1 октября – Международный день пожилых людей

Евгений ЕЛЬШОВ, участник Великой Отечественной войны, член Союза писателей России, член Союза журналистов, ветеран ТАСС
СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Опять наш праздник! Нас усадят в президиум, за богато обставленный стол, нальют и добавят, пожелают жить сто лет. Потом и нам дадут слово – поблагодарить  тамаду и администрацию. Как и в прошлый раз. Но тогда Семен перехватил инициативу, отклонился от намеченного курса, высказал свои пожелания: надо бы не этак, а вот так…

- «Не стареют душой ветераны», - согласился он, - а вот телом-то ослабли, надо бы медицину…

Не дали договорить:

- Не порть праздник, Семен! Сядь, закуси, а то натощак бог знает, что нагородишь…

Но Семен не стушевался:

- Ладно, коли у нас праздник, я вам сейчас спою…

И спел частушку, как я потом выяснил, собственного сочинения:

- Был у нас лишь день обмана,
А теперь – весь год.
Вывернут у всех карманы,
Говорят: «дефолт»…

Хотел спеть еще, но микрофон дали другому оратору.

Я знал Семена Григорьевича, жили мы почти рядом, но ходили по разным «дорожкам», а после той «выходки» решил познакомился с ним поближе. Теперь наши пути пересекаются: в Совет ветеранов, в библиотеку, в Черкизовский парк. Там одно время занималась группа здоровья, как говорят, «третьего возраста», но распалась – видимо, после внедрения «оптимизации». Об этом-то и пытался сказать на торжественном вечере Семен. Во время наших прогулок и посиделок я узнал Семена или Сеньку, как его зовут друзья и соседи, поближе. Оригинальный человек, кое-кто считает: «неадекватный», а кто-то сказал: «странный тип».

Например, на ветеранских встречах во Дворце детского творчества (себе дворца ветераны построить не удосужились – арендуют у детей) он постоянно интересуется: будут ли по окончании «мероприятия»… танцы? Но это не значит, что он заядлый танцор. Он просто выясняет, будет ли отведено время для общения. Потому  что, сидя на привинченных к полу стульях, рядами и в затылок друг к другу, люди не имеют возможности  общения, и пора переделать наши культурные заведения. А сам Семен постоянно в общении, как он говорит, с человечеством. По дороге он заговаривает  не только со взрослыми – здоровается, спросит о самочувствии, предупредит о магнитных бурях, -  но и с малышами в детской коляске. Показывает что-то на пальцах, корчит рожу, может даже высунуть язык, от чего  кроха перестает хныкать  и приходит в дикий восторг.       

По дороге в одиночестве Семен может что-то бубнить про себя: вспомнить стихотворение, напеть любимую мелодию. С попутчиками заговаривает на актуальную, только что услышанную по радио тему. С мужчиной – о политике. А с женщиной – про высокие чувства. Он с юности помнит мужскую заповедь: услышишь сзади топот каблучков – пропусти вперед и посмотри вслед. Может сказать: «У вас все в порядке, даже прекрасно». А может попросить попутчицу взглянуть и на него: правильно ли повязан галстук и застегнуты пуговицы? Странно ведет он себя и в транспорте: может выйти из вагона первым, чтобы подать руку помощи женщине. Если от других «вредных привычек» он старается избавиться, то от этой не спешит, хотя не все его понимают, упрекая за чрезмерную «фамильярность».    

Семен собирает списанные в библиотеке или брошенные читателями книги и отправляет их на свою малую родину. Там, говорит он с усмешкой, не  такие «продвинутые» люди, как москвичи; там еще читают книги в бумажном варианте. За книгами его земляки присылают автомашину.

- Должны приехать сегодня, но видно из-за пробок задерживаются, - оправдывается Семен, впуская меня в свою квартиру, загроможденную  стопками перевязанных книг, задев за которые, я едва не упал.

У Семена свой взгляд, почти трактат о том, как читать печатные издания: прозу в одной тональности, а стихи - в другой. Он против скорочтения, но за повторное, спустя определенное время, прочтение того же произведения. И, конечно, переживает за погубленные книги, даже за судьбу вырванной из них страницы. Поэтому написал:

«Потрепаны, помяты – не беда:
Кому-то, видно, тоже помогали.
Но если нет страницы, то беда:
С ней истину навек у нас украли».

Итак, сегодня наш праздник. Семен его не пропустит. Интересно, что он выкинет на этот раз? Опять брякнет про «оптимизацию»? Споет частушки? Спросит про танцы или вместо вопроса возьмет и станцует? Говорят, что он тайно от знакомых и родственников записался в некую школу «Ретро-вальс». Вы удивитесь? А  я нет! Я слышал, как он шептал, подыскивая рифму: «Жить вообще-то  хорошо, А хочется получше. Я бы в юноши пошел – Пусть меня научат». Но третья строка ему показалась наивным излишеством, и он ее заменил на более приземленную: «Я в танцоры бы пошел, пусть…» и т. д. От «странного»  человека всего можно ожидать.     

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную