|
Перед вами громада – русский язык! Н.В. Гоголь Язык должен быть прост и изящен. А.П. Чехов Величайшее богатство народа – его язык! Помимо всех чудовищных разорений, которые претерпевает Русско-славянский мир в наше смутное время, к нему подступила новая беда, которая вовсе не является неожиданностью, но её упорно не замечают либо не считают опасной практически все слои населения. Речь идёт о разрушении Русского Языка – подлинной жемчужины Мировой Цивилизации. Русский Язык, как и всякий другой, является основным, а чаще всего – единственным средством общения для всех – друзей и недругов, учителей и учеников, господ и холопов, вельмож и черни, порядочных людей и подлецов. И его значение безмерно. Поэтому странно, что до сего времени в России нет закона о Русском языке: он совершенно беззащитен и с юридической точки зрения, и в общественно-национальном аспекте. Необходимость в принятии специального закона назрела давно, этот вопрос даже обсуждался на депутатском уровне, но «воз и поныне там», пар так и ушёл в свисток. Предлагаемый материал не является исследовательской работой, и цель его предельно скромна: ещё раз попытаться привлечь внимание к важнейшему фактору не только общегосударственного, но и международного значения, к животворной культурной среде, в которой живут, сосуществуют десятки этносов и без которой немыслима жизнь Русского народа. К большому сожалению, эта тема практически не волнует ту себялюбивую часть русс- кой интеллигенции – так называемую творческую и научную, а также писательскую и журналистскую среду, которые и должны бы стать главной оберегающей силой на пути целенапра- вленного засорения, взбаламучивания и разрушения нашего главного духовного достояния. Все помнят характеристики Русского Языка из-под пера М.В. Ломоносова и И.С. Тургенева (приводить их не позволяет газетная площадь), но мало кому известна запись в дневнике Н.Н. Гончаровой-Пушкиной (NB– в 10-летнем возрасте!): «Язык есть выражение души. Всякий народ имеет свой порядок в понятиях, посему и всякий язык должен иметь свой порядок слов, который состоит в искусстве дать приличное место каждому…» У неё бы сегодня поучиться многим нашим «светочам» науки и культуры! Уместно вспомнить тревожные слова В.И. Ленина:«Русский язык мы портим. Употребляем слова без необходимости. И употребляем их неправильно. Зачем говорить «дефекты», когда можно сказать – пробелы, недостатки, недочёты? Не пора ли объявить войну употреблению иностранных слов без особой на то надобности?» То, что к сохранению чистоты языка и правильности речи небрежно относится молодёжь – и прежде всего подростковая среда, щеголяющая и бравирующая жаргонными извращениями, – не удивительно: это одна из болезней роста, хотя и далеко не обязательная. Но трудно понять образованную и достаточно зрелую часть населения, особенно интеллигенцию, жизненный и профессиональный опыт которой должен бы подвигнуть к осознанию непреходящей ценности этого главного национального достояния, являющегося одной из основополагающих скреп русской нации, которая нередко обращается с родным языком, как с половой тряпкой либо подручным расходным материалом. Считать себя представителем интеллигенции – и при этом не знать и не беречь воистину наиглавнейшее национальное богатство, скрепляющее, цементирующее нацию, есть совершенно противоестественная несуразность, которая выходит не только за рамки приличия, но и за пределы здравого смысла. Неряшество в пользовании русским письменным языком и разговорной речью давно перестало быть предметом взаимного контроля и осуждения – как проявление бескультурья и, в определённой степени, одичания; за него никому и ни перед кем уже не бывает стыдно.