* * *
Я не знаю: зачем он им –
Белый свет, что для всех – одним?
Жаждут миром они заправлять,
Потому и нет мира опять…
Коль спросили: б: одно из двух –
Выбирай, мол, – душевность иль дух?
Дух! – Избрал бы я для России:
Что душевность без воли и силы?
Незавидна народа судьба,
Коль страна несусветно слаба,
Коль зачем-то он нужен им –
Белый свет, что для всех – одним…
РОДИНЕ
Как речку –
Разворачивают Время,
И раздувают угли Октября,
И алчное,
Безжалостное племя
Попутало-запутало тебя.
И стала ты
Дрожливою и слабой,
И недругам заглядываешь в рот,
Они ж тебе, –
Смеясь, и тихой сапой –
Дают за укоротом укорот.
И потому родные наши братья,
Покинув дом –
Старинный общий дом,
К чужому дяде кинулись в объятья
И мечут в нас то молнии, то гром…
Россия-Русь!
Ты в целом свете ныне,
Одна – как перст.
И вижу в страшных снах,
Как золотою пчёлкой в паутине
Ты бьёшься и слабеешь на глазах.
А там,
В углу планеты нашей круглой,
Отслеживая каждый вздох и звук,
Сидит паук и щерится:
«Я – друг твой!
Ты слышишь, золотая?
Я – твой друг».
* * *
…Война – чертям лишь мать родна,
Но мы-то ведь не черти:
Но мы-то знаем, что война
Страшнее лютой смерти.
И потому она страшней,
Что убивает душу,
Что обрекает и детей
Делить моря и сушу.
ПЯТОЙ КОЛОННЕ
... Вас не сумели научить
И не сумеют вас заставить
Россию всей душой любить,
И всем своим талантом славить.
Да, иногда свою страну
И мы ругаем, как попало,
Но вы, – чтоб утянуть ко дну,
А мы, – чтобы прекрасней стала.
И нам не нужен ихний рай:
Вовеки вечные и присно
Нам нужен вольный милый край,
Нужна великая Отчизна.
И о России мы поём,
И песней жизнь частенько губим
Не потому, что лавров ждём,
А потому, что просто – любим...
НА СЦЕНЕ
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА
Уже века, – а не часы –
Рассказывает «Запад» сказку.
И вот, схватив свои весы,
И на глаза надев повязку,
Ту сказку слушает Фемида…
Но и весы её – для вида
И для отвода глаз повязка:
Всё решено давным-давно…
Но что нам «западная» сказка? –
У нас своих полным-полно.
ГОВОРИЛ МНЕ СТАРИК
Говорил мне старик:
– Весь хвораю.
Понимаешь ли ты?
– Понимаю.
Может быть, проводить вас домой?
Где живёте вы?..
– Боже ты мой!
Говоришь – понимаешь?
А знаешь? –
Ни черта, брат, ты не понимаешь!
Я протопал войну – не одну,
Я пахал – поднимал целину,
А мой внук – оглоед-сатана –
Говорит мне теперь: «На хрена!
На хрена, дед, ты кровь проливал?
На хрена, дед, ты землю пахал?» –
И на рынок стащил ордена…
– С кем ты жить остаёшься, страна?..
ПОДЖИГАТЕЛИ
Они подожгли Россию,
А их – их, чертей, – не тронь!?.
Нет, чтоб унять стихию,
Не нужен встречный огонь,
Но на чистую воду
Вывести б чёртову рать! –
Мутной водой народу
Этот огонь не унять…
НА ПОЖАРЕ
«Пожар! Пожар! Какого чёрта
Стоишь? – Хватай багор иль вёдра!»…
А он – иль показалось мне? –
Смеялся с кем-то в стороне.
Народ, одной задавшись целью,
Рассыпался к колодцу цепью.
А он поднёс к углям ладонь –
Не спички ль сунул он в огонь?
И глядя на людские муки,
Не нагревает ли он руки?..
***
Страну разорвали на части.
Страной стала каждая часть.
И каждая – верует в счастье,
И каждой нетрудно пропасть.
Теперь мы – слабее и меньше.
Они с нами жить не хотят:
Лукавых напомнили женщин
И маленьких чудо-котят.
Всё в мире – по чуждой науке:
Я вижу, как дядька смурной
Приплыл, чтоб «в хорошие руки»
Пристроить страну за страной.
Иль чёрт его по свету носит?
Иль сам проявляет он прыть?..
А этих – решил он подбросить,
А тех вон – решил утопить.
* * *
Мы им кричим:
«Вы что? – Не сметь!»
Но жизнелюбы сеют смерть;
Грозим – они не чешутся,
Виним – опять отбрешутся.
Иль раньше мы склонялись ниц?
Да раньше – лишь сказали б: «Цыц!» –
И никакой баталии
От Польши до Италии,
И – далее, и далее.
А нынче – нас и сузили,
И тихо отволтузили.
И жутко слушать и смотреть
Как жизнелюбы сеют смерть…
Вновь на арене мировой
С улыбочками лисьими
Они поют про мир с Москвой.
Но слышен за кулисами
Смешок:
«До крышки гробовой».
* * *
Сосед соседа ненавидит,
Ведёт с ним ярую борьбу,
И каждый день он спит и видит
Его, весёлого, в гробу.
И, бедный, он не примечает,
Что весь раздулся, будто клоп,
Что изнутри себя кусает
И сам себя вгоняет в гроб.
* * *
Сотворив усердную молитву,
Вышли православные на битву.
Бились за свободу и за братство.
Победили всех...
Всё – дым исчез.
Что открылось им? –
Хохочет Бес,
К лапищам прибрав все их богатства;
И открылось им, что до небес
Вырос лес –
Крестов ужасный лес.
Но за свой –
Кровавый –
Интерес
Вновь толкает Бес их драться –
Насмерть!
Биться меж собою,
Курвам насмех.
И, творя усердную молитву,
Вышли православные на битву.
|
У ИКОНЫ
БОГОМАТЕРЬ ДЕГТЯРУБСКАЯ
Мазепа
Перед страшной рубкой
Молился ей почти всю ночь.
Но
Богоматерь Дегтярубская –
Могла ль она ему помочь?
И мог ли, мог ли он,
Который
Нарушил клятвы,
Ей, Святой,
Сквозь плат –
Сквозь облак омофора –
Донесть бесовский шёпот свой?
И вот – зарёй пылает небо!
И бой пылает, как заря!
И вот, разгромленный Мазепа,
Бежит от русского царя…
Опять
Духовные приблуды
Собрали рать.
Но Божья Мать
Их не услышала опять,
И орден имени Иуды
И после смерти им таскать.
* * *
Эх, Россия-яблоня!
Милая, нескладная.
Вот он – не с добром,
Вот он – с топором.
Ахнул!
Те, как зяблики,
Полетели, радуясь;
Ну а мы, – как яблоки:
Недалече падаем…
РИМ И КАРФАГЕН
«Ликует Рим!» –
Повержен Карфаген:
И серебром, и золотом, и всем,
Что только есть,
Он платит дань.
Рим душит:
И души он затребовал – как туши.
И платит Карфаген…
А Рим взамен
Даёт ему дышать…
Но между тем
Прошло полвека, полных перемен.
И вот сенатор прибыл в Карфаген.
Он мало говорил,
Но много слушал,
И с крепостных –
С надёжных новых стен –
Катон увидел:
В море и на суше
Кипит работа! –
Город встал с колен.
И римлянин, попавшись гневу в плен,
Помчался в Рим, чтоб там твердить:
«Разрушен!
Вновь должен быть разрушен Карфаген!»…
Сенат был перепуган и послушен,
И потому легко был мир нарушен, –
И Карфаген весь превращён был в тлен…
У песни – свой, у жизни свой рефрен:
Был Третий Рим – могуч был и воздушен...
А впрочем, мы не Рим:
Мы – Карфаген.
Мы платим дань –
И золото, и души
Текут!… – Туда…
Так кровь течёт из вен…
Вот и Катон – улыбчив и надушен!
И у него везде глаза и уши.
А ты, мой край, доверчив и радушен:
И даже ныне –
В век сплошных измен –
Ты слышать не желаешь…
Но – послушай!
Что он твердит! Что требует:
«Разрушен! –
Вновь должен быть разрушен Карфаген!»…
Но, помнится, Рим тоже был задушен:
У песни – свой, у жизни свой рефрен.
* * *
Рассчитали всё, всё продумали:
Улыбались нам… – Вашу мать! –
И покуда мы «щёлкали клювами»,
Вы готовились убивать.
Вы в Европу вторгаетесь гуннами,
Вы берёте Россию в кольцо.
Рассчитали всё? Всё продумали?
Нет, стратеги: просчёт налицо!
Смерть косой своей машет веками,
Только мы ведь – не поле овса:
Вновь нарвётся на русский наш камень
Кровожадная ваша коса.
ПОЛУОСТРОВ
Что у них там была за игра
Нам понять и сегодня непросто:
Словно молния – росчерк пера,
И, как гром, – был да сплыл полуостров.
У чернил несусветная власть:
За кулисами – шито и крыто –
Им подчас удаётся украсть
То, что кровью великой добыто.
Капля, чёртова капля чернил –
Загогулина на договоре –
И наследник побед получил
Вместо Чёрного – горестей море.
В этом море под флагом чужим,
Разжигавшим сильнее обиду,
Уплывал полуостров наш Крым –
Он почти потерялся из виду.
Эти годы для многих крымчан –
Испытание воли и Веры.
Да и нас – всё вводили в обман,
Заставляя поверить в химеры…
Но чернила – я зря их чернил:
Ведь и смелые люди едва ли
Возвратить бы смогли без чернил,
То, что прежние люди украли.
Возвращается Крым!
Славный час!
Распахнула Россия объятья!
Сёстры, здравствуйте!
Здравствуйте, братья!
Столько лет!..
Узнаёте ли нас?..
* * *
Америка устраивает обструкции,
Но, люди, не надо истерики,
А надо подумать о революции –
О революции в Северной Америке.
Пусть бушкаются «небелые» с «белыми»,
А мы поглядим по «телику»
На занятую Америку –
На занятую своими проблемами…
ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ
Мы истратили триллионы долларов,
чтобы одержать победу в холодной войне
против СССР. Главное, нашлись предатели.
Бывший госсекретарь США.
… Случайно ль был он вознесён
На самый верх?..
Казался он
Лишь прожектёром-сладкопевцем,
Но – где Союз?
И «лучшим немцем»
Случайно ли он стал?..
Но даже
И если был он непродажен,
И лишь по слепоте и дури
В той, в рукотворной страшной буре
Он сдал позиции врагу,
То и тогда –
Нет! Не могу
Его простить.
И вот опять:
И помня Господа ученье
О том, что надо всех прощать,
Я, грешный, в грешника каменья,
Свои каменья стал бросать.
И нет раскаянья.
И, знать,
Не будет Божьего прощенья.
Ну что ж! Я виноват! Я знаю.
И сам себя я не прощаю –
Ведь грош цена камням моим:
Они и лёгкие, как дым,
И я не метко их бросаю,
И с опозданием большим.
ИГРА
Да, быстро в гору род людской
Пошёл, когда спустился с веток.
Но мир стал шахматной доской
С кривым чередованьем клеток.
И с незапамятной поры,
Кто сел играть – на жизнь играет.
Но увильнувший от игры
Ещё вернее жизнь теряет.
И вижу я, прикрыв глаза,
Как Невидимка очумелый
Хватает чёрного ферзя!
И – ферзь с доски слетает белый.
И потирает руки тот –
Незримый. Только иллюзорный
Его успех. – Ответный ход!
И – ферзь с доски слетает чёрный...
Ещё не сделана игра,
Ещё счастливые не редки.
Но устоит ли та гора?
Но не засохнут ли все ветки?.. |
|