01.04.14 г.

ПРО ЖЁЛТЫЕ ЦВЕТОЧКИ
Вдогонку «Сломанному магниту»

Съездил на днях в деревню проведать родительский дом, по завету матери сходил в лог за мать-и-мачехой. Едва в логу стает снег, посреди прошлогодней серой травяной вехоти вдруг просовываются к солнцу весёленькие жёлтые глазки́ этого неприхотливого растения. В сочетании с сушёными липовыми цветками завар мать-и-мачехи в три дня выгоняет любую простуду.

И, пока собирал, пришли некоторые соображения вдогон статье «Сломанный магнит». Подумалось – они её дополнят и, в свою очередь, приведут к некоторым заключениям…

Соображения прояснила и укрепила и недавняя статья, «Великопостное послание», по выражению автора, известного журналиста Максима Шевченко, в которой услышался голос человека, исполненный страхом и болью.

И опять в ней замечена была характерная уклончивость, ртутная, ускользающая двоякость сознания. О чём в предыдущей части нашей статьи довольно было сказано.

Максим Шевченко считает себя наполовину украинцем, наполовину русским и просит «...открыто признать историческое бытие многомиллионного украинского народа и необходимость его защиты Россией».

Но что значит «наполовину украинец»… «на четверть»… «на треть»? Окраинство – не винный градус. Ты либо русский, либо окраинец. «Этнографией» окраинца не завлечёшь, «этнографический» окраинец – тот же русский, только спiвает по-своему, да и горилка у него с перцем. Шевченко сожалеет о том, что и русский и украинский национализмы имеют одного «заказчика», чтобы их стравить, «проложить между ними непреодолимую борозду ненависти» . Его суждения подтверждает мысль о том, что окраинцы есть что-то отдельное от русских: «Украинцы – самый близкий русским по духу, по культуре, по языку, по ментальности на земле народ». «Близкий» не значит «одно», это значит – где-то рядом. Таким образом Шевченко, может быть, сам того не желая, подчёркивает различие между разными племенами русских… Но мы-то думаем, что нет различия между русскими, кем бы они ни назывались – великороссами, окраинцами или белорусами. Именно в этом мы находим истоки единства, - а именно на отрицании такого единства, как выясняется, Максим Шевченко выводит свои склизкие построения, в которых находит даже одну «из главных угроз историческому бытию русского народа».

Приплыли!

Из общего фона панических настроений так называемых «московских окраинцев» можно вычленить характерную линию уже не удивляющих нас окраинских ощущений и тревог. Которую можно охарактеризовать наиболее фразой: «И не соврут, и правды не скажут».

Из их катастрофических настроений и испугов, пожалуй, вырисовывается иная картина.

Одной из «главных угроз историческому бытию русского народа» мы видим не в отрицании «братства» окраинского и русского народов, а варваризацию. Откат к ветхой истории, когда деревенская, аульная полу-культура с майданными кострами на площадях, с баранами и поросятами на самодельных огородиках посреди современных булыжных мостовых, вторгается в город. Это, конечно, иные назовут «подъёмом национального самосознания»... Было уже. Таджикистан, Казахстан, Узбекистан... На Окраине произошло тем быстрее, что современные варвары со склонов Карпатских гор всегда ждали этой майданной минуты, а киевский мелкобуржуазный супротивный срач на Козьих болотах по адресу всем надоевшего гетмана, органично дополнил их коптящее торжище.

Думалось, что по сути – это первобытная языческая стихия мировой деревни, не управленная законами и оставленная духом Божиим. Она страшна, как и орды « баснословной славы» завоевателя Аттилы, сметшие аристократические Византию и Рим. Варвары «проверяли» христианизирующуюся Европу на духовную крепость, на её последование Христу: было нашествие архаики на модерн, дикости на цивилизацию, Ветхого Завета на Новый. Это был бич Божий.

И пока собирал жёлтые цветочки мать-и-мачехи, додумывалось о разном…

…Окраинец же не человек, он окраинец. Шестьдесят лет живёт в Киеве, в зеркало не смотрит и не видит ни одного бандеровца. Окраинец теперь называется не бандеровцем, а окраинским патриотом. Половина Окраины стала патриотами. И врут своим детям, что они, дети, тоже окраинцы.

Окраинец иррационален. Соображения: зачем надкусывать, если не сможешь съесть? – на него не действуют. Зачем выбирать не того гетмана, долго терпеть его, а потом гоняться за ним с дубинами? – такие мысли его не обуревают. Го́лоса: не любит тебя жена - давай разводиться без шума, без крови и драки публичной, зачем нам бардак и побитые лица? - он не слышит. Нет бы порадоваться за крымчан, которые после стольких лет плавания по чужбинам вернулись к матушке своей, положив начало новому собиранию Русского мира – а окраинец звереет и кричит об оккупации.

Он чужой своим противопоставлением Русскому миру, эту чуждость лелеет, передаёт по наследству и пропагандирует как основу окраинской «державы».

Окраинец, оказывается, за некую такую «державу», - но против любой власти. А его волю олицетворяют сечь, гуляй-поле, майдан. Он не умеет и не хочет строить, а только жжёт и валит. Он всё хочет себе подчинить и сделать похожим на себя.

Главный «продукт» Окраины, в совокупности её враг и могильщик – ртутный окраинец. Современный варвар, пытающий нас на крепость основ, на прочность веры. Окраинец для Русского мира - бич Божий.

Вспомнив, что ты часть Русского мира, хитроватый, рачительный и добродушный малоросс – ты возвращаешься назад в качестве балованного любимца, члена семьи. Тебе отдадут чести те, кто изошёл из твоих чресел, - всё расплодившееся русское племя, дерзнувшее от Балтики до Калифорнии и Аляски.

Тебе даже простят твой недосмотр: что не Киев, мать городов русских, стал Третьим Римом, - а Москва. И постараются забыть, что ты, устрашась забот об империи, которую созидать нужно каждодневно и непрерывно, упустил шанс устроить, на стыке миров, как огород на майдане, своё небольшое, отдельное, сильное, объединившее всех православных, ещё более русское, чем Россия, государство.

Если же настаиваешь на том (это к Максиму Шевченко), что ты неповторимо-особенный, политический окраинец, тогда начинай сначала: с отрицательного утверждения «почему Окраина не Россия», а потом выдавливанием русского языка из сфер культуры и общения, пропагандой чуждых святынь и идолов, «мягким» удушением окраинской нацификацией («один народ – одна территория»), - заканчивай уничтожение русскости. Иди к Мазепе!

На политической территории под названием Окраина русским места нет, - нужно нам всем это понять. Рано или поздно над ней должен был всплыть, как призрак, бандеровский красно-чёрный стяг, а диалог с такими окраинцами невозможен, битва с ними неизбежна. И это есть окончательный ответ Максиму Шевченко.

…В нынешней Югославии произошло нечто подобное. Сербы, разделённые по вере, завоевали о своей правде и получились отдельно: окатоличенные хорваты, получившие собственное «шахматное» государство, шиптары-мусульмане, черногорские сербы. Никто из них счастья от такого разделения не обрёл, живут по своим национальным улусам, платят налоги и легко управлены в интересах мирового вавилона.

Хотят того же и от России?

Да не будет!

Чума дунула во все концы, и новые варвары с ножами за голенищами пойдут под портретами Бандеры и с виршами Тараса Шевченко в сердце рвать и резать Русский мир. И не говорите потом, что это невозможно, что Бандера и Шевченко несовместимы и несочетаемы. Уже они сочетались на майдане! Окраинство, как извод Русского мира, имеет смысл и значение только в случае уничтожения своего истока, правой веры и русского имени. Столкновение наше с окраинством, как окаянством, обещает полную беспощадность.

Ядовитый ветер нацизма порывами досягает даже москальских твердынь. Бандеровское приветствие «Слава Окраине, героям слава!» зазвучало на левацких форумах, в сообществе тех, кого у нас называют либеральным, креативным классом. Родство бандеровцев и московских леваков очевидно по одному признаку – ненависти к России и к русским.

Такую хворь заваром мать-и-мачехи не вытравишь. «Лекарства» понадобятся не жаропонижающие, не противовоспалительные, - а рвотные.

После их применения закончена будет и гнусная распря о том, как точнее ехать: «в Окраину» или «на Окраину».

Правильнее будет - в Малороссию!