Нина ЧЕРЕПЕННИКОВА

Связистка Саша

Мы – последнее поколение, которое видели  живых ветеранов !
Чтите, пока есть, кого благодарить!  Ведь их так мало осталось!
Спасибо им за то, что мы живём! Они живы, пока мы их помним!
Вы уходите, ветераны…и уходит земля из-под ног!

У меня лежит на столе тоненькая самодельная книжечка с громким названием: «Воспоминания пережитого». Автор – А.А.Заморова-Ноздрина.М.2012г. Передана она мне с наказом: «как -  нибудь  донести её до читателя. Ну, конечно, лучше отредактированную.»

Знакомство с автором этой маленькой книжки-тетрадки, началось  шесть лет тому назад. Мы познакомились  возле аптеки. Пережидая очередь, я  разговорилась с  женщиной,  весьма преклонных лет. Говорить с ней было сплошным удовольствием:  она была особенной: открытой, простодушной и разговорчивой не по-современному. Оказалось: фронтовичка,  1922 года рождения.  Подумалось:  наверное, очень одинока. Как выяснялось позже, я оказалась права. Ей было 90 лет, но выглядела она на 80. Разговор зашёл о войне, и я попыталась что-то записать, но она остановила меня, сказав, что у неё есть книга о войне, ею написанная.  Стоял   прохладный  апрель, но оторваться о её рассказов о прошедшей   жизни, о войне, было невозможно.

Купили лекарства, и, проводив её до дома, я обещала  встретиться с ней  завтра в  сквере, что напротив  госпиталя Бурденко. Мне, действительно, хотелось  послушать,   «из первых уст», ведь  настоящих фронтовиков осталось очень мало.

  

Александра Заморова и  её награды

Александра Александровна  Заморова жива, в этом году ей исполнилось 96 лет. А у меня в руках её самодельная книжка воспоминаний  о войне. Я ничего не исправляла, только немного орфографию, и ещё оставила  то, что имеет непосредственное отношение к её участию в войне.  Всё основное передано мною верно.

Это  искренние и честные наблюдения очевидца тех страшных лет.  Они достойны внимания, прочитайте их.  
Родилась Александра Александровна  в г.Краснослободске Пензенской губернии в семье, где было 9 детей. 30-е голодные годы, одна  сестра умерла, но все остальные выросли и даже получили высшее  образование. Далее она рассказывает сама.  ( Из её книги)
«Мама всегда очень благодарила Ленина, что дал возможность всем  её детям получить высшее образование. Вот и я, окончив 10-летку, поехала в Москву и поступила  в Полиграфический институт. Во время летней сессии началась война. Многие мои однокурсники ушли добровольцами на фронт, а мы, девчата, как могли, стали помогать в тылу: дежурили сначала на крышах  домов и гасили «зажигалки». После ночных дежурств, продолжали сдавать экзамены. Потом  перешли на дежурство на чердаках, так как немецкие самолёты, бросая фугаски, воздушной волной сбивали на землю людей, дежуривших на крыше. Мы с подругой погасили только три бомбы-зажигалки, но очень этим гордились.

В октябре 41 года, когда я приехала в родной город хоронить отца, мне пришла повестка, с извещением ехать на трудовой фронт. Город собрал почти 300 юношей и девушек. Пешком мы отправились до реки Суры  (Ульяновская обл.) рыть противотанковые окопы. Шли пешком 15 дней, ночуя в деревенских домах, где нас кормили картошкой с огурцами. Спали на полу.

По прибытии, каждый получил кайло, лом и лопату, а главное - по большому куску хлеба. Мороз в том году стоял сильный, а варежки быстро порвались. Порвалась и обувка. Мы купили лапти и привязали их к валенкам. Рыли окопы мы около 3-х  месяцев и нам ежедневно  выдавали по 1 кг. хлеба. Утром затемно шли к траншеям почти 6 км. И работали весь день. Ночевали в едва тёплой избе. Было трудно, но нас согревала мысль о том, что мы помогаем фронту и приближаем победу. За Родину и за Сталина  мы готовы были  вытерпеть всё!

Над нами летали немецкие самолёты. Они  возвращались  с передовых позиций и бомб у них уже не было. Они старались раздавить нас фюзеляжем, но мы прятались в траншеи и прыгали на дно рва. Сверху летели листовки такого содержания: «Дорогие бабочки, не ройте нам ямочки, придут наши таночки, зароют ваши ямочки!»

Работы закончились только к началу марта и нас отпустили домой. Добирались домой сами. Помогали солдаты, ехавшие на фронт – пускали в вагоны. Когда приехала домой, долго отмывала 3-х месячную  грязь и отрезала свои тяжёлые косы.

На  Западном фронте.

Не успела я залечить мозоли на руках, как пришла повестка явиться в военкомат. Мама плакала, но я старалась её утешить, говоря: если мы, девушки,  поможем нашим парням, то вместе мы быстро справимся с врагом. Мы были энтузиастами и очень любили Родину.

Небольшие сборы, и нас повезли в г.Сормово, где в школе ШМАС я выучилась на радистку. Через три месяца я освоила материальную часть передатчика, приёмника, станцию 6ПК.

Учили  всему: разбирать и собирать винтовку, револьвер, пулемёт, укладывать парашют. Был даже урок рукопашного боя. Затем  в наши красноармейские книжки записали об окончании трёхмесячных курсов  и отправили на фронт.

Приехали в Гомель, затем перебазировались в Смоленск. Начали  работать. Холодно, в фанерной радиостанции  РАФ не всегда можно было затопить печурку. Часто прибегали офицеры из штаба и оставляли нам закодированные радиограммы. Из Смоленска нас перевели в Минск. Тут наша армия несла большие потери. В 1942 году дивизия  попала в окружение, и мы выбирались через болото в смоленских лесах. Мне досталось, как и всем - на спине полная выкладка (40 кг), октябрь, морозец, а мы по колено в воде. Пули свистели, фугаски бросали, а мы шли, шли и шли…Потом нас посадили в машину, но ночью колесо машины попало в воронку и она перевернулась. Нас отправили в госпиталь. С черепно-мозговой травмой я пролежала в госпитале 2  месяца.

Восточный  фронт.

В 1943-44 годах  нас  девушек-связисток откомандировали в Монголию. Как добирались, я уже не помню, т.к.наша  РАФ перевернулась и я опять попала в санбат с вывихом колена и травмой  правой  ноги. Полежав на вытяжке долгое время, я всё же догнала свой полк. Приехала в  40 градусный мороз без снега. На земле видны только бугорки-это землянки, где мы жили и работали. Было нас 8 девчонок. Наши радиостанции  стояли за пределами территории, но тоже за колючей проволокой. В мужской землянке были нары, а у нас –железные кровати. На полу земляного пола мы постилали сухие шкурки диких коз, в которых жили блохи, как мы с ними не боролись. 2 раза в месяц приезжала машина с душем, и выдавали воду по номе: 2 котелка(4 литра) на все нужды. Обходились.

Летом были смерчи и мы, созвонившись по фоническому телефону, выходили гуськом, держась за канат, чтобы попасть в землянку-столовую. Ущербы от смерчей были огромные: антенны на земле, летели оттяжки, аккумуляторы разряжались. Работали  с самолётами по  морзянке, кодировали радиограмму в штабе, а мы держали связь с самолетами и принятую радиограмму передавали в штаб.

  А  9 мая 1945 года мы узнали, что Германия подписала Акт о капитуляции. Такого счастья я не испытывала в жизни никогда!   Все как будто с ума посходили: обнимались, напивались ,плакали, стреляли из ракетниц – всё пошло от радости кувырком!

Наша часть стала менять места  нашего расположения. Так мы оказались в Чойбалсане. Картина одна и та же: песок, жара +40 и выше, полно мух, ни травинки. Днём на станции духота, но надо работать на ключе, а порой посылали на радар на дежурство: определять летевший самолёт, высоту, квадрат, марку самолёта  т д.

В августе 1945 года нашему 12 отдельному полку связи ВВС первого забайкальского фронта приказ: пройти через большой Хинганский Хребет. Война там ещё продолжалась, нас китайцы там не ждали и все водоёмы и горные реки были отравлены. Выдали сухой паёк, проверили винтовки и вперёд на Хингал –справа вертикальная скала, дорога, а слева-бездонный обрыв. И так 3 км.!  Хинган японцы называли «дорогой смерти». Наш шофёр, Соколов Коля из Дмитрова за время дороги стал седым. После спуска  побежали  на поле, но ребята закричали нам вслед: «Девчонки, вы на минном поле!» Было страшно: взорвёт –ладно, а если останешься без конечностей! В «22» года у меня появилась седая прядь. Только бы пройти!

В Мукдене кругом бедность, поспела кукуруза, но мы не могли её есть, потому что по всему полю лежали убитые солдаты. Напившись воды, взобрались на небольшую гору,  где был наш плацдарм. Раскинули палатки, РАФ поставили в 2-х метровую чащу чумизы ( как наше просо), а ночью нам, девчонкам приходилось охранять  наши палатки. Во время ночного дежурства я вывихнула указательный палец, что для морзянки -  бич, т.к. можно ошибиться в передаче радиограммы. Тогда меня заставили охранять нашу РАФ по ночам. Было немного страшно, средний палец – на спусковом крючке, чтобы вовремя выстрелить. Самураи подбирались  незаметно , и уже было несколько похищений солдат        

Вскоре нам передали информацию о хунте, похищающих  наших солдат.  Из штаба срочно прислали студебеккер с оружием. Добровольцы поехали на вражью сопку и  вступили с ними в сражение. Несколько  наших парней полегли в этом бою.

И ещё хочу рассказать об одной страшной истории. Возле нашей части стоял санбат. Зовут раненых к завтраку и никакого звука. Разведка доложила, что часовых и всех раненых солдат вырезали японцы. Не успели мы двинуться к ним на помощь, как за поворотом услышали страшные крики: там  уже завязался  рукопашный бой. Не дай вам Бог увидеть это! Наши ребята пытались действовать автоматами, но бойкие  самураи были юркими, как тараканы. Крик стоял душераздирающий!

Я до сих пор не могу забыть эту картину. Вот и сейчас, если днём понервничаю, то бой снится во сне, и я кричу. А ведь прошло 65 лет!

О ВОВ газеты немного подвирают, приукрашивают. И им не верю. Я написала только то, что пришлось пережить самой.

Поле войны я стремилась в Москву, чтобы закончить  институт, но это не получилось. После войны была трудная жизнь у всего народа, но мы мужественно выдержали все невзгоды, ведь жизнь восстанавливалась на глазах.

Когда страна крепко встала на ноги, я получила бесплатную  машину и квартиру. Всё это я подарила детям. Взамен я рассчитывала получить взаимопонимание  и заботу. Однако все мои просьбы рассматриваются как старческие капризы. Но я не жалею ни о чём, так как твёрдо уверена в том, что моё участие в ВОВ хоть на немного, но приблизило Победу.

Иначе я поступить не могла. Доведись  прожить жизнь с начала - поступила бы так же.

P.S. Вот такие они были, наши милые, с виду простые, но такие мужественные русские женщины, выросшие  в СССР.  Поверьте, что в России   ещё будут рождаться некрасовские женщины, которые «Коня на скаку остановят…» Ведь что получается – чем тяжелее жизнь, тем сильнее становится человек. Надо только стряхнуть с себя дурман подражательства и быть верным своей русской  самобытности!

 

И ещё хочу поздравить песнями (редкими, незапетыми, да ещё с фотокадрами) известных мне наших двух ветеранов: БУШИНА Владимира Сергеевича и ЕЛЬШОВА Евгения Николаевича!
И всех, всех, конечно!


Песня о России. Написана к телесериалу "День за днём" (СССР,1971г.)
Слова Михаила Леонидовича Анчарова (28.03.1923.-11.07.1990).
Музыка Ильи Евгеньевича Катаева (02.03.1939.-20.06.2009).
Исполнение Владимира Азязова


Владимир Мигуля - Я убит подо Ржевом
(муз. Владимира Мигули - ст. Александра Твардовского)


Песня "Три поля" в исполнении Николая Сахарова


Георгий Абрамов. Видеоклип. Музыка С. Кац, слова А. Софронов.

 

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную