Алла ЯРОШИНСКАЯ, информационное агенство "Росбалт"

Над олигархами не каплет?

Еще 150 лет назад Федор Достоевский, автор "Записок из мертвого дома", характеризуя русского человека, настаивал на том, что его "высшая и самая характерная черта – это чувство справедливости и жажда ее". Похоже, что сегодня, перед выборами, про это вспомнили многие из лидеров партий, "светящихся" во всех программах всех "ящиков" и, как сейчас модно говорить, видео-гаджетов. Несомненно, что главной "фишкой" в этих радениях за народ стало громкое артикулирование о несправедливо поделенном пироге в 1990-е годы. Если быть предельно точным, то речь идет, прежде всего, о приватизации природных богатств России. Еще точнее – нефти, газа, а также — металлургических и иных, имеющих стратегическое значение, заводов и далее – по списку "специализаций" богатых российских фигурантов из журнала "Форбс".

Те, кому удается на государственных каналах смотреть теледебаты кандидатов в президенты — эти ярмарки политической пошлости, не могут не заметить, что самую радикальную позицию по этому вопросу занимает Коммунистическая партия России. Ее лидер Геннадий Зюганов всякий раз, революционно разрубая рукой воздух, заявляет, что если коммунисты придут к власти, то припомнят политическим оппонентам все несправедливости 1990-х, проведут обратный процесс – "национализацию отобранных у народа богатств".

Ведь и на самом деле все последние 20 лет именно это – несправедливая и неправедная приватизация — остается тем самым проглоченным и удавочным для народа аршином, который не дает стране ни единения, ни чувства общности. А главное – чувства справедливости. Жажда ее велика, а власть усиленно делает вид, что не замечает этого. Хотя вот уже 20 лет на народной повестке дня стоит главный вопрос: за какие заслуги и на каком основании ничем не примечательные и ничего не сделавшие для страны – ни для бывшего СССР, ни для новой демократической России – люди получили почти все ее богатства?

Почему 97% населения Федерации, которое работало всю жизнь (в школе, на заводе, в больнице, служило в армии и т.д.), оказалось, попросту говоря, в дураках? А 3% нуворишей, выкачивая из недр страны ее богатства и переводя миллиарды в офшоры, "страдают", не зная уже, какие еще "мазерати", яхты и самолеты им прикупить. Их близкие давно уже вывезены на "дикий" Запад, и саму свою родину они рассматривают всего лишь как дойную корову. (Вот и бывший мэр Юрий Лужков, бедный муж при жене-миллионерше, обосновавшись в Австрии, объявил, что вынужден отправить своих дочек в Великобританию, а то в России опасно. А всем остальным, значит, не опасно.)

Пропасть между враз обедневшими и сказочно разбогатевшими с годами не сокращается, а все больше увеличивается, умножая таким образом несправедливость "демократической" приватизации. Пропасть не только финансовая, но и ментальная.

(Знакомый менеджер рассказал замечательную историю. К ним в автосалон в Барвихе приехал отпрыск новых русских с растопыренными пальцами и, оглядев дорогую машину, зашелся в экстазе, взывая к продавцам и охране магазина: "Идите все сюда! Смотрите, какую машину я беру – детям своим потом расскажете!") Даже в кризисное время, когда мировая экономика рухнула, ряды наших олигархов почти что удвоились. Власть за здорово живешь бросала им "куски" пожирней (из наших денег в ее заначках), чтобы, не дай Боже, не оголодали за рубежами родины их жены, дети и любовницы.

Очевидно, что бремя этой несправедливости нести российскому народу все труднее – чем дальше мы от приватизации, тем понятнее становится уже и самым забитым массам в самой дальней провинции, что же с нами произошло. И тем насущнее становится лозунг коммунистов (оставим за скобками этой темы их блеск и нищету в предыдущей истории) о национализации природных богатств страны. Тем более что и другие примеры теперь у граждан на слуху. Во всех арабских странах доходы от нефти не выкачиваются в несколько широких карманов, а распределяются на всех граждан (видимо, и за это тоже было организовано убийство Муаммара Каддафи), включая детей. То же происходит и в европейской нефтегазовой стране Норвегии, например. Что мешало такой же порядок завести и в России после распада СССР? Тогда бы и в российском социуме сегодня царила другая атмосфера, и трудности и тяготы транзитного периода общество переносило бы с иными настроениями.

Помнится, когда президент страны Борис Ельцин провел в новогодний вечер 1999-го историческую для России рокировочку, сменив самое себя на малоизвестного тогда стране и не знакомого миру Владимира Путина, у народа появилась надежда на восстановление справедливости. Особенно обострилась она (надежда) после того, как на своих первых президентских выборах будущий кандидат то ли в Башкирии, то ли в Татарстане едва не в прямом эфире елозил носом в тазике с кефиром в поисках монетки и таки вытащил ее в зубах — на потеху местной публике и стране. Ну, подумали тогда в деревнях и райцентрах, наш парень, свой в доску. А уж после объявления "мочилова" бандитов в сортирах сомнений в его решительности навести порядок и восстановить справедливость у народа не оставалось.

Надо сказать правду – если бы не та рокировочка, то вряд ли бы сегодня существовала единая Россия (включая и одноименную партию). Страна тогда, раздираемая группировками вокруг "царя Бориса", не только стояла над пропастью во лжи и воровстве, но и готова была распасться на удельные княжества. О своем суверенитете к тому времени уже заявили Татарстан и Якутия, Чечня фактически жила сама по себе, туда же двигалась Ингушетия и другие национальные республики Федерации. Именно Владимиру Путину удалось тогда остановить и обратить вспять центробежные тенденции. А также – что немаловажно – заставить Запад снова считаться с Россией, несмотря на ее слабую экономику (ядерное оружие здесь – главный козырь, без него у страны был бы совсем иной мировой статус).

Однако надо сказать и другую правду – нелицеприятную. Надежды простых людей на восстановление справедливости в отношении фактически уворованных у народа национальных богатств не оправдались. И, видимо, с этим лидером в этом судьбоносном для России вопросе, как говорит молодежь, ловить уже нечего. Показательная посадка Ходорковского не может компенсировать управление субъектом Российской Федерации из Лондона или с мега-яхты в Мировом океане. Как и странная беспомощность нашего правосудия даже сейчас, когда два самых "крутых" олигарха, пытаясь утопить друг друга в дерьме, борясь за пять миллиардов долларов, украденных в свое время у российского народа, дают подробные и беспрецедентные показания в лондонском суде, как именно они это делали. В лондонском! Не московском! Это вообще – как?

Власть, прекрасно осознавая несправедливость так называемой приватизации, обман по сути всей страны, пытается сделать хорошую мину при плохой игре.На словах время от времени как-то стыдливо косвенно признется, что, мол, да, в те лихие 1990-е "наломали дров", "наворотили". А вот "разворотить" за последние 10 лет вовсе не спешили. И даже не собираются. Все очень просто: не может же "Единая Россия" бороться с "Единой Россией" — ведь именно в ее депутатских рядах больше всего миллионеров и миллиардеров. И большинство из них – отнюдь не Биллы Гейтсы или Стивы Джобсы, заработавшие свои баснословные состояния собственными руками и головой. А "ярость благородную" — народную — власть время от времени гасит подачками – мелким повышением позорных мизерных пенсий и зарплат в одной из самых богатых на природные и иные ресурсы стран мира. А также – паркетным телевидением – "зомбоящиком", как прозвали его в народе. Упорной борьбой с кучкой лимоновцев, 80-летней правозащитницей Людмилой Алексеевой и маргинальной, почти опереточной оппозицией во главе с отлученными от "корыта" бывшими членами правительства Касьяновым и Немцовым, которые ни на кого и ни что не влияли и не влияют.

Хотя власти удается балансировать на грани народного недовольства, не допуская массовых выступлений за социальную справедливость (а если и случается какое-то Пикалево, то его в "зомбоящик" не пропускают – дабы другим не давать пример), предвыборный марафон все больше обнажает истинное отношение людей к руководству страны.

