| Марина Маслова | 6.12.17 13:12 |
| Историк и писатель Андрей Расторгуев по поводу трилогии А.Б.Кердана "Земля российского владения" однажды заметил, что она "продолжает и обновляет лучшие традиции историко-приключенческой литературы". Но при этом и подчеркнул, что автору удаётся "соединить увлекательность авантюрного сюжета с верностью историзму".
В статье же о книге К.Зиганшина нет ни слова о специфике жанра, именуемого литературой о животных. Жанра, представляющего животный мир без всяких "невероятных приключений и тайн", и оттого не менее увлекательного. А ведь именно о соединении "увлекательности авантюрного сюжета с верностью"... натурализму в текстах Камиля Зиганшина и надо говорить. И специалист в этом деле уважаемый Н.Н. Дроздов об этом как раз и говорил. Если бы автор статьи упоминала в избранном ею контексте, скажем, роман "Золото Алдана" Зиганшина, делать акцент на приключениях имело бы смысл. Но в литературе о животных главными остаются животные, а не канва авантюрных событий вокруг них. Поэтому о повестях К.Зиганшина, посвященных животному миру, можно сказать словами того же Андрея Расторгуева, что они "выходят за рамки чисто авантюрного жанра" благодаря "неодномерности деяний и страстей", благодаря объёмности и природной подлинности характеров животных, по-разному соприкасающихся с миром людей. Те же росомаха Пышка, самец рыси Боцман, молодая куничка Маха и многие другие персонажи книг Камиля Зиганшина - прежде всего звери, через образы которых автор вводит нас в мир дикой природы, рассказывает нам о ней то, что сам узнал. И это, надо полагать, главная цель его творчества. Жизнь дикой природы, а не авантюрные похождения, увлекающие "массового читателя". Потому никак не соглашусь на предложенное здесь снижение и сужение жанра книг о животных до примитивных приключений, не предполагающих работы сердца и души. Ибо при всех видимых "реверансах" в сторону "вековой традиции" автор статьи усиленно педалирует идею невзыскательности, безвкусия читателя, которому адресован жанр приключений. А при этом Пушкин и Лермонтов, как "оказывается", вышли не более чем из Фенимора Купера... И какой же вывод предлагается читателю? |
| Антон Шапошников | 29.11.17 11:58 |
| Сразу скажу, что в отличие от других, высказавших здесь свое мнение по поводу книги К.Зиганшина, я являюсь рядовым читателем, то есть тем, для кого и пишутся книги. А потому, имею полное право высказать свое мнение о замечательной книге писателя Камиля Зиганшина- «Возвращение Росомахи». Можно много спорить о приключенческом жанре, но все это будет лишь сплошная говорильня, изобилующая вроде бы умными, но малопонятными простому человеку терминами, из которых потом вырастают никому не нужные монографии, за которые автору, как кандидату или даже доктору наук полагается солидная надбавка. Мне, почему-то кажется, что к числу таких товарищей относится и некто Игорь Смирнов. У меня вообще есть вопрос, а читал ли он эту книгу?! Если читал, то мог бы обратить внимание на необыкновенно вкусный язык, яркие образы, удивительную историю об этом животном, историю о которой читаешь с восторгом, растягивая удовольствие. И лично мне абсолютно не важно, к какому жанру относится данная книга, для меня главное другое- что она есть, что она открывает нам прекрасные страницы природы, учит доброте, чего не скажешь о многих наших написанных по одному сценарию приключенческих книг. Я простой рабочий, водитель с 40 летним стажем, но в моей домашней библиотеке более 3 тысяч книг, и на самом видном месте – книга Камиля Зиганшина «Возвращение Росомахи» Вечерами читаю ее своим внукам, которые с нетерпением ждут с ней встречи. |
| Светлана Чураева | 26.11.17 13:17 |
| Уважаемый Игорь! (прошу простить, что обращаюсь без отчества) Рада, что Вас так остро волнует нравственное здоровье. Безусловно, в первую очередь, на нравственное оздоровление общества направлено и творчество большого русского писателя Камиля Зиганшина; с этим, насколько я понимаю, Вы согласны. Ваш протест, по-видимому, вызван появлением в статье и, соответственно, на сайте, нескольких фамилий "постмодернистов", которым Вы отказываете в праве на "поиск высоких смыслов жизни". Уверена, что только наличие этого поиска (даже, скорее, с большой буквы - Поиска) и делает литератора настоящим писателем. Вы признаётесь, что не являетесь писателем, поэтому, наверное, Вам непросто понять и прочувствовать, что такое Поиск для серьёзно пишущего человека – стрелка нравственного компаса бьётся у него в сердце (простите за пафос), порой разрывая его. И, конечно, этот процесс Поиска происходит на несоизмеримо бОльших высотах, чем т.н. литературный процесс с его делением на группировки, течения и т.д. Уверена, истинное писательство, по большому счёту, – служение, и писатель получает награду и кару не от критиков, не от издателей и даже не напрямую от читателей… Путь писательского служения тяжёл и извилист, судить о нём, пока писатель жив, некорректно: то есть я за то, чтобы дискутировать по поводу конкретных произведений, а не по поводу отдельных фамилий.
Осмысление современной литературы - живой процесс, порой - болезненный, именно потому, что живой. Мною была сделана попытка осмысления творчества Камиля Фарухшиновича в историческом и отчасти культурологическом контексте, поскольку имеющиеся книги Камиля Зиганшина, на мой взгляд, уже можно рассматривать как явление серьёзного масштаба. Другое дело, насколько удалась мне эта попытка. Возможно, не вполне. Но те, кого Вы называете «гирями», уж точно ни убавить от творчества Зиганшина, ни прибавить к нему ничего не смогут. Спасибо Вам за неравнодушие и честность! |
| Игорь Смирнов | 25.11.17 23:10 |
| Обстоятельно, хоть и схематично (кратко), изложено значение приключенческого жанра в истории литературы. И в этом контексте вполне убедительно показаны достоинства произведений Камиля Зиганшина.
Но трудно согласиться с вот этим суждением автора: " А к началу XXI века из серьёзной литературы настоящие герои ушли. Массовая литература штамповала наделённых самыми невероятными качествами, действовавшими в самых невероятных декорациях, картонных персонажей, от которых воспитанный на хорошей книге читатель справедливо отворачивал взор. Многие «серьёзные» писатели, стесняясь пафоса, принялись смотреть вниз – на собственный пупок и то, что под ним. Но постепенно, уже в новом качестве, в современной литературе стали возрождаться романтические традиции – серьёзные писатели начали повествовать об исключительных личностях в экзотических обстоятельствах. На прилавках книжных магазинов появились исторические и криминальные романы Алексея Иванова и Леонида Юзефовича, блестящие исторические стилизации Водолазкина, «Обитель» Захара Прилепина и его же «боевики»… Уже абсолютно по лекалам приключенческого романа скроена книга прошлогоднего лауреата основных российских литпремий Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза». В ней – и условно исторические декорации, и «дикий» край, и героиня, расстреливающая с ходу стаю волков, выкармливающая, как в сказках, сына не молоком, а кровью… Тем не менее, роман Яхиной однозначно рассматривают как факт «высокой» литературы ". Смею заметить, что "романтические традиции" всегда отличались идеализацией человека и поиском высоких смыслов жизни. Не случайно в России реализм после романтизма сначала называли всего лишь "натуральной школой". А все перечисленные прозаики 21-го века, если вспомнить американского юриста и общественного деятеля Джозефа Овертона, являющегося автором оценочной шкалы для классификации идей по степени их допустимости в открытом обсуждении ("Окна Овертона") - это постмодернисты, включенные специфическими премиальными фондами, издательствами и правительственными учреждениями (если иметь ввиду, что только в Гоголь-центр был вложен миллиард бюджетных рублей) в программу нравственного разложения. Если бы я Зиганшина не читал, то решил бы, что он одного поля ягода с Алексеем Ивановым, который, в отличии от остальных перечисленных Чураевой "романтиков", пишет не хуже, чем Зиганшин, но, в отличии от Зиганшина, производит впечатление принадлежности к той "творческой интеллигенции", которая, как недавно сказал Патриарх, призвана "культивировать человеческую личность, обогащать ее, подымать ее к небу", но "становится гирей, которая не дает человеку взлететь" и заявляет о "некой своей особой роли, об особых правах нести народу искушение и грех, сбивать людей с толку". Я понимаю, что самый главный писательский сайт должен отображать весь спектр писательских мнений, но даже и при всем уважении к большому русскому писателю Зиганшину (фамилия нерусская, но в свои славные школьные годы я Мусу Джалиля и Расула Гамзатова тоже считал писателями русскими не потому, что был, как и они, советским, а потому что мусульманские и христианские культуры имеют ту единую нравственную основу, которая при Сталине стала основой также и советской морали) я бы не стал печатать статьи, являющиеся шире окна Овертона. Мое поколение было потрясено и разбужено статьей Петра Палиевского "К понятию гения", в которой он рассказал о" методе присоединения". И эта статья исполнена в технологиях "метода присоединения" к Зиганшину "гири, которая не дает человеку взлететь". Я не писатель, но надеюсь, что и писатель Зиганшин, и писатель и редактор сайта Дорошенко должны либо со мной согласиться, либо мне возразить, поскольку не то у нас сегодня нравственное здоровье, чтобы к нему относиться беспечно. |