* * *
Привезите мне белого цвета Онежского озера.
Привезите мне белого света олонецкой полночи.
Привезите мне белого снега с дороги просёлочной
В час, когда уходящего солнца следы подморозило.
Пусть над серой землёй кобылица с туманною гривою
Пронесётся, оставив гостинцы такие желанные:
Беломорский напев вперемешку с крупицами манными
Да карельскую тишь, предрассветную, неповторимую.
Белый цвет расцветёт за окошком букетом приветливым.
Белый свет домотканой дорожкой по полу расстелется.
Белым снегом укутает даль, и, конечно, поверится,
Что в такой белизне и сердца станут более светлыми.
Молодая Луна обернётся княжной белолицею,
Черноокая ночь побелеет и станет белёсою.
Всё наполнится Богом, как поле дрожащими росами.
Пропитается тайной, как небо ночными зарницами.
И над белою гладью едва задремавшего озера
Ветер – вольный поэт – будет строчки слагать немудрёные,
И читать их княжне, и летать меж поникшими клёнами
В час, когда уходящего года следы подморозило.
ПРЕДЗИМЬЕ
В Присвирье предзимье сурово.
Безвьюжный кончается срок.
Стихает осеннее слово,
Слетает последний листок.
Людское тепло выдувая
Из полузабытых домов,
Ветра над деревней летают
И стонут меж чёрных стволов.
И, кажется, всё опустело,
И жизни здесь, кажется, нет.
Но утренним светом несмелым
Умоет просторы, и белый
Вдруг чей-то мелькнёт силуэт.
Живой человек?! Неужели?
В такой бесконечной глуши,
Где сосны, берёзы и ели,
Есть место для этой души?!
Знать, дело какое-то держит
Её в молчаливом краю.
И жизнь одинокая брезжит,
И тянется к новому дню.
Ветра и студёные вьюги,
Молю, отложите свой срок.
Пусть в этой пустынной округе
Горит хоть один огонёк.
Моей захолустной отчизны,
Прошу, не сметайте следы.
Мне эти осевшие избы,
Мне эти дороги нужны!
И эти родные могилы,
И эти простые кресты...
Деревня, дай Бог тебе силы
Дожить до далёкой весны!
ЕМЕЛИНА НЕДЕЛЯ
С утра малыш Емеля
С метёлкою кружит.
- Мети-мети, Емеля!
Твоя теперь неделя! –
Под нос себе твердит.
И невдомёк бабуле,
И деду невдомёк,
Что перепутал звуки
Их маленький внучок.
Мети - мели... Трёхлетке
Попробуй разберись.
Размером с табуретку
Безгорестная жизнь.
Метёт, не унывая,
Не зная, что к чему.
А простота святая,
Как отголосок Рая,
Спасение ему!
ЗЕМЛЯ ТИШИНЫ
Здесь земля тишины,
но стихов здесь совсем не пишу,
Лишь брожу у воды,
где пропитан безмолвием воздух.
Этим воздухом я,
как свободой своей дорожу,
Жизни яростный ритм
отпуская на северный роздых.
Не тревожьте меня
грустным зовом своим, поезда.
Пусть мерцает вдали
разрешающий свет семафора.
Я ещё постою,
чтоб запомнить, как с неба звезда
Вдохновенно летит
в безмятежность речного простора.
На Ояти-реке
отыскать бы таких мастеров,
Чтоб из глины слепить
необычный горшочек сумели.
В нём хочу увезти
я с собою из этих краёв
Молчаливость снегов,
говорливость весенней капели.
Здесь земля тишины,
но стихов здесь совсем не пишу.
Я и сам не пойму
отчего же такое бывает.
Может быть оттого,
что на этой земле не спешу,
А брожу у воды
и душою своей созреваю.
* * *
Прощай, моя многоэтажка,
И здравствуй, северный простор!
Смотри-ка, паучок-букашка
На ёлке сплёл такой узор,
Что вологодским мастерицам
Лишь горько охать и вздыхать.
В людских руках не повторится,
Что создаёт природа-мать.
Не повторится... И не надо!
Любуюсь тем, что Бог послал.
В такой глуши душе отрадно
Бродить среди карельских скал,
Среди озёр лесных заветных,
Среди бесчисленных болот.
В ладу с природой, неприметно
Здесь чудь былинная живёт.
Живёт, поёт, печёт калитки,
Коптит пузатого сига.
В печи, а не в электроплитке,
Тепло родного очага.
И я хожу, и я внимаю
Всем звукам, запахам, цветам.
На кочках клюква созревает,
И сердце сладостно сжимает,
И душу тянет к облакам.
ВЕСЕННЕЕ
Боязливо зима отступила.
Снег потаял. Округа плывёт.
Что-то тёплое Божье светило
Мне на голову благостно льёт!
На заборе бывалый котяра
Замечтался о чём-то своём.
Эй, давай бесшабашно, на пару
На заборе твоём поорём?!
Ну, скорей зачинай серенады!
Я стихами тебе подсоблю.
В эту звонкую пору отрада
Слышать жгучее слово – люблю!
Не жалея ни нервов, ни связок,
Мы с котом под открытым окном,
Не сфальшивив при этом ни разу,
О всесильной весне пропоём!
Хорошо, что зима отступила,
Снег потаял, округа плывёт.
Всем влюблённое Божье светило
Что-то тёплое на сердце льёт.
АПРЕЛЬ
Ещё вчера весенние катрены
Спешили к нам весёлою гурьбой.
А нынче бьёт в бревенчатые стены
Поморский ветер – сиверко лихой!
И вновь тоска. И небо затянуло.
И липнет снег к дрожащему стеклу.
Мерещится: зима весну вспугнула,
Укутывая мир в сырую мглу.
Но, несмотря на буйство непогоды,
И в этих, солнцем брошенных краях
Стремятся ввысь разбуженные всходы
И почки набухают на ветвях!
И значит, на земле не помертвело
Биенье жизни в зимней мерзлоте!
И сердце без тепла не зачерствело.
Не думайте, оно не зачерствело,
А просто притомилось в темноте.
НА ЧЁРНОЙ РЕЧКЕ
Не уснуть. Барашки и овечки
По чужим блуждают закоулкам.
Прогуляюсь-ка до Чёрной речки,
Белой речки нету в Петербурге.
А была бы – может, и иначе
Всё сложилось в жизни у поэта.
Здесь, у старой комендантской дачи...
Впрочем, что мечтать теперь об этом.
Тихий сквер, и обелиск, и профиль,
И цветы на мёрзнущем граните.
Я стою с волнением напротив:
- Прочитать стихи Вам? Не хотите?!
От толпы читающих устали?!
Понимаю. Что ж, тогда присяду.
Помолчу. И с голубиной стаей
Посмотрю на спящие громады!
ИЮЛЬ
Мне в июльскую полночь не спится.
Дрёма в летнюю пору слаба.
В тёмном небе сверкают зарницы,
Помогая окрепнуть хлебам.
И хлеба не спеша вызревают,
Словно мирного неба гонцы.
Развесёлую песнь запевая,
Выйдут в поле на зорьке жнецы.
В колыхании хлебного моря
Слышно им: "Поспевай! Поспевай!
Не поспеешь, так вольному воля.
А поспеешь ко времени – Рай!"
Дождь окатный пройдёт стороною,
Не задев васильковую цветь.
Ладно здесь, в удалом непокое,
В жаркой жатве, душою созреть.
Так сверкайте, сверкайте, зарницы!
Вам Господь заповедал сверкать!
Хорошо, что мне нынче не спится.
Разве можно такое проспать!
НА ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Давай неспешно, чтобы не вспугнуть
Зарю, что притаилась за забором,
Изменим наш обыкновенный путь
До храма у речного косогора.
Пройдёмся по посёлку в тишине.
Таких мгновений в нашей жизни мало,
Поэтому они милее мне...
Уж бледный месяц в звёздной пелене
Уходит прочь печально и устало.
Дышать легко. Дорога не пылит.
Начало дня – не время ностальгии.
Весь Божий мир давно уже не спит
И солнца ждёт, как первой литургии.
Едва угомонились соловьи.
Исчезли звуки ночи соловьиной.
И мы идём, не чувствуя земли.
И день, что был, казалось бы, вдали,
Раскрыл свои объятья над равниной.
Помолодевший на рассвете луг
Откроет мне секрет преображенья.
Весна, как птаха, выпорхнет из рук...