* * *

Чем ближе к президентским выборам, тем активнее кандидаты на кремлевский престол артикулируют свое несогласие с проведенными в лихие 1990-е экономическими реформами. Речь идет, прежде всего, о приватизации, родовом пятне, возникшим на заре борьбы за российскую демократию и свободу. Иногда создается впечатление, что разбежавшись по экранам телевидения, кандидаты соревнуются, кто из них круче "завернет" о "несправедливой приватизации". Даже "прожженного" олигарха Михаила Прохорова, ставшего с его 18 млрд долларов в эти дни для левого электората живым воплощением той самой несправедливости, жизнь заставила признать (правда, сквозь зубы) избирательность в раздаче богатств страны в частные руки после распада СССР.

Из истории вопроса следует, что пальма первенства в его внятной публичной артикуляции на довольно высоком официальном уровне принадлежит бывшим мэрам Москвы Юрию Лужкову (тогда он был еще действующим) и Гавриилу Попову. В 2010 г., уже после смерти Егора Гайдара, "архитектора" экономических реформ в России, они опубликовали в одной из столичных газет скандальное письмо с резко негативной оценкой результатов реформ после распада СССР. Нет сомнения в том, что если бы не нынешние выборы президента и связанная с ними интрига двойной "загогулины" с анонсированным возвращением на кремлевские "галеры" Владимира Путина, вызвавшим волну протестов по стране, то тема эта так и оставалась бы внутренним нарывом. Сегодня о своей готовности вскрыть его заявили четверо из пяти кандидатов на пост президента РФ. (Против – кандидат-миллиардер Прохоров, опасающийся, по его словам, гражданской войны из-за пересмотра итогов приватизации.)

За годы после распада СССР выросло новое поколение избирателей, которое мало что знает о том смутном времени. Ретроспектива же такова: в конце 1991 г. новое российское правительство демократической направленности, знаковыми фигурами которого стали Гайдар и Чубайс, объявило о полномасштабной экономической реформе, основанной на неоклассических и монетаристских экономических концепциях, разработанных в США школой Сакса-Фридмана и получивших название "шоковой терапии". Они ориентировались на опыт достаточно успешных консервативно-либеральных преобразований, проводимых Рональдом Рейганом в США и Маргарет Тэтчер – в Великобритании. Однако к началу 1990-х годов эта теория на Западе себя уже практически исчерпала. Кроме того, консервативно-либеральные реформы, проведенные в 1980-х годах в ведущих западных странах, не сопровождались ломкой сложившихся норм, устоев и традиций.

Как до сих пор отмечают многие ведущие экономисты, рецепты реформирования, полученные от таких консультантов, как Джеффри Сакс, может быть, и пригодились бы для Колумбии, Нигерии или Туниса, но не для мощной индустриальной системы с высоким творческим и научно-техническим потенциалом, какой на самом деле была советская милитаризированная экономика. Поэтому новаторам следовало бы не отрицать все, что было создано ранее, а использовать позитивные элементы для реформирования системы, как это сделали, например, Китай и Вьетнам.

Напомню: гайдаровско-чубайсовские либеральные реформы в России основывались на нескольких краеугольных акциях. Это, прежде всего, либерализация цен, которая, по сути, ограбила граждан, предприятия, организации, обесценив все их накопления. Затем — та самая пресловутая приватизация предприятий промышленности и сферы услуг. И в связи с этим — так называемая "ваучеризация", то есть попытка разделить все основные фонды страны между всеми ее гражданами. Чуть позже — прямой обман с так называемыми залоговыми аукционами, в результате которых самые лакомые куски народного пирога перешли за бесценок в руки нескольких десятков негодяев, рассказывающих нам сегодня с экранов телевизоров, какие они талантливые менеджеры.

Реформы "мальчиков в розовых штанишках", как окрестил их бывший вице-президент России Александр Руцкой, основанные на монетаристской концепции, механически наложенные на российскую ситуацию, привели к самым печальным для страны последствиям. Вот некоторая статистика. Уже после шести лет "эксперимента века" ВВП России снизился на 42%. В два раза упало промышленное производство, число убыточных предприятий к 1 июня 1997 г. составило почти 50%, а доля импорта в товарообороте страны выросла до 51%. Степень падения ВВП за первые 6-7 лет "шокового" эксперимента превысила границы устойчивости макроэкономической системы страны. На 1997 г. ВВП России составлял 6% от американского, 10% – от японского и 39% – от британского.

Очень быстро одним из главных итогов внедрения в народное хозяйство России "гайдарономики" стали взаимные неплатежи. На 1 декабря 1997 г. суммарная просроченная задолженность по обязательствам предприятий промышленности, сельского хозяйства, строительства и транспорта составила 789,9 триллиона рублей (неденоминированных), что составляло 33% ВВП. Внутренняя и внешняя задолженность России в 1998 г. достигла $200 млрд, то есть — почти половины тогдашнего ВВП страны (!).

Человеческое измерение "шоковых" реформ тоже выглядело удручающе. Произошла беспрецедентная деградация науки, образования, здравоохранения. В бюджете 1998 г. на науку были выделены микроскопические 2,2%, на образование – 3,5%, здравоохранение — 1,9% от суммы общих расходов. За первые годы реформ затраты на проведение научно-исследовательских работ снизились в 4 раза, их доля в ВВП составляла на 1998 г. всего 0,73% (!). Оплата труда в науке не достигала даже прожиточного минимума и составляла 54% от средней зарплаты в промышленности. Из-за бедственного положения в первые годы реформ страну покинули около 200 тысяч не худших ученых и специалистов.

Началось стремительное разрушение и бесплатного здравоохранения. На него в России в первые годы реформ выделялось в среднем всего 2,8% ВВП, а на одного человека расходовалось (в эквиваленте) $9 в год. Но и это было только на бумаге. Достаточно сказать, что в 1997 г., например, программы здравоохранения были профинансированы всего на 15% от запланированного. Деградация системы охраны здоровья не могла не сказаться на самочувствии нации. В 1996 г. по сравнению с 1987-м (начало перестройки в СССР) смертность населения в России возросла на 34%. Детская смертность через несколько лет после начала реформ составила 16 детей на тысячу родившихся и доживших до года (в Японии, например, 5). Только 30% малышей рождались здоровыми. Уже спустя 5-7 лет после масштабной "шокотерапии" всего 10% российских школьников можно было считать здоровыми, 40% из них числились хронически больными (по данным Вячеслава Иванченко, д.э.н., Институт экономики РАН).

По классификации Международной организации труда, в первые годы реформ численность безработных в России возросла с 3,6 миллиона человек в 1992 г. до 6,7 миллиона в 1996-м. За первые пять-шесть лет преобразований произошло также небывалое падение реальной заработной платы. Такой мизерной зарплаты (как и пенсии) не было (и нет) ни в одной из развитых промышленных стран мира. Разрыв в оплате труда директоров и рабочих достигал (и достигает) ста и более раз. А в нефтяной отрасли, если включить дивиденды для топ-менеджмента, эти цифры — просто запредельные.

В 1997 году 65% населения, по официальным данным, которые стыдливо замалчивались главными либералами страны, жили ниже или на уровне мизерного прожиточного минимума. Независимый эксперт профессор Татьяна Заславская утверждает, что в те труднейшие для страны годы 40% российского населения пребывало за чертой бедности и еще 36% – только немного выше нее. А 15 миллионов россиян и вовсе голодали.

И наряду с этим с 1992 г. стремительно росли траты новых хозяев жизни. Уже в 1996 г. суммарные расходы нуворишей на личное потребление оценивались экспертами в $45 млрд. По сути, на то время это был весь бюджет огромной страны с почти 150-миллионным населением. Трудно представить, но это было в несколько раз больше, чем расходы государства на оборонные нужды и армию в расчете на год.

