|
Имя Александра Ширяевца (поэтический псевдоним А.В.Абрамова, 1887 - 1924, детство которого прошло в деревне Ширяево Симбирской губернии) не слишком хорошо известно массовому читателю. Между тем, этого поэта многое связывает с именем Сергея Есенина. Два крестьянских поэта: Александр Абрамов-Ширяевец и Сергей Есенин, дружили всю свою жизнь. У Ширяевца, сына зажиточного поволжского крестьянина, жизнь была не простой: работа на писчебумажной фабрике, на телеграфе, вынужденный отъезд в предреволюционные годы в Узбекистан и в Туркенстан "на заработки"! Его первые стихи появились в 1908 году в Ташкентской газете. Потом выходят в свет книги его стихов "Ранние сумерки" (1911), "Запевки" (1916), "Алые маки" (1917), "Красный звон" (1918). А в 1922 году Александр Васильевич приезжает в Москву и под псевдонимом "Симбирский" печатает сборники своих стихов. Вскоре читателям становится известен и новый псевдоним, сросшийся с именем крестьянского поэта: Ширяевец. по названию деревушки, где он провел детство. В 1923 году публикуется поэма "Мужикослов"- та самая поэма, которую Сергей Есенин знал наизусть и прочитал по памяти перед общественностью в динь трагической гибели его друга. Творчество Александра Ширяевца год от года, по мнению критиков, лишь набирало силу, и в 1924 году, когда Александр скоропостижно ушел из жизни, предположительно, из-за менингита, вышла книга его лучших стихов "Раздолье". Александра Ширяевца не сталь в роковом для поэтов возрасте, - ему было 37 лет. Поэтической доминантой Александр Ширяевца становится волжская старина. (см. сборник "Волжские песни"). Он окрашивает природу и людей в цвета былинной и разбойной романтики. Он создает поэму "Стенька Разин", (1917) на которую Сергей Есенин отвечает поэмой "Емельян Пугачев" ( 1921). В таком же бунтарско-романтическом свете была воспринята Ширяевцем и Октябрьская революция. Взаимодействие Сергея Есенина и Александра Ширяевца привлекало исследователей давно, например, Аллы Марченко и Татьяны Савченко. Стихотворение Сергея Есенина "Мы все теперь уходим понемногу" (1924) не могло остаться без внимания литературоведов: в рукописи оно имеет подзаголовок: "Памяти Александра Ширяевца". Когда Александр Ширяевец умирает внезапно от менингита в мае 1924 года, Есенин потрясен. Он пишет стихотворение "мы все теперь уходим понемногу", которое, возможно, является продолжением поэтической темы, заданной Ширяевцем: "пусть свалюсь в кладбищенскую яму, к берегам безвестным уплыву". Духовная близость Есенина и Ширяевца, - удивительна. В этом контексте очень важна переписка двух поэтов. Уже в первом письме Ширяевцу в Туркестан в январе 1915 года Есенин отмечает свое духовное родство с Волжским поэтом. Сергей Есенин пишет так: "извините меня, но я вас полюбил с первого же прочитанного мною стихотворения ... А со стихами моими вы еще познакомитесь.". Все последующие годы Есенин живо интересовался творчеством Александра Ширияевца и поддерживал с ним переписку. Многие стихи своего друга Сергей Есенин знал наизусть, и читал в поэтических кругах своим певучим голосом. Письма Есенина из села Константиново от 24 июня 1917 года особенно свидетельствует о глубокой духовной близости Есенина и Ширяевца, об их тяготению к традиционной русской культуре, ее деревенскому укладу, народническим корням. Характеризуя современников, Есенин пишет: "бог с ними, этими литераторами, они все ругаются да лгут ... все эти Питерские литераторы, - все они западники. Им нужна глупая лирика, да костер Стеньки Разина". Любопытно, что воплощение народнических взглядов, русской национальной идеи, отраженных в письмах Есенина, становится значима для Александра Ширяевца. Дружба двух поэтов складывалась преимущественно через переписку. Это общение носит заочный характер. От первого письма до первой встречи прошло между ними шесть лет. Поэты делятся друг с другом думами о народе, обсуждают проблему поэтического мастерства. При всей несхожести природных дарований и поэтических судеб, Есенина и Ширяевца роднит очень многое. Прежде всего- "народный" лейтмотив, стержень творчества. Однако, нельзя эти аналогии сводить к заимствованию художественных приемов, - эта взаимосвязь гораздо глубже и органичнее. Есенин интуитивно почувствовал духовную общность и потянулся к Ширяевцу. Эта духовная связь усилилась после поездки Есенина в Туркестан. Об этом пишет критик Татьяна Савченко: "Личное общение с Есениным не могло пройти для Ширяевца бесследно... Это общение давало Есенину и энергию и творческое вдохновение". Несомненно, что это общение много значило и для самого Есенина. В Есенинском творчестве неоднократно будут звучать Ширяевские мотивы и образы. Смерть Александра Ширяевца была тяжелым ударом и для Есенина, и до конца так и не была им пережита. Вот воспоминание современника Сергея Есенина - журналиста и издателя Ивана Старцева: "Есенин пришел ко мне с этой печальной вестью, прилег на диван и разрыдался сквозь слезы. Боже мой! Скоро и мне собираться в дорогу!". Вскоре после гибели друга Есенин написал стихотворение "Мы все теперь уходим понемногу" под заголовком "памяти Ширяевца". На похоронах Ширяевца Есенин читал наизусть всего "Мужикослова" - поэму, которая ему была очень близка. Современник Сергея Есенина, В.Т.Кириллов, вспоминает: "Вскоре после смерти Ширяевца мы сидели с Есениным в ресторане. Есенин был печален. Много говори о своей болезни. Затем прочитал два варианта стихотворения "На смерть Ширяевца". Вообще, в песенном творчестве Есенина и Ширяевца есть прямая перекличка. Прежде всего, это своеобразная романтика народного бунта против власти. И Ширяевец и Есенин - крестьянские поэты. Ширяевец пишет поэму "Стенька Разин", а Есенин пишет поэму о другом народном герое-бунтаре "Емельян Пугачев". Это лейтмотив народной воли, крестьянского бунта, который значим станет и для "деревенской прозы". Сергея Есенина очень беспокоило отсутствие памятника на могиле Ширяевца. И он предпринял рад шагов, чтобы такой памятник появился. Он вошел в комиссию по увековечиванию памяти Ширяевца. Могила Ширяевца на Новодевиьчем кладбище в Москве становится местом постоянных "паломнических" вылазок самого Есенина. Он среди ночи даже приезжает на могилу Ширяевца, и подолгу сидит там. Многие критики отмечают, что стихотворение "Мы все теперь уходим понемногу" и стало тем самым поэтическим памятником, который Есенин оставил для своего друга. Можно увидеть ряд совпадений в метафорах и лейтмотивах у Есенина и Ширяевца. Обращает на себя внимание близкое отношение к жизни и смерти. Смерть у обоих поэтов вызывает чувство страха и тоски. Сравним. У Есенина. "Перед этим сонмом уходящих я не в силах скрыть моей тоски... Перед этим сонмом уходящих я всегда испытываю дрожь". У Ширяевца. "Я тебя и люблю и боюсь. Ты идешь, разрушением вея. На тебя я сегодня молюсь, завтра в смертной тоске холодею.". У Есенина: "Может быть, и скоро мне в дорогу древние пожитки собирать.". У Ширяевца "Я не знаю когда мой черед, но твой призрак всегда предо мною". Изображение жизни и смерти у Есенина строится на стилевом противопоставлении. Неспешная мелодика фразы сменяется быстрым, рваным ритмом. Тональность от спокойной срывается на крик. "Милые березовые чащи! Ты, земля! И вы, равнин пески!/ Перед этим сонмом уходящих я не в силах скрыть своей тоски!". Теперь возьмем для сравнение стихотворение Ширяевца, на которое обратила внимание еще Алла Марченко, назвав его "программным" для последующего поэтического диалога между Ширяевцем и Есениным. ("Пусть свалюсь в кладбищенскую яму"). В этом стихотворении есть строки: "Пусть свалюсь в кладбищенскую яму, Ведь у девушек и кровь лучится, После смерти любимого друга С. Есенин неоднократно говорил: "если я умру, похороните меня рядом с Шуркой милым". Это духовное завещание было исполнено. В 1925 году Есенин был похоронен недалеко от могилы Ширяевца, пережив своего друга всего на несколько месяцев. Понимание земной жизни как счастья, как антитеза "церковному загробному раю" - мировоззренческая общность поэтов. Земная жизнь - всегда радость, вопреки земного существования. Вот у Есенина: "И на этой земле угрюмой/ Счастлив я, что дышал и жил... счастлив тем, что целовал я женщин,/ мял цветы, валялся на траве,/ и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове". А вот берем тот же образ у Ширяевца. "Позабыть ли мертвецу/ шепот леса, моря сказки, / соловья хмельной напев, / и огненного солнца ласки,/ купол неба, зори дев". Сравнивая стилистику Есенина и Ширяевца, невозможно пройти мимо использования частицы "не" обоими поэтами. У Есенина "Знаю я, что не цветут там чащи,/ не шумит лебяжьей шеей рожь..." У Ширяевца "тяжко стать добычей тленья, и не чувствовать, не видеть мир... не слышать пенья соловьиного в лесу". Ярче всего триумфальная ода земной жизни звучит у Ширяевца в известном стихотворении "Земное". Вновь звучит антитеза, характерная для фольклорного мировосприятия: "земной рай - загробное царство". В этом стихотворении есть строки: "Не надо лишних вертроградов. Таким образом, страсть к земной и чувственной жизни объединила поэтов. Мы видим мировоззренческую близость у двух поэтов в одухотворении земной природы. И на стихотворение "Земное" А.Ширяевца хочется ответить "Персидскими мотивами" С.Есенина:
"Жить - так жить! Любить так уж влюбляться! Удивительно, что столь остро чувствовавшие жизнь, испытывающие жажду земных радостей, Александр Ширяевец и Сергей Есенин так мало прожили и так внезапно ушли из жизни, соответственно, в 37 и всего в 30 лет... Выступление доцента ТГУ Елены Григорьевны Койновой на "Есенинских чтениях" подготовила к печати литературовед Анна ГАГАНОВА (Гранатова)
|
||
Доцент Тольятинского университета Елена КОЙНОВА убеждена: в Александре Ширяевце поэт Сергей Есенин видел собственное альтер - эго.
