| Страница: 1 2 Все |
| Светлана | 23.08.13 23:39 |
| Не буду рассуждать долго и порой занудно, что так, что не так в твоих произведениях Борис. Просто рада, что есть на свете !Твоя одноклассница из школы при Льговской с.ст |
| Настя | 20.09.12 00:48 |
| любимая деревня! родная!!!
спасибо вам!!! |
| Борис Агеев | 2.03.12 19:51 |
| Ольга и Галина! (Не знаю, чьих). Прекрасная возможность написать о своих близких и знакомых, рассказать о хорошем: о достижениях и победах. Но почему-то описанием "картин" нашей умирающей деревни занимаюсь я.
Где вы увидели "грязь на Гамазу", когда я его знаю и с той стороны, которую описываю? И где слово худое против семьи Мулюя, когда я пишу о том, что мы в детстве ребятнёй дружили? А что Мулюй стоял и смотрел исподлобья, когда пожар тушили - так и это было... Или я своих родных лакирую, выставляю ангелами? Что помнится, то помнится. Может отказать память - так это грех временный. Предложение вам обеим: давайте вспоминать вместе. Присылайте мне в личку свои заметки и воспоминания. Составится что-то подобное истории деревни. |
| ОЛЬГА | 20.02.12 11:29 |
| Борис, большая просьба к Вам не пишите больше о людях нашей деревни, нам обидно читать за наших умерших родителей, друзей ,подруг искаженные факты,а вернее сказать сплетни.Ведь Вы все дети семьи Агеевых уехали жить по городам,а мы до сих пор еще живем и трудимся в этой богом забытой деревне . |
| Галина | 17.02.12 15:26 |
| Борис, Вы прекрасно описываете нашу деревню ее красоту, но жителей деревни не трогайте пожалуйсту. Все сведения о нашей деревне Кочановка и ее жителях Вы берете от пьянец -бомжей этой деревне(Михин,Посметьевы) , которые своими пьянками ,загулами в гроб вогнали своих родителей и жизнь в деревне для них неизвестна,а рядом с Вами живут соседи труженники ,которые прекрасно знают все историю каждой семьи.Если Михин поруган с Гамозой, то он сидя с Вами льет ГРЯЗЬ на Гамазу, который много сделал для своей деревни, он прекрасный сварщик(директор до сих пор приезжает за ним ,когда нужно что-то сделать в совхозе и он не отказывает), служил в армии в Москве ,доработал до пенсии и присматривает за 85 летней матерью,а Михин угробил своих родителей ,превратил родительский дом в бомжатник и живет только за счет своей сестры ,которая содержит его , а для деревни они ,что Михин ,что Посметьев ничего хорошего не сделали.Ваша мама была поругана с Вашими соседом Мулюем ,а это прекрасная семья- труженник ,которая воспитала прекрасных детей. |
| Александр | 9.09.11 15:13 |
| Да,....Качановка....Это -такой пласт человеческих судеб...Даже Пушкин свой был.А чудоковатый Силин,а дед Полтан,по пьной лавочке,стрелявший в невестку.Низкий поклон Вам,Борис Петрович.За то,что пишете.За то,что помните...Ну,и отдельное спасибо за Ваш "Орлёнок"..... |
| Алла Линёва | 21.04.11 10:07 |
| Милому непредставившемуся человеку
Мы живём в миру и всякое-разное нас окружает, и такая же нечисть живёт и размножается в нашей душе. По причине первородного повреждения нашей духовной природы. И мы всю жизнь боремся не иначе как со своими грехами, страстями: завистью, тщеславием, озлобленностью, скупостью, жадностью и т. д. "Несть числа этим гадам" И все они в нас. И всё нас терзают и мучают, принося невыносимые страдания. Не обижайтесь, если задели чем-то, невозможно жить и друг друга не задевать, помолитесь за тех, кто по вашему мнению, ошибается. А я помолюсь за вас. Я люблю вас уже за то, что вы есть и беспокоитесь во славу Божию. Все мы полезны друг другу для очищения и смирения. Храни вас Господь. А революция - она, наверное, кругом и во всём. Даже в нас самих каждый день происходит. И такой гнев переполняет неравнодушных (неужели неправедный?) за угнетённый и униженный народ. Помолитесь и за этих людей, им больно... |
| Просто ответ Алле Линевой | 14.04.11 22:45 |
| Цитата: "Наверное, многих раздражает то, что никак народ не поднимется на восстание. Но ведь то, что мы вымираем, спиваемся, кончаем жизнь самоубийством - это и есть тот молчаливый протест против невозможности в этой жизни сохранить "уподобление образу Божескому".
Во-первых, слава Богу, что "народ никак не поднимется на восстание". Во-вторых , пьянство и самоубийство не "молчаливый протест" "против невозможности" чего бы то ни было, а просто бунт против Бога. В-третьих, "в этой жизни" нам невозможно только удовлетворить все свои бесчисленные и безграничные потребности, остальное все возможно, и прежде всего - сохранить образ Божий в себе. Это вообще единственное и главное, что нам возможно. |
| Алла Линёва | 13.03.11 14:08 |
| Марине без фамилии
Специально всё перечитала, чтобы убедиться, что ни к какому восстанию здесь никто никого не призывает. А вопросы: "Что делать?" и "Как жить?" вполне человеческие и дискуссионные. И здесь, в комментариях, никто никого не поучает, разве вот кроме Вас. Вы позволяете себе учить взрослых людей со своей сложившейся судьбой, со своими взглядами и чаяниями, как жить. Разве Вы не знаете, что не имеете на это никакого нравственного и тем более духовного права? Позволить себе это может только духовное лицо по воле Божией, авторитетное и любящее своих чад. Советовать по-дружески, а не так топорно и грубо, как Вы. Чем, позвольте, Вы лучше и чище тех, кого уничижаете здесь? Цель Ваша мне не ясна. А я учу себя мыслить ясно, потому что, как известно из святоотеческого учения, ни исповедь, ни причастие, ни молитва не ведут человека с повреждённой природой ко Спасению Души без ясномыслия. Все усилия будут тщетны. Вот и у Вас, христианки, как я понимаю, с любовью к ближнему ещё не всё ладно. |
| Марина | 22.02.11 02:22 |
| Один известный азербайджанец нашел в себе мужество сказать публично такие слова: "Когда русские слабеют, мир звереет".
Другой малоизвестный священник, прочитав эти слова, включил их в свою воскресную проповедь, за что его обвинили в национализме. Даже ссылаясь на автора-азербайджанца, священник вынужден был отбиваться от нападок своей же паствы, не желающей нести ответственность перед Богом за свою русскость. Почему русские нередко ненавидят себя, свою русскость? Потому, наверное, что тяжела десница Господня, ведущая народ. Нас обвиняют в национализме, воображая, что мы гордимся избранностью, придумываем ее себе. А мы всего лишь признаем свою ответственность перед Богом за то, что, если мир погибнет, он погибнет по нашей вине. Ну хотя бы потому, что мы, в отличие от других народов, сознательно признаем над собой волю Бога и так же сознательно противимся ей. |
| Марина | 22.02.11 01:54 |
| Борис Петрович, разве у нас в средней полосе живут грифы? Или это аллегория, как и "огненный желтый зрак" их?
Знаете, что удивительно? Что Ваши читатели, которые окликают здесь друг друга, так не похожи на Вас в своем душевном и духовном устроении. Кажется, даже и трудно увидеть в некоторых их суждениях что-то по-настоящему духовное, возвышающее человека над преходящим земным. Их раздражает внешнее, второстепенное, против чего они хотят "подняться на восстание". И грустно, и страшно читать это. Страшно, что, прочитав Ваши спокойные, чуть ироничные заметки о самом себе и о своих односельчанах, они не слышат Вас, а слышат только самих себя, свои стенания. Вы здесь - лишь повод еще раз выплеснуть накопившееся раздражение на ближнего, вместо того чтобы признать свою слабость и неправду мысли. Человек, внутренний мир которого полон и самостоятелен, не мыслит агрессии, не ищет виновных, а терпеливо созидает добро вокруг себя - в меру сил и способностей. Только дух скуки и уныния может рождать в бесплодной душе желание внешнего "восстания", революции. То есть мнимого движения, хаоса. Печально, что представления о "Божеском образе" соседствуют с агрессией и нетерпимостью. Из контекста истории выхватываются какие-то внешние эпизоды и оцениваются вне всякой связи с духовным контекстом нашего бытия. Если вы в принципе признаете бытие Божие, то какое место отводите Богу в тех земных событиях, которые так возмущают вас? Борис Петрович, хочу сказать Вам спасибо за то, что Ваши незатейливые заметки именно своей простотой и непритязательностью рождают в душе что-то ровное и тихое, как темно-зеркальная гладь вечернего пруда. До чего же устаешь иногда от бесконечных препирательств человеческих на темы "Кто виноват?" и "Что делать?" Как будто скучают люди и не знают, чем им заняться на земле. Да оглянитесь вы вокруг не таким серым и придирчивым взглядом - разуйтесь и босиком, как писатель Агеев, побегайте по мокрой траве или по холодному снегу. Может, пройдет хандра и желчная неприязнь ко всему окружающему. Да плюньте вы на этих буржуев, в конце концов, посмейтесь над их ограниченностью, пожалейте их, бедных, за тяжелую нетрудовую жизнь и доходы, под тяжестью которых им не спится ночами, и займитесь наконец чем-то своим, созидательным. Неужели вы не понимаете, что вас мучает элементарная зависть и ревность, которые надо лечить покаянием. Или хотя бы бегом трусцой поутру. Господь сказал: "Будьте как дети"! Ну чего вам надо еще! Взять все и поделить? А я не хочу революции! Вот вы, мой ближний, как рассудите в этом случае? Толкнете меня локтем в бок - прочь с дороги, не мешай революцию делать? А зачем тогда о Боге со мной толкуете, "образ Божеский" вспоминаете? И чем вы будете лучше тех, кого ненавидите сейчас, когда оттолкнете меня, не желающую войны, и я упаду вам под ноги, попираемая озверевшей толпой? Что тогда вы будете мыслить о подобии Божием, где найдете его? Когда рушится мир вокруг тебя, трудно устоять в вере и любви, но дай нам Бог - если мы все-таки упадем в хаос - не стать причиной этого хаоса и смерти! Дай мне, Боже, устоять в любви, даже если весь мир будет тонуть в ненависти! Дай нам, Боже, устоять в любви! |
| Алла Линёва | 11.02.11 18:13 |
| Беда не в том даже, что жрут, и грязь (когда не жрали, и когда не было грязи), а в том, что сейчас усиленно стирается граница между грязью и чистотой, хорошим поступком и плохим. Кто-то посягает на саму мораль человеческую, завещанную нам Богом, чтобы развивались мы, а не оскотинивались. Трудно поверить, что всё это происходит хаотически, и в то же время страшно представить, что делается это умышленно и целенаправленно некими силами. Священники называют эти силы открытым текстом: сатанинскими. Выходит, если власть бессильна помочь своим избирателям, внятно указав на то, что признаёт она светом, а что - тьмой, то мы сами должны о себе позаботиться, и уже плыть против течения мерзости и пошлости. В этом сопротивлении наша сила и наше Спасение. Я так вижу цель своей жизни, её высокий смысл. Служить очищению, в каждый тёмный закуток впускать лучик света. И каждый должен решить для себя: где он? с кем? чем отличается от тех, кто "жрёт"? Что, в конце концов, составляет его радость, его счастье, его душевный покой? |
| Леонид Дашевский | 11.02.11 14:25 |
| Алла, в своем коротеньком рассказике вы изобразили всю трагедию нового времени. Да, тетя Клава жила более чем трудно, но у жизни её и жизни всех добрых людей был какой-то таинственный и высокий смысл. Было радостно за детей, вырастающих, вступающих в большую жизнь. Потому что жизнь была не такой отвратительной, как сейчас. Какой-то свет небесный был в ней разлит. И вся грязь была пронизана этим светом. А теперь смотришь на украшенную рекламами, выскобленную Москву и понимаешь: все это грязь, грязь, и люди - это животные, которые только жрут, жрут.
