Валентина ЕФИМОВСКАЯ (Санкт-Петербург)

ТОНКИЙ СОН

Из новых стихов

СЛУШАЯ АДАЖИО АЛЬБИНОНИ
Костел – от резца, от химер, от экстаза,
От шпиля, вонзенного в небо как пика.
Тревожат органа звук пылкий, как плазма,
И звукоатака рыдающих скрипок.

Томит безысходный минор Альбинони.
Сей опус лишает сомненье надежды.
Так жертва нещадного Хроноса стонет,
Предвидя пределы судьбы Центро-бежной.

А в русских распевах нет нот приговора,
В них радостно сердцу грядущее слышать.
Высокая песня церковного хора
Душе помогает сильней стать и выше…

Наш храм – от ладоней, от Крови и Хлеба,
От веры заветной в любовь и спасенье.
Под сферой, стяжающей новое Небо,
Поем – Христе Спасе, Твое Воскресенье.

ЧИТАЯ ТРУДЫ ПРЕП. ИУСТИНА (ПОПОВИЧА)
I.
            Возможно только то, что бесконечно
            …
            Мы все вечные каторжники

                                      Метерлинк
Не всё нетленно то, что бесконечно,
Ум бесконечность мнимая страшит,
В бесцельном возвращенье вечном,
Напрасном,
                 – не спасётся ни души.

Душе, забывшей святости примеры,
Скитанья мнятся в Космосе пустом.
Порабощен дух – не воздетый верой,
Дух свят
                 – обесконеченный Христом.

II.
          Человек не имеет границ…
           преп. Иустин (Попович)
Слиянием материи и духа
Во времени был явлен человек.
Выл океан тогда, скрипели глухо
Галактик оси, и не таял снег.

Юдоль – не колыбель. Мир холоден и страшен.
Хлеб тяжек, и печален невечной жизни свет.
Но шел навстречу нам с Спасительною Чашей
Бог – Он же Человек, вкусивший наших бед.

Он шел, идет теперь, прощать и претвориться
В любовь людских сердец, чтобы путем добра,
Смог выйти человек за зримые границы,
За рубежи себя и возвратиться в Рай.

ТОНКИЙ СОН
Парит над бездною дорога,
В чертоги Вечности ведёт.
Поэзия – частица Бога,
А вера – полнота её.

Земной путь породнился с Млечным,
Сады всевышние в цвету.
Я радуюсь простосердечно
Паломничеству в Красоту.

Безбожники пусть судят строго,
Указа вдохновенью нет.
Поэзия – дыханье Бога,
Её творение – Поэт.

***
        Виктору Буланичеву
Не привилегия – жить в этом мире,
Где подчинен дух желаниям тела,
Где ужасают вселенские шири,
Танцы комет, где безмерны пределы.

Не привилегии – следовать числам
Лет, расстояний, от хвори беречься.
Но привилегия – видеть, как Смыслом
И Красотой просветляется Вечность.

Но привилегии – звук негасимый
Слова родного, святые глубины
Русского неба и то, что в России
Легче с крестом восходить на вершины.

В ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛЕМИКИ…
            Мы встали на колени
            помолиться…

                       Н.Зиновьев
Коленопреклонение – не плен,
Но знак почтения к земле и алтарям.
Когда народ встает с колен,
Он сносит головы и присным, и царям.

Коленопреклонение – любовь,
К Тому, Кто поднимает нас с колен,
Кто открывает перед нами новь,
Смиреньем, побеждая смерть и тлен.

России славословье не к лицу,
Дороже Покаянный ей канон.
Издревле было ясно мудрецу –
Спастись и умалиться – суть одно.

ОТ ИМЕНИ И ПО ПОРУЧЕНИЮ
          На памятник Г.
Сомненья нет – мы победили.
Не те… Я утверждаю, – Мы!
И что б враги ни говорили,
Мы – в клочья изорвали тьмы.

Блокадники – не людоеды.
«Младенцев ели», – ну сболтнул!?
От имени погибших дедов
Отрину памятник лгуну.

Не вышли и не выйдут сроки,
Мы исповеданы войной.
Слепили памятник высокий…
Но правда выше все равно!

ПАРАД ПОБЕДЫ
«Парад! - команду слушай: На пле-Чо.
И шагом МАРШ»! Славнейшее на марше –
Победы Знамя. Солнце горячо,
Как благовест над службой Патриаршей.

В любви объединилась вся страна.
Незримое легко прозрели души:
И смертный бой, и кровь, и ордена,
Сбылись «Тридцатьчетверки» и «Катюши».

Насущному минувшее – урок,
Наследие и символ, бесконечно
Напоминающий, что жизнь, имея срок,
При исполненье долга – вечна.

И сей парад продолжится в веках,
Ведь верность и любовь не знают тленья.
И длится на земле и в облаках
Святое поколений единенье.
24 июня 2020 г.

ВЕЧНЫЙ ШВЕЦ
Прежде шил он фраки-брюки,
Ножницами щелкая.
За века устали руки
С ниткою-иголкою.
Посмотрел на карту мира
И смекнул с ехидцею:
Бедняки пусть чинят дыры,
Перешью границы я.

И жестоко раскромсал
Мастер лицемерия
Горы, воды и леса,
Страны и империи.
Новый Свет обогатил
Золотыми слитками.
Слуг, друзей к себе пришил
Золотыми нитками.
Алчность хитрого швеца –
Простофилям нравится…
Жрёт кровавого тельца,
Но им же и подавится!

***
            Когда будут говорить: мир и безопасность,
            тогда внезапно постигнет их пагуба
                              1 Фес. 5:3
Бои грядут, ведь вороги опять
Нас атакуют – злом, клеветниками.
Дается шанс нам переодержать
Победу, что одержана не нами.

Рычит големом истребленный враг,
Фашизм из тлена восстает как вирус.
В славянских землях – вновь нацистский шаг…
Не перепобедим – не взыщем мира.

Но если испугает нас война,
И примиримся с нечистью от страха,
Придут не благоденствий времена,
А пагуба вселенского размаха.

***
Радость от исполненного долга,
Честное служение Отчизне –
Вечные понятия и доля,
Смысл и оправданье русской жизни.

ЧЕТВЕРТАЯ СТЕНА
                памяти русского театра
Это трудно только в первый раз –
Топором процентщицу огреть
И «дрожащим тварям», вроде нас,
Показать, как «право заиметь».
А потом легко: иконы – в печь,
Царских деток – пулей иль на штык.
Нынче новый акт – чтоб поразвлечь,
Убивают совесть и язык,
По живому силятся вспороть.
Вечные творенья – на размен,
Их животрепещущая плоть
В кровь иссечена на плахах сцен.
Палачам продажным нет числа.
Зритель – беспринципный персонаж.
Черепом, измытым добела,
Скалится четвертая стена.

РОМАНС «РОЗЫ»
Я выбросила все засушенные розы,
Годами их хранила на память о любви.
Взметнулась пыль от них, и расступился воздух,
И прежний аромат на миг меня обвил.

Поблекшие цветы – не символы мечтаний.
В моих крошились пальцах, как льдинки, лепестки.
Любимых имена подсказывала память
Смирившемуся сердцу, забвенью вопреки.

Легко сминала я засушенные розы.
Отважно сокрушала былые времена.
О прошлом сожалеть не весело и поздно,
Когда не вдохновляют любимых имена.

ДАНАЯ
Свет ожидая, не дождалась вновь
И обратилась к небесам с мольбой,
Чтоб к ней вернулась Зевсова любовь,
Чтоб он не поступил с ней, как с любой.

Впитал закат рассвета свет и кровь,
Луна от Солнца отобрала роль.
В ночь зябко шепчет женщина любовь,
А эхо откликается – лю-боль.

 

Из цикла « Времена года»

АВГУСТ
Барражируют осы, веют ладаном флоксы,
Листья палые купны на излуке ручья.
Тыквы толсты как мопсы, кабачки как вопросы
В краткой повести о торжестве бытия.

Разругались сороки, стали сливами соки.
Звезды взялись в ночи сторожить урожай.
Непреложны и строги две высоких дороги:
Птицам – за горизонт, Богоматери – в Рай.

СЕНТЯБРЬ
Краснеет брусника на кочках.
Хмур ежик – рогатая мина.
Вспорхнули клесты-краснобочки
С поклеванных веток рябины.

Лес полнится собственной речью.
Скандальны сорок посиделки,
Стучит дятел словно сердечко
Испуганной звуками белки.

Прощание с верными месту
С небес журавли огласили.
Сибирь ли? Столицы ль окрестность?
Едино всё – это Россия.

ОКТЯБРЬ
Поминальную грусть октября
Просветляют прозрачные дали.
Клен утратил вельможный наряд,
И смертельно леса исхудали.

Листья в жертву себя принесли:
Почве на зиму – добрая пища.
Обнажились изъяны земли
И заброшенное кладбище.

Мох заботливо обнял кресты.
Бытия милосердны законы –
По весне здесь воскреснут цветы,
По весне – быть всему возрожденным.

НОЯБРЬ
А в ноябре пришло тепло
Из стран заморских часом ночи,
И с крыш, как в марте, потекло,
Снег таял, было жалко очень.

Люблю его алмазный блеск,
Скрипуче-снежную дорогу,
Он согревает русский лес,
Медвежью кутает берлогу.

Медведица там в медвежат
Свою переливает силу,
Кровиночек к груди прижав,
Вдыхает в них любовь к России.

Храни их, матушка-земля,
Заботно управляй лесами
И в сроки снегом убеляй,
Родное бытие спасая.

ДЕКАБРЬ
Крылами мертвых лебедей
Среди Невы белели льдины,
И снега юного седины
Сплетались с гривами коней,
Несущих в даль времен ретиво
Тяжелых бронзовых царей;
Лучи крошились фонарей
Метельно-ветренным порывом!
Но Петропавловки игла
Сшивала землю с небом где-то:
Сияли ангела крыла,
Стоявшего на страже света.

ЯНВАРЬ
Ночь звездная. В инее чурки
Промерзшей до жил древесины.
Жестки, как кротовые шкурки,
Обрывки коры. Дымом сивым
Пыхтит деревенский домишко.
Окно – как в снегу мандаринка.
Пустые разбросаны шишки,
След беличьих лап на тропинке.
В сплоченном стоянии ельник.
Гудит мерно колокол где-то.
Обновами пахнет сочельник.
В Ночи запасаемся Светом…

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную