Сергей КАРА-МУРЗА
Люди, которые верят своим врагам, неизбежно вымирают как общность

Среди нынешних обвинений в адрес Великой Октябрьской социалистической революции, часто называемой теперь в целях дискредитации “переворотом”, — якобы ее антипатриотический характер. Во многом именно на этом строится антикоммунистическая и антисоветская пропаганда. Ельцин и Путин в ней — безусловные патриоты. А Ленин, Сталин и руководимые ими большевики — враги России. Чтобы помочь нашим читателям лучше разобраться в истинном характере Великого Октября, обозреватель “Правды” Виктор КОЖЕМЯКО  беседует с автором известного двухтомника “Советская цивилизация” и других работ на эту тему.

 Довели “сильные мира сего”

— Сергей Георгиевич, сегодня мне хотелось бы поговорить с вами об Октябрьской революции... В советское время каждая годовщина Октября была у нас праздником. Это был государственный праздник. Теперь — уже нет. И, хотя я не слышал прямой мотивировки власти, почему праздник 7 ноября отменен, она легко угадывается в контексте всего, что говорят и пишут обслуживающие власть СМИ о революции. Дескать, стала она огромным бедствием для страны, для народа, приведшим к великим жертвам, поэтому праздновать тут, собственно, нечего. Нередко можно услышать: вот если бы не было того, к чему привели этот злодей Ленин, эти злодеи-выродки большевики…

Свой первый вопрос я и сформулирую так: а могло ли тогда быть, чтобы революции не было? Насколько она была неотвратима и неизбежна?

— Могло бы, если бы тогдашние властители России вели дело так, чтобы до нее не доводить. До революции доводят, что называется, сильные мира сего — правящие слои, классы собственников, сословия, которые оскорбляют основную массу населения, те политики, которые ставят страну на край гибели в геополитическом, цивилизационном смысле. В совокупности все они и приводят к тому, что для народа как главного субъекта истории, чтобы ему уцелеть, не остается ничего иного, нежели всю эту свору подлецов, воров, паразитов и беспомощных политиков сбросить, надавав им как следует по заднему месту. Вот в чём смысл любой большой революции.

— Так было и у нас.

— Конечно. К сожалению, корни этих подлецов, воров и паразитов оставались. Какое-то время они в порах нашего общества незримо существовали, а когда советское общество впало в мировоззренческий кризис и ослабло так, что не могло защищать себя, они вылезли. Вылезли, приобрели влиятельных союзников среди врагов нашей страны и смогли нашу политическую систему, советский общественный строй деформировать и затем придушить.

Естественно, эти антисоветские силы празднуют свою победу. Потому отменяют праздник Октября. Это глупо. Это та же детская беспомощность и та же подлость, что были у их предшественников. Если народ соберется с силами, то сможет их более или менее обезвредить. Когда соберется? Время решает этот вопрос.

— Но ведь ему, народу, не дают возможности понять происходящее, да и верно разобраться в истории 90-летней давности тоже не дают. Внушают, что это Ленин и большевики привели страну к катастрофе, что они предавали национальные интересы, что революция совершена на немецкие деньги, а вождь революции был агентом германского генштаба. Как вы могли бы ответить?

— Поскольку они захватили СМИ, естественно, они будут создавать такой поток ложных образов, на который “Правда” ответить не сможет — мощности несравнимые. Достоверные источники показывают: не было того, что они приписывают Ленину, большевикам. Но если мы будем разбирать их вранье, у нас не останется ни времени, ни строчек, чтобы поговорить с людьми о сути. Я бы на вранье врага вообще не отвечал.

— Однако на мозги-то людей оно влияет!

— Эти люди вымрут. Люди, которые верят своим врагам, неизбежно вымирают как общность.

— Народ должен понять, что имеет дело с врагами.

— Если он хочет выжить, то поймет. А если не поймет, то не выживет. Сейчас народ дезорганизован, потому что действуют новые технологии влияния на сознание и на организацию людей. Вопрос в том, найдутся ли внутри народа силы, чтобы вновь собраться на какой-то устойчивой мировоззренческой матрице. Вот этому надо помогать.

Большевики вырвали страну из ловушки

— Вернемся к вопросу о неотвратимости Октябрьской революции 90 лет назад и о том, что к ней привело. В своих книгах вы анализируете социальную несправедливость, сложившуюся в обществе того времени. Убедительно пишете и о зависимости от западного капитала, в которую всё больше попадали промышленность, торговля, банки России.

— Так и было! Сегодняшние “демократы” и “патриоты-антисоветчики” говорят о якобы благодатном развитии России в конце XIX — начале ХХ века, прерванном революцией. Что ж, промышленность у нас действительно развивалась. Но какая? “Дополняющая Запад”,  почти целиком принадлежащая иностранному капиталу.

Например, в паровозостроении 100 процентов акций находились в собственности двух банковских групп — парижской и немецкой. В судостроении 77 процентов капитала принадлежало парижским банкам, а в нефтяной промышленности 80 процентов было собственностью групп “Ойл”, “Шелл” и “Нобель”. Иностранцам принадлежало 70 процентов добычи угля в Донбассе, 90 процентов добычи всей платины, 90 процентов акций электрических и электротехнических предприятий, все трамвайные компании и т.д.

— Ничего не скажешь, картина впечатляющая…

— Состояние, в которое вошла Россия, было названо “исторической ловушкой”. Россия превращалась в периферию западного капитализма. То есть на том витке глобализации страна втягивалась в мировую капиталистическую систему на правах периферийной зоны.

— Сегодня то же самое?

— То же самое, хотя и мировая система другая, и Россия. Новый виток глобализации — и Россия опять становится периферией западного капитала. Опять он начинает контролировать главные сферы нашей жизни. Опять создает свою прослойку собственников, которые разными способами управляются с Запада. Страна теряет те структуры, которые делали ее независимой и обеспечивали жизнь народа как целого. Теряет контроль над своими основными ресурсами, теряет образованное население. Государство не может содержать системы, которые воспроизводят народ, не может содержать культуру, здравоохранение, армию, территорию и границы…

— Значит, в 1917 году, как и сегодня, кроме всего прочего, существовала задача восстановления экономического и политического суверенитета России?

— С этой задачей не справились ни царское правительство, ни сменившее его Временное. Это нельзя было сделать, не затронув интересы иностранного капитала. Ни та, ни другая власть на это не решилась.

— Но ведь именно этого требовали национальные интересы России. И, значит, именно Октябрьская революция, именно большевики во главе с Лениным, которых изображают ныне как предателей национальных интересов, сумели остановить тот гибельный процесс дальнейшей западнизации страны, всё больше терявшей свою независимость? Кто же, выходит, был истинным патриотом?

— Ленин понял суть исторического вызова России. Как деятель он оказался адекватен этой сути. То есть он сформулировал такой проект, такой способ действий, который позволил России из той исторической ловушки вырваться. Это и был настоящий патриотизм — на деле. А затем возник Советский Союз, который снова собрал все народы и земли, независимую самобытную страну, и СССР стал сверхдержавой.

— Было Белое движение, была иностранная военная интервенция. Об интервенции сегодня вообще стараются помалкивать, а белых изображают сплошь рыцарями без страха и упрека. Между тем, если интервенты напрямую бились за интересы иностранных монополий, то и белые, которых они поддерживали, в конечном счете обещали восстановление в России прежнего положения, то есть засилья иностранного капитала. Это сыграло свою роль при определении позиций основного населения страны — за белых или за красных?

— Да, сами “белые” историки писали, что “Колчака сожрали столыпинские аграрники”. Это те самые крестьяне, которые во время столыпинских реформ переселились в Сибирь. Таков вывод начальника штаба армии Колчака. То, что несли белые крестьянам, было для них неприемлемо.

— Сейчас нередко приходится слышать, что крестьяне охотнее поддерживали Белую армию, чем Красную.

— Неправда. Конечно, реквизиции лошадей, фуража, набор людей в армию вызывали сопротивление крестьян. Но, по оценкам историков, сопротивление реквизициям белых было в 5 раз сильнее! Поэтому сила белых и иссякла — не получили они людей, лошадей и фуража, а красные получили.

Конфликт, которого не удалось избежать

— Очень острый вопрос, который волнует многих и который обязательно включается в обоснование антипатриотического, антинационального характера Октября,— это революция и церковь, революция и православие. Что вы могли бы сказать по этому поводу?

— Кризис церкви возник без большевиков. Уже к моменту революции 1905 года созрел конфликт официальной церкви и основной массы населения. Это, кстати, нашло отражение в крестьянских наказах и “приговорах”. Говорилось, например, что священники обирают крестьян. Сильно было низовое стихийное православие, люди уходили в секты. Во многом потому, что упал авторитет монархии, а церковь была к нему привязана. Когда после Февральской революции солдат в армии освободили от обязательного причастия, посещение богослужений упало в 10 раз.

Советское правительство после Октября не хотело конфликта с церковью и даже не собиралось принимать декрет об отделении церкви от государства. Но среди элиты, в том числе церковной, была иллюзия, что большевики не продержатся и нескольких месяцев, поэтому церковь пошла на конфликт. Патриарх Тихон фактически предал Советскую власть анафеме.

— Но ведь потом он сам признал это большой ошибкой?

— Да, признал и очень помог примирению. Достойно уважения. Он многое пересмотрел, потому что увидел отношение к Советской власти и народа, и большой части рядового священства. Но Гражданская война — катастрофа, и избежать раскола, видимо, было нельзя.

— Почему?

— Потому что Советское государство, продолжая путь российской государственности, было идеократическим. Большевизм, основой которого стал общинный крестьянский коммунизм, был проникнут глубоким религиозным чувством. Быть ему в качестве духовной инстанции на равных с церковью было невозможно. Это было бы “двоевластие”. Церковь должна была разделить сферы влияния с советской идеологией. После Гражданской войны церковь должна была пойти на компромисс, и был достигнут гражданский мир. При Сталине церковь даже была укреплена.

— А разрушение храмов?

— Во многом это было следствием старого конфликта. Занимались этим в основном деревенские комсомольцы. Подобное наблюдалось и в других революциях. Я уж не говорю про Великую Французскую с ее лозунгом “Раздавить гадину!” Во время Реформации в Германии было уничтожено много католических храмов. В Мексике при революции погибло много священников. Революция — катастрофическое духовное столкновение.

— Сколько священников погибло в России? Известна статистика?

— Если говорить о гибели в политическом противостоянии, то во время Гражданской войны было расстреляно около 900 священников. А вот сколько их погибло в ходе “молекулярных” столкновений самого разного характера, трудно сказать. Ведь основная масса людей погибла не в бою и не от рук ЧК, а от волны насилия при хаосе из-за краха государства. К сожалению, церковь и ее служители оказались активно вовлеченными в этот хаос, отсюда и многие жертвы.

Еврейская или русская?

— Затрону и еще один острый вопрос. В мире Октябрьскую революцию чаще называли (да и сейчас, наверное, называют) русской. А наши “белые патриоты”, чтобы подчеркнуть опять-таки антипатриотическую ее направленность, именуют еврейской. Как вы это оцениваете?

— Это неразумно и недобросовестно. Такого масштаба революции не может совершить или даже возглавить какая-то небольшая часть общества. Это движение народное. Другое дело, что любая революция вбирает весь человеческий материал, все культурные типы, которые готовы в данный момент работать на революцию. Евреи России раскололись, их тоже растащила революция. Они играли активную роль во всех политических движениях, включая черносотенство. Русское еврейство в основном поддержало именно Февральскую революцию.

— Целиком поддержало?

— В лице своих влиятельных представителей — финансового и торгового капитала. Он очень активно, с 1905 года, поддерживал партию кадетов, которая выдвинула либеральный проект, вроде нынешнего — развитие рыночной экономики и демократия западного типа. Но в еврейской среде было много эмансипированной молодежи, которая отвергала и патриархальное еврейство, и буржуазное, и российско-имперский уклад. Это были еврейские революционеры — социалисты, коммунисты, анархисты.

— Можно сказать, что они в значительной мере составили движущие силы революции?

— Движущие силы — нет, но вот в руководстве, среди идеологических работников, комиссаров их было действительно много.

— Потому что велика была их активность?

— Национальные меньшинства вообще порождали такой тип духовного пролетария, особенно их образованная часть. Не только евреи, но и грузины, скажем.

— Национальный вопрос за этим стоял?

— Если говорить о евреях-большевиках, то это были как раз интернационалисты-космополиты, а не еврейские националисты. Еврейские националисты составляли Бунд, были и коммунисты-сионисты, партия “Поалей Цион”, которую не приняли в Коминтерн из-за ее национализма. В Октябрьской революции эти партии не сыграли особой роли.

Что же касается большевизма, то в нем определилось два течения. Одно — космополитическое, а другое — почвенное. Роль космополитов-евреев типа Троцкого в революции, конечно, была большая. Они были увлечены идеей мировой революции. Россия как самобытная цивилизация для них особой ценности не представляла. У многих из них была и вражда к исторической России. Они в основном были настроены антикрестьянски. Сергей Есенин изобразил тип такого еврея-комиссара в своей поэме “Страна негодяев”.

И в конфликте с церковью Троцкий проявил очень большую активность. Он был руководителем комиссии по изъятию церковных ценностей и продаже их за границу. А, например, Молотов и Калинин в Политбюро выступали против эксцессов антицерковной кампании — впрочем, умеренно.

— Но в это время ведь голод был…

— Голод был, но изъятие ценностей было провокацией, чтобы вызвать протесты и нанести по церкви удар. Ведь церковь предлагала на сумму, в которую будут оценены эти церковные ценности, закупить за границей хлеб. Не прошло…

— Когда начался конфликт между космополитической и почвенной, как вы говорите, частями революции?

— Он был и во время Гражданской войны, но обострился в основном уже после ее окончания. Когда из Красной Армии был демобилизован примерно миллион командиров младшего и среднего звена. Это были люди в большинстве из сёл и малых городов Центральной России. Особый культурный тип, его называли “красной сотней”.

— Такое определение родилось тогда?

— Нет, ещё во время Степана Разина…

— Имелась в виду какая-то особо активная сила?

— Активная, да, причем независимая, нецерковная и несословная. Вот эти красные командиры пришли и заполнили советский госаппарат, пошли на рабфаки и в вузы. Они и стали базой сталинизма. Они стали управленцами и массой советской интеллигенции. С космополитами типа Троцкого эти люди были абсолютно несовместимы! Так что конфликт созрел и всё более обострялся с начала 20-х годов. Он проявился в дискуссиях о нэпе, о литературе и о культуре в целом, о комсомоле — по всем вопросам.

— Кто составил поддержку троцкистов-космополитов?

— У них была поддержка в студенческой среде, в среде интеллигенции, но отнюдь не в массе. А масса переживала духовный подъем, так что их поражение было закономерным. Основная часть евреев быстро интегрировалась в советскую систему. Пошли учиться в элитарные профессии — возможности были открыты. По статистике, 77 процентов евреев в 1991 году имели интеллигентные профессии или учились в вузах.

Во время войны, конечно, они были советскими патриотами. А вот после войны, когда возникло государство Израиль, в нашем еврействе нарастали антисоветские, диссидентские настроения, подпитываемые уже тягой к Израилю. Возникла концепция двойного патриотизма. То есть ты должен быть патриотом страны, в которой живешь, но и патриотом Израиля.

— У многих именно второй патриотизм взял верх?

— Думаю, он скорее послужил самооправданием. Постепенно многие двигались к антисоветизму, а в “реформе” стали антироссийской силой. То есть разрушительную часть работы в этой “реформе” в большой степени взяли на себя интеллигенты из евреев — и в бизнесе, и в гуманитарной сфере. Взять хотя бы телевидение… Конечно, мы судим по тем, кто на виду, но они и задают тон. Это — один из важных расколов, которые разодрали наше общество.

С кем они были бы тогда

— Мы с вами сейчас ушли во времени далеко от Октября. Попробуем всё-таки подвести некоторые итоги в разрезе той темы, которую я вначале определил как главную. Всё-таки Великая Октябрьская социалистическая революция по своим целям, последствиям, результатам это было явление патриотическое, то есть в пользу России, во имя России — или антипатриотическое, то есть против России? Я ставлю так вопрос вот еще почему. Сейчас в пропаганде антикоммунистической существует направление, представляемое, скажем, историком Наталией Нарочницкой. Достижения Советского Союза, в том числе победа в Великой Отечественной войне, вроде бы и признаются, но вот Октябрьская революция от них решительно отделена. Это, дескать, однозначно антипатриотическое деяние…

— Ну если считать русский народ круглым идиотом, тогда можно так рассуждать. На мой взгляд, это грубая пропаганда, весьма низкопробная. В ее искренность верится с трудом. Революцию совершил народ, любой разумный, образованный человек это знает. Многим это неприятно, но это факт. Народ выбрал из имевшихся в наличии и “направил” именно ту политическую организацию, которая в наибольшей степени соответствовала его устремлениям. И надо также признать, что русский народ провёл эту революцию блестяще. По меркам всемирной истории — высший класс!

А нынешние “патриоты” типа Ципко или Нарочницкой… Знаете, немцы во время войны сбрасывали листовки: “Бей жида-политрука, морда просит кирпича”. Тупая листовка, неадекватная культуре тех, на кого ее сбрасывали. Вот сейчас такую листовку сбрасывает Нарочницкая. И нет СМЕРШа, чтобы ей объяснить ее ошибку.

Чего она хочет? Разорвать историческую память людей, лишить их сил и осознания масштаба прорыва, который осуществил русский народ вместе с другими народами нашей страны, лишить их советской истории? Она прямо работает на демонтаж народа.

— Абсолютно согласен с вами!

— Во время революции и Великой Отечественной войны вопрос решался ясно: или ты за одну сторону, или за другую. И тогда большинство народа определенно выбрало советскую сторону. Сейчас некоторые думают, что они в тот момент сделали бы другой выбор. Ну и пусть скажут, где бы и с кем бы они были. Где была бы Нарочницкая? У Колчака? У Махно на тачанке? А потом — в Париж? Зачем плевать в прошлое, порочить исторический выбор большинства, который отменить невозможно? Ведь у нас сейчас дел невпроворот — нужно вылезать из ямы, в которую нас завели “новые Керенские и Троцкие”.

Я не могу найти высоких мотивов, что движут Нарочницкой и подобными ей образованными людьми. Как можно под знаменем патриотов отрицать неизбежный период в развитии нашей страны и проект, который явно стал спасительным для России — на целую историческую эпоху.

http://clck.ru/3suyI

Наш канал
на
Яндекс-Дзен

Вверх

  

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"


Комментариев:

Вернуться на главную