|
| Алла | 8.02.11 15:12 |
| Леониду Дашевскому
И вопрос Ваш, и этот почти что крик: "Почему?" не дают мне покоя. И думаю, думаю... И рисую в воображении, допустим, тётю Клаву, соседку нашу по деревне. Жила тётя Клава во все времена не сладко. Что видела? Корову (на работе и дома), свиней в хлеву, кур, цыплят, повилику в огороде. Муж гонял её вокруг дома, дети росли-подрастали... А выйдет на брёвнышко (место такое у баб было спроть домов, у старой одинокой ветлы, для душевной отдушины), закатится - не остановить. Всласть насмеётся и опять домой пошла. Телевизор, не знаю, включала ли когда. Но что слышала, если включала? "И там хорошо, и там передовик, правильным курсом идём, товарищи! " Успокоится сердце у тёти Клавы и забудется крепким сном, до слабой зореньки. Чуть забрезжит - бегом-бегом к своим бурёнушкам, а там уж опять муж с топором, дети с уроками, бабы на бревне. И опять сон. "Всё хорошо, товарищи? Всё в порядке, правильным курсом идём - миру-мир и согласие". Даже в сны тёти Клавы попробую заглянуть. Вот она замуж выходит за самого-самого: и ростом, и статью, и тёмными кудряшками на лбу дядя Коля первый жених на селе был; вот сынвей в армию провожает, гордая несказанно, что уж и говорить, когда встречает (тот, что в честь отца тоже Николай, долго после службы в солдатской форме по селу щеголял!) Вот дочку-кровиночку с иконой Богородицы под венец провожает. Та красавица уже в городе отучилась на медсестричку - "антеллигентка!" Старший сын Александр, урождённый умница, с ним вообще никаких пробем никогда не было, надёжная опора матери. Какие ещё тётя Клава сны смотрела, не знаю, но и этих достаточно. Сейчас она дядю Колю похоронила, долго он, горемычный, болел, "как дитя на старости сделался", Галинка с Александром - горожане, средний, тот, что в честь отца назван, не только его имя унаследовал, но и норов, так с ней в деревне и живёт, жена его бросила (не такая дура, как тётя Клава). Но, знаете, дурой почему-то нашу соседку и язык не поворачивается назвать. Более того. Будь на то моя воля, я бы памятник тёте Клаве поставила в центре села: стоит она на планте (так бабушка пространство называла между совхозом и нашей улицей), косынка её цветастенькая с головы на плечи сползла, волосы ветер треплет, она их зачёсывает назад маленьким своим гребешочком, а на лице её играет какая-то тихая, загадочная, уходящая глубоко в себя, улыбка. А ещё поставила бы памятник тому брёвну спроть домов, где сидели вечерами бабы-сельчане, шутили, балагурили, непринуждёнными беседами после непосильных дневных трудов участь свою облегчали (Крест Христов, что каждая по силам своим несла, в те минуты, так и вижу, рядом стоял, к ветле прислонённый). А вот и другое представляю. Пришла тётя Клава с работы (если есть ещё коровы в их сельхозе), поела, включила телевизор, а там сериал, а за ним другой, ещё интереснее, вона, оказываются, как живут в Санта-Барбаре, изменяют напропалую, кто с кем в каждой серии по-разному, - засмотришься, и огород лебедой зарастёт! А под самый сон новости: "Того убили, ту изнасиловали, у тех земля трясётся, у этих наводнение и т. д., и т. п." Какое бревно, туда и выйти страшно, забором бы повыше огородиться... Вот на это, думается, и расчитывали те, кто пришёл наш "застой" помутить, да ошиблись малость, просчитались: Россия - только с виду болото, а внутри, из глубины, из самой земли, бьются в её тихие воды чистые родниковые ключи... |
| Алла Линёва | 7.02.11 16:46 |
| Вы правы, Анна, начинать, надо с себя, и возвратится в деревню хорошо бы, кто же не знает, как в ней свежо и прекрасно. Да там только и чувствуешь Родину... И не мне одной этот вопрос волнует сердце, но... Где заработать такие деньги, чтобы и в городе (желательно!) сохранить квартиру, чтобы ребёнок учился и жил не в общежитии, на что купить средство передвижения и как содержать его, чтобы ежедневно ездить на работу. Да, у нас многие уезжают: учительница сына моего уехала, муж построил дом, он у неё начальник облгаи. В общем, все, кто построились, не простой рабочий люд. А вот подруга моя, поэт и журналист, всё строится на честные денежки. И как измотались они с мужем, и аферисты их "обували", и что-то там разъезжалось (стены, что ли), т. к. наёмные мигранты шельмовали, и обворовывали их и втихоря, и в наглую. В общем, четвёртый год тянется строительство, все их зарплаты в этом доме, а в нём ещё и крыши нет! Сколько слёз, сколько нервов! А я ещё советую: "Не дешевле ли было купить? Взять кредит, зато уже жили бы в доме?" И она смотрит обречённо, почти соглашается, но поздно уже, да и этот путь на первый взгляд лишь прост. А насчёт людей, так у всех свой путь ко Христу, ко спасению. Есть, кто и при жизни смирен, трудолюбив, неприхотлив, тот и комбайнёром за три тысячи в месяц трудится будет, а есть - не приведи, Господи! А сколько в наших сёлах безусых мальчиков на деревенских погостах лежит? В самом расцвете их земля приютила, в основном, отравленных палёным спиртом, либо в авариях разбившихся по причине всё той же нетрезвости. Господи! Куда-то в сторону меня размышления увели. Извините. Что-то всё в голове перепуталось, и воспитание, и вера, и культура... Наверное, и я так считаю, хорошо начинать с себя в любом месте, хоть в городе, хоть в деревне. Жизнь она везде жизнь, а там уж как Бог даст, может быть, не думаешь-не гадаешь, а чудом каким-нибудь и окажешься в тихой своей деревеньке. Хотелось бы, конечно, стобы не сразу на погосте... Хотелось бы, чтоб берёзка у калитки шумела, чтобы вишня цвела... Даже и на колодец согласна, в саду, в тенёчке. Пусть и стадо мимо дома ходит, пыль поднимает, в окладне лягушки поют.
И не знаю, кстати ли скажу, совсем недавно узнала, что родовые корни Евгения Замятина (по маме) произрастают из моего села Головщино Липецкой области, где родился мой отец, дед, прадед и т.д. (а также и бабушка со всей своей роднёй). |
| Анна Козырева | 7.02.11 13:32 |
| Да нет же: в деревне замечательно! Так сложилось, что мы, по мимо нашей с мужем воли, оказались вдруг на Курской земле, где вначале жили с внуками по полгода, а ныне, когда муж умудрился даже в Курской областной больнице отлежать полтора месяца (положили умирать, а он выжил!), живем практически безвылазно. Если я еще и приезжаю в столицу, то он дальше Фатежа - ни-ни... Курочек разводит (причем, если я выросла при сельском быте на окраине Перми, то он, военный пенсионер, вырос совершенно в иной среде), ждет не дождеться, когда придет время рассаду высаживать... и т.п. Вот и дочери мои в той же деревне прикупили себе по домику, а уж мужья у обоех чистопородные с корнями - москвичи, у одного из них до сих пор в центре Москвы дома стоят... Да и дочери обе из тех же, кто "тонкие и звонкие", правда вот деток обе нарожали во славу Божию: у одной шестеро, у другой - трое. Но речь не о том, а о другом - как они все отнеслись к деревне, планируя свое будущее проводить на этой земле... И детей своих тому же учат. Старшая дочь с мужем стараются в деревне храм возродить, что-то уже и получается, а главная цель для них, прежде всего, в том, что их детки постоянно причащались. Поймите меня правильно: я не хвастаюсь, а просто мне кажется, что в нас очень много высокомерия к деревне, и причем это часто проявляется у тех, кто корнями своими сам деревенский, - а от этого обидно за нас же всех русских. И кто же, кроме нас самих, будет возрождать русскую землю? Пусть уж лучше вначале мы будем, как сезонные дачники, на своей земле, земле предков, копаться, чем придут "эных земель варяги..." А уж они-то и идут: сколько земли скуплено уже иностранцами! Так что выбор за нами лично, а не за тем, кто рядом. Кстати, и деревенские, налюдая таких возвращенцев на землю (знаю по многим примерам, потому как сейчас землю в сельской местности по благословению покупают целыми приходами, причем кто-то живет только лето, а иные и переселяются: нередко молодые семьи), и сами начинают менять свое отношение к своей жизни. Да, пьют, и рядом с нами таких хватает, но есть и другие примеры: напротив нас живет семья, трое взрослых парней все остались с родителями, а ребята хороши - красивые, отзывчивые, работящие... Простите меня, если кого-то обидела, но ведь это так - надо начинать с себя! |
| Алла Линёва | 7.02.11 01:11 |
| Леониду Дашевскому
Быть может, отвыкли люди от землицы, обленились, а на ней ведь работать надо, и дом содержать. Семья знакомых построила большущий (8 комнат) дом в своей же деревне, напротив родительского. Рады-радёшеньки. А дети в город глядят, молодые... Да уж и не глядят, а требуют, городские, в городе рождены . Вот и продавать теперь. А те, кто живут в селе, тем и на работу в город приходится ездить, и после работы - в огород. Какое здоровье нужно? Это раньше бабы двужильные были, а сейчас быстро надрываются. Видимо, всё же экология подводит. А про детей наших и говорить нечего, они ещё с постели не встали к полудню, а уже немощны. Я лично свою дочь на грядке и представить не могу, она художник - тонкая и звонкая, у неё талант и всё такое... Да ведь и мужик в доме нужен - хозяин. А уж Вы, наверное, знаете, какие сейчас мужики, и откуда у них руки сейчас растут, и что они в этих руках держать привыкли! Опять же мужа моего взять. Здоровый бычок, фуру в одиночку разгрузить может, но ведь после этой разгрузки удержит ли молоток? Вот баклажку с пивом - знаю, удерживает всегда! До самой ночи, перед телевизором. А дни летят... А меня саму хотя бы взять. Господи, да я только колорадских жуков в баночку собирала когда-то у бабушки, смородину с куста соберу у свёкра в саду - спина три дня не разгибается! А Вы говорите... Вот поэтому мы и забиты в свои клетушки. Накрепко. Никакими клешнями нас отсюда не вытянешь. Да и кто бы ещё тянул? Муж в сердцах как-то крикнул: "Господи, у всех жёны, как жёны, а у меня поэтесса! И чем я перед Тобой провинился?!" Но закончить свою трагикомедийную исповедь хочется почему-то по-Рубцовски: "Стукну по карману - не звенит, Стукну по другому - не слыхать, А когда я стану знаменит, То поеду в Ялту отдыхать!" |
| Леонид Дашевский | 7.02.11 00:02 |
| В телепередачах про животных часто показывают картинку: львы выбирают чуть отставшего от стада или ослабевшего буйвола. Заваливают его, грызут. А остальные буйволы жуют, спокойно поглядывают на разыгравшуюся беду. Вместо того, чтобы вместе на львов наброситься и прогнать.
Что-то и в русском характере есть от этих вроде бы сильных буйволов. Вот если бы мудрый и опытный пастух, увидев львов, на хищников их погнал, буйволы бы затоптали их. Грустно читать о курской Кочановке. Люди вымирают, как кем-то не политые на подоконннике цветы. А ведь есть у них земля черноземная, сад-огород. Когда-то одним таким огородом кормилась семья в десять человек. А еще и на колхоз надо бьло работать почти бесплатно. А теперь людям легче вымереть, чем выжить. Почему? |
| от администрации сайта | 3.02.11 17:38 |
| Статья Марины Масловой "Дневниковая проза Бориса Агеева" уже стоит на главной странице нашего сайта. |
| Алла Линёва | 3.02.11 17:16 |
| Особая благодарность и Марине Масловой, которую с таким запоем читала я, не отрываясь. Вот это всё, что написали Вы о Борисе Агееве, нужно непременно вынести на всеобщее обозрение. Оно тоже имеет целебную силу, оно прекрасно и бесценно, как воздух. Преклоняюсь перед Вами, Марина, Вы потрудились и во славу "Дневников", и во славу Божию. Я лишь мечтаю, чтобы вот так, умно и любя, с восторгом душевным и трепетом, мог бы отозваться кто-то и о моём творчестве. Какой "наивный философ" не мечтает об этом? Слава - грех, но ведь сочувствие и понимание - счастье. |
| Евгений | 3.02.11 16:44 |
| Прекрасная статья! Потрясающий язык! Читается на одном дыхании!
Разрешите, однако задать вопрос. Вот вы говорите, что Сухов "воинский человек и живёт по уставу". Но, наверное, неслучайно, пошел он именно в Красную армию? "Приноров ление к чужим обычаям и манере жизни чужого мира до тех пор, пока эти обычаи и манеры сохраняют уподобление образу Божескому" это великолепно выражено! Правда опять вопрос - а если эти обычаи и манеры не сохраняют уподобление образу Божескому? Вот сейчас мы проходим исторический момент, и с замиранием сердца ждем: какой выбор сделает наш народ? В 1993 году народ молча и даже с некоторым удовольствием наблюдал, как убивают русский людей средь бела дня посреди Москвы? Даже было некоторое злорадство: дескать, так вам, москвичам, и надо! Многое тогда в людях поменялось в одночасье. Кинулись одеваться в западные (да какие западные - китайские) шмотки, делать евроремонты. В магазинах - куда ни зайдешь - неприступные лица, какие-то "европейские" манеры (вернее, то, что представлялось о "европах"). Но прошло время, и все потихоньку становится на места. Потому что в большинстве своем ну не можем мы принять ту скотскую психологию, которую нам изо дня в день навязывают. Наверное, многих раздражает то, что никак народ не поднимется на восстание. Но ведь то, что мы вымираем, спиваемся, кончаем жизнь самоубийством - это и есть тот молчаливый протест против невозможности в этой жизни сохранить "уподобление образу Божескому". |
| Марина | 31.01.11 18:52 |
| В цикле очерков Бориса Агеева о старых людях курской "глубинки" обнаружила тот образ ДОМА, который хотелось видеть в Дневниках, но здесь он как бы не вполне отчетливо прорисовывался... В очерке "Зеленое перышко" этот внутренний, мысленный образ ДОМА приобретает более лирическое, волнующее, узнаваемое (какими-то смутными, невероятно похожими воспоминаниями) звучание:
"А родительский дом стоит! Я оглянулся на него с обрывистого берега нашего пруда. В пруду пели лягушки, в соседнем, глиницком пруду за бугром глиницкие лягушки им солировали, кажется, ещё голосистей, ещё зычней. В тёмной траве за дорогой, ведущей на плотину, трещал невидимый коростель, и то здесь, то там пробовали голос соловьи: чф, чф, цок-цок-цок. Внизу серела извилина пруда, на машинном таборе за амбарами светил единственный фонарь, дул тихий горячий южный ветер с соседней Украины, тихо шуршала высокая, прошитая татарником трава. Оглянулся назад, а на бледном небе с проколами звёзд, обнаружил силуэты ракит и тополя, похожего на метлу, и отпечатлелся геометрически точный, чёткий абрис дома с единственным горящим окном на веранде. Окно казалось пылающим, как решетчатый фонарь маяка. И под стук сердца, тихий шорох травы, как-то сладко и торжественно подумалось о высоком и вечном. О том, что вот этот дом с горящим окном в ночи - и есть единственный Дом во вселенной, колыбель человечества, утлая ладья русской цивилизации, приплывшая к последнему причалу. И в нём нечётное количество горшочков с таинственными цветами аспарагусами, которые боятся солнечного света и цветут один раз в сто лет..." Темный пруд, силуэты ракит, вечернее голосистое пение лягушек и светящееся окно родительского дома... Да, именно так и было! Кажется, так было у всех, кто родился в доме на берегу пруда и взрослел под шорохи прибрежных ракит и сумеречное кваканье лягушек... Однажды в выставочном зале, расположенном на самой высокой горе Курска, я купила картину известного мне курского художника Притулы "Зимний мотив" (1995). Незатейливый сюжет с заснеженными силуэтами кривых яблонь в заброшенном саду и тремя маленькими избушками, спрятавшимися в огромном сугробе, да еще белобокая сорока на длинной жерди старого палисадника - умилило меня это до слез, и через день картина висела на стене моей комнаты. Но еще большим было мое желание заплакать, теперь уже от обиды, когда через некоторое время я увидела в том же выставочном зале точно такую же картину, ее маленькую копию, но копию абсолютную, чего простить художнику я уж никак не могла... Ведь он механически повторил то, что казалось мне неповторимо единственным, родным, случайно увиденным чужими глазами точно так же, как вижу это я. Но живым это было только в первый раз, на "моей" картине... Ее копию я сочла мертвой - и больше не ходила в тот выставочный зал, боясь увидеть ее еще раз. Конечно, ее кто-нибудь вскоре купил. Но мне было непонятно, зачем кому-то смотреть на "мой" домик на берегу замерзшего пруда (пруд был за гранью холста, я знала, что он там есть!), обида была в том, что мою "реальность", мою память детства кто-то сделает всего лишь забавным, милым "пейзажем", удачно вписавшимся в интерьер. "Забавность" была в том, что на копии сорока сидела уже вдвое больших размеров, чем первая, "моя" сорока, живая; эта сорока была дохлая, декоративная, потому что художник уже не чувствовал, не "ностальгировал", а просто уловил конъюнктуру. К чему это я? Да к тому, что сегодня, повзрослев, понимаешь, что нередко "твое" кровное-родное на самом деле уже в момент словесной или иной художественной объективации становится не личным, а общим для многих опытом, из которого, обобщаясь, складывается наша жизнь. Думается, дом Бориса Агеева на берегу старого пруда еще не раз покажется кому-то до боли родным, узнаваемым... |
| Марина Маслова | 11.01.11 16:40 |
| Вообще, жанр дневниковой прозы достаточно традиционен для русской литературы. Но поскольку в данном случае речь идет о текстах, опубликованных только в электронной версии, можно говорить о некоторых специфических особенностях такой публикации и определенных преимуществах исследовательской работы с подобным материалом.
Прежде всего, это скорость взаимодействия авторского текста с читателем. «Деревенские дневники» появляются в электронном режиме доступа едва ли не в день их творческого рождения. Это значительно сокращает дистанцию между автором и читателем. Когда смотришь на дату записи того или иного размышления писателя и соображаешь, что об этом он думал не далее как сегодня утром или вчера вечером, возникает чувство некоего соучастия в жизни автора (или героя-повествователя), рождается ощущение живого присутствия писателя в каждой строке его Дневника. Конечно, это справедливо для всякого художественного произведения. Но специфика электронной публикации такова, что читатель мгновенно может отреагировать на прочитанное и поделиться с автором своим впечатлением. При этом он имеет уникальную возможность почти так же быстро, если того пожелает писатель, получить от последнего ответ на свой комментарий. Причем ответ появляется тут же, внутри дневника, в его последующих записях. Вот эта ситуация открытого диалога и является, на наш взгляд, главным преимуществом исследовательской работы с такого рода электронными публикациями. В комментариях к «Деревенским дневникам» Бориса Агеева звучат различные мнения, от сугубо личных, субъективных впечатлений до профессионально отстраненных и, насколько это возможно, объективных оценок литературоведческого характера. В эту своеобразную дискуссию, как уже было сказано, включается и писатель, отстаивая свою творческую позицию. С одной стороны, это замечательная ситуация живого общения, когда читатели спорят друг с другом, защищают каждый свое видение означенной писателем проблемы или же защищают самого писателя от необоснованных, на их взгляд, претензий и разного рода недоумений. Но с другой стороны – и это тоже специфика жанра электронной публикации – автор любого комментария, даже самого резкого и несправедливого, не несет публичной ответственности за свои слова, т.к. может скрываться под любым псевдонимом. И в этом смысле писатель остается, к сожалению, незащищенным ни от грубости и некомпетентности иного читателя, ни от столь же неприятного в эстетическом плане беспредметного и чрезмерно эмоционального восторга, нередко подменяющего содержательную сторону комментария. «Деревенские дневники» Бориса Агеева я обнаружила почти случайно на сайте «Росписатель» в августе этого года. Прочитанное сразу же зацепило, и захотелось откликнуться, поделиться впечатлением с другими читателями, а заодно и выразить индивидуальную читательскую благодарность автору дневников. Комментарий мой, совершенно спонтанный, к сожалению или к счастью, остался неопубликованным. Возможно, я что-то оформила неправильно, и текст мой не попал по адресу. Таким образом, родившиеся спонтанно впечатления остались невыраженными. Тогда возникла необходимость написать более сдержанную и, так сказать, профессионально обдуманную версию того первичного комментария. В течение осени появились новые записи в «Деревенских дневниках», сразу же появились новые комментарии, и сегодня мне представилась возможность озвучить возникшие в связи с этой электронной публикацией некоторые мысли. В записи от 20 ноября текущего года Борис Агеев замечает: «Покуда жил в Курске, Дневники не писались, поскольку обозначены были как «деревенские». Эта реплика позволяет нам уяснить себе творческий метод писателя – невозможность писать о деревне отвлеченно, умозрительно, не находясь в живом, непосредственном контакте с предметом размышлений. С другой стороны, эти слова обнаруживают и некоторую типологическую обусловленность «Дневников». Будучи обозначенными как «деревенские», они могут быть включены в контекст литературного наследия русской культуры, означенного такими именами, как Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Белов, Юрий Кузнецов и другие. В то же время дневниковую прозу Агеева, кажется, не вполне уместно относить к «деревенской прозе». По крайней мере в той степени, как это принято в отношении творчества, скажем, Василия Белова («мастер деревенской прозы», «первый писатель на деревне» http://www.booksite.ru/pressa/ 155.htm). У Агеева это, скорее, «размышления в деревне», нежели размышления о деревне. Как у Некрасова: «Размышления у парадного подъезда»… И, между прочим, как и в случае с темой стихотворения поэта 19 века, Агеева судьба земляка-крестьянина тоже не оставляет равнодушным. Но если все-таки оставаться в кругу прозаиков современности, Агеева, как, скажем, и Виктора Астафьева, можно назвать «писателем, верным своей деревне» (см.: http://www.rian.ru/culture/200 90430/169642327.html ) То, что, размышляя о жизни деревни, писатель и сам живет в деревне, вызывает доверие читателей. Александр Ороев, например, иронически замечает по поводу интеллигентских попыток разрешать проблемы села: «Тут где-то рядом есть даже целый совет по возрождению деревни. Почитайте! Заседают!» И далее такие слова: «А Борис и в самом деле в деревне живет. И это его оправдывает». То есть если бы писатель не жил в деревне, но писал о ней, это, видимо, могло бы вызывать раздражение. Однако Агееву доверяют. Вот несколько отзывов: «Через этот дневник… узнаешь душу… современных писателей»; Дневники Агеева «заряжают жизненной энергией»; Кто-то отметил особенности слога: «Неспешное слово, спокойный и мудрый взгляд на жизнь… память и память…» В одном из интервью В.Распутина писательская позиция, подобная той, что избрана Агеевым, охарактеризована как «творчество на деревенской основе»: «на городской основе не получается у писателей нравственные проблемы так глубоко раскрывать»; «проблемы человечности, нравственности, доброго отношения к людям лучше всего удаются современным писателям на примере провинции, глубинки» (http://elena-sem.livejournal. com/799203.html). «Деревенские дневники» Агеева подтверждают этот тезис. Его герои, «деревенские чудаки», как он сам их называет, нередко обнаруживают достаточно крепкие и здоровые жизненные основания, а иногда и глубокую осмысленную веру. В летних записях наиболее ярко очерчены два женских образа – Галя Банская и Галя Данникова. Тут филологу можно целую статью посвятить литературному анализу художественного героя. В осенних заметках присутствуют Витя Гамаза, «с гордым профилем» голливудского актера Джорджа Клуни, Саша Посметьев, который любит пить кофе на качелях в саду, семейство Дроздиков, проживших «тихо и правильно», так что писатель и вспомнить о них что-нибудь этакое не может. Вот Витя Гамаза, например, знаменит еще тем, что писал одно время портреты односельчан по заказу. И даже иконы. Правда, Агеев по поводу последнего таланта своего земляка осторожно отозвался: «Видел я те иконы…». Характерны еще такие стилистические элементы авторского повествования: «Приключение с печкой»; «Много событий – в пять строк не упишешь»; «Думы о том же»; «Долгий рассказ». По поводу достижений цивилизации, освоенных на пользу дела, такие слова: «Инет гудит и вибрирует…» (это о Манифесте Михалкова). Писатель занимает активную позицию в обсуждении серьезных нравственных вопросов, в том числе и благодаря достижениям техники, по поводу которой в его дневниках нередко звучат разного рода позитивные замечания, формирующие, между прочим, облик современного интеллигента, не чурающегося городской цивилизации с характерным для нее ритмом жизни и вытекающими отсюда проблемами. Вслед за В.Распутиным, размышлявшим о том, что «город всё-таки живёт больше другими проблемами и живёт в другом ритме. А ритм, когда он… выше среднего, мешает людям задуматься о самом главном, необходимом, духовном в том числе» (http://elena-sem.livejournal. com/799203.html), – Борис Агеев также признается, что городской ритм отвлекает его, мешает сосредоточиться и сказать что-то важное. Может быть, поэтому он едет в деревню… В связи с этим моментом в творческой биографии писателя (жизнью в деревне) вспоминается имя известного мыслителя, автора книг по истории философии, Георгия Гачева, написавшего в начале 70-х годов свою замечательную «Книгу удивлений». Это тоже дневники писателя и ученого, который посреди рассуждений о Ньютоне и Декарте мог непринужденно задуматься о том, что гармонично устроенный человек должен «Уметь хорошо компресс поставить, ромашку заварить, диету наладить, сварить хорошо: в свое время каждый овощ в борщ класть...», а также – «в гармонии способностей, в добродетели и в уме(нии) Истину постигать» (http://www.odinvopros.ru/lib/ gachev). Имя философа здесь не случайно. В свое время, испытав некий духовный перелом, Гачев бросил Академию Наук и на полтора года устроился матросом на судно Черноморского флота. Мы помним, что Борис Агеев тоже плавал несколько лет матросом и мотористом на судах Камчатского пароходства. Биографы Гачева писали, что философ предпринял «хождение в народ» (http://ec-dejavu.ru/n/Naivety .html). В другое время он, как сегодня писатель Агеев, «уходил отшельником в деревню» (http://www.proza.ru/2009/06/0 1/558), и это не было бегство от людей, а напротив, попытка найти настоящего, гармонично устроенного человека. Кажется, предмет художественного исследования Бориса Агеева – тоже не деревня сама по себе, не природа, а именно человек в аспекте его нравственного и духовного бытия. То, что нам хотелось сказать о содержании «Деревенских дневников» Агеева, неожиданно обнаружилось в дневниках Георгия Гачева. И эта глубокая идейная перекличка выводит дневниковую прозу курского автора на совершенно иной уровень: «Так вот, – пишет Гачев, – никуда нам не деться от того, чтоб дом, хозяйство наладить, детей вылечить, поставить на ноги, воспитать. Так давай превратим это не в побочное направление ума и души нашей, от которого мы рвемся в свою свободу: заниматься "проблемами" "духовной" "культуры", но в магистраль: сюда поместить объектив и прожектор духа и внимательно делать и постигать. Это и значит "свобода - есть осознанная необходимость". То, что мы до этого осознания делали с досадой, по принуждению судьбы, будем делать с интересом, со вниманием, постигая как дело нашего свободного выбора. И станет нам умно и радостно возиться с домом и детьми» (http://www.odinvopros.ru/lib/ gachev). «Дом» Бориса Агеева занимает важное место в его Дневниках. Именно через образ дома входит в повествование тема памяти: «Пошёл спать на веранду, погасил свет, улёгся под тонкое ватное одеяло в чехле, состёганном из цветных лоскутков – мать шила его вручную лет, может, сорок назад, когда и сил у неё было много и когда она всё успевала. Долго не мог уснуть. Сквозь оконную кисею светил обмылок луны, погрюкивала где-то неспокойная мышь. И странное чувство возникло… Знаю, что мать уже никогда не пройдёт от летней кухни к хате, не закроет на ночь все крюки и задвижки на дверях, не заглянет в веранду, где я сижу со своими бумажками за столиком, под светом ночника, приспособленного из фонаря для фотопечати, не сделает мне пяток дежурных замечаний, которые я привычно пропускаю мимо ушей. Не пожелает спокойной ночи и не уйдёт в хату, шаркая ногами и постукивая своими клюшками в пол. Уже никогда она не сварит мне вкусного борща и не напечёт пампушек на Спас Маковей…» Тема рефлексии, «самообдумывания», как выражался Гачев, становится центральной и в Дневниках Агеева. При этом писатель хочет сохранить способность «наивного философствования», т.е. такой взгляд на мир, который «не обработан искусственными условностями цивилизации». Он находит вокруг себя такие характеры, через которые, говоря словами Гачева, «прямиком… Природа волеизъявляет и мыслит, говорит человечьим голосом. Так что имеет смысл прислушиваться к слову такового существа, как души простой, ибо она – той же субстанции, что и Бог… и можно подслушать Глас Божий через него – младенца … или юродивого – блаженного…» («Плюсы и минусы наивного философствования»). В прозе Агеева есть такие характеры. Можно вспомнить блаженную Галю Банскую и загадочную, стихийную, по-детски непосредственную Галю Данникову. Однако если автора Дневников рассматривать как героя-повествователя, то перед нами не «наивный философ», а интеллигент, рефлексирующий в религиозном аспекте. В дневниках Гачева это выглядит так: «Ради чего жизнь? Ради высшего добра, истины и красоты бытия. На это ориентиры все, и отсюда координаты. Тогда дом и жизнь в нем основаны не на эфемерности и песке, но на камне. И уже это ощущение живет и помогает. В эти дни сколько раз ссоры и зло могли в нас возникнуть и разнести всё? Однако не допускали, гасили, рассеивали во взаимном жалении: не забывали человека в другом: я в жене, она – во мне. Значит, в пространстве дома глава семьи, домохозяин, должен устроить космос, места-уделы всему раздать, как по "Теогонии" Гесиода…» В записях Агеева, датированных широким интервалом времени, 1976-2010 гг., присутствует та же тема разумного устроения, и не только домашнего космоса: «Система земных координат, когда по шкалам широт и долгот можно вычислить точку на земной поверхности, логически понятна. А геохронологическая шкала? Почему миллион лет назад произошло то-то и то-то? Где свидетели? Как раз Моисеевы россказни наиболее логичны, поскольку доверие возникает не к измышлениям человеческим, а к Богу». Каким же образом писателю удается примирить «наивное философствование» с «разумной» религиозной «рефлексией»? Ответ на этот вопрос подсказывает все тот же Георгий Гачев, его Книга удивлений: «25.6.2000. Вчера, сойдя с электрички на пути в деревню, столкнулся с Эрихом Соловьевым, философом, и шли лесом вместе. Я рассказал о своей теме – наивном философствовании и что у каждого философа в начале – наивное удивление чему-то, по формуле:«Как же вы не видите, что все – так...?Ведь это так очевидно!..» И спросил его, как друга Мераба Мамардашвили, так ли я понимаю исходный пункт, наивное удивление того: «Всего этого мира как космоса, общества как порядка и строя, красоты, ума – не должно было бы быть! И если есть, то лишь – нашим, твоим непрерывным усилием надо удерживать это состояние бытия! Иначе – рухнет...» Да, примерно так, подтвердил Э. Соловьев. Именно: нужна изощренная работа ума, рефлексия и воля, чтобы удерживать себя, находиться в этой наивности чистой и простодушной...» Эти потрясающие слова нам кажутся как нельзя более уместными в контексте рассмотрения характера дневниковой прозы Бориса Агеева. «Простодушность» в восприятии бытия, оказывается, есть следствие работы ума, самоанализа и воли, умения удерживать себя, свою совесть – в чистоте. А это уже работа духа… Фрагмент «Деревенских дневников», запись от 3 августа: «Что тут вчера было! Пока собирал на огороде покрасневшие помидоры, небо потемнело, громок отдалённый воркотнул. А потом с юга ударил такой силы ветер с дождём, что в небо взмыл вихрь ломаных ракитовых веток. Тополь, который и в безветрие лопотал листочками, вдруг заревел трубно, басом. Пять минут хлестал горячий ливень, а потом всё стихло. В деревне хожу босиком - и не мог отказать себе в удовольствии побегать, как в детстве, по мокрой дворовой густой траве, под которой хлюпала вода...» Попробуй побегай радостно по траве, если на душе не будет легкости и чистоты… Уместно рассмотреть в связи с творчеством Бориса Агеева и понятие «верующий интеллигент». Сегодня это одна из значимых фигур национальной культуры. Особенности мировоззрения православного интеллигента активно обсуждаются. Вот, к примеру, суждения по этому поводу одного из церковных авторов: «Слово «интеллигент» означает «понимающий, мыслящий, разумный». Интеллигент – это человек, стремящийся соединить в себе самые лучшие качества и восстановить в душе целостность мировоззрения, которую можно обрести, только имея веру в Бога. Причем такую веру, которая определяла бы его поступки. Интеллигентный человек ко всему относится с позиции веры, и она ему не мешает быть писателем, физиком, художником, врачом, музыкантом…» (митрополит Калужский и Боровской Климент) (http://www.glinskie.ru/common /mpublic.php?num=224). Нам кажется, автор-повествователь в «Деревенских дневниках» может быть отнесен к типу православного интеллигента, который, будучи художником, воссоздает образы, может быть по-своему, но все-таки верующих, людей, хранящих заповедь любви к ближнему и соблюдающих в чистоте «святое место» своей души. Проблематика общественных форумов свидетельствует о культурной значимости дневниковой прозы Бориса Агеева: «Сегодняшнее российское общество, без сомнения, устремлено к Православию. …люди обращаются к Богу» – такие тезисы звучат в Сети (http://www.glinskie.ru). И они находят подтверждение в дневниковой прозе Агеева. Его герои – носители незамысловатой, наивной веры. Они именно те, кто не столько знает во всей полноте свою веру, сколько «устремлен» к ней, «обращен к Богу». |
| Ольга Сумина | 20.11.10 22:06 |
| Удивительно талантливый писатель - Борис Агеев!
Я так живо представляю людей, которые его окружают, что даже, кажется, уже сама живу в этом мире. И он меня спасает от безвоздушного, бездушного пространства города, дает жизненные силы. Вот уже много лет я не решалась перечитывать произведения русских классиков, потому что казалось, что нет возврата к тому человечному, теплому миру, что мы умерли, свет погас. Как писал Ю.Кузнецов: "Зачем нам старые преданья, когда мы бездну перешли". Но вот нет же. Все теплится свеча, все дышит замученная, полуживая Россия! |
| Сергей | 17.09.10 22:19 |
| Как я понимаю, Агеева нам больше не почитать. А жаль. Каждый день я входил в Интернет с надеждой почитать Агеева. Неспешное слово, спокойный и мудрый взгляд на жизнь современной России, как это у всех нас бывает, память и память... Но еще надеюсь. |
| Ирина Репьева | 30.08.10 23:18 |
| Через этот дневник наконец-то узнаёшь душу современных нам писателей. Спасибо Борису Агееву за интересные рассказы о себе и земляках! |
| Ольга Сумина | 17.08.10 08:35 |
| Очень тронул меня рассказ о Гале Данниковой.
До чего своеобразная, но и, одновременно, типичная судьба. Типичная тем, что русская женщина - наверное, самая бесправная. Пролетела короткая молодость - и за дела: прислуживать мужу, детям. Ее женственность прокисает, превращаясь в безумие, как у Гали. Или в ведьмовство.Ей бы покрасоваться, в свое удовольствие пожить... И вот то, что Гасану вроде бы как стыдно матери помогать - ну ладно, восточный обычай такой. А у нас ведь безо всяких обычаев дети сидят у матери на шее всю жизнь и только требуют. Я так думаю, эта гадкая традиция сложилась после войны, когда родители стали рассуждать, что, мол, нам плохо было, так хоть дети пусть поживут. Вот и дожили до ювенальной юстиции. Вообще, спасибо Вам за "Дневник". Ничего более интересного не читала. Просто заряжаешься жизненной энергией. С нетерпением жду новых записей, и день, когда они появляются, становится насыщенным и полноценным. |
| Николай Шатохин | 11.08.10 16:22 |
| Уточняю свой электронный адрес
raynews@yandex.ru |
| Николай Шатохин | 11.08.10 15:25 |
| Спасибо за "Дневники". Интересно. И жду электронный адрес "Толоки". raynews@yandex.ru |
| Александр Ороев | 10.08.10 12:32 |
| А посмотрим так:чего больше в дневнике Бориса Агеева? "Вчера" или "сегодня"? Уберите "вчера"! И что останется?
Да, деревня исчезает, кончается, она уже сломлена. И остается только повздыхать о былом, о том, что не уберегли. В России очень давняя привычка ломать, рубить под корень, изводить до пятого колена. От смутного времени, а то и дальше, от "призвания Рюрика". Мимоходом "смахнули" в реформах и деревню. Правильно Борис говорит, бурьяны высокие вырастут. На жилом месте они всегда высокие. Для экзальтированных горожанок очень полезное чтение. Душешипательное. Тут где-то рядом есть даже целый совет по возрождению деревни. Почитайте! Заседают! А Борис и в самом деле в деревне живет. И это его оправдывает. Борис, а неподалеку от Кочановки люди все же вырастили урожай пшеницы. Интенсивную технологию применили, ту, о которой еще недавние большевики стрекотали на форумах. Если бы её стали применять в 50-60 годы, на месте Кочановки давно бы уже нивы колосились. Так что Никита и его последыши много чего для российской деревни сделали (точнее: многого не сделали такого, что могло бы её уничтожить). У нас любое явление имеет обязательно двузначные последствия. |
| Илья Сытин | 9.08.10 10:26 |
| Юрий Кузнецов
ФОМКА-ХОЗЯИН Фомка - изрядный хозяин двора, Но не державы. А на закате пылает гора, Блики кровавы. Глянь: полыхает! Но он не глядит, Не замечает. - Там ничего моего не горит, - Так отвечает. Лук и чеснок в огороде зацвел. А вдоль дороги Гром загремел - и в народе пошел Ропот тревоги. Что за причина? Но он не глядит, Не замечает. -Там ничего моего не гремит, - Так отвечает. Куры кудахчут, петух голосит. Мир на пределе; Не до того, что он в пропасть летит. Фомка при деле. Топнул ногой, никуда не глядит, Не замечает. - Там ничего моего не летит, - Так отвечает. Так он стоит, и не сдвинуть его С точки завета... Может, и впрямь не летит ничего С этого света. |
| Ольга Сумина | 4.08.10 11:50 |
| "...Интеллигенция тяготится обязанностью жить , и виновной находит власть? Это от головы. Занятый человек власти не замечает... Иван Солоневич называл бездельную нашу интеллигенцию главным врагом России".
Так-то оно так. Но ведь с точки зрения, например, рабочего - в бездельники можно записать всех писателей, художников и т.д. А вот патриарх Гермоген, обличавший власти - тоже подпадает под определение Солоневича? А сам Солоневич - кто был, как не интеллигент? Просто жизнь немного сложнее, чем схема, созданная даже самым умным человеком. |
| Андрей Коробов | 2.08.10 13:17 |
| Андрею
Если вы знаете, о чем писать, то сами и пишите. Мне, например, интересно всё то, что пишет Агеев. И не надо его сбивать с толку. |
| Елена | 2.08.10 10:07 |
| Интересно, мы погибнем эти летом или выживем? |
| Андрей | 1.08.10 18:54 |
| Все-таки, я не пойму: либо автор далек от народа, либо от народа остались одни проплешины вместо населенных людьми домов.
Неужели, приехав в родное село, можно только вспомнить о чем-то и нельзя ничего увидеть? Я решился поворчать на автора только потому, что дневники его мне читать интереснее, чем любые статьи. Но Агеев очень уж "неторопливо распутывает свившуюся в узлы леску"(Ольга Сумина). А скоро лето кончится, Агеев уедет в свой Курск... |
| Игорь Самохин | 28.07.10 11:58 |
| Мои представления о том, как живут, как общаются друг с другом древенские люди почерпнуты из деревенской прозы прошлого века. Огород, захаживание друг к другу, шутки-прибаутки, парни да девки, празднования под песни и водку. В общем-то, какой-то свой мирок был. А читая Агеева, я представляю какие-то осколки этого мирка, между собой почти не связанные. Даже на похороны местного жителя съехались люди из внешнего мира, на иномарках...
С нетерпением жду продолжения агеевского "сериала", когда крупным планом появится перед авторскими (и, значит, моими) глазами тот десяток-другой героев, из которого я уже смогу извлечь средний остаток. И вообще, для меня появление агеевских дневников является давно ожидаемым литературным событием. Может быть, я что-то пропустил, но так, как от Агеева, я давно не волновался. |
| Ольга Сумина | 27.07.10 08:17 |
| В нашей раскаленной, суматошной городской жизни, где едва успеваешь о чем-то задуматься, как налетают все новые события, и сминают мысли и чувства, где тебя корежит и плющит - обстоятельные деревенские размышления Бориса Агеева кажутся прохладной тенью, в которой внутренне распрямляешься, напитываешься спасительным ритмом его речи, которая свойственна была и его земляку Евгению Носову.
Борис Агеев напоминает мне задумчивого рыболова, который неторопливо распутывает свившуюся в узлы леску - каждый узелочек он развязывает обстоятельно и со вкусом, так что даже заражаешься его здравомыслием и хочется навести ясность и в собственной душе и мыслях. |
| Сергей | 26.07.10 13:04 |
| Дневник - что-то совсем особое. Читаю на едином дыхании. Главное его достоинство - в нем реальная, такая, какая есть, жтзнь. Я, например, уже не представляю, как за пределами Москвы люди живут. Спасибо автору! |