И у неё сегодня Вознесенье. |
ЗВОНАРЬ
Заслушавшись у стен монастыря
Разливами серебряного звона,
Я вдруг увидел руки звонаря
Прекрасные, как русская икона.
И глаз своих не мог я отвести
От этих рук, украшенных трудами,
Которые спешили донести,
Что ныне и вовек Спаситель с нами!
Смирение в монашеских руках
Рождало, из моления и звука,
Бессмертие в отмеренных веках
Для русского молитвенного духа.
Спасибо, черноризец, что стоишь
И бередишь заброшенные души.
И Ангелы слетаются послушать,
Как ты звонишь…
СВЯТОЙ ОСТРОВ
Как в тихую купель, в задумчивые воды
Спускается с небес печальный свет луны.
Божественной рукой дыхание природы
И монастырский дух навек обручены.
На древний Валаам по ладожским просторам
Несётся катерок от питерской земли.
А чайки над водой о чём-то вечном спорят.
Приветливый причал виднеется вдали.
На дивном берегу и маленьких, и взрослых
Встречают валуны замшелою гурьбой.
Все разбрелись. А я один спешу на остров,
Которому дано название Святой.
Я знаю, там в скале убогая пещера.
Смиренный и святой в ней инок пребывал.
И я иду туда с молитвою и верой,
Там для души моей начало всех начал.
На ниточке льняной висит нательный крестик.
Стоит передо мной большой поклонный крест.
Я верую, что мы в конце времён воскреснем,
Как и для нас Христос воистину воскрес!
НА ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Весенний свет, густой и золочёный,
По всей округе разливает мёд.
Сегодня день особенный – Прощёный,
И оттого душа моя поёт.
Собрав с утра простое угощенье,
Иду себе, улыбчив и открыт,
Испрашивать у ближнего прощенья.
- Прости меня!
- Господь тебя простит.
И ты прости!
- И я, и я прощаю!
- Садись скорей. Обед уже готов.
Сажусь тихонько, сердцем ощущая,
Что полон мир друзей, а не врагов.
Любуясь жизнью, как новорождённый,
Я образ Божий в каждом узнаю.
Как хорошо прощать и быть прощённым.
Наверно, так же хорошо в Раю!
ВЕЛИКИЙ ПОСТ
Звонят сегодня медленнее, строже.
Внимай сему и долу преклонись.
В Великий пост беспечной быть негоже.
Душа моя, душа моя, проснись!
Оставь своё излюбленное ложе.
Изломанная, к Богу обратись!
Не Он, так кто, скажи, тебе поможет?
Душа моя, душа моя, проснись!
Пусть мир непостоянен и тревожен,
Из православных храмов прямо ввысь
Взмывает песнопенье "Святый Боже"!
Земля моя, земля моя, проснись!
* * *
Цветут на окошке герани.
На улице дождь моросит.
Улыбчив юродивый Ваня
На бедных просторах Руси.
День каждый – небесный подарок!
А ночь – благодатный причал.
Свечной догорает огарок,
Который во тьме освещал
Простые библейские строки,
Что бремя Господне легко...
И сыплются хлебные крохи
Для вестников верных Его.
А вестники шумною стаей
Летят высоко - высоко.
Улыбчив юродивый Ваня.
Цветут на окошке герани.
И бремя Господне легко.
ПРОЛЕТАЮТ ГУСИ
Пролетают гуси над землёю
Низко – снегу быть на Покрова!
Ночью под опавшею листвою
Зябнет потускневшая трава.
В это время, хмурое, глухое,
Хорошо о светлом помечтать.
Не зовите, гуси, за собою,
Не хочу я с вами улетать.
Летнее ещё не позабылось.
Летнее в душе не отцвело.
Но уже с небес, скажи на милость,
Падает прощальное перо.
И октябрь уже стучит в ворота,
Покрывая красным рукавом
Дальние брусничные болота
И луга, где бегал босиком.
СЕВЕРЯНАМ
Нас в городе ничем не удивишь.
Поэтому бегу я без оглядки
В далёкий край надёжных стен и крыш,
Где всё живёт в особенном порядке.
Привет, земляк! Поклон тебе земной!
Давай за встречу что ли – для настроя.
А после мы пойдём наперебой
Рассказывать былое-небылое.
Что нынче урожай на огурцы.
Чернику аж мешками собирали!
У церковки подгнившие венцы,
Благословясь, намедни поменяли.
Вот так порой до первых петухов
Течёт беседа наша без заботы.
И посреди вполне обычных слов
Вдруг обретаешь истинное что-то.
И посреди вполне обычных дел,
И посреди людей вполне обычных,
Здесь, вдалеке от суеты столичной,
Я свет рубцовских строк уразумел,
Что за добро расплатятся добром,
Что за любовь расплатятся любовью!
Что ладно всё, когда есть тёплый дом
И в доме том не протекает кровля.
Что ладно всё, когда вокруг родня.
Далёкая иль близкая – неважно!
Ведь каждый здесь такой же, как и я,
На севере родившийся однажды!
ЖИВАЯ ПОЭЗИЯ
Печально упало перо соколиное
На воды реки.
Падение стало невольной причиною
Рожденья строки.
По тихой воде небывалыми ритмами
Скользили слова.
Наивная ива, прохладой увитая,
Качалась едва.
ПОД РОЖДЕСТВО
И снова ночь. И снова торжество.
Сверкая, с неба падают снежинки.
В Диканьке... нет, в Малаховке и с жинкой...
Не так. С женой иду под Рождество
Колядовать. Тулуп. Мешок. Айда
Нести веселье в дремлющие массы.
Вдруг вижу, что сидят на теплотрассе
Два брошенных рождественских кота,
А может, кошки. Дело ведь не в том,
Какого рода Божии творенья.
Я положил пред ними угощенье
И поделился праздничным теплом.
Как ладно в мире всё заведено.
С небес снежинки падают, сверкая.
Иду с женой, а рядышком шагают
Две кошки... два кота... Не всё ль равно?!
БЕССНЕЖЬЕ
Чистить крышу пора, но не выпали белые снеги.
Зря пришёл Парамон и метёлку с собою принёс.
Вон теплынь на дворе, и полезли спросонок побеги,
И совсем по-апрельски шумит на излучине плёс.
Бабка Таня горюет: застряли на почте открытки.
Проторённой дороги в беспутье до города нет.
Это в летнюю пору бодришься и кажешься прытким,
А в такую погоду заноют суставы – привет.
Где ж ты бродишь, зима? Что ж в моё не стучишься жилище?
Отчего не шумишь, чтоб топилась без лености печь?!
По ночам только ветер лихой за околицей рыщет,
Унося второпях, что без снега никак не сберечь.
Утопает декабрь не в сугробах – в грязи придорожной.
Много чёрной земли – мало места белёсым снегам.
Провинились мы что ли пред Небом? Возможно... Возможно...
А возможно ль ещё в согрешеньях раскаяться нам?
ЗАБАВУШКИ
- На-ка, Ванька, тебе барашка!
На-ка, Ларка, тебе козу!
Уронила?! Не плачь, бедняжка.
Мигом новую принесу.
Лепит дед из озёрной глины
ЗабавУшки* для детворы.
Нет в деревне живой скотины –
Опустели совсем дворы.
А у деда зверья навалом:
Свинки, коники, индюки!
Не они б, так пиши пропало –
Вой от серости и тоски.
Где-то есть города большие.
Где-то есть деловой народ.
И заботы у них иные,
И мечтаний невпроворот.
Победители горбят спины.
Кто не с ними, тот вне игры...
Лепит дед из озёрной глины
ЗабавУшки для детворы.
* ЗабавУшки – глиняные свистульки.
ЧУДО О ХЛЕБАХ
Не стали жать, не испекли хлебов,
Дорогу к морю напрочь позабыли,
Не видели, как тысячи рабов
С печальных палестинских берегов
В неведомые дали уходили.
А кто-то сжал, испёк хлеба, пришёл,
Уселся на земле и начал слушать
Того, Кто посреди смиренных волн
Стоял в челне... Но вот убогий чёлн
Послушная вода несёт на сушу.
И Он идёт к тому, кто хлеб принёс,
Берёт душистый кус лепёшки хлебной
И преломляет с пением молебным,
От радости не сдерживая слёз.
И каждый ест. И в изумленье тот,
Который сжал, испёк, принёс и отдал.
Наелись все, лишь он один голодный
За Назареем с верою бредёт. |
|
Алексей Николаевич Гушан родился в 1984 году в г. Лодейное Поле Ленинградской области. С 2008 года живёт в п. Малаховка Московской области. 
