Взялся за ответственнейший заказ. Пишу книгу в серию ЖЗЛ о Михаиле Юрьевиче Лермонтове к 200-летию со дня его рождения. Даст Бог – напишу.

Почему я считаю Михаила Лермонтова ныне забытым поэтом? Книги , какие-никакие выходят, на Лермонтовский праздник поэзии в Тарханы приезжает до 20 тысяч человек. Даже наш президент за 12 лет правления, если и процитировал кого из поэтов, так исключительно Михаила Лермонтова. И всё же, упоминают о нем крайне редко, в популярных ныне сериях мировых классиков его книги не найдете, Мнение о нём даже в литературной среде или негативное, или какое-то сомнительное. Мол, погиб, и поделом. Белла Ахмадулина интуитивно заметила : «Что делать, если в схватке дикой / всегда дурак был на виду, / меж тем, как человек великий, / как мальчик, попадал в беду». Нынче в нашей культуре наступило время дураков, и потому ценить русского национального гения никто не хочет. Кроме узкой прослойки людей, понимающих его истинное величие.

Когда-то Михаил Лермонтов писал: «Я презираю таких авантюристов — эти Дантесы и Баранты заносчивые сукины дети». Он верил, что, будь на месте Дантеса русский, Пушкин был бы жив. Но убил его обыкновенный русский пошляк, хоть и звали его Николай Соломонович. Убил намеренно и хладнокровно, зная, что ответного выстрела не будет. И что же ныне, если и пишут о той дуэли у горы Машук, то ,как правило, оправдывая во всем Мартынова. Увы, пока на дворе время Мартыновых, Лермонтов и будет оставаться забытым гением. Будто о нашем времени поэт писал: «Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете…» Разве не так? « К чему глубокие познанья, жажда славы. Талант и пылкая любовь свободы, Когда мы их употребить не можем?»

Один из моих любимых современных поэтов, Глеб Горбовский пишет о Михаиле Лермонтове:

...Мать-Россия,
сколь много в веках твоих зла,
сколько в душах холодных — гнетущего пыла!
...Небывалого
миру птенца родила,
а когда он до неба поднялся, — убила...

И на самом деле, из великих русских поэтов нет ни у кого более жестокой и безжалостной судьбы, как у нашего национального гения Михаила Юрьевича Лермонтова. И почему наша родина так сурова к своим сыновьям? Ему неуютно было и при жизни, и после трагической кончины. Казалось бы, России дан был как небесный дар столь яркий поэтический гений. Если он уже к 26 годам успел создать столь много гениальных творений, сколько же он написал бы к 40 годам, к 60 годам? Многие исследователи, завороженные его мистикой, писали и пишут о предчувствии скорой смерти, об осознанной кратковременности его земного бытия. Да, поэт часто писал об уготованной гибели. Но столь же часто он писал и о жажде жизни. Его литературные планы были сверстаны на десятилетия вперед. Стал бы человек с суицидальным мышлением задумывать романы о кавказских войнах, стремиться в Персию, в Хиву, в дальние путешествия?

Более того, поразительно, что в самых кровопролитных сражениях, как на реке Валерик, пуля и штык обходили его стороной. Он уже сам казался себе неуязвимым.

Первый в России памятник Лермонтову. Установлен в Пятигорске в августе 1889 года. Скульптор А.М. Опекушин.

……………………………………..

И на дуэль с своим героем Грушницким (в роли которого выступил Мартынов) смотрел, как на литературную игру. Мол, хватит того, что я его убил в своем романе, а в жизни стрелять в него не буду, пусть живет. Только Грушницкий думал иначе. Лермонтов и на свои столкновения и конфликты с сослуживцами, с командирами, с высшим светом смотрел с иронией. Не умел ненавидеть всерьез. Острил, иногда едко насмехался , писал колкие стихи и рисовал карикатуры, но делал это беззлобно. В ответ на него и жизнь, и близкая родня, и многие друзья и сотоварищи, и высшее начальство, вплоть до самого императора Николая Первого обрушивали лавины гнева и жестокосердия. Так продолжалось и спустя десятилетия, столетия, вплоть до наших дней.

На столетие со дня смерти началась Первая мировая война. На столетие со дня гибели началась Великая отечественная война. Близкими, казалось бы, людьми уничтожались рукописи и рисунки поэта. Дом, где он родился, прямо у Красных ворот , снесли, в годы перестройки на волне лютого антисоветизма первым делом переименовали метро «Лермонтовская». При этом оставили и «Площадь революции» и «Бауманскую» и даже станцию имени цареубийцы Войковскую (переименовали гораздо позже) . Кто же из больших людей за этим стоял? Кто был инициатором этого злодеяния? Назвали станцию «Красные ворота», но, естественно, сами Красные ворота никто и не думал восстанавливать. Будто в стародавние времена создания Красных ворот существовало метро? Будто кто-то помнит из миллионов москвичей об их происхождении? А вот Лермонтова, может, многие уже и не читали, но имя, фамилию знают. За что же унизили гениального русского поэта?

Я предлагаю написать Воззвание к властям Москвы, собрать подписи сотен самых великих ученых, писателей, художников, музыкантов, политиков и заставить хотя бы к 200-летию со дня рождения поэта в 2014 году вернуть название метро «Лермонтовская».

Это «забывание» Лермонтова стало уже как бы привычным делом. В лермонтоведении появилась мода на полное оправдание Николая Мартынова. Во всем убийца был прав, да и кто такой был этот нахальный офицеришка Лермонтов ? Никто и знать не знал никаких его стихов. Почитайте книги Очмана или Захарова, мэтров лермонтоведения и подивитесь их восхвалениям Мартынова.

Во-первых, по поводу того, что в 1841м году якобы никто и знать не знал гениального русского поэта Михаила Лермонтова, я просто обращу внимание читателей, что вся литературная русская критика тех времен, самых разных направлений, от Виссариона Белинского до Фаддея Булгарина , во всех литературных журналах и альманахах России писала о лермонтовских шедеврах, непрерывно велись дискуссии о его творчестве, он уже где-то с 1837 года несомненно был в центре литературной жизни России.

Во-вторых, если стать на точку зрения нынешних лермонтоведов, превращающихся в мартыноведов, о незнании русским дворянством первой половины девятнадцатого века имени поэта Лермонтова, то надо признать полное невежество всей якобы высокой дворянской культуры. Если для всех этих князей и баронов Михаил Лермонтов был мелким, ничего не значащим офицеришкой, значит, они вообще не знали и не понимали русской литературы и не интересовались ею. Вот государь Николай Первый хоть и недолюбливал поэта, но читал и его «Герой нашего времени» , и его стихи. Государь знал, главный жандарм Бенкендорф знал, генерал Ермолов знал, Шевырев и Бурачок, Белинский и Булгарин , все ведущие литературные критики и публицисты России, славянофилы и западники, непрерывно обсуждали его творчество, поражались его прозрениям, а вот светское окружение, придворные дамы, даже его многие якобы приятели, якобы не знали ничего о великом даре поэта, и не догадывались о бессмертии его стихов, его прозы. А ведь, всё лучшее было к тому времени уже опубликовано. . Принижая этого офицеришку, дворянство на самом деле принижало самое себя, демонстрировало полное невежество российской знати. Приведу несколько высказываний достаточно близких ему людей.

К примеру, Александр Арнольди, служивший вместе с поэтом в 1838 году в Новгороде, затем общавшийся с ним уже перед гибелью поэта в Пятигорске, заявлял: «Мы не обращали на Лермонтова никакого внимания, и никто из нас и нашего круга не считал Лермонтова настоящим поэтом, выдающимся человеком… Мы все, его товарищи-офицеры, нисколько не были удивлены тем, что его убил на дуэли Мартынов… не Мартынов, так другой кто-нибудь…» На Лермонтова натравливали осознанно то молодого офицера Лисаневича, то кого-нибудь еще, того же Мартынова. Лисаневич, отказался, заявив: «Чтобы у меня поднялась рука на такого человека!» Обращу внимание, что этот отказ Лисаневича от дуэли с поэтом, рассказанный Висковатову графом Н.П. Граббе, подтвержденный позже и Эмилией Шан-Гирей, осознанно выпадает из почти всех поздних исследований его биографии. Он явно мешает оправданию убийцы поэта Николая Мартынова. Ныне господствует версия, что убивали на дуэли какого-то сварливого ядовитого офицеришку, и по всем правилам чести нельзя было Мартынову отказаться от дуэли.

И якобы, никто тогда не представлял, какого великого поэта вновь убивают на дуэли. Даже еще один, вроде бы товарищ Лермонтова, князь Васильчиков на вопрос Висковатова « А были ли подстрекатели у Мартынова?» - отвечает – «Может быть, и были, мне было 22 года, и все мы тогда не сознавали, что такое Лермонтов. Для всех нас он был офицер-товарищ, умный и добрый, писавший прекрасные стихи и рисовавший удачные карикатуры…»

Может, и на самом деле, никто не понимал, кроме столичных литературных критиков и русских писателей, кем уже тогда, при жизни, был Михаил Лермонтов? Почему же сразу после смерти, в том же Пятигорске в июле 1841 года тот же князь Васильчиков писал своему другу : «Жаль его! Отчего люди, которые бы могли жить с пользой, а может быть, и с славой, Пушкин, Лермонтов, умирают рано, между тем как на свете столько беспутных и негодных людей доживают до благополучной старости…» ? Значит, понимали, кто убит, но помалкивали. А позже стали сочинять сомнительные версии о защите чести сестры Мартынова, о якобы вскрытом Лермонтовым письме сестры . Как-то не сообщая читателям , что между истинной или мнимой истории с письмом и самой дуэлью прошло несколько лет. Мартынов и Лермонтов все эти годы часто общались, вместе обедали, никогда не вспоминая об этом эпизоде.

Мне интересно, почему нынешние исследователи, не имея никаких новых фактов, отклоняют убедительную логику первого биографа Павла Висковатова и начинают дружно искать любые доводы в поддержку Николая Мартынова. Будто появились новые доказательства причин дуэли, или характера дуэли? Никто уже ничего и никогда не найдет. Всё, что написано в первые же годы после его смерти , и является подлинной картиной происходящего.

Я опровергаю ложное мнение о том, что при его жизни в России не был уже ясен масштаб лермонтовского гения. Не лучше ли, всё -таки, читать воспоминания и мнения умных его современников. Тот же граф Павел Христофорович Грабе, один из военачальников Кавказа, пишет сразу после гибели поэта своему подчиненному полковнику Траскину: «Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом – десять пошляков преследуют его до смерти. Что касается до его убийцы, пусть наместо всякой кары он продолжает носить свой шутовской костюм…» Еще более резко высказался покоритель Кавказа, знаменитый генерал Ермолов: «Уж я бы не спустил этому Мартынову. Если бы я был на Кавказе , я бы спровадил его ; там есть такие дела, что можно послать да, вынувши часы, считать, через сколько времени посланного не будет в живых. И было бы законным порядком. Уж у меня бы он не отделался. Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный: таких завтра будет много, а этих людей не скоро дождешься!» Поэт , князь П.А.Вяземский уже как бы от имени русских писателей добавил: «… в нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Луи-Филиппа. Вот второй раз, что не дают промаха…»

М. Ю. Лермонтов на смертном одре. Р. К. Шведе. Масло. 1841 год.

……………………………………………

На фоне нынешнего всеобщего сочувствия к несчастному Мартынову, такие высказывания защитников чести великого русского поэта многого стоят. За что же столетиями летят стрелы ненависти, осуждения и зависти со стороны его никогда неумолкающих противников? За что в самой России вечно не любят русских гениев? Что натворил такого 26-летний юноша, что до сих пор книги даже лермонтоведов переполнены высказываниями, мол, он сам заслужил эту смерть? Ладно, юноши из его светского окружения могли , подобно каким-нибудь нынешним футбольным фанатам , сказать, что он нарушал их светские «понятия», жил не по понятиям. Но, когда эту же версию поддерживают сейчас седовласые профессора и доктора наук, я хочу спросить, что такого запретного и скандального сделал юный гений? Почему после его гибели все умные современники писали о ничтожности и даже сомнительности повода для дуэли, а спустя полтораста лет , без всяких новых доказательств, охотно пишут о невозможности иного исхода? Почему именно современники поэта и писали об откровенном убийстве поэта, заранее сообщившего, что он стрелять не будет, а сейчас все ищут повод доказать невиновность пошляка Мартынова? Как откровение, пишут, мол, уже в 1939 году княгиня С.Н. Васильчикова предоставила какую-то неопубликованную выдержку из старческих воспоминаний своего мужа, всего лишь сына секунданта Лермонтова на дуэли. И будто бы этот дряхлый сын дряхлого секунданта написал о том, что будто бы отец когда-то рассказывал ему, и он твердо запомнил, вся дуэль произошла из-за того, что Лермонтов, подняв дуло пистолета вверх, громко сказал . так, что Мартынов услышал: «Я в этого дурака стрелять не буду». И это переполнило чашу терпения, и честный Мартынов вынужден был по правилам чести стрелять в, по сути, безоружного поэта. Обозвал кого-то дураком, значит, тебя надо убивать. Логика железная. А если я всех сторонников этой логики обзову полными идиотами, они тоже все дружно будут стрелять в меня?

На мой взгляд, со своим вольнолюбием и презрением ко всей этой светской черни, Михаил Юрьевич Лермонтов , задолго до французских поэтов Бодлера , Верлена или Рембо , стал у нас в России «проклятым поэтом». Ненавидевший и презиравший окружающих его светских пошляков, гением своим и шотландским родовым мистицизмом обреченный на постоянное одиночество, он и был самым настоящим «проклятым русским поэтом». Кого-то он, не стесняясь, проклинал, многие его открыто проклинали, и при жизни, и после смерти. По своим взг8лядам жизненным , он был скорее, убежденным консерватором и монархистом, но с юных лет, по какому-то роковому жребию , он был носителем самых революционных перемен.

Вырывая из контекста его строчки, его широко использовали в своих целях монархисты и революционеры, анархисты и реакционеры, националисты и русофобы. В целом же, поэт не принадлежал никому, даже не принадлежал самому себе. С юных лет, я убежден в этом, им управляла некая надмирная космическая звездная сила. Он сам всю жизнь боролся с ней, то побеждая, то отступая.

Даже император Николай Первый, надо отдать ему должное, понимал силу его дарования, в то время как многие ближайшие приятели Лермонтова по застольям и гулянкам видели в нем лишь препустого человечишку. Со стороны он казался рельефнее и значимее, вблизи он никого не подпускал к себе, умело играя и притворяясь почти со всеми. Тот же Арнольди , его сослуживец, писал: «Он был препустой малый, плохой офицер и поэт неважный. В то время мы все писали такие стихи. Я жил с Лермонтовым в одной квартире, я видел не раз, как он писал. Сидит, сидит, изгрызет множество перьев, наломает карандашей и напишет несколько строк. Ну разве это поэт?»

И на самом деле, с юности он был увлечен образом Демона. Сам себя не раз сравнивал с Демоном. Я представляю, какую силу внутри себя самого поэту пришлось преодолеть, чтобы в заключительном варианте объявить своего Демона проигравшимся игроком. Его поэмой «Демон» были очарованы все придворные дамы, позже весело оправдывавшие Николая Мартынова. «Демона» даже пожелали прочитать члены императорской семьи. Считалось, что недоброжелательное отношение Николая Первого к Лермонтову было связано чуть ли не с определенной ревностью государя к своей супруге, высоко ценившей все творчество поэта. Впрочем, кто-то из царственных особ стремился прочитать «Демона» лишь потому, что это стало модным. Думаю, вряд ли что поняли. Разве что ухмыльнулись, подобно великому князю Михаилу Павловичу: «Были у нас итальянский Вельзевул, английский Люцифер, немецкий Мефистофель, теперь явился русский Демон, значит, нечистой силы прибыло»...

Парадокс: царственные особы худо-бедно читали, а иные друзья-приятели никак не желали разглядеть в этом бесшабашном офицере незаурядную личность.

Эта поэма «Демон» и доныне – одна из вершин русской и мировой поэзии, которую предстоит разгадывать каждому поколению заново. Уже при жизни были опубликованы или широко ходили по рукам и «Смерть поэта», и «Демон» , и «Герой нашего времени», и «Бородино», и «Ветка Палестины» и пьеса «Маскарад». Что еще нужно этому образованному обществу, чтобы оценить гений своего современника? Не желали видеть, ибо – завидовали.

Да, ему, может быть, было в чем покаяться перед Богом. Немало написал еретических превосходных стихов. Даже оправдывался перед Всевышним:

Не обвиняй меня, всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильный
С её страстями я люблю…
… Зато. Что мир земной мне тесен,
К тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, Боже, не тебе молюсь…

Но с неизбежностью приходит и покаяние, Демон оказывается повергнут в самой душе поэта.

И поэт смиренно вступает на «тесный путь спасенья». Никто из самых воцерковленных русских поэтов за два столетия не написал таких чистых, светлых, православных христианских стихов, какие были созданы Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Что может быть выше:

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…

Когда мне надо взять в дорогу всего лишь одно истинно христианское слово русского писателя, я беру лермонтовскую «Молитву», чистота и прозрачность которой воистину имеют неземную силу:

В минуту жизни трудную.
Теснится ль в жизни грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко –
И верится, и плачется,
И так легко, легко…

Не случайно Константин Леонтьев писал в своих письмах о христианских мотивах в русской поэзии: «У Кольцова, у Пушкина их много, но у Лермонтова больше всех».

В Михаиле Лермонтове поражает какое-то сочетание твердой мужской силы, неприкрытой отваги, смелости , и наивного чувства маленького ребенка, который еще верит в чудо, еще не боится ничего, ибо знает, ничего плохого не будет. В литературе Лермонтов убил своего героя Грушницкого без всякой жалости, в жизни он не стал в него стрелять, мол, пусть живет , дурак.

А тот завистливый пошляк его, беззащитного, и пристрелил. И не какой-то там варяг, чужеземец,, который не мог понять нашей русской славы. Свой же , русский офицер, умеющий ценить поэзию, сам пописывающий стихи, и тем более люто завидующий моцартианской легкости лермонтовского гения. Вот и бросаются отчаянно на защиту поэта и его чести русские национальные таланты. Николай Бурляев создал свою патриотическую романтическую киноверсию образа поэта. Юрий Кузнецов, последний гений ХХ века , писал о мифическом всемирном сознании Лермонтова. Проклиная его убийцу Мартынова…

Мне непонятно, почему уже столетия так грубо перечеркивают светлый лермонтовский гений, ища в нем все какие-то колючки, какие-то пакости. А он жил , шутя , легко и весело, он весь отдавался и гению своему, и капризам своим. Он не боялся мира, он более глубоко переживал свои внутренние состояния, ища пути к гармонии.

Зачем же с рождения навязывать ему лишние тяжести бытия. Зачем вокруг него до сих пор распускаются все эти сплетни, слухи, зачем делать из него злодея? Или вечно не хватает всем недоброжелателям в нем какой-то российской слякоти? Неужто, и впрямь чувствуют неизбывную кельтскую шотландскую гордость и тягу к независимости, к вольности, чего в русском человеке часто не хватает? Не случайно он и погиб-то рядом с «шотландкой» , поселением, основанным под Пятигорском выходцами из Шотландии.

Но, опять же, с другой стороны, более русского по стихам, по выражению своей русскости, в русской поэзии девятнадцатого века не найти. Он и был светлым предвестником Сергея Есенина. Еще в юношеских стихах , посвященных Новгороду и мятежному славянину Вадиму Храброму, он настойчиво противопоставляет славянство Вадима чужести, варяжести пришлого Рурика. В «Бородино» он, несмотря на свое увлечение Наполеоном и любовь к французской литературе, без всякого стеснения называет пришлых французов бусурманами. С какой детской наивностью он утверждает в стихотворении «Смерть поэта», что русский человек не смог бы поднять руку на русского гения, даже, если бы тот был не прав. «Не мог понять он нашей славы…». Увы, русская дворянская рука его и убила. Вот что писали его дальновидные современники: "На Пушкина целила, по крайней мере, французская рука, а русской руке было грешно целить в Лермонтова" (П. Вяземский). "Не стало Лермонтова! Сегодня (26 июля) получено известие, что он был убит 15 июля в Пятигорске на водах; он убит, убит не на войне, не рукою черкесца или чеченца, увы, Лермонтов был убит на дуэли - русским" (А. Булгаков). "Теперь другой вопрос, как поступить с убийцей нашей славы, нашей народной гордости, нашего Лермонтова.,., тем более, что он русский... нет, он не русский после этого, он не достоин этого священного имени" (А. П. Смольянинов). Или, как высказался Владимир Соллогуб: "на русское имя", кровавым пятном легла смерть русского гения. Так почему до сих пор не могут понять нашей славы гениального Лермонтова все оправдатели Мартынова и собиратели сплетен и слухов антилермонтовского содержания. Зачем в оправдание Мартынова кинулся и наш всеядный Евтушенко, уже сейчас, в 2012 году написавший:

Убитый пулей — не мортирами,
несчастья полон своего,
зачем он додразнил Мартынова,
несчастным сделав и его?

Впрочем, для Евтушенко несчастны все убийцы русских поэтов: и Дантес, и убийца Рубцова. Он любит жалеть всех разрушителей России.

Зачем вроде бы неплохой исследователь творчества Лермонтова В.А. Мануйлов сохранил курьезную историю, якобы рассказанную тарханским школьником и якобы услышанную им от стариков о том, что отцом поэта был крепостной кучер. И бабка за деньги сосватала дочку с отставным капитаном Лермонтовым, дабы прикрыть грех дочери. Зачем Мануйлов написал свою статейку «Лермонтов ли Лермонтов?» Зачем другой известный лермонтовед В.Захаров опубликовал позже эту статью и ныне пропагандирует её? Зачем повторяются эти версии о его ничтожестве? Тихо-мирно, но внимание филологов было переключено с Лермонтова чаще всего на Тютчева, как бы занимающего ныне во многих списках вторую позицию. Я ничего не имею против еще одного великого нашего поэта, но каким образом Тютчев оказался выше Лермонтова в табели о поэтических рангах в школьных и вузовских программах? Я уверен, что по всем творческим показателям Михаил Лермонтов намного опережает своего тоже прекрасного сотоварища. Не отсюда ли идет тенденция постепенного «забывания» лермонтовского гения? Не лучше ли заняться как следует текстологией, ибо немалая часть стихотворений Лермонтова была опубликована уже в семидесятые-восьмидесятые годы девятнадцатого столетия, а то и в двадцатом веке в чьих-то записях, и никто никогда оригиналов многих стихов не видел.

Так и возникла в 1873 году версия о принадлежности Лермонтову стихотворения «Прощай, немытая Россия». Удивительно, нет ни одного оригинала или упоминания современников, ни одного публичного прочтения или обсуждения в личных письмах. И вдруг, в разгар нашего нигилизма и народовольчества в нигилистической печати появляется якобы лермонтовское стихотворение. В конце концов, ничего жутко страшного, мог и поэт , разгорячившись, как и Пушкин по поводу страны, в которой ему угораздило родиться, написать нечто резко отрицательное по отношению к власти. Есть же каноническое «Люблю Россию я , но странною любовью…», есть вообще пророческое на столетие вперед, и написанное в те же для него творчески напряженные шестнадцать лет:

Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел...

Так могло бы написаться и «Прощай, немытая Россия!». Но, во-первых, уже по уровню совершенства в 1841 году он такие стихи не писал. Во-вторых, опять работа для текстологов, все выражения, образы , сравнения совсем непривычные и никогда у Лермонтова не встречающиеся. В-третьих, как установили наши добросовестные правдоискатели, именно в семидесятые годы 19 века нигилистический стихотворец Д.Минаев (так схожий по всем приемам и бульварности с нашим нынешним телевизионно-литературным Минаевым) употреблял подобную стилистику. Уже в 1989 году наш дотошный Владимир Бушин докопался до всей этой сомнительной истории и предложил ученым перепроверить внимательно авторство стихотворения. А в наши дни академик, директор Пушкинского дома Н.Н.Скатов в своей блестящей статье к 190-летию Михаила Лермонтова подтвердил: «Все это вновь и вновь заставляет возвращаться (в последний раз это сделал М. Д. Эльзон) к одному из самых известных приписываемых Лермонтову стихотворений:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

Как известно, автографа этого стихотворения нет. Что ж - бывает. Но за тридцать с лишним лет не появилось и никаких свидетельств о какой-либо изустной информации: это о лермонтовском-то стихотворении такой степени политического радикализма. Нет и ни одного списка, кроме того, на который ссылается П. И. Бартенев, с чьей подачи и стало известно в 1873 году стихотворение, и который тоже якобы утерян.
Кстати сказать, речь в стихотворении о желании укрыться за "стеной Кавказа" в то время, как Лермонтов ехал служить на Северный Кавказ, т. е. строго говоря, не доезжая до его стены. Наконец, главное - это противоречит всей системе взглядов Лермонтова, все более укреплявшегося в своем русофильстве, которого даже называют русоманом и который пишет (вот здесь-то автограф как раз сохранился): "У России нет прошедшего: она вся в настоящем и будущем. Сказывается сказка: Еруслан Лазаревич сидел сиднем 20 лет и спал крепко, но на 21 году проснулся от тяжелого сна - встал и пошел... и встретил он тридцать семь королей и 70 богатырей и побил их и сел над ними царствовать... Такова Россия"…»

Так зачем и кому, спустя десятки лет после смерти Михаила Юрьевича, в нигилистической печати понадобилось печатать это якобы лермонтовское стихотворение? Оно скорее пародирует пушкинские строки «Прощай, свободная стихия!» Тем же нигилистом Минаевым позже была написана пародия на лермонтовскую поэму «Демон», где есть строчки : « «Бес мчится. Никаких помех Не видит он в ночном эфире. На голубом его мундире Сверкают звезды рангов всех...» Вот и появляются опять минаевские «мундиры голубые», которых никогда не было в поэзии Лермонтова. Литературовед А.А. Кутырева, кандидат философских наук вполне убедительно доказала авторство Дмитрия Минаева: « Литературоведы, дорожащие своей репутацией, обычно оговаривают отсутствие автографа и никогда не приписывают произведение автору, не имея хотя бы прижизненных списков. Но только не в этом случае! ..Стихотворение стало каноническим и включено в школьные учебники как шедевр политической лирики великого поэта.
Именно из-за первой строки стихотворение стало популярным, а для некоторых сейчас сверхактуальным... Более сильный литературный аргумент для опорочивания России, чем ссылка на ее национального поэтического гения, трудно придумать…. Давайте спросим себя, что у нас здесь вызывает в первую очередь недоумение и что не согласуется со всеми остальными строчками. Спросим и признаемся: первая строка - "немытая Россия". Воспитанный в дворянской среде, пансионате Московского университета, вращавшийся в высших аристократических кругах Лермонтов вряд ли мог писать и говорить "немытая" по отношению к Родине, которой он только что посвятил поразительной силы строки любви. Вполне можно предположить: он не употреблял его и в обиходной среде. Его не было в дворянском лексиконе, а к поэзии оно вообще не имеет никакого отношения. Разве что к пародии, эпиграмме, перепеву. А это уже другая эпоха. Поговорим о ней…
Виднейшим представителем сатирико-социальной поэзии 60-х годов, выступавшим против дворянской культуры, противником толпы "ренегатов, кликуш, временщиков и невских Клеопатр" был Д.Д.Минаев... В его сатирах и перепевах не обойден вниманием ни один дворянский поэт: Пушкин, Лермонтов, Майков, Некрасов, Островский, Плещеев, Фет, Тютчев, Тургенев, Бенедиктов. Все попали на его острый язык. Он был ярким и ярым разрушителем дворянской эстетики, как, впрочем, и Д.Писарев. Стихотворная пародия была ведущим жанром Д.Минаева в области сатиры: издевки, насмешки, журнальная полемика - его любимый стиль… Вульгарный демократический жаргон пародии снижал высокую аристократическую литературу… Вот и получилась минаевская пародия на пушкинское "К морю":

Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой...

Сравните:

"Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ".

Постепенно (и особенно теперь, в наше время), мистификация, которой увлеклись публикаторы пародии, превратилась в фальсификацию, работающую на противников России.…»

В Тарханах 2012.

……………………………

Сейчас приближается двухсотлетие со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Надеюсь, к этой торжественной дате специалисты очистят все пространство лермонтовское от налипших за века мистификаций, сплетен и сомнительных версий. Вернут Лермонтову надлежащее ему высокое место национального русского гения.

Я только что вернулся из поездки в лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». Вот уж где существует доброжелательная атмосфера, царит светлая лермонтовская аура. Тамара Михайловна Мельникова, директор музея-заповедника . проработавшая в Тарханах более сорока лет, делает всё, чтобы сделать надвигающийся лермонтовский юбилей всероссийским торжеством. Она благодарна министру культуры Авдееву за максимальную помощь в утверждении программы. Но что может сделать наше нищее министерство культуры? Кто построит планируемый дом лермонтовской культуры. где можно было бы устроить фестиваль лермонтовских пьес, проводить встречи и конференции, принимать гостей со всего мира? Требуются мощные частные спонсоры. В замыслах у Тамары Михайловны и восстановление имения Шан-Гирея в Апалихе, и проведение фольклорного праздника, и очистка Тархан от старых покосившихся избушек, чтобы с дороги открывался изумительный вид на лермонтовскую усадьбу. Где наши русские меценаты, где Рябушинские и Мамонтовы, Третьяковы и Морозовы?

Михаил Лермонтов в Тарханах. Скульптор Олег Комов

……………………………

Если уж наш президент Владимир Путин в напряженный для него момент, со слезами на глазах читал строки Лермонтова, может, он и посоветует настойчиво своим олигархам вместо очередных яхт на Мальдивах и очередных футбольных клубов в далекой Англии щедро помочь в проведении лермонтовского двухсотлетия. Места в Тарханах чудесные, река, пруды, нетронутые леса, и каждая поляна, каждый холм наполнены лермонтовским очарованием. Разве не почетно и для страны, и для вновь избранного президента сделать Тарханы местом притяжения всей европейской культуры, торжественным местом для паломничества всех россиян? Нужен всероссийский лермонтовский культурный центр.

Тарханское детство, конечно же, преодолевало в творческой судьбе поэта и байронические настроения, и увлеченность немцами и французами Не мог поэт, вобравший в себя все русские просторы, остаться отвлеченным книжным романтиком времен его первых поэм. Русскость была заложена в музыкальности его стихов, в прорисовке характеров, в осознанном постоянном разговоре напрямую с богом. Он и себя ощущал божьей частицей.

Он очень мало жил. Но успел написать очень много. Даже если брать одни вершины, мы насчитаем поэмы «Демон», «Мцыри», «Песню про … купца Калашникова», «Тамбовскую казначейшу», «Сашку», наберем томик лирических шедевров, погрузимся в трагичность пьесы «Маскарад» , и , конечно же, поразимся художественной мощи первого русского психологического романа «Герой нашего времени». Может быть, разбирая этапы его жизни , мы не будем выискивать обывательские сплетни, а будем доискиваться до жизненной правды рождения, становления, и гибели нашего национального гения, сумевшего утвердить русский национальный канон в литературе.

Конспирологи уже почти 200 лет ищут разгадки лермонтовской тайны бытия. Пусть их. Каждое поколение дает свою разгадку, познает новые тайны. А мы обратимся к простым истинам и жизни, и поэзии, и духа. Это всего лишь следование звучанию, уравнивающему и землю и небо.

Есть речи - значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.

Как полны их звуки
Безумством желанья!
В них слезы разлуки,
В них трепет свиданья.

Не встретит ответа
Средь шума мирского
Из пламя и света
Рожденное слово;

Но в храме, средь боя
И где я ни буду,
Услышав, его я
Узнаю повсюду.

Не кончив молитвы,
На звук тот отвечу,
И брошусь из битвы
Ему я навстречу.

Вот в этом и заключается вся лермонтовская разгадка.