|
Иван ЕРПЫЛЁВ
(Оренбург)
Им гореть на века, черноту сожигая...
(Из новых стихов)
***
Ты смотришь таким взглядом, доселе мне не знакомым,
Что мне и без слов понятно – я стану твоим домом.
Когда догорит вечер, поймаю в твоём взгляде
Мечту о таком далёком, но близком эдемском саде.
Откроешь глаза под утро – я буду с тобой рядом.
Я стану твоим домом. Ты станешь моим садом.
***
Наступил октябрь,
Примерил кепи.
Жития былого пыль и пепел
Каблуком вминаю в облака.
Подражая птицам безрассудным,
Торопливо вклиниваюсь в будни,
Их не замечая свысока.
Улетают в Барселону утки,
Но с югов вернулись проститутки,
Чтобы поступить на первый курс
Местного педуниверситета.
Видно, было плодотворным лето,
Но о том судить я не берусь.
Вроде бы закончилась коррида
С красной тряпкой злостного Covid'а,
Надо уходить на карантин.
Будет Барселона только сниться,
На засовы заперта граница,
Никуда теперь не улетим...
НЕБЕСНАЯ ЛИТГРУППА
П. Краснову
Привратник улыбнётся скупо,
Откроет в будущее дверь,
А там – небесная литгруппа,
И навсегда она теперь.
Там места нет для негодяев,
И полон днесь Поэтоград.
Орябинский, Старых, Шиндяев
Взыскуя на тебя глядят.
Вот Бехтерев, увенчан славой,
С Ухановым пустился в спор.
Принадлежат ему по праву
Права на весь «Гостиный Двор».
Саталкин тоже в этом круге.
Дом литераторов – его
Неоспоримая заслуга.
Сейчас там – смуты торжество.
А во главе стола, как прежде
Сидит Геннадий Хомутов.
И, будто новичка, с надеждой
Он выслушать тебя готов.
Как оправдаться перед ними?
Как не войти в число иуд?
Как сохранить хотя бы имя?
Да будет милосердным суд.
ИЛОТ И ЛОТ
Быть Лотом в этом городе греха
И соляным столпом,
Отравленную музыку стиха
В забвении слепом
Зарифмовав, заставить замолчать,
Не выучив урок,
И призывать на помощь палача
Своих несчастных строк.
Быть лотом в этом жутком казино,
Где красен кровью чёт,
Коль быть тебе зилотом не дано,
Не плачь, страстей илот.
Туманится дыханием стекло,
Стучат в груди часы.
Илотом быть и Лотом – тяжело,
Не выдержат весы.
ХРОНИКИ ПАРНАСА
Этим летом нимфа Лето
От сановного лица,
Что постыдно канул в Лету,
Громовержца-подлеца,
Родила – благая лета!
На Парнасе на матрасе
Зимовали близнецы,
Согревала шерсть Пегаса
Обитателей Парнаса,
Потребителей пыльцы
Карантинных злых амброзий.
Сей нектар в ударной дозе
Пили шумные отцы.
На Парнас приполз на брюхе
Злоехидный змей Пифон.
Он же родственник, по слухам,
Бабе с Лесбоса, Сафо.
Он не родич Пифагора,
Хоть об этом были споры.
Аполлон Победоносец
Брюхо змею распорол.
Аполлон Орденоносец
Исполняет трололо.
Два счастливых близнеца
Целый день зовут отца:
Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца.
Ламца-дрица,
А-ца-ца.
АПОСТАСИЯ
Несытые уста пусты –
Пустуют Господа хоромы,
И узловатые кресты
Растут на жирном чернозёме,
И узколобые попы
На неприличных Мерседесах
Как правило, весьма глупы,
И по бумажке шпарят мессу.
Архиерей всегда готов
Смешные ордена из стали
Цеплять на лацкан пиджаков,
Но благодетелей не стало.
Снижается весьма доход,
Нет денег на златые ризы.
Пора открыть ещё приход,
А попросту – продать франшизу.
Но верю я, в скитах простых,
Намного дальше Валаама
Осталась троица святых,
Которые в забытом храме
Взывают «Господи, прости»
Протяжным гласом и высоким.
Они и держат нас в горсти
Своим стояньем одиноким.
БЕЛЫЕ ВДОВЫ
Сколько сирых церквей на Торговой сторонке.
Безъязыкий набат не ударит так звонко,
Как бывало. Посадницы, белые вдовы,
Эти старые церкви, лишённые крова,
С прохудившейся кровлей, которую хлёстко
Лупит северный дождь, у которых извёстка,
Штукатурка совсем отошла, обнажая
Их кирпичные рёбра. Подобием рая
Эта площадь была, а теперь – место плача.
Где же их косметолог, притирки и патчи?
С этой площади скорбной свернул я налево,
Здесь – согбенная церковь святой Параскевы,
Раньше не было церкви нарядней и краше.
Так ведь это прабабка моя, баба Паша!
Этот чёрный платок, узловатые руки.
Баба Паша, прости непутёвого внука!
Отсыревшие фрески горят индатреном,
Разгоняя застывшую краску по венам.
Им гореть на века, черноту сожигая,
Пока мир не предстанет подобием рая.
НЕМЕЦКИЙ ВОПРОС
Приходите к нам, соплеменники Гитлера, в гости.
Нынче спрос на переднюю часть, и филе, и кости.
Что осталось ещё, то косматым чертям досталось.
О прикрой сочинением Ницше свой нижний ярус.
Инкубаторские инкубы, не дуйте губки,
Оказавшись внутри мефистофельской мясорубки.
Здесь поставлена новокаиновая блокада,
Не помогут Колумбом ввезённые старые БАДы.
Паранойя мучительней всех остальных маний.
О толстушка Германия, где же твои Шарлемани?
Перед нами на вечность вперёд вы виноваты.
Потому дружный лай бундестага и бундесрата
Нам до лампочки Ильича, хоть служите чёрные мессы
О несбыточной вашей победе, по подобью Конгресса.
Как сказал один Вальдемар Вальдемарович, «Нате!»
Передайте лордам и тем, кто в шестой палате.
ФОРМАЛИН
Эти замки и ратуши – словно чарующий сон.
Этот дивный музей – кабошон двадцать первого века.
Здесь, как прежде, к морбье подают Коломбар-Совиньон,
Подают на десерт Декларацию прав человека.
Здесь беснуются Польша, Эстония, Рига, Литва,
Но остывшая кровь убивает шекспировы драмы.
Всё спокойно в Мадриде и Риме. Европа мертва.
Прихожане уже не спешат в одинокие храмы.
Да, она умерла. Поцелуй её мертвенный лоб.
Не погибнет дракон, не воскреснет нагая принцесса.
Эти чудные улицы – просто повапленный гроб.
Монсеньор коадъютор, служите прощальную мессу.
Каолин – тоже глина, изысканнейшая из глин.
Вот и наши небратья в дыму европейского пьянства
Из музейных реторт допивают хмельной формалин,
И его предпочли молодому вину панславянства.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мы возвращаем наши дали
К истокам общим языка.
Врагу четырёхтомник Даля –
Страшней засадного полка.
Бессмертный полк подходит ближе,
Там, на одесской мостовой –
Не «кiт», а кот дворовый, рыжий,
С подпалинами, но живой.
В Печерской лавре славить Бога
Мы будем, не скрывая слёз.
Победа, а не «перемога»
Сияет в венчике из роз.
ОГНЕВОЕ ВРЕМЯ
Великое и огневое время.
Оно не обойдёт, не пощадит.
Оно грядёт симфонией, поэмой
И подвигом, закованным в гранит.
Хотя иное кажется порою,
Но, к счастью, а кому-то – на беду –
Сегодня на виду у всех герои,
Предатели и трусы – на виду.
За спинами друзей не спрятать дрожи.
Судьба живущих вечно нелегка.
Вперёд, вперёд. О помоги мне, Боже,
Достойным стать бессмертного полка.
|
