Николай ДОРОШЕНКО
Слово о доверчивости

У меня под окном вдруг расцвел каштан. Несколько белых и сочных свечек вдруг вспыхнули среди октябрьского золота, среди «пышного природы увяданья».

Дерево, у которого мудрость хранится даже не в библиотеках, а в каждой его живой клетке, оказывается, может ошибаться. После иссушающей жары, замедлившей его жизнедеятельность, оно «бабье лето» приняло за весну. И воспрянуло.

Трудно понять вот эту доверчивость дерева, не умеющего ни обороняться, ни нападать, для которого выжить – значит, стерпеть абсолютно все даже самые нестерпимые напасти.

А ведь в живой природе ничего не бывает случайным.

Может быть, если бы в ней доверчивости вообще не было, если бы никогда ни один каштан не обманулся, то в некую не очень уверенную весну она бы, боясь обмануться, так и не ожила.

Но, одно дело – доверчивое дерево. И совсем иное дело – доверчивый человек. Этакий лох. Этакая вечная жертва финансовых пирамид. Вечный обманутый дольщик. Вечный навоз, на котором никогда не усохнут, всегда будут жиреть паразиты-политики, бандитская экономика и просто бандиты.

Когда мы вот так рассуждаем, то подразумевается, что есть люди недоверчивые, правильные.

А как нам внушают теперь либералы, правильные люди должны жить за счет неправильных. Лишь когда лохов в России не останется, наступит всеобщее процветание.

Надо понимать, что доверчивость равнозначна глупости.

Но – представьте, приезжают наш президент или премьер в какой-нибудь городишко, заходят в школу показать детям свою приверженность к нанотехнологиям, а дети, вместо того, чтобы поверить им и доверчиво им заулыбаться, глядят на них со злобною яростью и абсолютно правильно кричат: «Вы лишили нас будущего! Большинство из нас не будет иметь возможности приобрести квартиру и вырастить собственных детей!»

И что, у президента или премьера испортится настроение только от того, что электорат им не доверяет?

Я однажды гулял по Филевскому парку с человеком в беличьей шапке. И возжелал он покормить белок. Долго вглядывался в кроны деревьев, а когда одна белка спустилась и осторожненько взяла с его ладони угощение, он от восторга чуть не захлебнулся. Вот и кровососущей «элите» нашего общества мы нужны не только в виде теплых шапок, но и виде доверчивых человеческих душ.

Доверие – это главное условие полного счастья. Счастья в любви, в семье, среди друзей, среди сослуживцев, на улице, в городе, в обществе.

Однажды я прогуливался по ночному Дамаску, а мне навстречу, по другой стороне пустой и темной улицы, шел какой-то сириец. И почему-то, увидев меня, поспешил он перейти на мою сторону. Я сгруппировался. А он, приблизившись, вдруг с такою доверчивой радостью заглянул мне в лицо, что я даже вздрогнул от неожиданности.

То есть, Дамаск больше всего меня поразил даже не древностями своими, а тем, что его жители боятся ночной темноты куда больше, чем встречающихся им в этой темноте людей.

…Цветы каштана, конечно же, погибнут в самые первые заморозки. И в каждый век гибли и будут гибнуть от корысти людей недоверчивых, правильных миллионы неправильно доверчивых людей. Но даже в самые лютые времена на ветвях человеческого древа будут вырастать все новые и новые абсолютно доверчивые души. И самый отмороженный негодяй будет им радоваться даже комком шерсти в своей груди. И – от этой радости будет считать себя принадлежащим к человеческому роду.

Именно в лохах, на которых наживается все омерзительнейшее человеческое дно, сохраняется и от поколения к поколению передается то, что принято называть духовностью и благородством. Не случайно тираны всех времен и народов оправдывали свое тиранство стремлением уравнять доверчивых с недоверчивыми и тем спасти человеческий род от разложения:

«…тогда меня, Хаммурапи, заботливого государя, богобоязненного, чтобы дать сиять справедливости в стране, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы подобно Шамашу восходить над черноголовыми и озарять страну, — Анум и Эллиль призвали меня для благоденствия населения…».

Пока жива будет в людях доверчивость, сохранится вера в сакральность власти и мечта о «сильной руке». В Западной Европе этой веры и этой мечты уже нет. И у самой власти веры в свою сакральность тоже нет. Поэтому Западная Европа оказалась, как и Россия, преданной своей же властью. Да, англичане, французы и немцы пока еще живут богато, но западно-европейские политические «элиты» уже утопили свои народы в произведенную медийной индустрией серную кислоту содомической культуры. И некогда великие европейские народы уже превратились в культурные типы, не способные даже к простому видовому воспроизводству. Мы рисуем себе жуткую картину превращения Кельнского собора, Храма Василия Блаженного и других символов великой и родной нашей христианской цивилизации в минареты. Но последние своды истинных человеческих душ обрушатся, если содомиты и прочие нетрадиционные люди превратят наши храмы в музеи своей борьбы за право себя не стыдиться.


Комментариев:

Вернуться на главную