| Юрий Брыжашов | 2.01.16 19:52 |
| Извиняюсь за опечатку в 10-ой строке. Конечно же" А, кроме иркутян...", далее по тексту. |
| Юрий Брыжашов | 2.01.16 19:46 |
| 50-летие знамениого семинара !
Какими людьми творилась тогдашняя литература! Как кипела творческая жизнь! К началу семинара был построен аэропорт, специально был построен. Иркутяне, учавствовавшие тогда в семинаре, уже спустя несколько лет создали в своём прекрасном городе такую литературную среду, которая дала целую "школу иркутского рассказа", замечательную и трудноповторимую. В. Распутин- классик мировой и отечественной литературы, прекраснейшие прозаики Г. Машкин, Д. Сергеев, В. Шугаев, ещё десятки (десятки!) писателей. А, кроме рикутян, на семинаре было ещё более шестидесяти человек. В связи с проведением " Забайкальской осени-2015" хочется вспомнить о прекрасном поэте Михаиле Евсеевиче Вишнякове, читинце, которого уже несколько лет нет в живых. Осталась премия его имени. То, что его творчество высоко оценивал скупой на похвалы выдающийся поэт Дмитрий Ковале, говорит само за себя. Столь же высоко ценили Вишнякова Дудин, Цыбин, Фоняков, Куняев Золотцев и другие поэты. "Когда читаешь его, полное впечатление, что это самосказанное, свободно льющееся слово, которое не приходится ни искать, ни гранить"- писал о Вишнякове Валентин Григорьевич Распутин. Осталось в памяти после краткого, почти случайного знакомства ощущение какого-то огромного заряда-не энергии даже-словно бы особенного подвижного "вещества" души поэта. Трудно выразить это словами. Вот одно из лучших в русской поэзии советского периода стихотворение (давным-давно написанное) о судьбе первого послевоенного поколения. Хотя по характеру-автобиографическое. Я родился для песен в непесенный полдень России. Тяжело дозревали намокшие в полдень хлеба. И крестьянские вдовы в несжатых полях голосили И ссыпали зерно в непроветриваемые погреба. Над большими дорогами шли косяки перелётных. Возвращались солдаты в шинелях, как небо, седых. Их встречали в полях. Обступали устало и плотно. И так долго глядели, так жадно глядели на них. Эта послевоенная осень. Как нивы сырые, С молоком материнским впитал непонятливый я Боль несжатых хлебов и протяжные всхлипы России С её грозной судьбой , с драматизмом её бытия. Я родился на жатве. И вечером с хлебным обозом Был отправлен домой, и, когда мы въезжали в село, У околицы ветер сломал молодую берёзу, И багряной листвою мою колею замело... Порой кажется, что мы сами живы ещё и потому, что помним такую поэзию. |