|
СЛУЧАЙ В АЭРОПОРТУ
Ивану Александровичу Лобанову
Я не сразу обласкан был музами Литинститута:
Не сумев одолеть до экзаменов множество книг, –
Возвращался домой – оставались до рейса минуты –
А багаж принимал джинсоватый…Не наш – не сибирский мужик.
«Ваша кладь, – говорит,– превышает намного «ручную».
Через кассу придётся оформить доплату, студент!»
– Слышишь, друг, – я ему, – я прожился в Москве подчистую,
Лишь пятак на метро сэкономил в последний момент.
…Но приёмщик столкнул чемоданы тяжелые на пол,
И надежда последняя вздрогнула стрелкой весов.
Я в отчаянье был. Я от горечи чуть не заплакал:
До чего ж человек в бессердечье бывает весом!..
Мои щёки цвели то лиловым, то бледным румянцем.
Джинсоватый с ухмылкой всё время в мой адрес косил:
Жертва западных мод – он отменно учтив к иностранцам.
И ему наплевать, что о помощи я попросил…
Нет! В народе не зря говорят про такую примету:
«Прохиндея видать за версту, если он прохиндей…»
Вдруг подходит ко мне человек, побродивший по свету,
Повидавший за жизнь бедолаг и фартовых людей…
«Что унылый, земляк? Вижу, вместе в Сибирь улетаем?
Иль с невестой московской серьёзный случился разлад?»
–Что ты, друг! Я женат!..Звёзд чужих, извини, не хватаем!
Рад бы в рай погостить, да земные грехи не велят.
И к тому же багаж мой никто без доплаты не грузит.
А в порту, как назло, ни единой знакомой души!..
Вон дежурный-приёмщик, гляди, как глаза свои узит!..
А билет пропадёт – полечу на какие шиши?!
«Не горюй, сибиряк! Кто горел, тот в беде не бросает!»
Сгрёб багаж мой – и прямо к контрольным весам.
А оттуда навстречу метнулась ухмылка косая,
Заплескалась в глазах, растекаясь по рыжим усам.
«Слышишь, друг! Не томи! Оформляй-ка ты нас поскорее!
Буквоед ты, однако, каких не видал я, прости!
Парень книги везёт – мировую, сказать, эпопею.
Разве Пушкин с Толстым в наше время уже не в чести?!»
…Джинсоватый обвёл нас своим снисходительным взглядом,
Хмыкнул что-то в усы и забрал «злополучную» кладь…
А земляк мой случайный со мною стоял уже рядом –
Свою щедрую душу готовый любому отдать.
Как геологи все, был земляк мой немного сутулый,
Рябоватый лицом – для мужчин этот штрих не беда,
Голубые глаза, от ветров посмуглевшие скулы
И добавлю еще – в пол-лица у него борода.
…Я душою светлел, когда шли мы по взлётному полю.
Мой попутчик шутил о курьёзах, случавшихся с ним …
А вокруг всё цвело, ликовало и славило волю,
И сиял самолет, глядя в небо на солнечный нимб.
ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ ГАРМОНИСТА
Наш Степан гармонист загулял –
Золотой юбилей он справлял.
…Клуб закрыт, и закрыт сельсовет:
Все к Степану спешат на обед.
На столах разносолов не счесть.
Выпил чарку – и есть чем заесть…
Расплескалось веселье вокруг
От гармони, зовущей на круг.
Даже бабки – Степана родня, –
Подбоченясь, поют у плетня:
«Я младою задорной была,
Самой первой плясуньей слыла.
Выйду в пляс – крикну – шире края!
Ох, ты, хонька-махонька* моя!»
...Трое суток село ходуном –
Пьют и пляшут – согреты вином
Праздник душу Степана объял,
Широко он, по-русски гулял –
У гармони осипли меха,
Женщин чуть не довёл до греха:
Каждой, словно подлил кипяток, –
Не смолкает лихой топоток.
Пыль столбом – и, как бубен, земля.
А Степан выдаёт кренделя!..
…Дед Егорий, Степана хваля,
Пел на дудке, народ веселя.
Сам приплясывал музыке в такт, –
Видно, раньше плясать был мастак:
Глянь, как ходит под дедом скамья!
"Ох, ты, хонька-махонька моя!"
Даже эхо, в округе звеня,
Поохрипло за эти три дня.
...Покидая веселия круг,
Все остынут не враз и не вдруг:
Есть у праздников мера своя.
"Ох, ты, хонька-махонька моя!"
______________
* Хонька-махонька – диалектное выражение, под которое на Южном Урале часто исполняют плясовые песни.
ЗИМА В БРАТСКЕ
Декабрь стоял удивительно мягкий, –
И люди всё чаще ходили пешком.
Январь же завёл посуровей порядки,
Грозя нам своим ледяным кулаком…
Но город был весел, шутлив и беспечен.
И даже мороз не унял горожан.
Он, ёжась, их тряс за озябшие плечи
И, снегом скрипя, их домой провожал…
А день начинался колючим рассветом.
Курился над городом розовый дым.
…Белёсое солнце сквозь изморозь веток, –
Оно в январе нам казалось седым.
В КРЕЩЕНСКОЕ УТРО
Владимиру Скифу
Кто этот наездник, что в жёлтом седле
По небу решил прокатиться?
И вместе с конем растворился во мгле –
Лишь облако следом клубится…
Как будто востока незримый огонь
Он видел сквозь сумрак морозный.
От быстрого бега заиндевел конь.
Хрустят под копытами звезды.
…А здесь, на земле, в этот утренний час
От стужи стонали деревья…
Да всадник, на жарком коне горячась,
Промчался стремглав по деревне.
ПОБРАТИМЫ
Хоть Я житель сам не коренной,
Не мешал бетона для плотины, –
Но мне город всё-таки родной:
Братск и я — мы стали побратимы...
Я люблю рабочих улиц шум,
Чаек островки над Ангарою.
И одним я воздухом дышу
Вместе с теми, кто мой город строил.
…Сколько улиц в городе моём
Из сосновых просек начиналось?!..
Солнце здесь уставшим журавлём
Над тайгой разбуженной качалось.
…Как они поэзией щедры,
Люди те, что донесли нам в песнях
Красоту братчанки Ангары,
Молодость и свежесть хвойнолесья!
…Пусть я житель сам не коренной,
Не мешал бетона для плотины,
Но мне город все-таки родной:
Братск и я – мы стали побратимы.
|
ПЕРВЫЙ ПОЭТ
Взъерошенный пращур в пещерном дыму,
Следя за бессмертьем огня,
Свои письмена высекал он кому
За тысячи лет до меня?
…Тревога ли сердца пылала в крови?
Пытливость ума или бред?
А может быть, это о первой любви
Вещал самый первый поэт?..
Была это песня, мольба или крик?
В них страх иль души торжество?
…И был ли понятен тот странный язык
Косматым собратьям его?
СИЛА СЛОВА
Бальзам для души – самородное русское слово,
Несущее силу святой родниковой воды.
…Когда твое сердце от горя взорваться готово, –
То словом тебя ободрят и спасут от беды…
И хмурь на лице озарится улыбкой приветной.
И край, где родился, вдруг станет до боли родным…
И отчий наказ – жить в согласии с верой заветной –
Тебе он не даст поклоняться законам иным.
…Но если душа растеряет с годами святое, –
Ты к божьему слову, к святыням его обратись, –
И снова, как в детстве, вернётся понятье простое, –
И душу очистит, и смыслом наполнится жизнь.
* * *
Григорию Блехману
Что может быть дороже жизни –
В гостях у жизни у самой,
Когда с рожденья и до тризны
Нам уготован путь земной?..
И мир такой необъяснимый!
И жизнь, кипящая во всём!–
Где каждый миг неповторимый
Мы с божьим промыслом несём.
* * *
Однажды, любимая, стань мне женой!
Не знать чтоб разлук и тоски.
И сердце мое, словно ландыш весной,
Раскроет свои лепестки…
От радости будет хмельной голова.
Друзья нам подарят цветы…
И станут кричать, чтоб тебя целовал,
Мальчишки аж за три версты…
Наш свадебный поезд обступят толпой –
Уж так повелось на Руси.
Посыпят старухи дорогу крупой
Нам под ноги в две полосы…
Сыграем мы свадьбу с тобой в сентябре,
Чтоб гнулись столы от цветов.
…И ветер нам будет сорить во дворе
Монеты осенних листов.
СЕЛЬСКИЙ ВЕЧЕР
Любимой Тонечке
С возом сена проехал вечер.
Где-то крикнул протяжно кочет.
Вьётся в небо дымок из печек.
Снег скрипит, будто кто хохочет…
В избах бабы заводят тесто,
Достают из подвалов брагу.
Заждались женихов невесты –
Эй, сваты, прибавляйте шагу!
…В первый раз я иду на такое –
Сердце бьется во мне, как птица:
Вдруг мне скажут, что я не стою,–
Мол, не вышел еще жениться…
Так я шел, ничего не слыша,
Даже ног под собой не чуя.
Над домами нависли крыши,
Тишиною мой страх врачуя.
Только верил в любовь девчонки –
Самой милой и самой нежной,
Самой стройной, веселой, звонкой –
В ней судьба моя и надежды.
…Никогда женихом я не был,–
Ни одной из невест не сватал…
И, с мольбой обращаясь к небу,
Я молитвенных слёз не прятал.
…Льнёт деревня окраиной к лесу,
Убегает дугой к оврагу.
Подоспели в селе невесты –
Пьют сваты молодую брагу.
* * *
Я уеду в тайгу, где охотничьи наши угодья
От ближайших селений два локтя на карте любой.
Потому не хочу показного веселья сегодня.
Потому из гостей мы так рано уходим с тобой…
Пусть таёжной звездой мне на компасе светится точка.
Да в напарники мне бы двоих, но надежных ребят.
…А вернусь к очагу, где останутся сын мой и дочка, –
Вновь узорчатый день мне, как праздник, подарит тебя.
МОЛИТВА
Посвящаю любимой Тонечке
Прошу тебя, родная! Не болей! –
Об этом Бога молят наши дети.
Недавно твой отмечен юбилей –
И ты была прекрасной на банкете…
Живи, родная, радуя внучат –
И дети будут счастливы при этом!
Они твоей души не омрачат.
И озарят ее своим приветом…
И ты за всё, родная, нас прости,
Чтоб горечь дней не обернулась болью!
…Вновь будут вёсны яростно цвести,
И годы будут житными к застолью…
Почти полвека – вместе мы с тобой –
Рождались дети, а за ними – внуки…
И скоро вальс на свадьбе золотой
Нам танцевать под Мендельсона звуки.
ЗИМНЯЯ СВАДЬБА
Скачут звонко кони синие,
Ленты ярко развеваются.
Свадьба вытянулась в линию –
С небом санный путь сливается...
А зима, сверкая красками,
Озаряет свадьбу вымыслом –
И с поклонами, побасками
В рушнике ей солнце вынесла.
... Мчится! Мчится свадьба зимняя!
В колокольчиках, бубенчиках! –
Это Русь-невеста в инее
С Рождеством в мороз обвенчана. |
