К 75-летию Великой Победы

Анастасия ЧЕРНОВА

ВОЙНА РЯДОМ

 

Два старлея, два героя на одну семью

Михаил Андреевич Гладков, мой дедушка по материнской линии,  родился в селе Алакаевка Новосспаского  района Ульяновской области в многодетной крестьянской семье в 1918 году. Андрей Иванович и Анастасия Ивановна Гладковы растили четырех сыновей и трех дочерей. Спустя десять лет в Поволжье начался голод, и все дети из семьи Гладковых ушли из деревни в город и самостоятельно зарабатывали себе на жизнь. Миша к тому времени окончил начальную школу, и было ему 11 лет. Затем – служба в армии, учеба в Подольском артиллерийском училище, а с 1939 года – участие в боевых действиях на фронтах сначала Финской, затем Великой Отечественной войны в составе Карельского, Брянского, Западного, 3-его Украинского и 4-ого Украинского фронтов. Был командиром огневого взвода (командиром батареи) и начальником артиллерийской разведки, командиром взвода разведки. Воинское звание старший лейтенант присвоено приказом по 3-ему Украинскому фронту 4 марта 1944 года. Имеет боевые награды. Был ранен. Участвовал в освобождении Украины, Румынии, Венгрии. День победы встретил в Австрии. Домой вернулся только в 1949 году.


Старший лейтенант Гладков Михаил Андреевич (09.09.1918 – 02.01.1993).

Пришел в шинели, гимнастерке, фуражке, сапогах с планшетом и пустой кобурой для пистолета – все это стало постоянными атрибутами всех игр маленькой дочери и сына. Дети примеряли сапоги и фуражку, строили из шинели шалаш. А папа тем временем играл на гитаре и пел свою любимую «Три танкиста» Бориса Ласкина. На гитаре, кстати, он научился играть на фронте. В коротких перерывах между боями. Там частенько брал в руки аккордеон и лихо отплясывал.

 

Огонь, батарея!

Танки идут медленно. Надвигаются огромной лавиной, уничтожая все живое на своем пути. Удушливый масляный дым щиплет глаза, солнце закрылось тучами пыли и песка.

Командир батареи старший лейтенант Михаил Гладков ждет свой танк. Орудийный гул слышен за много километров, машины различаются по силуэтам, то пропадая в густом дыме, то вновь появляясь. Ближе. Еще ближе. Пахнет горелым металлом, порохом…чем-то живым, человеческим телом и землей, обожженной криком. Теперь танк ни с чем не спутаешь. Зримый и огромный, он мерно движется к тебе. От грохота у некоторых бойцов пошла кровь из ушей. Внутренний голос требует: скорее дать команду – огонь! Но нет, нельзя.. Надо ждать, танк должен подойти еще ближе, еще… Обнаружить себя раньше времени – смерть под ответным ударом. Мгновением позже – тоже смерть: под гусеницей, что раздавит, и, не замедлив хода, пойдет дальше. Есть зазор, крошечное придыхание, между этими секундами, именно его командир должен уловить. Ни раньше, ни позже. Еще немного…  –  Огонь!!!

Михаил Андреевич проснулся… Война давно закончилась, но все еще… продолжается. Нет конца тому бою и веренице танков… Громко капают секунды настенных часов, можно встать и включить настольную лампу. Рядом жена и дети, военная форма лежит в шкафу. Давно уже не летит в воздух земля, не шатаются от взрывов леса и горы. Но танки по-прежнему идут. Во сне.

 

Спасибо колючей метели

За десять лет, что провел Михаил Андреевич на фронте и в армии, он был ранен только один раз, в 1943 году, после чего, спустя месяц, вернулся в свою часть. Вскоре произошел другой случай – гораздо серьезнее ранения.

После одного из сражений в начале 1944 года Михаила в бессознательном состоянии доставили в госпиталь. После осмотра врачи констатировали смерть и распорядились отнести тело в морг. Санитары подняли носилки…

На улице бушевала метель. Она слепила глаза, сбивала с ног. Пересечь небольшой двор оказалось не так-то просто. Мороз был настолько сильным, что сам воздух казался колючим. Подумав, санитары занесли носилки в теплые сени и там оставили. Наутро, подойдя к носилкам, они заметили, как у «мертвого» вздрагивают веки. Позвали врачей, и «погибший» был отправлен на лечение в палату.

– Если бы не метель, – говорили санитары, – замерз бы в морге. А в сенях тепло, отогрелся… Вскоре за Михаилом приехали фронтовые товарищи и забрали с собой:

– Нас переводят, – сказали они, – мы сами на месте окажем необходимую помощь.


Ст. лейтенант Гладков М. А. с боевыми друзьями в освобожденной Австрии, апрель 1945
года

После войны работал в финансовом отделе нефтеперерабатывающего завода в Сызрани, затем главным бухгалтером. Все необходимые для работы навыки он освоил самостоятельно по книгам. Позже он окончил семь классов вечерней школы и Финансовый техникум.


Старший лейтенант Задорнов Алексей Степанович
(27.03.1922 – 14.02.1943). Погиб 14 февраля 1943 года близ села Сергеевка Орловской области. Похоронен в братской могиле с. Федоровка Орловской области.

 

Жизнь за медсестру и раненого

Родной брат моей бабушки Евгении Степановны старший лейтенант Алексей Степанович Задорнов был танкистом. После окончания танкового училища, в 1942 году в девятнадцать лет, был направлен на фронт. Спустя год он был поощрен краткосрочным отпуском на родину в г. Сызрань Куйбышевской области. Ему предлагали остаться при танковом училище в Сызрани. Но Алексей наотрез отказался и на следующий день отбыл в свою часть на передовую.

14 февраля 1943 года старший лейтенант Задорнов Алексей Степанович, командир взвода тяжелых танков КВ-1, атаковал противника в районе Сергиевского поселения Орловской области. Его танк, участвуя в сражении с тремя танками противника, уничтожил два танка, но был подбит оставшимся третьим. Экипаж и сам Задорнов А.С. погиб. 

Семья получила похоронку и письмо от командира, в котором описывались обстоятельства его гибели. Во время сражения Алексей подбил два танка и получил по рации приказ покинуть поле боя. Он уже двигался в сторону расположения части, как неожиданно увидел медсестру с раненым, которого она пыталась донести до безопасного места. Прямо на них шел немецкий танк. Алексей развернулся и закрыл их своей машиной, но сам был подбит и сгорел. Медсестра с раненым остались живы, они добрались до части и рассказали командиру о случившемся.

Об этом писали в местных газетах, сделали передачу на радио. В семье Задорновых и Гладковых в честь Алексея называли детей, а со стены не сходил его портрет.

 

Случай в поле

Как-то раз пятилетняя дочь Михаила Андреевича – Таня пошла с двухлетним братом Лешей погулять в поле. Таял снег, медленно оползали сугробы размером с дом. Однако где-то вдали, на большом заснеженном островке, Таня это видела немного размыто, дети играли с плавающими корабликами. Она взяла брата за руку и пошла вперед. И тут неожиданно стала проваливаться. Сначала по колени, потом по плечи. Братик сразу ушел вниз по макушку, Таня тянула его вверх и, запрокинув голову, усиленно барахталась.

– Леша, Леша! – громко кричала она, – Леша!!!

Но выбраться никак не удается. Чем больше она двигалась, тем быстрее размягчался снег. Вот уже не сугроб – одна вода…Огромное озеро вместо поля. Брат уже не кричит, все меньше сил его удерживать. Снег забивается в глаза.
– Леша, Леша!!!

И тут он пришел. В военной форме, в сапогах и гимнастерке, с лопатой. Стал откапывать.

Последнее, что Таня запомнила, это как они идут по сельской улице. Тот, кто их спас, несет маленького Лешу на руках, Таня шагает рядом и видит только большие черные сапоги. Он доводит их до дома… И уходит куда-то вдаль.

С тех пор Таня все чаще подходила к портрету дяди Леши. Вот он в темной гимнастерке перед отъездом на фронт. И смотрит он, казалось, по-разному: то одобрительно, то с укором. Но девочка нисколько не сомневалась: это он, дядя Леша, спас их тогда ранней весной в поле.


Спасенные Таня и Леша со своей мамой Евгением Степановной Гладковой (в девичестве Задорновой)


А. Чернова с родными на Красной площади 
в Москве 9 мая 2019.


Фото из семейного архива

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную