Владимир БУШИН
MEMENTO…

СОН
Мне снился сон…В простом конверте,
Так часто радовавшем нас,
Весть о моей внезапной смерти
Ты получила в некий час.

Прочла - и захлебнулась болью,
И скомкала конверт в горсти…
О, как же скорбной сей юдолью
Теперь одной тебе брести..

И я, заплакав неутешно,
Проснулся…
            Ласточка моя,
Спала ты рядом безмятежно,
А я все плакал…плакал я…

ВЫБОР
            Памяти Василия Кулемина,
            однополчанина.
Поэт стихи писал, в больнице лежа.
Врач говорил: - Сейчас нельзя писать!
При вашем сердце это, друг мой, то же,
Что глыбы многотонные тесать…

Поэт не слушал. Но, спустя немного,
Удары сердца стали так плохи,
Что врач сказал ультимативно-строго:
- Пред вами выбор: жизнь или стихи.

Он жизнь любил, Любил жену и дочку.
Был нежный муж, заботливый отец…
«Но кто же без меня мою напишет строчку!»
И он писал. И наступил конец…
Апрель 1978

***
            Здесь всё меня переживет…
                                    Анна Ахматова
Вновь я пришел на ту опушку,
Вновь побывал у тех берез,
Где то смешили мы друг дружку,
А то печалили до слез…

Здесь все, как было! Все, как было
В тот августовский тихий день…
Ты помнишь? Ты не позабыла?
Цветы…листва… замшелый пень…

И так же шелестят стрекозы,
Просторно так же и светло…
И подступают к горлу слёзы –
Здесь все тебя пережило…
Малеевка

ПОМОЛЧИ
            Смерть Бориса Балтера,
            писателя-фронтовика

Шел фильм… Кабирия-Мазина,
Кричала, что не хочет жить.
А в близком доме за низиной
Оборвалась вдруг жизни нить,

Нить, что была такой суровой,
Такой натянуто-прямой…
Майор в отставке, густобровый
Старинный однокашник мой

Упал и больше не поднялся,
Как поднимался столько раз…
А на столе лежать остался
С оборванной строкой рассказ.

Его вдова у изголовья
Кровати низкой на полу,
Ещё не зная доли вдовьей,
Беззвучно плакала в углу,

И вздрагивала, как осина,
Под резким ветром на юру…
Ты помолчи пока, Мазина,
Ты пожалей сперва сестру.
9 июня 1974 г. Малеевка


Я КУПЛЕТ ДОПОЮ…

6 мая этого года,
в номере «Литературной газеты»,
посвященном юбилею нашей Победы,
на одной полосе были помещены
стихи трех фронтовиков
Василия Субботина,
Николая Савостина из Кишинева и мои.
А 24 мая Василий умер. 15 июля умер
Николай
Мы были втроем на странице,
Как в общем окопе друзья…
- Какие прекрасные лица! –
Сказала Татьяна моя, -

У всех ордена и медали…
А сколько у вас за спиной!
Ведь вы полземли прошагали
И в холод, и в голод, и в зной…

А счастья вам выпало – крохи!
Но я перебил её: - Нет!
Мы дети великой эпохи,
Бессмертен и ярок наш след.

Я помню Савостина Колю,
А Вася был другом моим –
Никто не хулил свою долю,
Что выпала всем нам троим…

А вдовы горюют ночами,
И я рядом с ними стою…
До скорого, однополчане!
Но песню за вас допою.

МОЛЕНИЕ О СМЕРТИ
            Легкой жизни я просил у Бога.
            Легкой смерти надо бы просить

                                      Ив. Тхоржевский
О, если б кончиться во сне,
Чтоб не заметить перехода,
Чтоб не брести камнями брода,
А мягкой ввериться волне.

О, если б молча отойти,
Чтоб со спокойным, ясным ликом,
Не искаженным болью-криком,
Предстать в конце всего пути.

О, если б так еще почить,
Чтоб ни души родимой рядом,
Чтобы уже нездешним взглядом
Мне никого не омрачить.

14 АПРЕЛЯ
Рухнули под бурей две березы,
Что росли в ложбине у ручья,
И, ей-Богу, навернулись слёзы,
Коих уж давно не знаю я.

Века полтора они стояли.
Сколько раз за много зим и лет
«Добрый день!» им говорил не я ли,
Не они ли кланялись в ответ.

Как листва их нежно шелестела,
Зная всё – и новь и старину,
А теперь лежат два мертвых тела
Головой к ручью-говоруну.

Не слыхать им больше птичьей трели,
Не давать им знойным летом тень…
А настигла гибель их в апреле,
В памятный четырнадцатый день

В этот день, березоньки-березки -
Не идет никак из головы -
Некогда Владимир Маяковский
Рухнул неожиданно, как вы.
14 апреля 1978. Малеевка

СМЕРТЬ АРТИСТА
Есть на земле дела такие,
Что могут их начать одни,
А завершить уже другие,
Уже совсем в другие дни.

Достроить дом или плотину,
Народ лечить иль просвещать –
Ты можешь это брату, сыну,
А то и внуку завещать.

Судьба пусть даже Архимеду,
Энштейну счастья б не дала –
Другие, те, что шли по следу,
Их завершили бы дела.

Но вот фрагмент: «Съезжались гости…»
Он начат Пушкина рукой.
Расточек сей какие грозди
Принес бы? Злак иль плод – какой?

Никто не знает. Зыбкой тени
Не разгадать уж никому.
Всё знал о ней один лишь гений,
Унесший замысел во тьму.

Прошло сто лет, пройдет и триста,
А мы все будем ждать гостей.
Вот потому-то смерть артиста
Непоправимей всех смертей.

ПОЭЗИЯ И СМЕРТЬ
Однажды ночью Смерть пришла.
Глядит, я Пушкина читаю.
- Кончай, - сказала,- все дела.
Пора! Я жду. До трех считаю.
- Да ты послушай,- я в ответ,-
«У лукоморья дуб зеленый...»
А у нее терпенья нет,
Гремит косой своей калёной.
Сказала “раз”, сказала “два”
И “три” сказала. - Ну, довольно!..
Но льются дивные слова,
И Смерть заслушалась невольно...
Очнулась, - глядь, уж рассвело,
Упущен лучший час расправы.
- Ну ладно,- говорит не зло. -
Еще помни цветы и травы...
Но знай, что я вблизи всегда –
На суши, в воздухе и в море,
И появляюсь без труда…
Memento mori! Memento mori!
Прошло не помню сколько дней,
На этот раз цветущим летом
Опять я носом к носу с ней,
Опять она бубнит об этом.
Магнитофон крутился мой,
Теснила музыка реальность...
-Тогда,- сказала Смерть, - зимой
Я проявила либеральность.
Теперь уж нет, и не мечтай!
Твой путь был долог и греховен...
Но я прервал: - Дослушать дай.
Ведь это “Лунная”. Бетховен.
Смерть изогнулась как дуга
К магнитофону аж прильнула,
И так как на ухо туга,
Направо “громкость” повернула.
И у карги теплеет взгляд.
И вскоре шепчет виновато:
- А что ещё есть из сонат?
Вот если б - “Аппассионата”!
А я ей мажу бутерброд,
Протягиваю папиросы...
И так всю ночку напролёт
Музы́ку слушали с Курносой.
И вновь она ни с чем ушла.
Когда над миром солнце встало.
Лишь проворчала: - Ну, дела!
Живут, живут и всё им мало...
И вот явилась в третий раз,
А я любуюcь Васнецовым...
И вновь летит за часом час.
- Какое по душе винцо вам?..
- Хоть ты и бородат и стар, -
Сказала Смерть на утро с чувством.-
Но пьёшь бессмертия нектар,
И опоил меня искусством.
Что ж, будь здоров и в этот раз,
Но не забудь о мне беспечно!

Я знаю, мой настанет час,
Но жизнь искусства бесконечна.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную