Страница: 1 2 3  Все

Олег Тарасов 17.08.17 11:30
Ольга Тарасова, цитата:
«А что касается героя повести "Клетка" (кстати, написанной и необычайно талантливо, и мастерски), то его душа, впавшая в спячку, вдруг просыпается. Даже и собираясь солгать жене, он уже начинает испытывать нравственное мучение.»

Вот и хотелось бы уловить нравственные мучения, или прочитать о них в более удачном варианте – чтобы в них поверить. А чтобы поверить – автор должен задать нравственную планку своего произведения, в любом случае заложить нравственную оценку своего произведения.
Знаете, у лётчиков (парашютистов) есть такое понятие выставить «ноль над уровнем моря» (не дословно я термин привожу, а смыслово). Показатель в каждом месте планеты свой, его всё время перепроверяют, корректируют и не путают с «абсолютным нолём» (который по уровню Балтийского моря). Поскольку если лётчики будут отталкиваться от показаний «абсолютного ноля», то катастрофа неизбежна.
Так и писатель некими маяками выставляет авторский нравственный ноль – пусть даже повествование в тексте ведётся от первого лица. Пусть даже присутствует, доминирует отрицательный герой или герой непонятного назначения. И когда мы натыкаемся на чей-либо поступок, то через авторский маяк мы видим, по какую сторону оси этот поступок находится (и как его оценивает сам автор) – вне всяких норм морали, или напротив – поступок весьма нравственный. Сейчас это тем более актуально, поскольку в обществе и обиходе расширились границы дозволенности, претерпели неизбежные изменения воспитательные рамки и пр.пр. (Ниже я ещё к этому вернусь).
Вот пример, помогающий понять, как это работает. Допустим, существует племя людоедов. Дети, вырастающие в племени людоедов, вряд ли будут считать каким-то диким отклонением ситуацию, когда их старшие соплеменники в качестве пищи приготавливают кого-то из людей. Напротив, сфера кулинарных пристрастий и устремлений в их сознании тоже будет выстраиваться соответствующая (типа, съесть сердце храброго врага – значит получить эту силу себе).
Можем ли мы систему нравственных координат людоедов считать тождественной нашей? Нет. (Об этом ещё Даниэль Дефо писал, и все мы были свидетелями, какую кропотливую работу по искоренению дикарского сознания исполнял его герой Робинзон Крузо). Так вот, можем ли мы выносить детям племени людоедов строгую оценку с позиции высокой морали? Нет. Ибо у них есть оправдание: они приняли мир таким, каким он с рождения существует вокруг них, принимая поведение взрослых за норму. Они ещё не осмысливали этот существующий мир с других позиций – а если и осмысливали, то категориями бытия и пищевой цепочки, и их действия такими и остаются дальше - «они не ведают, что творят». И если произвести запись каннибальского пиршества устами его малолетнего участника, то получится что-то вроде «приготовили на костре белого упитанного дядю и откушали прекрасную печень». Но этот же случай, пропущенный через сознание (допустим) белого ребёнка – сына белого упитанного дяди, уже выйдет настоящей трагедией.

Автор обязан быть нравственным и справедливым, честным по отношению к своему герою. Повторюсь, пусть даже если и затеял повествование от первого лица. И если повествующее лицо негодяй – автор должен от него какими-то приёмами дистанцироваться. (Это у меня не отсылка к повести Юрия «Клетка», имейте в виду!)
Теперь я хочу вновь обратиться к тесту автора: «Я понимаю, что так и пройдут эти дни. Вино, занятия любовью, купание, занятия любовью, вино, купание. Что нам ещё может предложить это место, да и любое другое; что могут предложить наши руки, ноги, наши головы? Ничего, только это. Ради неё я хотел бы сделать эти дни интереснее. Но мне не хватает фантазии. Да и желания не хватает: что я сам получу от этого? И поэтому я остаюсь самим собой.»

и обратиться к аргументу «за» Андрея Тимофеева.
«Достаточно посмотреть не на провокативную концовку (в которой выразилось стремление автора к объективности, нежелание показывать изменение резко и фальшиво), а вот на этот абзац: "Первая ночь, в которую мы не занимаемся любовью. Сейчас в этом почему-то нет необходимости…»

Итак, читатель натыкается на слово «они занялись любовью», употреблённое в том смысле, что «совершаем половой акт». Писать «совершаем половой акт» автор почему-то не стал, а значение слова «любовь» по словарю, видимо, не смотрел. Оно вот такое «Любовь – чувство самоотверженной, сердечной привязанности». Так вот, держа в памяти историю навязывания полового смысла слову «любовь» (оно началось с самодельной озвучки американских фильмов), нетрудно заключить, что это внедрённый американизм, который всучили как синоним «заняться сексом», и к не имеющий к первоначальному (предначертанному) смыслу этого слова ни малейшего отношения. Любовь – это внутренняя стихия, секс – это телесная природа. Последствия подменяя очевидны, тут можно много написать, сам я лично надеюсь, что высокая литература будет американскую манеру отбрасывать в мусорную корзину, но… наша молодёжь, как видим, клюнула.
В итоге, читатель наткнувшись на слово «они занялись любовью» - которое есть просто половой акт, чувствует, что система нравственных и понятийных координат у писателя сбита. И что если в сознании автора сидит вот такая формула - «секс = любовь», то о каких дальнейших человеческих глубинах и переживаниях может идти речь? Посредством чего будут разделены проблемы тела и проблемы души?

Дальше оставляю этот вопрос на персональное домысливание.


Олег Тарасов 15.08.17 22:07
Итак, продолжаю путаться под ногами.
Во-первых, потому что страничка с повестью подходит к концу титула и скоро исчезнет - успеет ли брянская Оля дать ссылку на 5-7 моих "наездов"? Самому жутко интересно.

Во-вторых, не желаю терять нить обсуждения именно по существу. Тарас Бульба. Только невнимательный читатель вдруг утвердится в мысли, что герой, убивший собственного сына, ставший свидетелем казни сына другого - да и останется статичным. Тем более герой, выписанный самим Николаем Васильевичем Гоголем! Читайте да обрящите! "

Во-вторых, сошлюсь на статью Юрия КАЗАКОВА "О мужестве писателя", которая на СПР вверху.
" Писатели читают критику на себя. И вот когда им нужно всё их мужество. Чтобы не обижаться на разносы, на несправедливость. Чтобы не озлобиться. Чтобы не бросать работы, когда очень уж ругают. И чтобы не верить похвалам, если хвалят. Похвала страшна, она приучает писателя думать о себе лучше, чем он есть на самом деле."
Олег Тарасов 15.08.17 21:28
Ольге Тарасовой:

Салют Брянской области! Ур-ра!!! Салют однофамилице!!!

При всём моём подозрении, что ваша персональная задолбанность (тоже, покорнейше прошу простить меня!) уходит корнями, скорее всего, не в мои отзывы на СПР - а в нечто другое, но поскольку вы юрист, то прошу дать ссылку (прям, копии адреса интернет-страницы) на 5-7 (не на всех!) талантливых авторов СПР, где я набрасываюсь на автора.
Ольга Тарасова 15.08.17 11:04
Олегу Тарасову

У меня нет ни писательского лица, ни личика, я простая читательница из Брянской области. А вас в комментариях заметила не только потому, что вы мой однофамилец, а главным образом потому, что на всех талантливых авторов вы набрасываетесь, чтобы все думали, что вы выше их на три головы.
Если я читаю комментарии, то только потому, что встречаются среди них умные, как у Андрея Тимофеева. А вы тут только путаетесь у всех под ногами и уводите разговор в сторону от проблемы, заявленной в повести "Клетка". Короче говоря, простите меня, что не сдержалась, но вы ведь уже всех тут задолбали. И если у вас уже здесь на сайте не личико, а лицо - то это значит, что глупость ваша пред нами предстает теперь уже в большом формате.
Не заявляя себя "теоретиком литературы", будучи всего лишь читателем, но закончившим школу и юридический вуз, я, чтобы не быть голословной, приведу пример статичного героя. Это Тарас Бульба. От первой до последней страницы гоголевского шедевра этот герой, как автомат Калашникова, во врагах не отличает от ляхов даже родного сына. И его уже на костре поджаривают, а он остается Тарасом Бульбой, в душе у него ничего не меняется.
А что касается героя повести "Клетка" (кстати, написанной и необычайно талантливо, и мастерски), то его душа, впавшая в спячку, вдруг просыпается. Даже и собираясь солгать жене, он уже начинает испытывать нравственное мучение.
Олег Тарасов 8.08.17 08:51
Ау! Где Оля, где её фамилия? Алё, гараж, в котором гужуется сия славная и принципиальная дамочка! Я очень огорчён: в кои веки объявился мой личный биограф и исследователь творчества, как невозможно добиться его фамилии. Куда катится мир? Всё так хорошо начиналось - Плотникова она просветила и даже Дорошенки Олю в прайм-коммент выставили. А Оля взяла, да и не расшифровалась. (((
Олег Тарасов 8.08.17 08:48
"Лимит на бисер исчерпан... "

Хороший понт - дороже денег. )))
Людмила Владимирова 7.08.17 17:07

Обратив внимание на строки: Ольга(7.08.17 09:05), из полосы «Ваше мнение», поинтересовалась... И очень удивилась такому активному обсуждению, некоторым оценкам и повести, и автора. Мне, помнится, при прочтении повести (единственном), стало грустно и тоскливо, обидно... Перечитывать не захотелось, в отличие от рассказа «Через кладбище».

Думаю, – «виною» непомерный груз лет и мн. пр., нажитое в ином обществе, литературе.
Но запомнилась повесть, интересно, что и в деталях! А это о чем-то говорит...

Улыбнулась задиристому комментарию Владимира Плотникова (6.08.17 19:09), не всё принимая, но...

Вспомнились работы П.В. Палиевского «Движение русской литературы» (М.:ПЛЕЯДА, 1998), В.В. Кожинова «Как пишут стихи», приведенные им строки Н.М. Карамзина: «Ты берешься за перо и хочешь быть автором: спроси же у самого себя, наедине, без свидетелей, искренно: каков я? Ибо ты хочешь писать портрет души и сердца своего...»

Наверное, потому мне так грустно...

Как и при прочтении В.В. Розанова: «Не литература, а ЛИТЕРАТУРНОСТЬ ужасна; литературность души, литературность жизни кончается – само переживание умерло, нет его. Температура (человека, тела) остыла от слова. Слово не возбуждает, о, нет! Оно – расхолаживает и останавливает. Говорю об оригинальном и прекрасном слове, а не о слове "так себе". От этого после "золотых эпох" в литературе наступает всегда глубокое разложение всей жизни, ее апатия, вялость, бездарность. Народ делается как сонный, жизнь делается как сонная. Это было и в Риме после Горация, и в Испании после Сервантеса. Но не примеры убедительны, а существенная связь вещей.
Вот почему литературы в сущности не нужно, тут прав К. Леонтьев. <...> Нужна вовсе не "великая литература", а великая, прекрасная и полезная жизнь. А литература может быть и "кое-какая", – "на за дворках".
Поэтому нет ли провиденциальности, что здесь "все проваливается"? что – не Грибоедов, а Л. Андреев, не Гоголь, – а Бунин и Арцыбашев. Может быть. М.б., мы живем в великом окончании литературы» (Опавшие листья, кн. 1).

Но вы, молодые, всё-таки – дерзайте! Но – очень прошу! – уважая друг друга, не обижая!..

С уважением, Л. Владимирова (Одесса).
Владимир Плотников 7.08.17 12:34
Ольге.
Спасибо - просветили! "Раньше я об этом догадывался, теперь знаю это наверняка". Жалко. Хороший город.

Теоретику из Белгорода:
5-й пункт из 10-ти случайно удален (для коммент-текста без возможности исправления не редкость). Он касался фрагмента:
"А что бы было? - схемы, состроченные по лекалам ОТ (кстати, это самая "обожаемая" бюрократическая аббревиатура для экономики страны - Охрана труда)."

ОТ (общая теория) в литературе кормит профессиональных литературоведов и, наверное, помогает тем, у кого не таланта.

И всё. Лимит на бисер исчерпан...
Олег Тарасов 7.08.17 10:26
Некой Ольге – средоточию ума, чести, совести и всего самого замечательного. (А может быть и всего самого талантливого!!!) Вы бы для завершения своего порядочного образа фамилию написали. А то я как есть подписываюсь, а вы свои благоухающие какашечки из-за кустиков мечете. (Гульчатай, открой личико! (с)).
Ольга 7.08.17 09:05
Владимиру Плотникову
Зря вы тратите свои силы на полемику с Тарасовым. Никакой это не теоретик литературы (просто смешно!), а военный отставник из Белгорода (этакий Скалозуб), написавший пару средненьких книг прозы и исходящий завистью к настоящему писателю.
А еще наш Скалозуб славен тем, что для него понятие "Отечество" сводится к понятию "ваше превосходительство" и он на страницах писательского сайта занимается планомерным и громоподобным прославлением властей.
Олег Тарасов 6.08.17 22:33
Ох, уж эти попытки закосить под остроумного! Настораживают, особенно когда автору за 50. Вообще всё настораживает: тут и якобы восоколобость (впрочем, похвастаться шириной книжной полки у нас не возбраняется, как и цитатами, фамилиями великих палить), тут и лютый лубок с корявым натягом – упоминания всяких князей, словечек типа «погуторили». Боюсь, это тот случай, когда и свежий воздух... ))) (Нет, не хочу персоналии задевать, даже если и разницы в возрасте нет. Посему буду краток (прикинусь не-хронофагом)).
Прочитал все десять пунктов. Да Вы, любезнейший, по собственным мозолям так и скачите. И даже с каким-то садомазохизмом. Приложить хотя бы пионерскую логику к каждому Вашему пункту – сами с собой и не в ладу выходите: выписываете всё для красного словца, норовите понт показать. А смысла ободрительного в итоге йок. Конечно, чего тут окромя оскомины ждать?

Ну, и риторический вопрос: Что ж Вы так на теорию литературы обиделись? Не помогла?
Владимир Плотников 6.08.17 19:09
Теперь (с удивлением) Олегу Тарасову (если это реальный тип, ибо уж больно похож на классику жанра).

С чистейшей природы возвратившись, трудно переключить нос на еще более свежий воз-дух.

О.Т.

Позвольте, а пошто это вы прицепились?

Альбо я ранее хоть единым междометием тронул две заглавных буквы: О и Т?

Никак нет. Или от жары у кого-то "шапка горит"?

Так, не сезон, сударь. Могу кепки одолжить...

И ведь до чего любопытно... И это что же получается?

Кумекал, стало быть, себе невежа (я, конечно!), от общего диспута отлокотясь, об обязательной, порой, трагической, разности поколенческих путей вхождения в литературу... Да и, себе на мозоль - упомянул, бродяга, о ВТОРИЧНОСТИ теоретического (не истерического и, тем паче, исторического) стручка в деле формирования (НЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДА) писателя!!!

И вот открыл, поньмашь, инет и - случилось страшное. Высокородный теоретик перекрыл невеже все путЯ.
Какие - дело его, теоретика, широченного интеллекта (совесть из другой оперы).
Это раз.

Второе.
Августейшая спесь ("В отличие от вас я занимаюсь и теорией литературы. А ваше мнение в список авторитетных - рангом выше, чем авторы книг по писательству - в силу очевидных причин занести никак не могу") - признак Величайшего Ума.
Спорить с Таковым сокровищем - время убивать. Поэтому и считаем до десяти.
Хронофагия - для меня (в отличие от мирового Теоретика) роскошь не позволительная.
Это третье.

Четвертое.
Счастье, что большинство писателей, за исключением, м.б., последней половины века, никогда не занимались "теорией литературы". Иначе бы у нас НЕ БЫЛО БЫ точно Шолохова.
Джойс, Лакан и даже Эко в "Тихом Доне" ни до, ни после не купались, а , несчастный Лев Толстой без них как-то так прожил.
Не говоря про безымянного автора "О полку..." (имя не назову, чтоб княжью ревность не будить).
НЕ БЫЛО БЫ... А что бы было? - схемы, состроченные по лекалам ОТ (кстати, это самая "обожаемая" бюрократическая аббревиатура для экономики страны - Охрана труда).

Вот был бы Уровень! Не ОК, а ОТ!
Правда, не литература. Охрана, ох рано...

Шестое.
Насчет апелляций к ректору...
"Эх, Олег, Олег" (см. "Приступить к ликвидации", 1983)... опустились: то ж сексотские доносилки... Мне 53, и ректор у меня один, он выше вас!

Я насчет тех, кто помладше. Вы уж, княже, не мне советуйте. Про ректора вы Пушкину, Достоевскому это от(п)ошлите. Впрочем, они как-то тоже "мимо обошлись". ЦС-Лицей с ГКП (гражданской казнью петрашевцев) имели место быть задолго до Литинститута. Как, к слову, и его создатель - босяк Горький.

Да тута все остались! В литературе, а уж по ним "делали теорию".

Ну, бурсу кое-кто прошел, конечно. А тот же Кущевский и без ректорских доносов в 20 с алтыном "благонамеренно" отошёл. Правда, этого Гражданина без "корочек" помним и читаем!

7. Теорию я, увы и каюсь, проходил поздним спецкурсом (своя библиотека, курс - длиной в самоучебу). Но даже, из тех, кто прошёл, кичиться сим ни один ПИСАТЕЛЬ, уверен, не будет, ибо, и это уже -

8-е: "Диплом писателю" (тем паче настоящему ТЕОРЕТИКУ) не институты выдают.
Но за Вас все мы рады. В любой форме, даже заочной. Искренне, кстати. Думаю, ко мне присоединятся все, с кем вы тут ласково погуторили...

Что до ОТ, - Охрана труда нигде не помешает... Лишь бы не шибко эстетически вмешивалась со своими СИЗ (средствами индивидуальной защиты)... Знаете, там вместо лиц есть полезные штуки типа "противогаз", хотя какие-то минуты "оно" - противогаз - и есть именно лицо, теоретически.

9. А "Марсианские хроники" себе оставьте. Тем более, Рэй Брэдбери давно ОТлетел (ОТ терпеть не мог, почитайте).

10. Яблоко!
Вот это есть то, что в вашем тексте могло бы быть не кислым. Главное - селекция. Окромя (опричь) Мичурина, полистайте Симиренко (у меня сталинский цветной с картинками трехтомник есть, не жалко). Правда, опять же это не теория - практика.


А так... одна оскомина...

Ужо!

Поздравляю, вы теперь новый классик (классический персонаж то есть) - "теоретик ОТ"!!!
Олег Тарасов 5.08.17 09:44
Читаешь Владимра Плотникова - и с первых строк сомнения - отдаёт ли тот себе отчёт написанным словам? "путь... перекрыл...теоретик!" Неохота опускаться до детских аргументов и разжёвываний, что я не администратор и перекрыть здесь никому ничего не могу. А если в вашей голове и возникают какие-то перекрытия, то это и ваши же проблемы.

Второе: посоветуйте ректору Литературного института им. А.М. Горького заменить всю программу обучения на зубрёж лозунга великого и неповторимого И. Смирнова "писатель пишет не для того, чтобы мы, читатели, наблюдали, какие изменения происходят в героях, а для того, чтобы мы себя увидели со стороны и чтобы что-то изменялось в нас". И будет всем сразу счастье!
Можете так же предложить ректору какого-нибудь сельхозинститута, чтобы будущих агрономов там не мучили четыре года знаниями, а сразу выдавали им текст песенки "И на Марсе будут яблони цвести!" Уж коли Марс в песенке так легко яблонями обсадить, что про родную Землю-матушку говорить. Ужо справимся!
Владимир Плотников 5.08.17 01:29
Хотел бы в поддержку сказать слова, которым путь на этой страничке плотинно (от слова плотина) перекрыл один теоретик, коему любые меры воздействия как бегемоту. Ежели и тут прицепится, то это уже диагноз.

Ведь был же Гомер, за ним Софокл, потом Вергилий… Их подслушивал дядька, назвавшийся теоретиком, который, потом сказал: я писать не могу, но на вас, ахеянцы и римлянцы, я состроил теорию.
И никшни, ежели кто ея оспорит. Любого в яму опущу. И хрен с того такому, что теория литературы могла возникнуть только благодаря Писателям.

ТЕОРЕТИК!
Теория розжига спичек… Теория одевания набедренных повязок… Теория литературы… Ах-ах… Штука зажигательная, как спесь и чванство…
«Суха теория, мой друг»…
К слову, при Гёте теория литературы была «в зародыше». А Гениев уже хватало. И от века люди понимали: безо всякой теории ясно, что мало-умно требовать от автора (особливо, молодого) наших критериев, форм и методов.

Ибо ранее «теории литературы» (упаси Боже, опосля Лотмана и Дерриды, приплетут не токмо наших) сперва идёт её история.
А любой просто читатель увидит:
В Русской литературе (СССР и РФ, как и… чего уж) буквально каждая генерация литераторов с разделом в 12-15 лет очень сильно различалась (не напитанная, кстати, ещё теорией) в своих худ. пристрастиях, приёмах, подходах, поисках, вплоть до отношения к вопросам чести (дуэль).
То есть - к Слову, отсюда, духовности, нравственности, совести…
Вплоть до веро-безверия (и ровно наоборот: где знаем, кто верит, крестясь, а кто нет, клеймя фарисея)…
Или нет?
Вот НЕ первая уже площадка: Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь (1830-40)…

Потом:
Л. Толстой, Достоевский, А. Островский, Н. Некрасов (1850-60)…
ТЕОРИЯ ИСЧО МОЛЧИТ.
Далее: поздние Лесков и Гончаров, ранние Чехов и Горький…
Засим «Серебряный век», А.Н. Толстой, Куприн, Бунин, Мережковский…
Следом Маяковский, Есенин, Шолохов…
И т.д. без всякой прикладной теории.

Ровесники Бондарев (ещё живой классик) и Шукшин (43 года назад ушёл), Конецкий (моряк) и Липатов (сибиряк) – а без теории одна формация русских озаботившихся художников.
Среди мастеров постреволюционного периода вообще хватало тех, кто ныне корифей, но кого тогда пинали с позиций уважаемого, но беспардонного соцреализма, хотя ни по этике, ни по эстетике, ни по форме, ни по сюжетике они, мягко говоря не монтировались: Булгаков и Сергеев-Ценский (за что забыт? – найди альтернативу по языку?! «Печаль полей»), Соболев и Серафимович, Н. Островский и А. Грин, М. Волошин и М. Кочетов («Угол падения», не только «Семья Турбиных»), Лавренев и Бажов… А - за бугром Набоков (не близок, честно, но…) и Бунин…

И так до сих пор. Шторм и штиль… Степь и море… Солнце и луна, песок и вода…
Только что Белинский собрал разрозненное болото видных, но растерянных имен и вписал ЭТО в Великую Русскую литературу с обоснованием места каждого… Малиновый разногуд колоколов и… соловьи, соколики, сверчки…
XXI век.
История развития типов и характеров русских… писателей вопиет к теоретикам…
«Поймите, господа, что мы, товарищи, есть новое поколение, как и любое другое.
И мы будем по-своему пробиваться к высокому, нравственному, духовному – будем…

Да-да – со всеми перегибами юношеского максимализма… но будем… Только – иными дорожками, на совсем иной базе «цен и ценностей», из вовсе непонятной, наверное, враждебной вам, в-общем-то, недалёким нам по возрасту, «системы координат».
Будем спокойны.
А.С. Макаренко тоже поначалу казался своим ребятам иной породы. А скоро неисправимые «отвязные» колонисты стали людьми. Потому что у Макаренко (кстати, большого писателя) были не только таланты педагога, но и просто терпение–терпимость. Помимо «ТЕОРИИ».
Писателям старой школы многое кажется «швах». Исправление невозможно… А путь к небесам представляется невообразимо долгим… Но: понукая и направляя, можно спугнуть и оттолкнуть! Но не испугать. Будут ещё упрямей, карабкаться своим путём.
А союз – Лучше и спасительней!

Лучше успокоиться и, вспомнив все ошибки/исправления собственной биографии, ещё раз признать цикличность истории.
Мы на очередном витке ненавидим паразитарные сословия: «флюгерных друзей», «белых воротничков», бандитов-банкиров…

Прерву одной фразой:
«Жил, как мог… - тихо, как бы сам собой заговорил отец. – Всё позади… И ты будешь жить... узнаешь много… а кончишь тем же… Тебе труднее будет, жизнь всё сложнее делается. Что ещё вчера хорошо было, сегодня уже не годится». Мы росли в военном мундире, и вся наша жизнь в нём сосредоточивалась. Мы относились к нему, как к святыне, он был наша честь, наша слава и гордость… Мы любили Родину, царя… Теперь другие времена… Бывает, я помню, маленьким ещё был: идёт генерал, - дрожишь – Бог идёт, а там идёшь, так, писаришка какой-то прошёл. Молокосос натянет плед, задерёт голову и смотрит на тебя в свои очки так, как будто он уже мир завоевал. Обидно умирать в чужой обстановке. А, впрочем, это общая судьба… И ты то же самое переживёшь, когда тебя перестанут понимать, отыскивая одни пошлые и смешные стороны»…

Если бы ни слово «царь», чем не монолог литератора, да нет, просто честного человека советской закваски?
Между тем, речи сей века полтораста! Приписана к началу 1870-х.
Источник:
Н. Гарин-Михайловский «Детство Тёмы», - Собрание сочинений в 5 томах, М., 1957, т. 1, с. 196.

Без всякой «лит. теории» настоящий художник пишет так, как теперь не пишут.
Зато при своей научной теории великий русский Человек Гарин-Михайловский проложил массу железнодорожных и шоссейных дорог (КВЖД в т.ч.), а также «забивуачил то место», которое ныне называется Новосибирск (за что благодарные завсегдатаи крупнейшего в мире Академгородка учредили в честь основателя престижную научную медаль).

«…А древо жизни зеленеет».


Олег Тарасов 3.08.17 00:32
И вот И.Смирнов открывает всем глаза, он отвечает на вопрос – что же движет писателем? «…чтобы мы (читатели) себя увидели со стороны и чтобы что-то изменялось в нас". Да существует миллион причин, по которым человек берётся за перо! Миллион. От необъяснимой внутренней потребности до желания стать знаменитым и получить Нобелевскую премию. Это из советского воспитания (склонного идеализировать многие процессы, и категорически представлять негативными процессы, напрямую не работающие на задачи коммунизма) тянется мысль, что писатель, если уж что-то состряпал, то он пренепременно улучшает мир своим произведением и заодно сам автоматически весь такой уже улучшенный. Это заблуждение. Очень сильное. (Даже если отсечём из предмета обсуждения чисто развлекательную литературу.)

Подводить мотивацию автора под единственный знаменатель - ни разу для всех не общий, да ещё противопоставить это задаче внутреннего движения героев – ну, не знаю, что надо иметь в мыслях. Как не знаю, по какой логической цепочке можно придти к одобрению этого, едва ли не бессвязного заключения И. Смирнова? Может, стоит его прочитать раз 5-10? «Писатель пишет не для того, чтобы мы, читатели, наблюдали, какие изменения происходят в героях, а для того, чтобы мы себя увидели со стороны и чтобы что-то изменялось в нас.» Ладно, Смирнов, может, не соображает, что накладка удачной фабулы на удачный сюжет – это почти беспроигрышное обеспечение успеха художественного произведения, это достижение автором цели.
И в данном случае читатель (зритель кино) получает удовольствие, втягивается в сопереживание (явление эмпатии), берёт пример – и не потому, что у него в голове упорно идёт отслеживание внутренней динамики героя – ага, вот он здесь такой, а вот тут уже другой. А потому что таково одно из правил художественного воздействия: работает первое – работает второе. Как у паука для жертвы есть нити радиальные и нити круговые - все со своими свойствами. Это наука для писателя – изо всех сил следить за своим героем, смотреть на его попадание в рамки правил. Это писатель, для воздействия на читателя, должен разбираться с динамикой характера. А читатель должен быть захвачен в плен видимым и невидимым мастерством автора!

Вообще смешно, когда на ровном месте с таинственным видом накидывают флёр о степенях тонкости, о потаённых уровнях написанного. Хорошо бы поработать с первым уровнем, для начала. Я эту дискуссию не для Смирнова веду, его мнение – дело сугубо его личное. И не в такой степени для Андрея Тимофеева, поскольку противопоставляю здесь аргументы не из головы Тарасова, а тот материал, который получил из специализированной литературы. Другой вопрос, что если прозаик Юрий Лунин (если он читает тему) хочет развиваться как писатель, он должен на конструкцию произведения смотреть более взыскательно.

Ну смешная же вещь! – я имею в виду оправдание Главного Героя А. Тимофеевым. "Первая ночь, в которую мы не занимаемся любовью. Сейчас в этом почему-то нет необходимости…» Это физиология, довожу до Вашего сведения. Туалет наспех с девочкой в поезде – физиология, и здесь она. С обратным только знаком – ибо насыщение. И чисто приём алкоголика – можно пойти головой о дерево побиться, раз уже не хочется. А когда захочется – можно отыграть назад свои раскаивания.

Искусство, действительно, безоговорочно к законам не сводится. Да только игнорировать законы дано лишь гению. Если человек средних способностей, среднего таланта, законы надо худо-бедно знать и по возможности чтить. И чем раньше войдёт это в сознание творческой личности, тем для неё лучше. А потом, через гору труда и звонок прозвенит, что где-то можно нарушить. )))
Андрей Тимофеев 2.08.17 11:54
Удивительно, как художественно сильный текст может ещё и ещё раз подогревать дискуссию: вроде бы разговор закончился, и начинается опять! Мне хотелось бы коротко высказаться по спору Олега Тарасова и Игоря Смирнова.
Правда в словах Олега Тарасова есть - и текст, в котором герой душевно-статичен, наверное, обладает меньшей ценностью, чем текст, в котором зримо, ясно происходит изменение героя в нравственной плоскости. Но не согласен с тем, что герой Лунина не изменяется, просто это сделано тоньше. Достаточно посмотреть не на провокативную концовку (в которой выразилось стремление автора к объективности, нежелание показывать изменение резко и фальшиво), а вот на этот абзац: "Первая ночь, в которую мы не занимаемся любовью. Сейчас в этом почему-то нет необходимости. Мы просто лежим рядом и медленно засыпаем, даже не прикасаемся друг к другу. Тогда я вспоминаю жену, а потом гляжу во тьме на человека, который лежит рядом со мной. Волосы на подушке, нос, ресницы, грудь под одеялом. Мне не по себе. Я встаю и выхожу в наш садик. Весь этот дом и вся эта красота – пристанище двух преступников. Я прислоняюсь к дереву и плачу. Плачу оттого, что я оказался на это способен". Нет, этот герой способен на раскаяние, но это не то раскаяние, которое, подобно удару молнии, изменяет нашу жизнь - да и где в реальности мы видели примеры такого раскаяния (разве что в житиях святых)??

Однако мне кажется, что высказывание Игоря Смирнова о том, что "писатель пишет не для того, чтобы мы, читатели, наблюдали, какие изменения происходят в героях, а для того, чтобы мы себя увидели со стороны и чтобы что-то изменялось в нас" всё-таки более высокого уровня понимания литературы, чем размышления о душевной статике/динамике главного героя. Теория литературы это ведь просто модель, в рамках которой проще разобраться в чём-то; но литература к ней не сводится целиком.
Олег Тарасов 1.08.17 21:17
Смирнову:

В отличие от вас я занимаюсь и теорией литературы. А ваше мнение в список авторитетных - рангом выше, чем авторы книг по писательству - в силу очевидных причин занести никак не могу.
Игорь Смирнов 1.08.17 16:40
Тарасов:
"Между тем, существует художественное правило (в той степени, в какой художественные правила могут существовать): описываемые автором события должны что-то привнести в характер героя. Герой на наших глазах должен стать другим, хоть чуточку двинуться от себя прежнего в сторону добра или зла, обрести какое-то новое качество и пр. И когда подобрано неординарное событие, когда на этом событии удачно раскрыта психология героя, его качественная реакция - это признак хорошего авторского труда".

Писатель пишет не для того, чтобы мы, читатели, наблюдали, какие изменения происходят в героях, а для того, чтобы мы себя увидели со стороны и чтобы что-то изменялось в нас.
Владимир Плотников 1.08.17 12:53
Наконец, добрался и прочитал. В том числе отклики и советы. Своё вызрело тут же.
Я сам люблю сочный метафорический язык. Но автор лучше читателя знает, чего он хочет, это диктует и стилистику. Несмотря на отсутствие, с первого взгляда, этакой легкости, бойкости и живости, меня что-то интуитивно зацепило сразу же, и читал с напряженно возрастающим интересом.
Согласен с Ольгой Суминой и Игорем Смирновым (хотя и доводы Василия Дворцова не могут не поколебать в каких-то первоначальных выводах).

Для начала скажу честно: несмотря на поверхностный «пост-экзистенциализм», мне больше виделись смутно-чеховские мотивы и гаршинские профили, на современный, конечно, лад (да и где у Чехова в том же «Ионыче» или «Крыжовнике» стопроцентно положительные герои, как и в «Дуэли»?). Город-то чеховский, а там автор и сам намекнул на аллюзии.
Он, герой, уж точно не военный герой, не подвижник веры. Он простой. Один из 146 миллионов, из большинства. А в жизни часто ли увидишь дистиллированную совесть, ни разу не подсоленную хотя бы житейскими компромиссами? И будет ли вкусна дистиллированная водичка в литературе? Могут не допить…

С чем согласен, - уже в названии суть даже не просчитывается, а прочитывается. И поэтому кто-то, гордый за личную проницательность, пронесётся галопом: «Тут же все понятно и прозрачно».
Да, понятно. Но не всё прозрачно. Мне, например, сразу же стали понятными, почти ощутимыми и емкая образность. И бликующая, а не ликующая точность характеристик. И не дедушкин «самый дорогой сок (в стеклянной бутылке, стопроцентный)», а контрастная перемесь лёгкой печали с нелёгкой иронией, равно как наоборот. Тут даже в интонации, словесном «темном» лабиринте сквозит авторский лучик. Не злой, тем более не радостный, а растерянный и мучительно ищущий выход.

«Приходя оттуда домой С РАДОСТНОЙ ПОБЕДОЙ ЗЛА в своем сердце»…

«Мы с женой НЕ В ССОРЕ»…

«Серенькие обои (так и хочется крикнуть: «серенькие оба», - В.П.) вместо прекрасной холстины с бамбуком. Мы не жалуемся, когда мы НЕ В ССОРЕ, мы довольны и этим»…

Да, тут и квинтэссенция серенького, до обывательского кокона скукоженного мироустройства, брачной идиллии. Где «НЕ В ССОРЕ» - апофеоз «семейного счастья». «Не в ссоре» и уже хорошо, уже можно жить. Сперва 5 лет, а там, глядишь, и до гроба. Потому что намертво прикнопили к своей клетке серенькой наклейкой девиз: «уже дет 5 подряд сами выбрасываем лучшее, что предлагает нам жизнь… а остающиеся пустоты тут же заполняются чем-то второсортным, серым, что уже невозможно выгнать из жизни».
Клетка это отнюдь не сама жизнь, это образ жизни. А образ жизни зависит от места, из которого не убежать, потому что через 5 лет в него уже неудержимо тянет вернуться, как той же канарейке Чивику.

Вот что страшно. Никто и не думает ломать клетку и тем более выдумывать цепей. Напротив – попав вне, герой будет сам искать ее, чтоб убежать от страха перед неведомой волей. А не найдя старой, - отыщет новую. Не охота пуще неволи. Воля пуще клетки. Парадокс сетевой логики.
Итак, клетка. Каждый всюду заключен в клетку. И даже, вдруг обретя друг друга, оба все равно голенькие и на виду, потому что по-прежнему сосуществуют в общей клетке бесчисленных условностей и редких безусловностей. На виду! Даже в вагоне. И постыдный в качестве «романтического уголка уединения» вагонный туалет не спасает, по крайней мере, от страшных слов и снобистских проклятий «одноклеточников».

Конечно, туалетные сцены скабрезны, оскорбительны - играют на еще большее понижение и без того со всех сторон униженных (в том числе самими собою) любовников. «Просто встретились два одиночества, развели на дороге костер». Хе, это в советской песне легко. А в нашей жизни – сплошной «туалет» (причем, все – теперь даже дети - знают, что в нем делают взрослые дядя и тетя). «Туалетом» остается даже уютный, казалось бы, спрятанный от «Постороннего», съёмный домик в Таганроге, чей владелец, не глядя, уже знает, что клиенты просто спрячутся в «туалете», пусть и на 10 дней.

10 дней против 5 лет… Не-а, не потянут. Потому что сильна в нем Слабость и, оказывается, жива еще Совесть. А где совесть, - там жаркое раскаяние, там расширенная жалость (уже не только к себе) и новые тяжкие думы. Без прежнего черно-юмористического «эго».
Заметьте, всё это в опустошенном полуцинике-полупьянчуге по-новому остервенело прорезается после очищения в БОГУдонии – РЫБАЦКОМ квартале – во время ЛОВЛИ рыбок - бычков… Тут, кажется, символика, подтекст очевидны. Как и образ воды, в которую входят и откуда выходят, пусть как утопленники, но другие. Утопленной на дней осталась похоть.

А, значит, не задавлены ростки нравственности. Герой терзается куда сильнее, глубже, болезненней и осознанней типового алкаша: «в поезде, муки ада сгустились». А ведь изменщик совсем не пьет, дабы залить слезы совести вином. Во всяком случае, страдает он ничуть не меньше аристократически-субтильных персонажей «Дамы с собачкой»…
Домой. Ту-ту… А дома ждет усталая жена, только что вырезавшая желтое бумажное солнышко их Мише - будущему Михаилу. Детское, сыновнее, домашнее Солнце вместо желто-бликующего нимба из встрепанных волосиков недавней любовницы на фоне пыльного вагонного окна.

А там, глядишь, и духовное снизойдет «под нимбом сияющим с ликом светила земного»… И тогда удастся клетки обратить в соты, а соты – в улей, соединив их в единый сложный, созидательный дворец судеб и личностей, дел и упований, мыслей и мёда… Вместо клетки унификации и стерилизации – улей, цветы, мёд, польза, цель. И груши уже не падут с тоскливым одиночеством, а слова зазвучат в унисон. Но горе тем вагонным мальчикам, которые не слышат ничего, кроме глобального мобильника/могильника, и не видят не только звезд, но даже игрушечного картонного солнца.

Я прочёл вот так. Впрочем, у каждого свое видение, свой подход, свои соты. Что больше всего и радует, ведь, значит, мы разные, многоликие, не «уни».
А в этом, возможно, залог прорыва из клеток!
Александр Можаев 25.07.17 16:35
С ПЕТРОМ П и Олегом Тарасовым невозможно не согласиться. И подвиг в обыденной жизни необходимо увидеть , и герою непросто так даются искушения. Из любой маленькой смерти, должна родиться новая жизнь.
Олег Тарасов 24.07.17 22:28
Берусь добавить к своему высказанному мнению и, конечно же, не настаиваю, что пишу абсолютную истину. (ИМХО и ничего кроме ИМХО!)

Итак, если обратиться к психологии героя повести, к его портрету, то с самого начала он прорисовывается как чудак на букву "М" – да ещё с алкоголическим пристрастием. И последние три предложения нам говорят ровно о том же - «Мне хочется выкрикнуть: «Чтоб я сдох, тоскливая, бестолковая скотина!» Но я уже думаю о том, как объясню эти слёзы жене. Наверное, так: мне просто стало стыдно, что я отдохнул, а они – нет.»

Вот это внутреннее самобичевание «Чтоб я сдох, тоскливая, бестолковая скотина!» - оно пустоцвет, присущий любому алкоголическому раскаянию. А что вообще изменилось у Главного героя за 10 дней отпускного приключения? Что дал ему этот роман? – спросит читатель. И скорее всего, ответит так: ничего. Уже следующим утром этот герой проснётся огурчиком - без всяких угрызений совести.

Между тем, существует художественное правило (в той степени, в какой художественные правила могут существовать): описываемые автором события должны что-то привнести в характер героя. Герой на наших глазах должен стать другим, хоть чуточку двинуться от себя прежнего в сторону добра или зла, обрести какое-то новое качество и пр. И когда подобрано неординарное событие, когда на этом событии удачно раскрыта психология героя, его качественная реакция - это признак хорошего авторского труда.

В некотором роде здесь аналогия с физикой - там, если объект в процессе перемещения вернулся в начальную точку, то сделанная работа считается равной нулю. Так же и с героем произведения – если он на последней странице идентичен себе на странице первой – значит, у писателя что-то пошло не так. Если это в виде исключения не компенсировано роскошным литературным языком, какой-то подспудной коллизией, другой успешной задачей.

Кроме того, само наполнение отношений в этом отпускном романе вызывает у меня чувство, что до художественного эксклюзива автор не дотянул.

От всего сердца желаю Юрию литературной работы, движения вперёд и творческих удач!
Олег Тарасов 23.07.17 00:02
Показалось подобием "Солнечного удара", только с расширенной картинкой - прибавившей сюжетно вправо, влево, вверх и вниз. Но не прибавившей в воздействии. Да, к восхищённым комментариям присоединиться не могу - может, мешает единственное прочтение.

Автор с несомненным потенциалом, что впрочем, должно подстегнуть его не к лаврам, а к работе над ошибками. Работать есть над чем: стилистической роскоши, я например, к сожалению не заметил. Ну и уже на любителя, перегруз текста местоимениями и пр.
ПётрП 22.07.17 22:39
Александру Можаеву
Не каждый же может участвовать в боевых действиях.
Самопожертвование есть и в самой обыденной жизни. Его просто надо захотеть увидеть.
Александр Можаев 22.07.17 14:57
ПЕТРУ П. С Вами трудно не согласиться, но... Не возможно воспевать подвиг ребят в Новороссии, лёжа на диване, и черпая "познания" из ТВ. Для этого как минимум нужно там побывать и на своей шкуре перепробовать "прелести" происходящего. А с этим как правило туговато, потому что частенько прилетает... Можно по разному относиться к Прилепину и пиаркомпании вокруг его "боевых действий", но в будущем, я думаю, ему удастся переплавить увиденное и прочувствованное в добротную прозу.
ПётрП 22.07.17 09:34
"Люди старшего поколения нередко задаются вопросом: почему молодежь в большинстве своем стремится к комфорту, удовольствиям и развлечениям, созидая мир, в котором нет места самоотверженному труду и жертвенности ради блага Отечества и ближних? Думается, не последнюю роль в этом печальном обстоятельстве играет окружающая действительность, формирующая идеалы, чуждые героизма. И хотя современная жизнь являет немало его примеров (начиная с участников Чеченских кампаний и кончая ополченцами Новороссии), о них не принято говорить с высоких трибун, выдающиеся подвиги – как нынешние, так и исторические – не воспевают деятели искусства и средства массовой информации".

Сайт 3rm.info
Виктор Бараков 20.07.17 17:56
В православии давно всё расставлено по местам: "ЧУВСТВА СВЯТЫ, ВЛЕЧЕНИЕ ГРЕХОВНО". Удивляет, что до сих пор не видят разницы между автором и вымышленным персонажем. И со мной такое бывало, обвиняли в несуществующем разводе, даже слух пустили; в других грехах, чуть ли не в педофилии заподозрили (рассказ в рукописи "Самое лучшее утро" - под псевдонимом Устюжанин), и смех и грех! Ещё Лермонтов в предисловии к "Герою нашего времени" объяснял, не особо надеясь на понимание: "Я - не Печорин!" А воз и ныне там... А рассказ очень сильный.
Дворцов 18.07.17 14:20
Игорю Смирнову и Петру Бойченко.
Дорогие друзья, Юрий - писатель настоящий. И талант, и мастерство его не подлежат и малейшему сомнению. Но тут-то полемика не о нём, а большем - о том страшном уроне, что наносит нашему национальному литературному процессу филатовская команда. И Липки, и "Знамя", и пр. уже десятилетия планомерно дезориентируют молодых именно в нравственном плане, и, увы, не только у Лунина и Сычикова герои - грязь. Покалечено имплантацией "беспросветности" мира, унылой "толерантности" ко злу не десять, не двадцать, даже не сорок душ самых перспективных прозаиков и поэтов, которые могли бы уже сейчас принять и понести крест и хоругвь традиций русской литературы. Что такое "молодой писатель" в 35 лет? Вечно молодой... навечно.
Т.е., разговор-то здесь должен был бы пойти о том, есть ли у нас силы помочь молодым не бояться шагнуть из вечных этюдных проб, из мелкотемья, решиться на личную ответственность за величайшее наследие.
Петр Бойченко 18.07.17 12:33
Согласен с Игорем Смирновым в его восторгах.
И по качеству прозы, и по глубине содержания Лунин - это наш новый большой писатель.
Что касается трактовки смысла повести, то и тут я со Смирновым согласен. Если проще сказать, то герой повести и его жена - это современные люди, утратившие культуру семейного быта.
В конце-концов, люди всегда изменяли, каялись на исповеди, и возвращались к не выброшенным "шторам" и "обоям" своего семейного уюта и счастья.
Надо обратить внимание, что только у главной семейной ценности - у ребенка - есть имя. Ребенок еще не знает и зла, ни добра. У него еще нет той клетки одиночества, о которой пишет Смирнов. А я бы еще сказал, что свободный человек в современном смысле - это человек неприкаянный.
Игорь Смирнов 18.07.17 01:39
Это редкая, полноценная, всемогущая проза.
Как и у Гоголя, у Лунина не проза выдающегося мастера, а всего лишь та совершенная человеческая речь, которая и пластична, и живописна, и музыкальна сама по себе, по своей природе.
Мастерством здесь, может быть, является только умение достигать в сюжете таких строгих пропорций, что я ни по одному абзацу не мог нетерпеливо пробежаться для ускорения чтения, в каждое слово вгляделся.
Как анатом все знает о человеческом теле, так и Лунин все знает о человеческой душе. Никто, конечно, кроме Бога, ничего не знает о душе, но такое у меня впечатление.
Я не согласен с мнением, что Лунин написал всего лишь ту "экзистенциальную историю", которых можно найти "у доброго десятка западных писателей". Проза Лунина, как и проза Льва Толстого, не подлежит классификации. Многие писатели в 20-м веке специализировались на "потоке сознания", а Толстому этот "поток" понадобился лишь в изображении Анны Карениной, которую вспенившееся сознание уносит под поезд.
Вот и у Лунина в прозе можно найти всё.
Я согласен с Тимофеевым в том, что это еще и духовная проза. Тимофеев хоть и простенько, но достаточно исчерпывающе это аргументировал.
Что касается героя повести, то это человек, выпавший из клетки традиции в клетку свободы. Традиция позволяет человеку испытать полноту жизни и в роли подростка, и в роли мужа, и в роли отца. Человек традиции может жениться не по любви, но с женой "через пять лет" стать единым целым. А свободный от рельса традиции человек всегда одинок и потому ненасытен. Потому что срастаются друг с другом только люди несвободные, способные друг-другу принадлежать.Свободный человек томится в клетке своей отдельности от всех прочих людей.
И это не мои личные суждения о свободе и несвободе. Это мне пришло в голову при чтении Лунина.
Но герой повести еще окончательно не вылупился из клетки традиции (морали) и уже попал в клетку свободы. Он в двойной клетке. В этом ключевой конфликт повести и главный признак её трагедийного, в античном смысле, жанра.
Меня восхитил писатель Лунин!
Сергей Сметанин 12.07.17 13:04
Талантливый автор представил нам добротную повесть о жизни. Точнее экзистенциальную историю. Не беда, что это уже было у доброго десятка западных писателей. Все мы читывали журнал "Иностранная литература". Жаль, что герой на фоне туповатых героев этих разномастных "трёх товарищей", выглядит оригинальным болваном. Кто-то из молодёжи и зачитается...

С уважением
Светлана 11.07.17 20:55
Светлане Демченко. Обывательское поверхностное суждение? Неужели вы не понимаете, что автор этой повести нуждается в дискуссии? Ему крайне необходимо глубокое осмысление созданного им текста. А что касается сгустка метафоричности, заключённого в названии "Клетка", то он лежит на поверхности. Даже не сомневайтесь.
Дворцов 11.07.17 20:54
ТИМОФЕЕВУ. Андрей, никого повесть ни от чего не отвращает (святые ещё аж четвёртого-шестого веков предвидели, что перед приходом антихриста – и похоже, это время близится, – блуда не будет, такое всех накроет уныние. но это безблудие никак не победное безгрешие, а пошлая остылость души), ибо (это уже по второму пункту твоего со мной несогласия) она, повесть, неполноценна (!) как художественное (!) произведение отсутствием и, следовательно, разрешением нравственного конфликта.
Понимая, что для молодых людей, не прошедших советскую школу кухонной практической герменевтики, подтекст – нечто умозрительно теоретическое, я и расставил-развёл по своей реплике восклицательные знаки-подсказки. Пройдись по ним со вниманием, на каждом прикладывая левую ладонь под сердце, а правую отставленную сгибая в локте так, чтобы указательный направлялся в зенит.
Екатерина 11.07.17 19:58

Сколько читателей, столько и мнений.
Как и положено: писатель не даёт ответа, он ставит вопрос.
Светлана Демченко 11.07.17 12:07
Автор не без явного литературного таланта.Тонкий психологизм произведения зашкаливает. Его сгусток в метафорическом названии "Клетка". Поэтому поверхностному читателю легко оказаться в плену категоричности обывательского осуждения сюжета. Работа заслуживает отдельного литературоведческого анализа.
С уважением, Светлана Демченко
Андрей Тимофеев 11.07.17 10:24
Василию Владимировичу: я не противопоставлял этику и эстетику. В первой части комментария я говорил об этике (о том, что повесть Лунина отвращает нас от измены), а во второй - об эстетике (как тонко повесть сделана). И с того, и с другого ракурса повесть показалась мне отличной.

По обязательному наличию "антигероя" (который по сути герой) - тоже не согласен. Множество произведений, где "негативность" героя самим тоном и сюжетом подчёркнута (Посторонний - самое яркое). И множество таких, где пространство действия достаточно сжато и нет место второму герою вообще (Смерть Ивана Ильича та же).

Но полностью согласен с мыслью о том, что Лунин перерос инфантилизм своего поколения (инфантилизм, поколению очень свойственный, - это точно!).
Ольга Сумина 11.07.17 09:13
Каюсь, когда в первый раз невнимательно пробежала повесть - впечатление сложилось такое же, как у Светланы - пустота. Я даже и подруге так и сказала: пустота. Причем пустота не случайная, а намеренная, как у Хэмингуэя, которым когда-то зачитывалась вся техническая интеллигенция. Та пустота, которую раз от разу вносили в нашу родную, теплую и светлую, русскую культуру, как ядовитую инъекцию, деятели типа Малевича или Шостаковича. Это пустота особого рода - о ней с удивительной откровенностью сказано в фильме "Поколение Пи".

Каюсь также и в том, что мое собственное душевное состояние, усугубленное дождями и усталостью, мешало мне сосредоточится. И я отложила чтение "на потом".

Но вот сегодня с утра я эту повесть перечитала - уже внимательно - и поняла, что пустота была во мне самой. Что я не увидела главного, и так и могла бы пройти мимо этой замечательной вещи. Почему "вещи"? Да потому что повесть похожа на "вещь в себе", такую неприметную ракушечку, которая реагирует на душевное состояние того, кто взял ее в руки. Ее звучание - это отражение вас самих. Настроитесь на звучание мира, забудете о себе - она отзовется богатым полным звуком, схватите ее впопыхах - услышите лишь придавленный писк.

Жаль, я не умею писать, но поверьте - эту повесть надо перечитывать. В ней за несколько монотонной повествовательной интонацией спрятано множество "секретиков". Вот один из них: старик в вагоне рассказывает вроде бы необязательный эпизод из своей жизни - о том как его приятель вместо того, чтобы отражать весь мир в фотографиях, просто копался в устройствах фотоаппаратов, и в этом заключался весь его жизненный интерес. Так и для большинства людей вся жизнь - это клетка, за которой они не видят огромного мира. И они не виноваты в этом. Видеть за каждой мелочью целое - это дар и счастье, которым наделены немногие. Герой повести - в том числе.
Он наделен и совестью - поэтому его мучает измена. Единственное, в чем он не прав - это в том, что он совершил грех. Просто в его жизни сложилось все так: сначала на него свалился груз семейной жизни, в которой он былтыхается и против которой бунтует, потому что пока не понял смысла этого груза (не понял по молодости) - а потом совершенно случайно на него падает великая безгрешная любовь (которую он тоже не смог рассмотреть из-за близости, ведь "большое видится на расстояньи"). И надо сказать, что все в нашей жизни так и бывает.

И любим мы любовью раздробленной
И тихий шепот вербы над ручьем,
И милой девы взор, на нас склоненный,
И звездный блеск, и все красы вселенной,
И ничего мы вместе не сольем.

Но когда сумбур чувств пройдет, когда подрастет сын, когда герой пройдет через потерю близких и осмыслит таинство смерти - он увидит эту свою любовь уже совершенно в другом свете.

Но не грусти, земное минет горе,
Пожди еще - неволя недолга,-
В одну любовь мы все сольемся вскоре,
В одну любовь, широкую как море,
Что не вместят земные берега!


Я не нашла в повести имен героев, видимо потому, что пьеса разыгрывается, как в первый день творенья. Как впрочем и все в нашей жизни. Чего мы не замечаем из-за суеты. И только большой литературный дар способен увидеть "души вещей" и показать читателю "синюю птицу".
Игорь Белкин 11.07.17 09:01
Живёт клетка. Простейшая, элементарная единица строения. Из таких, возможно, и состоит низовая обывательская ткань.
Живёт себе и живёт.
Но если поднести увеличительное стекло и понаблюдать, как сделал это автор, можно вдруг разглядеть в примитивном сложное. А если повезёт - обнаружить внутри клеточной мембраны то ли исток, то ли уже довольно сильное, но пока ещё скрытое течение жизни нового порядка. Духовной жизни.
Хорошая работа.
Дворцов 11.07.17 08:07
ТИМОФЕЕВУ. Да, Андрей, тема затронута большая и больная. Но ты здесь неловко противопоставил этику и эстетику. И привёл неудачные для себя примеры – если в полноценном (!) художественном (!) произведении герой – «антигерой», то тогда там обязателен и антигерой – «герой»: кто и что в «Игроке» Алексей без Полины? Тоска по красоте и чистоте видит (!) красоту и чистоту. Видит и знает. Иначе весь этот романтический цинизм безвольного (!) автора гроша ломаного не стоит. Не стоит тратить Богом данные тебе жизнь и талант на мазохистское лелеянье паданья «одиноких груш», которые, кстати, суть семена будущих цветений и плодоношения.
Юрий очень талантливый писатель. И чуткий человек. Я как-то совершенно за него спокоен, и уверен, что он уже пересидел, перерос инфантилизм своего поколения, и готов реализоваться в самом ближайшем будущем. Личностно. Русски.
Андрей Тимофеев 11.07.17 00:36
Дорогие коллеги, мне кажется, вопрос, затронутый в дискуссии, очень важный, хотя и много раз уже обсуждавшийся. Мы часто говорим о любви к ближнему и свете, и - кто спорит! - прекрасно, если литературное произведение проникнуто любовью и ведёт нас к свету. Но всё-таки, говоря так, мы подменяем понятия. Писатель не проповедник, он такой же человек, как мы, но способный проникнуть в глубину. Разве проникнуты светом, например, "Смерть Ивана Ильича" или "Игрок"? Отнюдь. Но вот Юрий Лунин пишет нам об измене, такова тема повести, это выбор автора, который мы не имеем права критиковать. Но разве возможно после прочтения его повести даже помыслить об измене, когда тебе так явно и ясно показали, что будет после? (как отвратительна игра после романа Достоевского или как невозможно не задуматься о бесцельности собственной жизни после повести Толстого) Это ли не путь к свету?

Но это говоря грубо. На самом деле повесть соткана из тончайших лоскутков пронзительных переживаний. Вот, например, конец 5 главы, насколько же трогательно в контексте эпизода звучит вот это: "Падают на землю груши, так же одиноко, как роняются в тишину наши слова". Разве в этом внешне тонком, но невероятно спрессованном по внутреннему чувству предложении - пустота?
ПётрП 10.07.17 10:39
Апофеоз бездуховности
Светлана 9.07.17 21:34
Можаеву. Души потерявшиеся, а потому и несчастные. Нет в них стремления, нет идеи, нет цели. Испугало меня то, что и у автора их нет. Пустота. Хотелось бы ошибиться!
Александр Можаев 9.07.17 16:20
СВЕТЛАНЕ. Вы ничего не поняли, Светлана. Это не пустота, это КЛЕТКА, в которой живут несчастные души.
Юрий Лунин несомненно одарённый писатель, коль сумел так ярко и зримо показать трагедию потерявшихся душ.
Екатерина 7.07.17 22:52

Вот уж несправедливо.
Чем Вы читаете? Попробуйте сердцем.
Светлана 6.07.17 22:23
К сожалению, мои претензии к описанию своей сердечной пустоты и темноты, проецируемой на весь мир, относятся не к одному Юрию Лунину. Подобное творчество, увы, типично для большинства писателей покалеченного поколения "детей 90-х".
Светлана 6.07.17 21:57
Мёртвый герой мёртвой повести. Конечно, автор наделён литературным даром, но достиг ли он того уровня, когда должен говорить с читателем? Накопила ли его душа слова, основа которых - любовь к ближнему, к свету и миру? Пожалуй, даже "я люблю тебя", которые произносит вдруг главный герой "Клетки", по сути - мыльные пузырики. Ведь за десять дней он не удосужился узнать имя своей возлюбленной. Не услышал ни один живой голосочек из её прошлой жизни... Женщина в этой повести сродни собаке. Безгласной, но всё понимающей и преданной хозяину. За что только это счастье герою? Автор не показал его достоинств... Пустота.
Екатерина Пионт 3.07.17 15:39

Юрий, думаю, многие оценили Ваш талант!
Пронзительно одиночество героя. Так жаль птицу в клетке,
у неё всегда тоскливый взор. Но "...из таких домов выросли города".
Повесть захватывает.

Дмитрий Ермаков 3.07.17 13:41
Прочитал на одном дыхании. Читал и сопереживал... Что ещё и нужно-то от хорошей прозы?.. Рад, что я не обманулся.
 Имя: 

Комментарий:



 Введите только то,
что написано строчными (маленькими) буквами:
 ПОДсветКА