Алексей ФЁДОРОВ, кандидат филологических наук, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово», учитель литературы

ШКОЛЬНЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ КАНОН:

обретения и потери за последние четверть века

(Выступление на XV съезде Союза писателей России)

 

Классик жив, пока его читают в школе. Как только он исчезает из программы, он медленно, но верно превращается в явление маргинальное, предмет литературоведческого изучения – и только. Как становятся классиками – загадка, и от человеческой воли здесь, судя по всему, мало что зависит. А вот как попадают в число писателей, обязательных для изучения в школе (и как исчезают из этого числа) – вопрос более конкретный, поскольку процесс формирования программных списков – рукотворный. Для подробного освещения истории вопроса понадобится диссертация, и может быть, не одна. Но в целом, оглядываясь на четверть века лихорадочного реформирования российского образования, можно сделать некоторые общие выводы и наметить интересные тенденции.

Итак, что мы утратили и что приобрели?

 

Мы утратили единый (в смысле – единственный) учебник по литературе, который в советской школе определял как необходимый набор писателей и произведений, так и «правильные» их трактовки.

С начала 1990-х годов стали появляться авторские программы и альтернативные линии учебников, где реализовывались самые разные представления о литературе. Соответственно, список обязательных для изучения писателей отныне должен был определяться в каком-то специальном документе, иначе точек соприкосновения могло не остаться вообще – и школьный литературный канон приказал бы долго жить.

Такими документами стали несколько обязательных минимумов содержания образования (последний – 1999 года), хотя и в них сохранялась высокая доля вариативности: стихотворения перечислялись через «например» (то есть теоретически авторы программ могли выбрать и другие), несколько крупных произведений давались на выбор: «Гроза» или «Бесприданница», «Война и мир» или «Анна Каренина», «Преступление и наказание» или «Идиот», «Отцы и дети» или «Дворянское гнездо», «Тихий Дон» или «Поднятая целина».

В 2004 году был разработан и принят Федеральный компонент государственного образовательного стандарта, где формулировки стали более строгими, из выбора между крупными произведениями – только «Белая гвардия» или «Мастер и Маргарита». Но все равно пространство для маневра у авторов программ и учебников оставалось достаточно широким: отсутствовало распределение произведений по классам, несколько разделов (например, «Проза второй половины ХХ века») было представлено списками писателей, из которых авторы программ, учителя и даже учащиеся могли выбирать самостоятельно.

Затем были утверждены Федеральные образовательные стандарты нового поколения (2010 – основная школа, 2012 – старшая школа). Их главной особенностью стал принципиальный отказ от задачи определить конкретное предметное содержание. То есть никакого перечня обязательных авторов и произведений в этих стандартах (ныне действующих) – нет. Содержание теперь стало определяться т.н. «Примерными программами», которые имеют более низкий юридический статус и в которых степень вариативности значительно возросла: обязательные произведения занимают не более четверти от всего списка.

Наконец, в 2017 году был обнародован проект доработанного стандарта основной школы. В этом проекте предметное содержание вновь вернулось в документ, причем в достаточно жестком виде: с обязательным распределением произведений по классам. Таким образом, появляется реальная возможность для создания единого учебника – как это было когда-то, в советское время. Круг замкнулся?

 

Мы утратили многое из того, что составляло основу советской школьной программы. Практически исчезли из документов – затем из авторских учебников – а потом из круга читательских интересов – социально ориентированные произведения XVIII–XIX вв., например, «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, думы К.Ф. Рылеева и т.д. Стала «периферийной» т.н. «советская классика»: современные школьники не обязаны изучать А.Н. Толстого, А.А. Фадеева, Н.А. Островского, Б.Н. Полевого, роман М. Горького «Мать» и др. Значительно сократилось число обязательных для изучения произведений фольклора и древнерусской словесности, литературы народов России. Что взамен?

Поэзия Серебряного века. Литература русской эмиграции. В более широком смысле – «возвращенная литература». Е. Замятин и А. Платонов; О. Мандельштам и Б. Пастернак; И. Бродский и А. Солженицын.

Современная литература занимает в программах все более значительное место. Но и представление о том, что такое современная литература, меняется. С одной стороны, потому, что понятие современность – объективно «подвижное». С другой стороны, именно современность – понятие наиболее политизированное, часто не связанное с реальными художественными достижениями того или иного писателя. И вот здесь возникает возможность попасть в классики, минуя проверку временем. Так сказать, экспресс-методом. Для достижения этой цели любые средства хороши. Тем более, что на протяжении последних двадцати лет доступ к разработке нормативных документов в образовании был открыт прежде всего для «либерального крыла» профессиональной общественности, да и министры образования, кроме О.Ю. Васильевой, были яркими представителями именно этого крыла.

Для наглядности можно сравнить два списка современных писателей: из стандарта 2004 года (1) и из примерной программы 2015 года (2).

1. Ф.А. Абрамов, Ч.Т. Айтматов, В.П. Астафьев, В.И. Белов, А.Г. Битов, В.В. Быков, В.С. Гроссман, С.Д. Довлатов, В.Л. Кондратьев, В.П. Некрасов, Е.И. Носов, В.Г. Распутин, В.Ф. Тендряков, Ю.В. Трифонов, В.М. Шукшин; Б.А. Ахмадулина, И.А. Бродский, А.А. Вознесенский, B.C. Высоцкий, Е.А. Евтушенко, Ю.П. Кузнецов, Л.Н. Мартынов, Б.Ш. Окуджава, Н.М. Рубцов, Д.С. Самойлов, Б.А. Слуцкий, В.Н. Соколов, В.А. Солоухин, А.А. Тарковский; А.Н. Арбузов, А.В. Вампилов, А.М. Володин, В.С. Розов, М.М. Рощин1 .

2. Д. Бакин, Ю.В. Буйда, Б.П. Екимов, А.В. Иванов, В.О. Пелевин, В.А. Пьецух, Т.Н. Толстая, Л.Е. Улицкая; Д.Л. Быков, С.М. Гандлевский, Т.Ю. Кибиров, Ю.М. Кублановский, Л.В. Лосев, Г.А. Русаков, Б.Б. Рыжий, О.А. Седакова, Е.А. Шварц 2

 

Попробуем подвести итоги. От жестко закрепленного списка советского времени через разгул плюрализма и альтернативности мы вновь возвращаемся к идее необходимости такого списка, защищенного документально. Понимая, что единство образовательного пространства скрепляется в том числе и книгами, которые прочитал каждый. Иначе мы просто перестанем понимать друг друга.

Но борьба вокруг наполнения этого списка идет нешуточная: под ударом может оказаться вообще вся классическая литература XIX–ХХ столетий как якобы устаревшая, непонятная для современного подростка, трудная для прочтения, слишком объемная и «взрослая». Взамен настойчиво предлагается «актуальная» современная словесность, представленная именами определенной общественно-политической направленности.

А это значит, что школьный литературный канон – по-прежнему одна из болевых точек отечественного образования. Классик жив, пока его читают в школе. Защитить его от смерти – наша общая обязанность.

 

Другие статьи автора:
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ АНТИГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТАНДАРТ
РАО РЕКОМЕНДУЕТ: ПРИМЕРНАЯ ПРОГРАММА РАЗРУШЕНИЯ

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную