Как говорят эксперты-экономисты, 2008 год многое изменил в России, затронув и образ жизни, и образ мыслей человека. Многие иллюзии, в том числе экономические остались в прошлом. И «год разочарований» показал, что, возможно, ещё большее нас ожидает впереди. Например: безработица в среде образованных людей и профессионалов, кризис торговли, сферы услуг, малого бизнеса, в том числе, издательского. Где искать опору писателю, критику, читателю, преподавателю литературы, студенту? Подобные перемены влекут смену культурных ориентиров. Можно ожидать, что теперь появится активность в таких темах, как социальный протест, анализ экономической ситуации, поиск путей выхода из кризиса, исторические ретроспекции (по сходному сценарию это происходило со многими деревенщиками в 60 – 70-х: Шукшиным, Беловым, Личутиным и др.). В любых, самых сложных ситуациях именно художественное слово позволяло русскому человеку обратиться к ценностям, неуничтожимым временем – в такой поиск вовлечены и мы, вузовские преподаватели. Можно сказать, что ушедший год чередой экономических неурядиц, как ни парадоксально, привел нас к более интенсивной внутренней жизни, заставил пристальнее приглядеться к новым именам, в том числе из разряда молодых авторов.

Сегодня существуют разные преподавательские позиции и разные подходы к современной литературе. Я исхожу из следующих постулатов, которые подчас в той или иной степени подвергаются сомнению:

- современная литература действительно есть и представлена она вполне достойными именами;

- существует давняя, почти 200-летняя традиция, по которой русская школа всегда включала в круг преподавания современную литературу. При жизни изучались: Г.Державин, В. Жуковский, Н. Карамзин, А. Пушкин, Ф. Достоевский, И. Тургенев, А. Островский, И. Гончаров, Н. Некрасов, Ф. Тютчев, А. Хомяков, М. Шолохов и др.

- в преподавании современной литературы, как и всякого другого предмета, нужно учитывать национальную шкалу ценностей, без которой предмет превратится, в нечто оторванное, а в более широком масштабе – вредоносное, разрушительное явление.

Но перед преподавателем, избравшим любые ориентиры, сразу встаёт целый ряд проблем. Первой и самой острой, как в минувшем году, так и прежде, и теперь, остаётся проблема учебников по современной литературе.

В целом, на уровне учебников, учебных пособий и программ творится невообразимая путаница. В перечни текстов для обязательного чтения вводятся новейшие и моднейшие произведения Сергея Лукьяненко, Татьяны Толстой, Виктора Пелевина, Бориса Акунина, Владимира Сорокина (как например, в учебном пособии «Русская проза конца XX века» под ред. В.В. Агеносова, М., 2005 или в учебном пособии «Современная русская литература» под ред. М.А. Черняк, СПб., 2004.) и всё это подчас в одном ряду с В.Г. Распутиным, В.И. Беловым, В.Н. Крупиным и др. Аргументируется такой подход «многообразием ликов русской литературы» (я привела слова, сказанные преподавателем лицея на одной из недавних конференций). Причины этой «всеядности» и восприятия литературного процесса как весёлой мозаики тоже вполне понятны: не имея ориентира (или не желая его иметь), легко утонуть в колоссальном потоке выходящих мало- и многотиражных изданий, а здесь следует заметить, что доступнее и известнее всегда наиболее финансируемые образцы (и такая участь выпадает им отнюдь не за художественные достоинства).

Что касается программы, то литературный отсчёт современности в вузе – это четвёртая часть XX века, начинается она с 1960 года. Поэтому перед преподавателем стоит задача включить в 9 лекций и 9 практических занятий (это на дневном отделении) литературный процесс почти за 50 лет, который тоже характеризовался своими внутренними периодами – можно отдельно долго говорить о каждом десятилетии, пятилетии, о рубежных вехах. И, конечно, здесь нужно выбрать главное, многим пожертвовать. Можно ли обойтись без лейтенантской прозы? без деревенской? без лагерной? А ещё городская, исповедальная, научная, 40-летних, 30-летних, 20-летних? А ещё столько градаций и подходов… Чтобы изучить творчество только «генералов современной классики» Распутина, Шукшина, Белова, Абрамова, Астафьева, Бородина, требуется очень много усилий и времени. На острую современность остаётся один-три экзаменационных вопроса, в которых студентам предлагается прочитать по выбору несколько произведений современных авторов, продолжающих традиции русской классической литературы.

