ПО  РЕКЕ
Мимо правого, левого берега, сёл крутоярных,
Мимо тропок, сбегающих к серым мосткам у осок,
По кочующим волнам, поющим в осоках туманных,
Я плыву и плыву, как оброненный ветром листок.

Эти воды не раз над землёй поднимались парами
От жемчужных озёр, от рубах мужиков на полях,
От солдатских дорог, от горючей слезы моей мамы,
Но очистились небом – и крыши мокры на домах.

И очищены небом под окнами вишни и груши.
И плыву я, плыву, и роятся на сердце стихи.
Кабы так вот дождями и наши очистились души!
Кабы так вот очистились боли и наши грехи!

У тебя под окном муравей на травинке хлопочет.
У меня под окном развесёлая птаха поёт.
Что он хочет от нас этот мир золотой, что он хочет?
Я плыву по реке, и река подо мною плывёт.

И случайный листок проплывает то слева, то справа.
По загривку волны заревой растекается мёд.
Кто-то смотрит в прицел, выжидая гордыню и славу,
Кто-то завистью выжжен, а кто-то у брата крадёт.

В неустанной вражде берега затаились и воды,
Что же я, проплывая рекой, не пойму одного:
Ничего этот мир не желает, а только свободы,
И ещё, чтобы мы  уважали за правду его.

И кукушка у дальнего бора  всё что-то пророчит.
Огурцы под студёным туманом поникли плетьми.
Ничего-то от нас этот мир и не ждёт и не хочет,
Разве только, чтоб мы оглянулись и стали людьми.

НЕНАВИСТЬ
Разгулялся ветер, разгулялась вьюга.
Научились люди убивать друг друга.

 Застрелили  батьку и сынка убили.
Что же вы меня-то погубить забыли?

Думали, согнусь я? Думали, заплачу?
Не прощу вам батьку, а  сынка тем паче.

Я залью вам очи кровью их горячей.
Думали, согнусь я? Думали, заплачу?

Пусть лютует вьюга, ветер щёки лижет.
Знаю я, как жить мне, чтобы вам не выжить.

* * *
Слегка дымится тёплая воронка.
Упал я, землю чувствую щекой.
Я слышу стон убитого ребёнка
И неба стон витает надо мной.

Бинты дорог измяты и кровавы.
И БТР сгорает до костей.
И труп врага лежит на дне канавы.
Но почему мне жаль его детей?

Они пинают мяч и светлооко
Бегут по лугу. Господи, прости!
Им повзрослеть придётся раньше срока,
Им выпало сиротами расти.

Смеются –да! – подсолнышки в веснушках.
Всё гонят мяч по лугу над рекой.
Но вижу я: ещё дымятся пушки.
И землю твёрдо чувствую щекой.

МОИ САНКЦИИ ЗАПАДУ
Свобода пошлости и трёпа
То розова, то голуба.
Прощай продажная Европа –
Американская раба.

Прощай, хоть сколько можешь злиться
Иудин предрешён исход:
Тебе осталось удавиться,
Ты предала и свой народ.

Прощай, нам путь иной известен,
Где нет ни злата, ни межи,
Где зреет поле хором песен
И взглядом васильков во ржи.

* * *
От Красного Лимана до Попасной
Визжит железо – солнце не встаёт.
Братишка мой, как глупо и напрасно
Ты позабыл, что мы – один народ.

Нас развели. Воронки дышат адом,
Исходит гарью чёрное жнивьё.
Здесь мама наша у родной ограды.
Ты думаешь, что не убьёшь её?

Вот молится она последней силой
За нас с тобой, за родных сыновей.
И падает слеза
                  на свежую могилу.
И падает слеза –
                     могилу роет ей.

ТОК - ШОУ
– Послушайте меня! – взмахнул рукой оратор,
Но перебил другой: – Послушайте меня!
И встрепенулся зал, и закипел театр.
– Меня! –
           молила ночь, склонившись у огня.
– Я все вам расскажу! –
              гудел охрипший ветер.
– Послушайте! –
           шипел, посвистывая, снег.
– Меня!
          Меня!
                Меня! –
Кричали все на свете,
И голосили все
                    под слезы и под смех.
А что хотелось им?
                     сочувствия? вниманья?
Отдать свою печаль,
                       и радость, и покой?
И все слилось в одно смятенное дыханье,
Но ни одна душа
                      не слышала другой.
И ни одна душа
                       не мучилась другими,
И даже тишина
Молчала – о своем,
И ссадина луны
Над рощами пустыми
Зияла в темноте,
                    не мысля ни о ком.