Исторически гуманизм был открытием мира - и через открытие мира - человека. Почему же мир был закрыт до эпохи гуманизма, и в каком смысле закрыт? Человечество создает не только зрение, но и искусственную слепоту. Искусственная слепота часто бывает противоположной стороной великих прозрений человечества: трансцендентное христианское мировоззрение явилось наказанием за великие открытия первоначального христианства - истинной человеческой природы, основание которой - равенство всех людей.

Современный мир погружен в искусственную слепоту, которая является наказанием за фантастический прогресс естественных наук и техники, преобразивших существование человечества. Эта слепота выражается в форме небывалого еще субъективизма, который стал судьбой современности: чем больше естественные науки раскрывали перед нами объективный мир природы, тем больше человек оказывался в замкнутом мире создаваемой им искусственной природы, цивилизации и культуры. Хотя культура по самой своей сути - противоположность искусственному, механическому и субъективистски замкнутому миру, в котором оказалось человечество к ХХ веку.

«Пламенеющий субъект» (Мих. Лифшиц) современной цивилизации - обратная сторона ее окостенелости и механистичности, ибо известно, что крайности сходятся. Ища опору только в самом себе, такой субъект оказывается солипсически замкнутым, неспособном к открытости другим людям. «Роскошь человеческого общения» возникает тогда, когда преодолевая свою искусственную слепоту человек начинает видеть мир, и мир в свою очередь открывается сам навстречу прозревшему человеку.

Благодаря современной технике мы увидели самые отдаленные уголки Вселенной и недоступную ранее область ненаблюдаемых объектов микромира. Но мы потеряли способность видеть друг друга и самих себя. Посмотрите на образы человека в искусстве авангарда и постмодернизма - перед нами все, что угодно, но только не человек. Может быть, потому, что сегодня индивид исчез, как утверждает постмодернизм? В известной мере это справедливо, но только в известной мере - хотя бы уже потому, что мысль об исчезновении человека могла быть высказана только человеком, хотя и заблуждающимся.

Человек, восприятию которого доступно только одно измерение - это фантазия антисциентизма как зеркального отражения сциентизма, его обратная сторона. Нет, любой обыватель способен понимать человеческую речь, которая - живое противоречие, как доказано было Гегелем, а не нечто одномерное. Тупость этого обывателя в немалой степени - форма его протеста, хотя и самая унылая, самая безнадежная. Его мозги искусственно застопориваются, отказываются работать, когда ему предлагают, например, такую альтернативу - или Хакамада или Зюганов. На подобные альтернативы он отвечает своей почти культивируемой им тупостью, демонстративным отказом от разума, то есть от способности делать правильные различия. Но естественно, что подобный протест в высшей степени на пользу власть имущим, ибо только отупевший человек может в конце концов выбрать Хакамаду или Зюганова, предпочесть либерализму без демократии державность без общественного контроля (который в определенной мере есть на Западе), способного наладить эффективное производство.

Итак, даже обыватель обладает возможностью понимающего зрения, но что мешает ему видеть другого человека? Любой лавочник, по словам Маркса, различает то, за что человек себя выдает, от того, кем он является на деле. Эта способность не утрачена и сегодня. Но люди не хотят и не могут видеть в человеке человеческое. На первой странице массовой газеты на фоне фотографии супермена красуется надпись: женщины любят во мне зверя. Человеческое потеряло цену и привлекательность. Почему? Потому что нашими глазами видит и нашей головой думает искусственный мир цивилизации. Роботам не нужно захватывать мир, как в фантастических романах, ибо овеществленное мышление уже проникло в наше сознание и господствует в нем (феномен товарного фетишизма).

Культуриндустрия превратила свободное время, создаваемое современным постиндустриальным обществом, в эффективнейшее средство закабаления человека и господства над его сознанием и поведением. Однако она же опоясала мир сетью Интернета, соединила все уголки мира телевидением и так далее. И вот совершенно неожиданно полностью ей подвластный человек выходит на миллионные митинги и демонстрации протеста. Верное чутье участников антиглобалистского движения подсказывает им необходимость возрождения самых основ человеческой культуры - культуры народной, которая глубоко гуманистична по своей сути. Массовый отказ от коммерческой культуриндустрии гораздо более опасен для экономической системы современного капитализма, чем все террористические акты, вместе взятые. Поэтому современный капитал пытается представить гуманистическое движение антиглобализма вандалистским и разрушительным. Это прямая ложь, но она, к сожалению, работает благодаря трагическому ослеплению лидеров этого движения.

Массовое движение современности, обратившее свои взоры к основам человечности и культуры, протестующее против практики оболванивая людей средствами масскультуры - родилось на почве самых совершенных технологий, оно выросло из Интернета и неразрывно связано с ним. Уничтожить человеческую близость, возникшую благодаря всемирной паутине, так же трудно теперь, как уничтожить Интернет. Только наши ошибки могут привести к гибели этого необыкновенного самозарождения жизни на почве искусственной, и, казалось бы, мертвой цивилизации.

Что же это за ошибки? Одна из них - «допотопное», по сути, мировоззрение, все еще висящее над нами подобно проклятию. В культивируемых современностью «активизме», теориях «деятельности» и иных способах прославления «творческой» сути человека на деле доведен до абсурда тот hybris (гордыня), с преодоления которого исторически начинались гуманистические учения античности и Возрождения. Современность - несмотря на все оговорки - понимает прогресс крайне упрощенно, только как простое геометрическое движение по восходящей - «Все выше, и выше, и выше». Один из основоположников флорентийского гуманизма Пико делла Мирандола писал: «Счастье, т.е. возвращение к первоначалу, является конечной целью всякой вещи. Таким образом, счастья могут достичь природы, способные возвращаться к своему первоначалу» (1) Процесс жизни как таковой есть возвращение к первоначалу, но только человек может возвращаться к первоначалам всех вещей. Творческая деятельность создает новое потому, что представляет собой одновременно круг - наиболее совершенную форму движения, прославленную философами Ренессанса (позднее Гегель напишет, что подлинное начало порождается его окончанием, действительный результат, венец есть возвращение к началу). Антиглобализм начал свое движение по этому великому кругу возвращения. К чему же должна вернуться современная цивилизация, чтобы стать великим пробуждением, а не вращением в порочном круге, в каком мы оказались не только вопреки, но и благодаря беспредельному техническому и научному прогрессу?

Первоосновы человеческой культуры, в первую очередь народной - убеждение в том, что не я вижу и мыслю мир, мир мыслит мною и видит себя моими глазами. Этот тезис вовсе не умаляет творческой активности, Величайшие творцы от Леонардо до Гете и Толстого говорили, что они чувствуют себя только посредниками, создающими от имени того, что выше нас. Только бесплодный субъект замыкается от всего мира в своем псевдотворчестве как в скорлупе.

Что же это такое - мир как целое, от имени которого мы говорим и которое нашими глазами смотрит на себя? Основы гуманизма заключаются в убеждении, что от человека нельзя слишком много требовать. Он конечен и потому слаб. Целое мира всегда будет выше его. Ибо быть выше вселенной, выше материи, породившей мыслящий дух, человек не может. Однако этот тезис превращается в одностороннюю крайность, которая ведет к религии и мистике, если не дополнить его прямо противоположным. Целое мира не обладает мышлением, творчество природы бессознательно. Не бессознательная природа породила мыслящий дух, а сам человек породил себя в своей преобразующей мир практике. В этом смысле человек - центр мира, и ничего не может быть выше его.

Развитие естественнонаучного релятивизма привело к утрате гуманистического учения о человеке как центре мира. Вместе с тем, этот же релятивизм вызвал с неизбежностью другую крайность - гордыню субъекта, потерявшего и себя и мир, пожирающего самого себя в нигилистической бесконечной рефлексии как сути современной псевдокультуры. Выход из этого тупика только один: мы снова, как во времена Ренессанса, сможем открыть мир и себя в этом мире, когда со всей очевидностью осознаем, что являемся центром бытия, и в этом центре сконцентрировалось то Целое, которое бесконечно, а наше творчество - голос его.

Это новое мировоззрение представляет собой коперниковский поворот, отказ от нигилистического релятивизма и субъективизма, и в то же время есть возвращение к первоначалам культуры и самого бытия. Когда мы почувствуем, что опорой под нашими ногами является не выжженная почва бюрократической окостеневшей цивилизации, а живой и бесконечный мир, когда мы соединимся с этим миром живыми токами и связями нашего существа и реальной деятельности, то получим от бесконечности тот «заем», который всегда получали по-настоящему творческие личности. Никогда человек не смог бы совершить чудеса самоотверженности и научного подвига, если бы в нем не ожила великая творческая сила бесконечной природы. Причем, что принципиально важно, речь идет не о романтическом устремлении в бесконечность Космоса, а о бесконечности нашей собственной человеческой природы в первую очередь. Подлинная бесконечность не столько вне человеческого мира, сколько в самом этом мире. Но получить такой заем очень не просто. Это задача целой эпохи.

Как доказать свою кредитоспособность перед природой (мира в целом, включая и мир человеческий), чтобы она смогла предоставить нам свой великий заем? Как и во все времена - одним единственным способом. Мы должны делать то, что отвечает званию человека, и не делать того, что это звание унижает. Не рассчитывая на награду, не рассчитывая на успех. Пусть даже при этом прагматики посмеются над нами, но у нас есть великие примеры того, как можно получить заем у бесконечности, который никогда не получил и не сможет получить ни один самый умный и самый деятельный «реальный политик».

Один из примеров такого «заема» у бесконечности, изменившего мир - Октябрьская революция. Стратегия Ленина совершенно непонятна без этого «заема» - отсталая страна оказалась не просто самым слабым звеном в системе мирового капитала, но и, главное - голосом мирового целого, его центром, в котором ожили силы человеческой культуры и цивилизации, сообщив необычайную энергию ее народам. Благодаря чему возникла та «пассионарность», которая во многом решила судьбы века? Не благодаря мифическим «космическим» энергиям, а благодаря тому, что Ленину удалось совместить архаическую крестьянскую демократию с самыми современными освободительными тенденциями передовой Европы, его возвращение к первоистокам культуры было путем прорыва в принципиально новое, то новое, что не позволило России стать родиной мирового черносотенства, а сделало ее родиной таких человеческих прав, как бесплатные отпуска и отпуска по беременности, 8-часовой рабочий день, как право голоса для женщин и многого другого, ставшего ныне достоянием «золотого миллиарда». Россия - родина тех экономических экспериментов, на основе которых смог реформироваться мировой капитал. Пусть не получались мировая успешная революция, зато произошли великие реформы..

Второй пример - Древняя Греция, маленькая страна, победившая огромную централизованную империю с могучей регулярной армией - Персию. Благодаря тому, ответили греки изумленным персам, что ваши законы выбиты на камне, но никто их не соблюдает, а наши только в наших душах, но все им следуют. Закон, общее, должен помещаться не в системе мертвых знаков, но прежде всего в душе, а душа в свою очередь быть голосом всеобщего закона, всеобщих отношений мироздания. Простой рецепт, но как трудно ему следовать! Увы, души современных людей полны не всеобщим законом мира, а стремлением нарушить великие закономерности бытия, продемонстрировав таким иррациональным способом свое своеволие, свою свободу по отношению к мертвому окаменевшему общественному целому. Естественным добавлением к нравственному нигилизму является его обратная сторона - насильственное подчинение, идеал раба, лижущего руку, которая бьет его. Такие порядки ныне хотят установить не только в России.

Так вот великое правило всех великих людей - от Данте до Маркса: следуй своей дорогой, делай то, что считаешь абсолютно необходимым делать, и не обращай внимания на тех, кто говорит, что это не современно или безнадежно.

Надо взяться за безнадежное дело - соединить Россию с миром, но не миром Буша и Сороса, а с миром миллионов тех, кто вышел на улицы городов с маленьким плакатиком - «Не от моего имени». Эти люди - воплощение современной цивилизации, ее будущее, порождение Интернета, поставившего своей целью на основе всемирной паутины вернуться к первоосновам человеческой культуры. Как всему, что родилось не в пробирке, а самозародилось в океане жизни, этому движению суждена великая судьба. Соединившись с этим новым Западом Россия принесет ему свой трагический и великий опыт ХХ века, без усвоения которого человечество не сможет двинуться вперед. Она принесет Западу и свою архаическую демократию, преображенную связью с опытом Европы, ту демократию, которая в лице Василия Теркина и Ивана Денисовича спасла цивилизацию от мирового черносотенства, стала основой индустриализации и полетов в космос, ту демократию, которая в высшей степени востребована современностью, ибо есть демократия непосредственного контакта между людьми, демократия прямая, а не представительная.

Возможно ли это? Невозможно с точки зрения рассудка, но возможно и неизбежно с точки зрения той логики, которая определяет и порождает все живое. Идея Пико делла Мирандола оживает на наших глазах, рождается не в виде сознательной идеи, а бессознательно, в потоке стихийного пока движения. Значит, дело за нами, чтобы она стала фактом современного сознания, современного гуманизма - не на словах, а в ликующем энтузиазме миллионов людей, всем своим существом постигнувшим, что иной мир не только возможен, он уже есть.

Почему так важно знать и понимать, что не мы видим мир, а мир видит себя нами? Этот центральный тезис гуманизма не отрицает, а исходит из того, что человек сам сотворил себя, что его творчество - уникальное явление во Вселенной, которая сама сознанием и целеполаганием не обладает. Но именно благодаря своему сознанию и целеполаганию человек смог стать той формой, в какой ожило целое мира. Но только ожило, воскресло, возродилось - не более того. Человек обречен быть великим имитатором бесконечной творческой силы мира, он наиболее всего свободный творец тогда, когда благодаря своей конечности пробуждает целое мира, актуализирует его, создает нечто такое, чего нет в природе - но и неизбежно ограничивает тем самым бесконечное.

Религиозное сознание доводит до абсурда ту мысль, согласно которой не мы мыслим и чувствуем мир, а мир мыслит и чувствует себя нами. Нигилистический атеизм бросается в прямо противоположную крайность, которая оставляет человека одиноким в пустом и бессмысленном, «богооставленном» мире. Гуманизм во все времена, от Сократа до Пико делла Мирандола, Маркса и Ленина открывал для себя истину, без которой нет гуманизма, нет культуры: человек - гордость и центр Вселенной, цветение материи, как сказал Энгельс о человеческом духе, именно потому, что обладает способностью актуализации бесконечного в конечном, частном, маленьком. Другими словами, он наиболее творческий и свободный тогда, когда возвращается , когда воспроизводит - но воспроизводит то, что лежит, согласно Анаксимандру, в основании всех вещей - беспредельное, бесконечное.

Перед беспредельным как целым человек не склоняет покорно голову, эта беспредельная Вселенная - не Бог, который знает все и все контролирует, подобно тирану. Нет существа, которое стояло бы выше нас и ограничило нашу свободу! Однако забыв о том, что человек, согласно азам гуманизма - единственное существо в мире, способное возвращаться к его первоосновам и это возвращение суть его творческой способности - мы из творцов превращаемся в разрушителей, в том числе и своей человеческой природы, подлинного творчества. Тотальный нигилизм, от постмодернизма до религиозного и мистического сознания, от мрачного естественнонаучного номинализма до экзистенциалистического субъективизма философской антропологии, от правых либералов до державников и почвенников - вот та стена, о которую пока разбиваются все попытки освобождения, прорыва порочного круга современности.

Человек должен не смиряться, покорно склонив голову перед беспредельным, он способен гордо и достойно стоять, подняв голову, тогда, когда ощущает, что он - «Я» лишь в той степени, в какой его, слабого и конечного существа, наполняют бесконечные возможности материи, вечной и неуничтожимой. Другими словами, что перед ним раскрыт кредит Вселенной. Что отличает поведение гуманиста?

Он не ползает на коленях перед Богом, не вымаливает у него милости. Но его не способен поставить на колени и никакой другой человек, никакие общественные силы, как бы в этот момент они ни были могущественны. Он не страшится даже смерти, ужас перед которой наполняет сознание современного человека, сознается ли он в этом, как, например, русский философ Н. Эрн, или нет. «Тварь ли я дрожащая ?» - спрашивает себя человек Нового времени, от Паскаля до Достоевского.

Я тварь, конечное и слабое, смертное существо. Однако только благодаря тому, что «телом в прахе пребываю», что подвластен смерти, что ограничен потребностью в хлебе насущном - только благодаря этой ограниченности могу «громам повелевать», говоря словами Державина. Но, вопреки поэту, человек не червь и не Бог, а существо, в котором конечное стало основой, материальным базисом актуализации Целого мира, его бесконечности. И потому удовлетворение материальных, взятых в абстракции, «биологических» (а на деле человеческих) потребностей может быть у человека и скотством, и актом, в котором сама Природа улыбается самой себе, в котором она ощущает себя счастливой. Вспомним слова, сказанные Гете о Винкельмане: вся история бесконечной Вселенной существовала только для того, чтобы этот человек мог о себе сказать: я счастлив!

Счастье - это чувство, которым способно обладать только материальное, биологическое существо. Не может быть счастлив ни компьютер, ни Вселенная в целом. Но если бы счастье заключалось в биологическом удовлетворении, то счастливыми мы бы называли быков, жующих горох, по выражению Гераклита. Счастье - это побуждение в конечном, материальном, биологическом - бесконечного, вселенной как целого, ее творческих возможностей. Оно есть великое возвращение к первоосновам бытия. Но это пробуждение человеческого рода возможно только благодаря движению вперед.

Вперед - значит, к сознательному контролю всего объединенного мирового сообщества над общественным производством, которое ныне, как и и во времена Маркса, диктует свою волю, обрекая целые народы и страны на медленное, мучительное вымирание, порождающее эксцессы дикого протеста, терроризма, в конечном счете выгодного власть имущим. Такая судьба уготована и России, которой нет места среди богатых стран Запада. Вперед - значит, к превращению свободного времени в действительно свободное, то есть во время саморазвития индивида, всех его человеческих способностей и возможностей. Тогда как ныне именно в сфере т.н. «свободного времени», монополизированном массовой культурой, индивид является наиболее управляемым существом, подвластным современной психотехнике, манипулирующей сознанием и поведением миллиардов жителей земного шара.

Идеологическим препятствием для решения проблем, поставленным полтора века назад, является нигилистическая идея, тиранически господствующая над всем миром в самых разнообразных обличиях. Она приняла вид в том числе и «творческого марксизма», который заключил человека в скорлупу таким образом (в духе неокантианства) понятой «деятельности» и «практики», в которых индивид оказался еще больше изолированным от бесконечного реального бытия, от материи, чем в христианской религиозной философии. Неокантианская мысль, в соответствии с которой весь мир есть на самом деле не действительность в философском смысле этого слова, независимая от человека и сотворившая его, а лишь «символические формы», созданные самим человеком - эта мысль, закрывающая человеку дорогу в бесконечность реальных смыслов, замыкающая его только в мире созданных им символов и знаков, стала альфой и омегой культурологии, в том числе и «марксистской». Эта культурология в самом деле неплохо отражает «превратный» мир, в котором средства проникновения человека в бесконечный мир и тем самым открытия себя, своего счастья - стали средством его закабаления и погружения в системы мертвых знаков и «проектов», наполняют его информацией, переставшей быть идеей. Но отражает зеркально в худшем смысле этого слова, т.е. примитивно, буквально, воспроизводя ложные формы времени, не затрагивая их глубинной сути. Человек в этом мире символов и симулякров глубоко несчастен, о чем красноречиво свидетельствует создаваемая им культура, не только бессмысленная, но полная беспричинных страхов и различных форм мазохизма, уничтожающих личность.

Когда-то противники Демосфена сказали ему, что он не имеет права претендовать на роль вождя народа, ибо несчастлив, боги отвернулись от него. Демосфен на это ответил, что они не правы - судьба не против него, то есть мир не против него, а за него, только созданные людьми обстоятельства сделали его несчастным. Современный мир полон людьми - философами, писателями, политиками - которые не прочь создать себе имидж страдающих, чуть ли даже не трагических персонажей. На деле это просто маленькие люди, всецело погруженные в свои ничтожные «заботы» (и сделавшие из этой «заботы» онтологическую основу жизни), даже если они руководят странами и народами. Те же, кто потенциально способен стать счастливым в том смысле этого слова, которое применил Гете по отношению к Винкельману, гуманисты без позы и затей - загнаны на задворки бытия, лишены морального авторитета, ибо не только в современной России, но и далеко за ее пределами моральную победу одержал бандит.

Выход из порочного круга времени - прорыв его. Коперниковский поворот современной цивилизации, способный породить принципиально новое и уже это новое рождающий, предполагает отказ от самого древнего из всех заблуждений - от гордыни замкнувшегося в себе и искусственном мире цивилизации субъекта, обратной стороной которой является самоуничижение и рабство. Такой субъект обречен на несчастье, какими бы материальными и духовными благами, какой бы властью над миром он ни обладал. Гуманистическое мировоззрение - это прежде всего дорога к счастью. Однако счастливым человек может стать не иначе как при условии, что весь мир улыбается ему, обращен к нему как к центру бытия, в котором концентрируется смысл и красота бесконечной материи. В свою очередь мир начинает раскрываться человеку во всей своей полноте, когда человек идет ему навстречу, осознав себя голосом бытия, а не диктатором. Но нет сегодня практически ни одного сознательного политического и общественного движения - исключая замечательно верный инстинкт антиглобалистов - в котором можно было бы различить хотя бы начало того коперниковского поворота, о котором идет речь.

Вот пример безошибочного теста, подтверждающего сказанное. Однажды Г. Явлинскому задали вопрос, почему в его избирательной кампании применяются ролики явно популистского характера, и наш лидер демократии не отрицал, да и не хотел отрицать этого факта. Ведь важен результат, а современная практика манипуляции сознанием избирателя доказала свою эффективность. Почему бы не прибегнуть и к этому средству ради достижения искомого результата? И никому из политиков не приходит в голову, что сам он ставит себя по отношению к «массе» в положение полновластного диктатора, возвышающегося над народом подобно тому, как современный «субъект», «творец» держит себя по отношении ко всему миру, якобы бессмысленному и подвластному его воле. И потому не только Явлинский, но и ни одна из влиятельных политических сил сегодня не способна сделать даже самого маленького шажка для прорыва порочного круга современности.

Откуда же можно ожидать тот «коперниковский поворот», о котором идет речь? Основы его - не только в гуманистических учениях прошлого: любая культура мира, если она заслуживает названия культуры, заключает в себе его главные черты. За исключением тех взрывов антикультуры, которые приводили к гибели цивилизации прошлого. Нынешний затянувшийся кризис анти или контркультуры свидетельствует о колоссальных разрушительных силах, накопленных цивилизацией и выражающихся в ее идеологии. Однако на выжженной почве современного мира удивительным образом самозарождаются маленькие пока очаги гуманизма. В современной российской литературе это, например, лучшие произведения Михаила Кураева, в отечественной философии - онтогносеология Мих. Лифшица, в общественной жизни - массовые всплески антиглобалистского движения.

Много это или мало? Очень мало, если представить себе силы государств, мирового капитала, господствующей идеологии ХХ века, обретшей прочность предрассудка. Однако первая клеточка жизни, зародившаяся в мировом океане, только на поверхностный взгляд была бесконечно слабой перед всем тем, что угрожало ее развитию. На самом деле этот ничтожный комочек жизни заключал в себе колоссальную энергию, которая позволила ему развернуться в могучее царство царя природы - человека и его неорганического тела, материального и духовного мира цивилизации. И если живое тело цивилизации вынуждено до поры до времени создавать свой «костяк» из неживого, мертвого (государственные структуры, к примеру), если бюрократическое «системное» мышление («структурализм») подчинило себе ныне даже духовную жизнь людей (имею в виду не только массовую культуру, но и основные идеи современной философии), то этот парадокс в конечном счете - демонстрация удивительных превращений реальности, превосходящей своими возможностями любые фантазии. Но парадокс потому и является парадоксом, что он - превращенная форма истины. Несмотря на все свое могущество, формы окостеневания жизни обязаны своим существованием только жизни, есть порожденные жизнью ее же собственные «подпорки». Люди, делавшие во все времена ставку не на всесильные с точки зрения их времени структуры, обычаи, идеи, а на живое целое бытия - опирались, по известным словам Гете, на Ничто. Но сделав ставку на Ничто эти люди, продолжает поэт, приобрели весь мир. Имена этих людей хорошо известны - от Сократа до Чернышевского, от Пико делла Мирандола до Ленина. Своей жизненной позицией и практикой они доказали миру свою кредитоспособность, и потому получили от бесконечности тот «заем», который позволил им сделать невозможное: вернуть помертвевшее тело цивилизации к первоосновам культуры и жизни вообще. Другого определения гуманизма и счастья, чем то, что было предложено Пико делла Мирандола, придумать просто нельзя. Его можно только дополнять, развивать, возрождать на новой, более широкой основе - одним словом, возвращаться к нему, чтобы разорвать порочный круг бесплодного вращения на одном месте.

(1) Цит. по: Эстетика Ренессанса, т. 1, М., 1091, С. 286 - 287.

http://www.alternativy.ru/ru/razdely/teorija/kopernikovskij_povorot_sovremennogo_gumanizma