Здесь мы учитываем, что изучаем те или иные художественные произведения, потому что, независимо от чьего-либо желания они вошли в национальный канон и систему координат, и помним, что отречение от истины национального существования исключает целый народ из истории, превращая его, по выражению Н. Данилевского, в этнографический материал. О Третьей мировой войне – войне за нашу душу говорили и Валентин Распутин, и Василий Белов, и Василий Шукшин, и Юрий Селезнёв, и Юрий Павлов, и многие другие. Один из плацдармов – русская литература. Студенты многих вузов страны, в том числе, московских, и большая часть преподавателей не знают и не хотят знать таких прозаиков, как Георгий Семёнов, Олег Волков, Владимир Личутин, Пётр Краснов, Леонид Бородин, Вера Галактионова, не знают поэзию Юрия Кузнецова, Владимира Соколова, Геннадия Серебрякова, Ольги Фокиной. Некоторые студенты не знают о существовании «толстых» литературных журналов, а примерно половина думает, что они давно перестали выходить. В учебниках преобладают русскоязычные авторы, любимцы интеллигенции (И. Бродский, В. Гроссман, А. Бек, Т. Бек, С. Довлатов, А. Вознесенский, Б.Окуджава, Д. Самойлов). В итоге создаётся впечатление, что третья мировая давно проиграна.

Беда в том, что многие преподаватели идут вслед за модой не из злого умысла, а по недомыслию – не желая вникать, слепо следуя за средствами массовой информации. Как быть? Во-первых, необходимо всё же выбрать критерий, помогающий различать «лики» и «личины» русской литературы, выработать некие принципы – нечто устойчивое и максимально надёжное. Вопрос – «каковы мои принципы?», «есть ли у меня по-настоящему устойчивая методология» – актуален для любого учёного, писателя, человека, причастного к слову. Изучая труды литературоведов, критиков и историков, в первую очередь, работы В.В. Кожинова, мне удалось выделить несколько основополагающих моментов, которые друг в друга перетекают, друг друга обуславливают и друг на друге закольцовываются. Более того, эти принципы оказываются универсальными, то есть легко применимыми к разным периодам истории литературы, к другим отраслям знаний, и вообще, в самом широком смысле – к быту и бытию.

Первый принцип можно условно обозначить как принцип современности . В.В. Кожинов писал: «Искусство живёт современностью», – и в одноимённой статье пояснял, что искусство «всегда призвано выражать, воплощать, осваивать живую современность, быть насквозь современным, если даже тематически оно захватывает прошлое». Современность смотрит и в прошлое, и в будущее и соединяет их. Только открытие современности гарантирует художнику обретение вечности, бессмертия. Здесь можно обратиться и к высказыванию М.М. Пришвина о том, что «даже в те свои вещи, которые целиком посвящены природе, её вечному, неизменному с человеческой точки отсчёта, бытию» он вкладывал «тайную современность». Отсюда вытекает установка для писателя: быть современным – при этом необязательно быть модным, потому что моде всё равно – гений ты или беллетрист, мода уравнивает великое и заурядное, ориентируется не на глубинное содержание, а на внешние приметы современности, правда жизни отражается в моде поверхностно, а значит, искажённо.

Из первого вытекает второй принцип – подлинности . Это означает, что в литературе мы ищем признаки подлинного искусства, его дыхание, его язык. Такое искусство диктуется исключительно глубоким внутренним чувством, в нём есть особенная духовная чистота и свежесть. Подлинное искусство способно выразить то, что подчас не поддаётся слову, оно обращается нас к чему-то, что рождается и живёт (именно живёт, а не изображает) где-то на грани человека и мира, и со временем приобретает всё большую силу и глубину. На подлинные произведения отзывается весь человек, всем существом – умом, душой и духом. Это особая сложность искусства – неисчерпаемая сложность жизни, а не поэтических конструкций. Художник творит свою реальность, осязая «основы существования» и понимая истинную «цену» мира. Хочу напомнить слова Н.М. Карамзина, которые звучат, как насущный вопрос каждому современному автору: «Ты берёшься за перо и хочешь быть автором: спроси же у самого себя, наедине, без свидетелей, искренно: каков я? Ибо ты хочешь писать портрет души и сердца своего».

Третий принцип назовём принципом сопричастности , ибо всё в мире искусства связано незримыми нитями единых закономерностей. Сопричастность Другому, народу, истории, традиции и современности, сопричастность литературы, истории, философии и т.д. как связь, а не разрыв (перефразируя Ю.П. Кузнецова).

Эти принципы – современности, сопричастности и подлинности – могут лечь в основу писательского творчества, в основу методологии преподавателя, в основу вдумчивого, «умного чтения» и обеспечить продуктивный подход к современной литературе, разгадать её «тайную современность».

На сегодняшний день мои студенты знают и критерии художественности, по которым можно отличить художественное произведение от массовой, коммерческой и просто русскоязычной литературы. Обобщающим критерием, соединяющим все уровни, вне всяких сомнений, будет соответствие магистральному православному направлению русской классической культуры от А. Пушкина и А. Хомякова, до Ф. Достоевского и Шмелева, проповедовавших целомудрие, милосердие, сострадание (три кита русской литературы), любовь и красоту в евангельском истолковании и духовно-нравственный закон. Иными словами, в центре – человек и его душа, его дух. И вот, берём фонарь и, как Диоген, идём по городу современной литературы со словами: «Ищу человека!». Находим этого человека в творчестве таких авторов преимущественно «почвенного направления»: Сергей Шаргунов, Роман Сенчин, Захар Прилепин, Аркадий Бабченко, Анна Козлова, Илья Бояшов, Александр Карасёв, Максим Свириденков, Всеволод Емелин, Александр Кувакин, Алексей Шорохов, Дмитрий Новиков, Олег Павлов, В. Галактионова, Л.Сычёва, В. Личутин, А. Сегень, Г. Головин, В. Дворцов, П. Краснов, Ю. Самарин (А. и К. Смородины), В. Артёмов, Б. Агеев, А. Байбородин, А. Урванцев.

Хотелось бы сказать несколько слов о формах сотрудничества между вузом и Союзом Писателей. Во-первых, личные встречи с писателями остаются наиболее ярким и запоминающимся свидетелем живого литературного процесса. Достаточно вспомнить добрую русскую традицию: например, посещение Пушкинского лицея, в котором, кстати, преподавал переводчик Н. Гнедич, Жуковским, Карамзиным. Если писатель не идёт к студентам, то студент или аспирант идёт к писателю или критику – мои студенты встречались с Л. Бородиным, Э. Балашовым, Е. Сойни, К. Кокшенёвой и др.

Во-вторых, сегодня актуальна такая остросовременная и высокотехнологичная форма знакомства с писателем – через его сайт, блог, живой журнал. Наиболее показателен в этом смысле сайт Захара Прилепина – красиво и удобно оформленный, каждый день посещаемый и заполняемый хозяином. Если раньше нужно было как-то раздобыть номер телефона, то сегодня легко найти адрес электронной почты практически любого автора и написать, что накипело. Назову ещё сайт Валерия Хатюшина. Он вообще хорош тем, что раритетную книгу «Меч в терновом венце: Поэты белой гвардии» из серии Донская литература можно скачать на сайте бесплатно в формате PDF , что вполне пригодно для чтения. Кстати, замечу, что эта книга выпущена нашим издательским домом МГГУ им. Шолохова. Можно найти электронные книги таких «нежадных» прозаиков, щедро делящихся с читателем своими творениями, как Вера Галактионова, Роман Сенчин и многих других. Поэтому, господа писатели и критики, оставляйте свой след в инетной среде – Вы нужны своей аудитории в любом виде, даже в электронном!

И.В. Гречаник,
д.ф.н., проф. кафедры русской литературы МГГУ им. М.А. Шолохова