Такова, вкратце, история и промежуточные результаты стремительного возникновения "дикого" российского капитализма. Казалось бы, время должно бы уже нивелировать в народном сознании весь социальный кошмар 1990-х. Однако борьба за президентский мандат показала — страна после криминально-либерального "изнасилования" приходит в себя, никто не забыт и ничто не забыто. Народ по-прежнему жаждет справедливости.

Программа каждого кандидата (кроме, как я уже отмечала, Прохорова) эту жажду готова утолить. По-разному. Самым радикальным образом подходит к делу лидер коммунистов Геннадий Зюганов. Коммунистический скальпель, занесенный над олигархическим нарывом, неумолим: все недра и заводы, имеющие стратегическое значение, должны быть возвращены народу в лице государства. То есть речь идет фактически о новой национализации. Идея в широких народных массах вызывает самый положительный отклик. Правда, пока неясен механизм, с помощью которого коммунисты собираются отобрать награбленное: ведь не секрет, что многие активы уже давно проданы и перепроданы третьим лицам, включая иностранные компании. Нечто подобное национализации предлагают также и кандидаты в президенты Владимир Жириновский и Сергей Миронов.

В самом затруднительном положении перед лицом электората в истории с дележкой пирога оказался кандидат в президенты Владимир Путин. В течение многих лет правления он не раз говорил своей пастве публично, что приватизация была несправедливой. Однако за два президентских и премьерский срока у него так и не нашлось времени восстановить справедливость. Впрочем, он вовсе и не думал это делать. Его аргументы в чем-то были схожи с прохоровскими: приватизация была несправедлива, но ее пересмотра не будет. Не потому ли ранее, будучи президентом и премьером, Путин не педалировал эту скользкую тему, что сам по какой-то причине не хотел портить отношения с вороватым российским олигархатом?

И вот – поворот на 180 градусов – Владимир Путин заявляет, что пересмотр надо-таки провести. Так что же случилось с новым старым кандидатом в президенты? Все ясно, как Божий день: возвращение "раба" на кремлевские "галеры" без этого обещания может значительно осложниться. Однако вынужденно озвученное Путиным предложение о каком-то разовом взносе в казну от жуликов, которые прикарманили богатства страны, ничего, кроме чувства нового обмана, не вызывает. А главная задача кандидата в деле восстановления попранных прав населения при приватизации заключается, видимо, в следующем: сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. В общем, как бы и олигархов не сильно обидеть, и народу понравиться за две недели до голосования. А там, как говорил Наполеон, война план покажет.

Видимо, премьер также все еще не понимает, что у народа к нему, кроме как по полному бездействию в течение 15 лет по отношению к несправедливой приватизации, жуликам и ворам первой волны, есть и другой животрепещущий вопрос: а как насчет набивания карманов правдами и неправдами выросших уже при нем олигархов второго, так сказать, поколения?

Вдумайся только, читатель: в Лондоне в течение месяцев на виду у всего мира два в прошлом высоких официальных лица Борис Березовский (бывший секретарь Совета безопасности РФ) и Роман Абрамович (экс-губернатор Чукотки, действующий председатель Думы Чукотского АО) рассказывали в суде в мельчайших подробностях, как именно они грабили Россию в те самые 1990-е. И ни одна особь из Кремля, Белого дома или Федерального Собрания ни слова не проронила об этом вселенском национальном позоре. И ни у Генеральной прокуратуры, ни у следователей не возникло ни к фигурантам, ни к соучастникам ни одного вопроса. Нас всех заставили проглотить семь ушатов дерьма. Это нормально? В нашей стране, выходит, да.

Российский народ заплатил непомерную цену за счастье нескольких тысяч семей нуворишей, ограбивших его с помощью проводников либеральной экономики с подачи заокеанских друзей (в 1990-е в Москве тысяча прикомандированных к гайдаровскому правительству американцев писала нам законы). Настало время об этом не только говорить, но исправлять несправедливость. Сверху. Пока доведенные в глубинке до отчаяния люди сами не взялись за это дело — снизу. Русские, как известно, долго запрягают.

http://www.rosbalt.ru/main/2012/02/21/948402.html


Комментариев:

Вернуться на главную