А крайнюю степень этого духовно-нравственного падения характеризуют, например, споры о допустимостинецензурщины, пошлой, циничной матерщины, когда одна из сторон уже решила для себя этот вопрос в положительном аспекте и с поразительной наглостью продвигает его в повседневную жизнь. Тысячекратносправедливы возмущённые требования русскоязычного населения Укра- ины восстановить Русский язык в качестве второго государственного языка, ибо его запрет – это первый этап геноцида, и усилия борцов с подобными безмозглыми атаками заслуживают самого глубокого уважения. Однако на этом фоне особенно безнравственно выглядит то издевательство над Русским языком у нас, в России, которое не просто допускается, а агрессивно насаждаетсяпсевдоинтеллигентскимипропагандистами. Они пытаются пустыми блёстками и зачастую нелепыми, вычурными кучерявостями, словесным мусором иноземного происхождения скрыть своёдуховное убожество, элементарную малограмотность и безвкусицу. Социально-политические и экономические катаклизмы врываются в море живогоРусского Языка мутными и грязными потоками, несущими вороха новых созвучий, обозначающих вновь возникающие явления либо заимствованные чужеродные понятия, искусственно и, зачастую, насильственно внедряемые в нашу жизнь. На гребни волн, вызванных этими катаклизмами, общественными водоворотами и спекулятивными махинациями взлетают сонмища мелких людишек, нахватавшихся верхушек сумбурно надёрганной информации и часто прикрывающих свою личностную ничтожность витиеватым словесным треском. Ради дешёвого самоутверждения ими извергаются словесные выбросы наукообразныхслов-уродцев, заимствованных из иноземных источников, а поскольку планы и деятельность этих крикливых самозванцев почти всегда не совпадают, идут вразрез с общепринятыми юридическими и моральными нормами, им безотказно служит словесный туман, скрывающий за незнакомым звучанием самый заурядный обман.Так, например, появляются разного рода «реструктуризации», «оптимизации», «секвестрования» (этот термин почему-то преобразован суперинтеллектуалами в «секвестирование»), «транспарентные» отношения и прочая белиберда, служащая занавеской для прикрытия серенького интеллекта властных воротил и их обслуги, а в совокупности, по существу, скрывающая колоссальные хищения народных средств. Огромны разрушительные возможности языка у телевизионных вещателей, которые не утруждают себя усилиями и в овладении мастерством просто грамотных фразеологических построений, и в познании глубин Русского Слова. Давно ушли в прошлое времена профессиональных дикторов и телевизионных ведущих Балашова, Кириллова, Шатиловой, Шиловой, Леонтьевой, Жильцовой с филигранной отточенностью их речи и высочайшей культурой поведения. Сегодня ежечасно можно услышать от телеведущих – а стало быть, профессионалов! – и иных «говорящих голов» весьма оригинальное склонение имён числительных: «пя- тиста человек», «восьмиста миллионов», «около триста случаев». Нет счёта разным курьёзам, когда употребляется, скажем, слово «ареал» вместо «ореол», «претендент» вместо «прецедент», путаются порты (места стоянки судов) и порты(штаны), – и т.п. Людскими массами подобно эпидемии завладевают, не встречая отпора со стороны авторитетных лингвистов, создателей словарей и просто поборников чистоты родной речи, многие слова-паразиты. Все, наверное, помнят, как после одного фильма с подачи персонажа Е.Леонова стали заменяться едва ли не все глаголы, обозначающие чьи-либо действия или намерения глаголом «возникать» – причём, до такой степени назойливо, что порой это мешало восприятию сказанного. Столь же бессмысленно-претенциозно заполонила речь нелепаяза тычка «как бы», употребляемая настолько бездумно, что говорящий не замечает искажения смысла собственных слов вплоть до значения «наоборот». Сейчас повсеместно в большом ходу удвоение подлежащего (без смысловой и интонационной мотивации) – дублирование его местоимением, например: «Иванов, он хороший специалист». И делается это автоматически, без придания каких-либо смысловых или эмоциональных оттенков. Массовая – почти стопроцентная! – частота такого построения фраз делает его привычным и вовлекает в свою орбиту новых и новых людей – от сантехника до артистов, писателей, академиков. Но никто никого не поправляет, об этой словесной «перхоти» молчат и наши вездесущие журналисты, и лингвисты, и сатирики – не потому ли, что живая разговорная речь поражена подобными лишними местоимениями, как вирусами либо полипами, насквозь, за очень небольшим исключением требовательных к языку образованных людей? И значит ли, что такие фразеологические построения должны быть узаконены, как это уже произошло? Особенно распространены зачастую бессмысленные словесные штампы у т. н. творческой интеллигенции – деятелей искусства, которые часто весьма фривольны в обращении с языком и, видимо, чувствуют себя законодателями мод. Например,едва ли не все чувства выражаются у них двумя терминами – «безумно» и «потрясающе».Но это хоть русские слова. Сейчас же в этой среде почти все события происходят гламурно, прикольно, эксклюзивно– и т. п. Появились профессии (род занятий) дистрибьюторов, букмекеров, секьюрити. Проводятся тренинги, шопинги, кастинги.Не столь давно к этому ряду добавился лифтинг и прочий мусор,а теперь изобретён некий тайминг.И ведь ни одного из этих дико звучащих терминов не найти в нормальных словарях. Слова с иностранным и совершенно чужеродными окончаниями«-инг»и«-ер»заменили уже, наверное, половину русских существительных, обозначающих действие или состояние.И это при том, что язык древних русов дал жизнь большинству европейских языков, – это подтверждается исследованиями русских учёных и в XVIII–XIX вв., и в наши дни (Ю.Д. Петухов, В.А. Чудинов, В.Н. Дегтярёв, А.Б. Шалин и др.). Но современным Дунькам (из старого советского фильма «Человек с ружьём») иСмердяковымподавай только Европу. Им страстно хочется кому-нибудь подражать, копировать, обезьянничать, не давая себе труда посмотреть в зеркало (для элементарного самоконтроля). В русское национальное сознание и повседневный обиход внедрено заёмное слово-провокатор, слово-оккупант «бизнес»– один из самых ураганно-разрушительных факторов русской духовной сферы. На Руси во все времена было достаточно именитых промышленно-торговых предпринимателей мирового уровня (Строгановы, Демидовы, Третьяковы, Рябушинские, Морозовы, Мамонтовы, Путиловы), умевших созидать и торговать, но они прекрасно обходились нормальным русским языком – без этого агрессивно-чужеродного созвучия. В деятельности профессиональных юристов, где чувствоСлова, любого смыслового оттенка имеет особенно большое значение, едва ли не каждый день звучит: «возбуждено уголовное дело», а медики лечат «новорожденных», наблюдают больных в «диспансерах»… В наименованиях профессий многие женщины слишком часто предпочитают относить себя к мужскому роду: «я учитель» (а не учительница), «она продавец» (а не продавщица), пришла «помощник» (а не помощница) депутата, избегают слова «поэтесса», в результате появляются нелепые рассогласования глаголов с существительными (подлежащими):директор распорядилась, продавец отпустила, известный учёный Иванова, уполномоченный по правам человека Марголина…и т. п. (и это происходит не только в разговорной речи). А ведь во времена Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского полноправно использовались, например, такие формы женского рода, как «художница» и даже «подполковница». Думается, что вместо споров о «полезности» уличной матерщины современным лингвистам имело бы смысл подумать оплавном,последовательно целенаправленномустранении подобных несообразностей, выпирающих острыми углами из лексического резервуара родного Русского языка. Однако вместо этого современные языковеды избрали странный путь снижения смыслового и культурного уровня словоупотребления, идя на поводу у кухонно-дворовой моды. Так, например, в «Современном толковом словаре русского языка» С.А. Кузнецова, допущены довольно-таки странные лексические вкрапления, заимствованные то из блатной «фени», то из стиля общения уличной шпаны: тусовка, дембель, кайф, кайфануть, мандраж, общага, наивняк и множество других сомнительных лексических перлов, которые отнюдь не обогащают Русский язык и даже, несмотря на пометку «разг.-сниж.», воспринимаются как языковая норма. Но разве не коробит слух нередко встречающиеся фразы «тусовка артистов», «учёные съехались на тусовку» и т.