«СЕРГЕЙ ЕСЕНИН СТАЛ НАШИМ ОДНОПОЛЧАНИНОМ…»

 

Любовь к творчеству великого русского лирика у меня, прежде всего, от отца. Когда мы жили в Сибири, то он по делам работы часто выезжал в командировки. И вот в 1957 году мой отец, Алексей Иннокентьевич Хомяков, привёз из Новосибирска только что изданный там стотысячным тиражом есенинский том «Стихотворения и поэмы». Во время нашего переезда на рязанскую землю эта книга перекочевала из алтайского села Косиха на родину мамы, Александры Ильиничны Кузьминой, в «страну берёзового ситца». А в июле 1962 года однотомник был подарен моему дяде, Олегу Ильичу Кузьмину, младшему маминому брату, когда он, старший сержант пограничных войск, находился в краткосрочном отпуске.

К тому времени, в 1961-1962 годах, в Государственном издательстве художественной литературы вышло в свет пятитомное Собрание сочинений Сергея Есенина. Оно, разумеется, и было приобретено моим отцом, страстным книголюбом. Я тогда ещё только-только постигал азы чтения и, перелистывая страницы новеньких книг, почему-то более всего обращал внимание на раздел «Содержание». Прочитывал одно за другим названия произведений и удивлялся, что иногда получались довольно-таки складные фразы: «Каждый труд благослови, удача!..», «Видно, так заведено навеки…», «Я иду долиной. На затылке кепи…», «Спит ковыль. Равнина дорогая…»

Читать Есенина «серьёзно» я стал гораздо позже, лет в 14-15. Это и дало начало моим первым попыткам стихотворного сочинительства. Родители  увлечению сына не препятствовали. Я и не знал тогда, что придёт время, и отец расскажет мне о «своём» Есенине. Было это накануне одного из юбилеев Победы. Я постарался вкратце записать воспоминания отца.

Он поведал, что познакомился с поэзией Есенина ещё в конце 20-х годов прошлого века, когда жил в Сибири. А следующая встреча с творчеством великого лирика состоялась уже в 1941-м. Сибирские соединения отправлялись на фронт. Покидала родные места и сформированная в Алтайском крае 380-я стрелковая дивизия, где в санитарной роте военврачом служил мой отец, недавний студент выпускного курса Томского медицинского института. Воинов провожало население алтайской станции Бурла. Старшеклассница местной школы передала моему отцу общую ученическую тетрадь, исписанную красивым почерком. Смущённо потупясь, девушка сказала: «Здесь стихи поэта Есенина. Комсомольцы нашей школы очарованы его талантом. Почитаете в свободное время. Берегите тетрадь…»

В пути на фронт 23-летний военврач Алексей Хомяков, по его воспоминаниям, «вновь окунулся в мир есенинских звонких рифм, ярких образов, бурных душевных чувств любви к Родине... И пошла гулять поэтическая тетрадь по санитарному вагону, другим теплушкам. Всю дорогу до Рязани бойцы зачитывались звучными стихами, открывали для себя неизведанный мир большой поэзии, восхищались талантом Есенина, наизусть заучивали полюбившиеся строки… Вскоре про тетрадь узнали в полку: работники штаба, командиры батальонов и рот, комиссары и политруки. Но никто и попытки не делал отобрать у нас заветную тетрадь, кого-то наказать за чтение, запретить его. Не та была обстановка.  Так и кочевала тетрадка вместе с нами в боевых походах где-нибудь на донышке вещмешка. Очередной хозяин доставал её в минуты затишья, читал при тусклом свете «моргасика», изготовленного из артиллерийского снаряда. Потом в письмах домой цитировал полюбившиеся строки. Когда шли в рукопашный бой, тетрадь надёжно хранили от вражеских пуль и штыков. Сергей Есенин стал нашим боевым другом, однополчанином, деля с нами фронтовые будни. Его стихи вдохновляли солдат на ратный подвиг, учили беззаветно любить Родину, её мужественный и героический народ».

Рассказал мне отец и о дальнейшей судьбе есенинской тетради. Она прошла с дивизией фронтовыми дорогами от Москвы до Ржева, от Орла до Штеттина и Мекленбурга. По окончании войны изрядно потрёпанную тетрадь взял с собой на хранение военфельдшер санитарной роты, старший лейтенант Иван Никитич Рощупкин, увёз домой, в Алтайский край, как дорогую реликвию фронтового лихолетья. Может быть, и до сих пор хранится в семье участника войны этот рукописный есенинский сборник?

Тогда, после длительного разговора с отцом о Есенине, я написал о фронтовой судьбе творческого наследия великого поэта стихотворение. Вот несколько строф из него:

В  сердце – песнь ликующей зарянки.
До победных дней – подать рукой.
А «моргасик» теплится в землянке,
и строка ложится за строкой.

Что ты вспомнишь?
Отчину седую,
сосен неумолчные верхи,
да семью, далёкую, родную,
да стихи,
Есенина стихи.

– Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
… Над землёй неласковой, нерусской
стылый занимается рассвет.

Где-то бой – от края и до края –  
вновь гремит…         
Но есть весна в судьбе:
звонно «Гой ты, Русь, моя родная!»
сквозь разрывы слышится тебе.

Сложено в солдатский треугольник,
улетит письмо в сибирский край,
где в избе живёт святой угодник,
Чудотворец отче Николай.

Где тебя в кромешный век жестокий
память материнская спасла.
Где прочтут есенинские строки
в майский день,
девятого числа... 

… Когда я уже почти закончил эту статью и рассказал о ней своему дяде, то он, улыбаясь,  добавил: – А знаешь, Володя, книгу-то эту, твоими родителями подаренную, я увёз тогда, после отпуска, с собой на службу. Однотомник «Стихотворения и поэмы» стал настольным не только для меня, но и для всей нашей погранзаставы. Так что есенинская книга больше года прослужила на советско-иранской границе. А потом вместе со мной «демобилизовалась» и вернулась на рязанскую землю.

Владимир ХОМЯКОВ,
руководитель Сасовского литературного клуба «Первая строка»

 

На снимках: военврач А.И. Хомяков (сентябрь 1941 г.), воин-пограничник О.И. Кузьмин (октябрь 1960 г.).

Фото из семейного архива автора

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную