***
         Какие хорошие выросли дети,
         У них удивительно ясные лица.
                        Леонид Мартынов
Какие ужасные выросли дети,
Им ценности наши, представьте, «до фени».
Мы сами для них – виртуальные тени,
А нам говорят, что за них мы в ответе.
Римейки, ремиксы, видюшники, кола,
Чак Норрис, Сталлоне – ну кто там еще-то?
А нам лишь сомненья и страхи без счета,
Адониса запах да вкус валидола.
Нахальны, упрямы, нелепо одеты,
Живут, не боясь, ни упрека, ни риска.
А впрочем – «битлы», мини-юбка и «Плиска»,
Асадов, Высоцкий, в портфеле записка
И первых романов крутые сюжеты.

… И мамины слезы.

***
Ах, годы – ряд крутых ступенек
И «сердце горестных замет».
Меня судьба хранит от денег,
А значит, все же я поэт.
На сквозняках шального рынка
(За лишний рубль – стократ умри!)
В моей руке одна снежинка,
Нет, не одна – вот две, вот три …

***
И в этом усложненном мире
С его борьбой и суетой
Поэт, как Павел Препростой,
Ему не надобно цифири.
Он не стремиться все разъять
И разложит на составные,
Как все философы земные.
И в этом божья благодать

А ты, конечно же, мудра,
Грехи тебя не замарали.
Но все морали да морали,
А не стихи из-под пера…

***
Крылья выросли – разве плохо?
Значит, доля твоя высока.
Холодок последнего вздоха–
И взметнуться под облака.
Задышать глубоко и вольно
Ветром, радостью, синевой.
На прямых путях, не окольных
Крепнут крылья, хороший мой.
Расправляешь перышки, очень
Занят тем, чтоб перо – к перу.
...Что-то ветер усилился к ночи,
Дождик капает – не к добру!
Лишь поднимешься по-над крышей,
Покрасуешься – и к крыльцу.
Крылья выросли – так лети же!
Не хлещи меня по лицу.

СКВОЗЬ ГОДЫ
Как будто через влажное окно,
Людей я вижу.
Лица их размыты.
Одна забота–все дела забыты!–
Друг друга переспрашивать:
– А кто
Тогда был с нами?
Помните, когда
Вот также в октябре рябина спела,
И женщина одна никак не смела
Сказать простое слово «навсегда».
А может, это именно она...
Ее сгубила робость и поспешность.
Она не знала, что такая нежность
Дается раз.
И в том ее вина.
– Да,
Это я, – кричу я, –
Это я.

ПОЛЫНЬ
Полынью веет с пустыря.
Среди и скрежета, и воя
Полынью – тропкой полевою,
Сухим дыханьем сентября.
Замедлю шаг и надышусь
На суматошные недели,
На все грядущие метели,
Их и считать я не берусь.
И удивительно подчас:
В огромном городе доныне
Есть место, где расти полыни
И запахом тревожить нас.

***
А осень нынче медлит,
Тихая,
Она без ветра и дождей.
Она пугливою лосихою
Глядит из леса на людей.
И чем теплее не по времени,
Чем веселее бережок,
Тем неожиданней на зелени
Ее оранжевый стежок.
Да, будет все, как и положено:
Хлестнут дожди по лицам зло.
Глядим мы в небо настороженно,.
Не верим в позднее тепло.
А осени легко ворожится
На дым, на воду в поздний час,
Как будто и она тревожится
О том, что ожидает нас.

***
– Кому это надо – бродяжить,
Зимой без тропы, без дорог,
А что там–лесок да овражек.
Вы что, не видали сорок?
– По вязкому снегу!
Добро бы
Гоняли вы лис или коз.
Там пусто–березы, сугробы.
Вы что, не видали берез?
Как видно, смущали вопросы,
Сказал он, уставясь в окно:
– Вы видели семя березы?
На птицу похоже оно...

НА ВОКЗАЛЕ
Мальчишку делят, боже мой!
Кричат и топают прилюдно.
И, всхлипывая поминутно,
Кричит он тоже, сам не свой.
Отец и мать – они враги.
И помирить их невозможно.
Мальчишка!
Сердце береги,
Ведь надорвать его несложно.
Но что ему слова, молва...
Нет сил беды своей стыдиться.
Хватает их за рукава,
Кричит,
А все не докричится.

ГОСТЬЯ
Стихи некрасивой девочки,
Они о любви, конечно.
Так искренни, так наивны,
Что даже неловко читать.
О птице на зябкой веточке,
О ласковом,звонком ливне,
О том, что самое страшное
Сутки Его не видать.
Глазами вчерашней отличницы
Глядит она так серьезно.
Стихи ее без помарок,
И аккуратна тетрадь.
Наверное, ей и вправду
Непросто живется-дышится,
Поэтому вечером поздним
Садится она писать.
О звездах, что бед не ведают,
О парне, что нравится втайне,
Который гуляет с друзьями,
А может быть, и с другой.
В стихах она с ним беседует
И ждет от него признанья,
И даже порою ссорится,
Вернее – сама с собой.
Глядит на меня и хмурится,
Угрюма и угловата.
Чем ей помочь, не знаю.
И помощь ей не нужна...
Выходит она на улицу.
И у окна виновато
Гляжу, как она уходит
Все дальше,
совсем одна...

ПЕСЕНКА
Мне все труднее и тревожней,
Мне все больнее оттого,
Что я лишь травка-подорожник
Пути и сердца твоего.
Мелькают дни, приходят сроки,
Раздумий сроки–не мечты.
А я все травка на пороге,
Которой раны лечишь ты.
Я не скажу тебе: доколе?
Я молчалива, как трава.
Но прорасту в широком поле
И разве буду не права?

***
– Вы свободны?
– Конечно, свободна.
Я свободна, как тот снегопад,
Что прошел над землею холодной,
Раздавая себя наугад
Крышам, веткам и людям печальным,
Дети топчут его полотно.
Ну а как же с кольцом обручальным.
Вам, скажите, оно не тесно?
Норовите из круга, из круга.
Не боитесь вспугнуть воронье?
Но душа ведь свободна, как вьюга,
Разве можно на привязь ее?
Кружат черные птицы, и ладно.
Лишь одно мне житья не дает –
В руки душу возьмет ненаглядный,
Как птенца, и случайно сожмет.

***
Я некогда жила в другой стране.
Она была прекрасной и великой,
И я могла припасть к ней повиликой.
Я растворялась в ней, она – во мне.
Я некогда жила в другой стране,
Могла счастливой быть с рублем в кармане.
И роскошь споров и стихописаний
Тогда доступны были мне вполне.
Прогулки в парке! Ночью! При луне!
Двойные двери? Это просто дикость!
О господи, проспали мы великость.
Я некогда жила в другой стране.
Я, может, за беспечность и плачу,
Живя в стране угрюмой и жестокой.
Зато опять «мы верною дорогой
Идем»…

РОМАНС ДЛЯ ОСЕННЕЙ ГИТАРЫ
Последних теплых дней обманчивая сладость.
И лист, шурша, скользит по темному плащу.
Мой спутник молодой, нечаянная радость,
Немного я хочу, но дорого плачу.
Моя судьба темна, и знаю – на излете.
Но, видно, небеса еще ко мне добры,
Коль кружит надо мной кленовый самолетик
И нам дают приют осенние дворы.
И это в той стране, где холод и разруха,
Где помнят слово “месть”, забыли слово “грусть”.
Я завтра, может быть, отвечу в трубку сухо,
А может быть, звонка и вовсе не дождусь.
Ты, моего плеча касаясь ненароком,
Глядишь в мои глаза, а в них ведь не весна.
Еще одна свеча, затепленная Богом,
Еще одна любовь.
Еще любовь ...
Одна.

***
Сумасшедшая ночь на поляне, где юрты и кони.
Сумасшедшая ночь после скачек и песен степных.
Попроси я сейчас, – и протянет звезду мне в ладони
Тот степняк, что средь пира нахмурился вдруг и затих.
Не подарит звезду, а протянет как будто бы плату.
И под взглядом его плечи ноют мои и болят.
Это чувство в крови от прабабок, со времени Бату,
А земля под кошмой хоть тепла, да чужая земля.
Время сдвинулось вдруг и помчалось по кругу, по кругу:
Храп коней боевых, стоны пленных, посады в огне.
На руке ощущаю я сильную властную руку.
Мой далекий, прошу, позабудь в этот час обо мне!
...Начинает светать.
Пир на убыль и речи на убыль.
Выпрямляется время, века пробивает стрелой.
Жар горящих посадов не сушит глаза мне и губы,
И костры кипчаков покрывает столетней золой.
Начинает светать.
Нет холодной безжалостной власти,
Что мерещилась ночью, в глаза мне глядела темно.
И с последней звездой разомкнулось на левом запястье
Жарких пальцев кольцо – оказалось непрочным оно.

***
Россия... Сосны и летящий снег,
И дятла стукоток над головою.
Я не в гостях–живу и верю с ней –
Моей землей – моей душой живою.
Спущусь к реке, обжитой с тех веков,
Когда звенели ермаковы стрелы.
Я не покину этих берегов –
Здесь дом и доля – здесь мои пределы.
Заносит берега и острова,
А снег все валит по-сибирски щедрый.
По-своему права и неправа,
Живу я там, где сталкивает ветры.
Один из них – от моря, от Оби.
Другой пронизан казахстанским солнцем
И так сильны, что не копить обид,
Печалей, зла – все с пылью унесется.
Недаром наши волосы прямы,
А лица огрубелы, загорелы.
Недаром дорожим покоем мы,
Таким, как этот –
Редким, хрупким, белым.
Россия – снег над бором все сильней,
Он окрыляет, радует и кружит.
О матери, о сыне ли, о муже –
Все помыслы о Родине – о ней...

***
     Памяти бабушки
      Марии Алексеевны
Научили бабушки
крест класть,
говорили бабушки:
грех красть.
Поучали бабушки:
лгать – грех.
Как любили бабушки
нас всех!..
Баюшки да ладушки,
шанежки-оладушки…
Говорили бабушки:
дай срок,
что снесли – отстроится,
над Россией Троица,
Свят-Бог!

…Из небесных бабушки
не придут мест.
Научили бабушки
класть крест…

***
Мне нравится жить в этой осени мокрой,
Где тополь сорит невесомою охрой.
Где в каждом окне то герань, то фиалки,
Где ходят дорожками важные галки.
Мне нравится жить в этом городе старом,
Он тайны свои не откроет задаром.
Привыкни сперва к одиноким прогулкам,
Пойди-поброди по старинным проулкам.
Пойди-подыши-ка архивною пылью
И станут предания явью и былью.
Во времени этом глухом и протяжном
Мне нравится думать о вечном и важном.
О древних старухах, глядящих по-детски,
О том, что не нужен мне берег турецкий.
Зачем мне галопом – по призрачным странам,
Когда пахнет дождик тайгой и шафраном.