СОЮЗНИКИ!

Так что же читает молодёжь, если читает? И что, по-нашему, она читать должна бы? А ещё: чем и как понудить её согласиться с нашим мнением?

Недавние круглые столы, за которыми побывал я в Туле, Краснодаре и Москве, собираемые по различным литературным поводам, так или иначе, но обязательно поднимались к этим вопросам. От кимвального клеймения мировой закулисы ораторский тон западал в елейную ностальгию, от гордого пессимизма умонастроение перекатывалось в благостное соглашательство. Кто-то жаждал решить всё боцманским кулаком, кто-то рекомендовал сладкую морковку. Но постепенно из россыпи частных мнений стало нечто сгущаться-собираться-выкристаллизовываться.

Для начала удалось разобраться с некоторой неверностью опорных тез, из-за которых патриотическая литература объективно теряет молодого читателя. Первым пал стереотип идеологического противостояния «почвенники – западники». Разъяснилось, что истинно противоположно почвеннической литературе – тому тематическому направлению описания любви к Малой родине, которое отечественные литературоведы намылено-накатано сводят лишь к нашим «девенщикам», во второй половине прошлого века выступившим против грядущей с Запада унифицирующей цивилизации. Только что же тогда поделать с литературами Венгрии, Финляндии или Канады, чьи национальные писатели поголовно почвеннически не интересуются ничем, кроме семейных историй соседей и любозрения милых сердцу окрестностей? И совершенно точно так же восстают против буржуазной безликости, накатывающей на традиционный жизненный уклад их малых родин, но – и с Запада, и с Юга, и с Востока.

А ещё, не связанная с конкретной национальной принадлежностью, тема Малой родины не загораживается плетнём или тыном, – стоит ли напоминать о почвенниках-урбанистах Достоевском, Гиляровском и Паламарчуке?

Однако деревенщики действительно стали вершиной почвенничества, его символом, стягом, так как в их случае мы столкнулись с уникальным феноменом в русской, да и в мировой литературе, когда на произведения нескольких авторов разом, и столь страстно откликнулась неслыханная по числу аудитория. Дело в том, что в те годы большая часть горожан являлась горожанами в первом поколении. И скорбные слова о бесхозно дичающих пашнях, о заколочено гниющих деревнях, об одиноко умирающих матерях-старухах отзывались лично переживаемым стыдом, выжигали покаянные слёзы и единили сочувствием сердца десятков миллионов тех, кто, по разным причинам, но ушёл, сбежал во всё же несравнимо лёгкую и сытную жизнь.

Вряд ли когда-нибудь будет ещё раз возможна подобная общенародная востребованность именно художественного, а не публицистического слова.

Однако, если почвенничество не обязательно только русско-сельское, то ему и не противопоставляется только западно-городское. Зато теме Малой родины вполне даже противостоит тема Родины большой – тема Империи. Вот он, ключ, которым отворяется понимание пугающего пристрастия молодых к глобалистско-фэнтезийному суррогату, заполонившему прилавки! Вот почему подростки, в подавляющем большинстве – хорошие, умные, граждански активные и гордящиеся именем Россия, так равнодушны к умилительным воздыханиям об арбатодвориках и чистопрудиках. Или ко всё новым вариантам плачей по последней старушке в последней избушке.

Потому, что их не сытит однокрылый патриотизм.

Как правило, автор, описующий Малую родину, беспроигрышно апеллирует к чувству ностальгии уже взрослого, вдосталь пожившего человека. А молодости ещё только-только хочется простора, полёта, ветра, гор, морей, подвигов и бессмертия. Да, любовь к близкому, родовому, матернему – то изначальное, семянное, что переживает детская душа, без чего человек не становится человеком. Но детство преходяще, а нагоняющей подроскости уже необходима Родина великая. Подобно той, в которой возрастали и вызревали мы. В которой великаны духа и плоти покоряли сибирские реки и смиряли двунадесятые народы, плодородили дикие степи и касались звёзд. Юным жаждется быть такими же могучими и победоносными. Но – сегодня, сейчас! И им так необходимы современные, сейчасные примеры к подражанию.

Но сегодня патриотическая литература самоупоённо тризнует отошедший век, и либо кимвально клеймит, либо елейно ностальгирует – вне интересов и устремлений молодёжи. Вдали от её наивных и рисковых поисков силы красоты и красоты силы. Именно этим во многом объясняется успех, в том числе и коммерческий, ублюдочных русскоязычных текстов, пролимоновскими и подперумовскими фаст-футами травящих голодную доверчивость.

Союзники! Сотрудники словом и сослужители Слову!

Давайте перестанем валить всё на серого, и примем свою часть ответственности за потери юными умами и душами, несомые нашей Россией. Хватит уже кичиться своей невостребованностью, реальность ждёт нас. И ждёт-то не в лице успешных менеджеров или благородных разбойников, а взыскует теми, кому жаждется простора, ветра, подвигов и бессмертия. Кому необходима Родина, равной которой нет во всей Вселенной, кому тесно в карьере и удушливо в родоплеменных суевериях. Мы так нужны молодым.

Василий Дворцов

Вернуться на главную