Когда-то в театральном альбоме, который я вел, работая в журнале "Современная драматургия", Александр Проханов написал: "Из всех театров мне интересен театр военных действий".

Я бы согласился с такой самооценкой, если только расширить понятие "театр военных действий" до театра ярких жизненных действий, где сам Александр Проханов играет одну из главных ролей.

По сути, он никогда никому не служил, а тем более — не прислуживал. Его называли "соловьем генштаба", и это соответствовало истине до тех пор, пока наш генштаб соответствовал своей стратегической задаче; в генштабе разваливающейся армии Александру Проханову делать было нечего…

Зная его много лет, я прекрасно понимаю, почему он сам не рвется на роль политического лидера, хотя энергии и политического таланта у него не меньше, чем у многих наших известных политиков… И, может быть, в роли лидера активной наступательной партии он оказался бы крайне полезен и нации, и государству.

Но оказался бы ненужным его пластический, изобразительный дар. Политика — это лишь один из творческих миров Александра Проханова. Это один из актов его грандиозной мистерии. Сколько известнейших политических персонажей в нынешней России говорят его языком, стремятся осуществить его концепции?! Я бы не рискнул назвать их марионетками. Нет. Создав образ, очертив модель развития образа, Александр Проханов как бы отпускает своих реальных политических героев на свободу, и они уже сами определяют свою дальнейшую орбиту… Не знаю, осмелится ли когда-нибудь кто-нибудь из них признать тот первичный импульс, который дан был их движению Прохановым, но Проханову и не требуется это признание. Само творение, сам творческий процесс для русского художника есть — высшая задача. Успех и признание мало что добавляют в его внутреннюю жизнь… В конце концов, сегодня не Проханов хоть в чем-то служит Путину, а Владимир Путин стремится вжиться в мощный образ, созданный Прохановым. Стремится хоть как создать величественную Пятую Империю. Удастся ли, даст Бог!

Потому он и в партию никогда не вступал — для полноты своего осуществления.

При этом Проханов никогда не мыслил себя вне идеи государственности. Он безнадежно влюблен в высшую красоту государственного построения. И потому — был очарован Петром Великим, а в двадцатом веке — Жуковым, Сталиным, Королевым, Туполевым, могущественными генералами оборонки, создавшими мощь нашей сверхдержавы.

Я уже неоднократно сравнивал Проханова с поздним Маяковским, впрочем, такие сравнения приходили на ум и его друзьям по литературному поколению… Одинаковое с Маяковским ощущение трагичности воспеваемой державной красоты, одинаковый утопизм и романтизм, даже одинаковое рождение в Грузии, на окраине русской империи. Одинаковый имперский авангардизм!

Общая любовь к метафоре, мгновенные убийственные уколы в адрес противника, служение государству, но не его чиновникам.

Александр Проханов — несомненное дитя русского авангарда. Это послужило еще одной причиной возникновения все возрастающей трагичности его мироощущения. Он — стилистически — далек от русского традиционализма, что, впрочем, и не скрывал, если вспомнить его давние жаркие дискуссии на страницах "Литературной газеты" с Борисом Можаевым и другими лидерами деревенской прозы. Дискуссии были дружескими, касались лишь отношения к слову, и потому с крушением нашей Державы так легко нашли общий язык все защитники русской государственности — мистический Юрий Кузнецов и песенный Николай Тряпкин, метафорист Александр Проханов и реалист Юрий Бондарев… Но в кругу мастеров деревенской прозы Александр Проханов чувствует себя не вполне органично именно из-за своей эстетики, а казалось бы, близкий ему эстетикой эксперимента круг современных городских писателей от Владимира Маканина до молодых современных постмодернистов начала третьего тысячелетия откровенно чужд и даже порой враждебен Проханову своим прозападническим настроением, политическим либерализмом.

Он становится одиноким и на пиру традиционалистов — своей эстетической чужестью, и на пиру новаторов — своей государственностью и нескрываемым имперским подходом.

Его передовые — это нескончаемый поток метафор, парад метафор. Этот парад еще более усиливается, достигая какого-то сюрреалистического, гиперреалистического, в духе Сальвадора Дали и Кирико, звучания в эссеистике, выносимой на первую страницу газеты "Завтра". Не случайно — его любимые художники Босх и Брейгель, не случайно он увлекался в юности Набоковым и Платоновым.

Умение подмечать детали у Проханова идет со школьных лет. Весь класс распевал озорной стишок про учителя литературы, вечно ходившего в мятых, годами неглаженных брюках: "Кузьмичишко, Кузьмичишко, где добыл свои портишки? — Было мне шешнадцать лет, подарил мне их мой дед"… Острый глаз студента авиационного института Проханова замечал живописные детали самых казалось бы скучных технологических процессов производства ракет… Лесничий в карельских лесах поражал своих друзей острой наблюдательностью, импрессионистическими зарисовками мира природы… Давние друзья помнят его стихи, рассказывают о знании им сотен древних духовных песен. Он воспевал лад старой России, но, как никто другой среди современников, постигал душу машины. В русской литературе ХХ века, пожалуй, найдется лишь три писателя, сумевших одухотворить технический мир. Это Андрей Платонов, Евгений Замятин и Александр Проханов. Прочувствовав мир техники, они сумели прочувствовать и мир технической цивилизации, мир цельного государства как единого организма. Многое в этом мире они не принимали, многое — отвергали, но до конца остались и государственниками, и знатоками технического мира. Разрушение советского государства привело Александра Проханова к апокалиптическим мотивам в прозе. Но и сквозь апокалипсис он прорывается в будущее. Находя и в космосе новую великую Россию. И потому – он человек звезды.

У Александра Проханова есть свой стиль. Это главное. Мужчина без стиля — бесхребетен и продажен. Свой стиль не продашь, даже если захочешь. Людям со своим стилем можно доверять. Они никогда не выйдут из стиля, будут верны ему, а значит — будут верны друзьям, слову, делу, женщине. Стиль в политике. Стиль в жизни. Стиль в литературе. Есть талантливые, но бесстильные писатели. Они меняют жанры, направления, они работают под читателя, удобны в обращении. Проханов же у одних вызывает восторг, у других — ненависть. Потому что — у него свой стиль.

У нас в стране сегодня уже двадцать с лишним лет царит бесстилье. И во власти, и в оппозиции. Это скверно. Лучше самый ужасный стиль, чем хаос. А еще лучше стиль мужества и героизма. Вот почему газета "День", преобразованная позже в газету «Завтра» без всякой рекламы, без финансовой раскрутки держала в напряжении всю страну. Это был уже большой стиль. Все, кто почувствовал вкус и силу стиля, тянулись к прохановской газете Даже те, кто ненавидел политику, восхищался его стилем…

Явление прохановской газеты уже двадцать лет остается самым мощным актом русского сопротивления. Она изначально создавалась не по газетным канонам. Помню, в самом начале ее появления нас пробовали учить опытные газетчики. По сути они были правы. Но для традиционной газеты у нас не было ни денег, ни времени, ни связей для раскрутки, ни серьезной политической поддержки. Были только энергетика Проханова и его стиль. Он создал свой краснокоричневый квадрат, предвосхитил объединение всех государственников и патриотов в один узел. В газету потянулись монархисты, православные, патриоты, коммунисты, националисты. Это был и есть главный центр русского сопротивления, место, где рождалась новая государственная идеология России , где смело сочетались и правые, и левые компоненты, где встретились архаисты и новаторы, коммунисты и националисты.

Уверен, не было бы Александра Проханова — не было бы никакого краснокоричневого, или по-иному — краснобелого сопротивления. Вполне возможно, в самые разрушительные, с 1990-го по 1993-й год на пути горбачевско-ельцинского либерализма встала первой газета "День". Не случайно, Александра Проханова называют, кто с восторгом, кто с ненавистью – идеологом двух путчей, августа 1991 года и октября 1993 года.

Он свою роль идеолога выполнил блестяще. Его мистерия была написана превосходно. Подвели режиссеры, пришедшие из недр прогнившей брежневской системы, лишенные воли и энергии, боящиеся ответственности и риска.

Чтобы понять природу таланта Александра Проханова, мне понадобилось побывать в древних молоканских селениях Закавказья, куда еще со времен Екатерины были высланы его предки. Из молоканского, а потом и баптистского рода Прохановых вышло немало известных проповедников, духовных учителей. Дед Проханова скончался в эмиграции и похоронен в Германии. Они всегда знали цену слову и владели этим словом. Они были русскими, но с точки зрения Православия — еретиками, вольнодумцами.

Александр Проханов, в отличие от своих известных предков — православный, но, конечно же, гены "русского еретика" крепко сидят в нем. От него не дождешься смирения, но, может быть, именно такие люди крайне и нужны сегодня?

Таков Проханов. Его читатели понимают, что он — из тех, кто будет стоять до конца.Может быть, его стиль — это стиль будущей России?!

Мистерия Александра Проханова продолжается. 75 лет ему не помеха. Пусть спотыкаются на политических подмостках его былые герои. Но наиболее мужественные, останутся, а впереди нас ждут новые герои. Это и будут лидеры новой России третьего тысячелетия, воспитанные прохановской космической мистерией будущего!

Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" от души поздравляют Александра Проханова с юбилеем! Желаем, Вам, Александр Андреевич, здоровья, бодрости и творческой энергии, которой пропитаны Ваши произведения и которая поддерживает нас, Ваших читателей, в это нелегкое для страны время. Вы несете свой крест "солдата империи" с завидным мужеством, давая людям пример служения Отчизне.