п.? Не знаю, какие лингвистические экскурсы послужили основанием для словарного возвеличивания «тусовки», но этот перл вошёл в обиход сравнительно недавно, а ещё в 1950-х – 1960-х гг. он употреблялся только в уголовных зонах пенитенциарной системы, причем произносился через «а», поскольку обозначал беспорядочное движение, хождение – по аналогии с тасовкой карточной колоды. Оттуда его подхватила подростковая среда, а потом почти приватизировала всеядная творческая интеллигенция (да и другие её слои). Арабское слово «кейф» (отдых) в тех же зонах было преобразовано в «кайф», откуда лингвистом небрезгливо перенесено в авторитетный словарь. А уж «кайфануть»… эту форму и комментировать довольно-таки противно. Ещё противнее читать толкование слова «трахнуть, трахать» в уличном скабрёзно-пошлом сексуальном значении. Здесь прослеживается какая-то поразительная авторская – прямо-таки патологическая! – всеядность, небрезгливость. Примерно так же недавно из солдатских курилок прямо в интеллигентский обиход и прямиком в толковые словари впорхнул «дембель». Понятно, что творцом живого, динамично развивающегося языка всегда был и будет народ. Но это вовсе не значит, что на поверхностьчистой криницынадо подниматьдонную мутьи что порой дурнопахнущие, обезображенные словесные культяпки-уродцы должны на- вязчиво популяризироваться и занимать место в нормативных справочных фолиантах. Крайне безответственно подходят к словообразованию многие журналисты. Они, нап- ример, изобрели странное созвучие «думцы», не задумываясь, как оно должно звучать в единственном числе – «думец» и «думка»? Ими же в период искусственно навязанных кровавых кавказских конфликтов для русских воинов предательски вброшен бездушно-казённый термин «федералы», в то время как бесчеловечные громилы – главари бандформирований, глумливо отрезающие головы у таких же работников СМИ – их коллег, насилующие женщин и детей, в порыве хорошо оплачиваемой журналистской угодливости и даже подобострастия именуются благозвучно и весьма уважительно полевыми командирами (что невольно вызывает ассоциации с прославленными именами партизанских командиров Великой Отечественной войны – таких как, например, дважды Герои Советского Союза С.А. Ковпак и А.Ф. Фёдоров, Герои Советского Союза К.С. Заслонов, С.В. Гришин, А.Н. Сабуров). Разве не кощунство – подгонять под такие священные понятия и термины бандитскуюплесень, нелюдей, уничтожающих в терактах мирных жителей – женщин и детей?! И такая далеко не безобидная смысловая подмена понятий формирует в обывательском сознании извращённое представление о добре и зле, переставляет акценты в восприятии злодейства и геройства. Большой ущерб Русскому языку наносит отступление от элементарных правил склонения географических названий: «самолёт вылетел из Шереметьево», «мы проехали мимо Рябинино», и эти грубые нарушения правил орфографии то ли не замечают, то ли признают нормой солидные газеты и даже литературные журналы. А ведь такое «склонение без склонения» делает наш многоцветно-яркий, гибкий, динамичный язык неповоротливым, застывшим, бесформенным, угловатым. Раньше, в советский период, существовали радио- и телепередачи, побуждавшие к углублённому изучению Русского Языка, уделявшие много внимания семантике слов и правилам их употребления и написания. Так, например, несколько десятилетий ежедневно выходили в эфир радиопередачи «В мире слов», «Почему мы так говорим»и другие, очень много сделавшие для повышения грамотности населения. Однако сейчас подлинным бичом Русского Языка, настоящей его чумой стало ускоренное, валообразное засорение иностранным словесным чертополохом (перечислять не имеет смысла – у всех неимоверное количество подобных блёсток на слуху). Делается это не только бездумно и безмозгло, но и явно целенаправленно. Иностранные заимствования производятся чисто по-обезьяньи – без всякого смыслового обоснования. «Наши тинэйджеры», – любуясь собой, произносит некая телевизионная метресса, наивно полагая, что выглядит сверхумной и суперграмотной, а на самом деле видится примитивной куклой, не обременённой интеллектом. Таких примеров – тысячи, и если «Словарь иностранных слов» ненамного уступал по количественному их содержанию толковым словарям Русского языка, то за пару последних десятилетий он уже почти уравнялся с ними .Городские улицы вывесками мало отличаются от таковых где-нибудь в Дрездене или Тулузе, причём русская азбука отечественными бездарями нагло разбавляется латиницей. Это почитается особым шиком. Лет двадцать назад пермский депутат профессор В.М. Зеленин (ныне покойный) вносил предложение облагать чувствительным налогом вывески и иные тексты на иностранных языках – двойная польза была бы – и государственному бюджету, и Русскому языку. Не услышали… В молодёжной среде пределом похотливых мечтаний стали без меры популяризируе- мыесекс-символыисекс-бомбы; девушка не опуская глаз может познакомить вас со своим бой-френдом (друг или любимый – это уже скучно, пресно, провинциально…). По мерзкому примеру просвещённой Европы в интеллигентской среде прижилось нелепо-гнусное выражение «заниматься любовью». Если судить по лексическим упражнениям современных «продвинутых» супертворческих интеллигентиков, великое, божественно-животворящее таинство любви, которое до сего времени – к большому счастью! – не смоглирациональнообъяснить самые выдающиеся мыслители в человеческой истории, – из высокого, лучезарного, облагораживающего состояния души превращено в механическое занятие… Буквально втискивается, как молотком вколачивается в наш речевой обиход и письменные тексты неудобопроизносимое слово-урод «омбудсмен», хотя в других странах, где более бережно обращаются с родным языком, вместо него звучат простые и понятные слова: во Франции – посредник, в Испании – народный защитник. Затрёпано заёмное словцо «онлайн», которое хотя и приставляется, притягивается «за уши» к русским текстовым фрагментам и отдельным фразам, но звучит вопиюще нелепо, чужеродно, диссонирует крайне отталкиваю- ще и раздражающе, настраивает на отторжение высказанной мысли. Вот так и происходит – последовательно, шаг за шагом, в каком-то нелепом подражательно-состязательном раже холопско-обезьянническая сдача наших культурных позиций, мазохистски-сладострастное самоподчинение западной духовной колонизации. А ведь Запад действует продуманно… Русский язык всё больше пронизывает низменно-пошлая, уголовно-блатнаяи дворовая лексика, буквально нагнетаемая в устную речь и письменную продукцию многих категорий современных интеллектуалов.Уголовное арго стало престижным проявлением куража «продвинутых» суперменов. Небрезгливая речевая всеядность просто поражает: сотрудники правоохранительной системы называют самих себя и друг другаментами, свои служебные помещения –ментовками, документы –ксивами, обыск –шмоном, собрания –тусовками, неправомерные действия –беспределом. Многие из подобныхперловпроникли уже в среду политиков и даже учёных. Причём, эти внешне респектабельные люди, видимо, не задумываются над тем, как, демонстрируя отсутствие элементарного самоуважения, таким словоупотреблением роняют себя в культурном и нравственном отношении до уровня уголовной среды, психологически и нравственно становятся родственными преступному миру, с которым якобы ведут борьбу. А в сущности – происходит разрушительная профессиональная деформация, когда нравственно противоборствующие людские контингенты отличаются не уровнем культуры, не духовным содержанием, а спецодеждой и униформой. Сила Слова чрезвычайно велика. Искажённое, предумышленное истолкование научной и политической терминологии дезориентирует людей, вводит в благодушное заблуждение и препятствует правильному пониманию окружающей действительности, что само по себе безнравственно и, в сущности, преступно. Очень актуально сегодня звучат предостерегающие слова политолога, публициста и писателя С.Г. Кара-Мурзы:«Иногда говорят: стоит ли ломать копья из-за слов? …В России… лучшие учёные развивали «философию имени», показали роль Слова. Принять язык противника – значит незаметно для себя стать его пленником, даже если ты употребляешь этот язык, понимая слова иначе, чем противник. Больно видеть, как слепой бредёт к обрыву, но ещё страшнее, когда вести слепого берётся, притворяясь зрячим, другой слепой. Но это и происходит, когда с трибуны патриотов нас зовут возродить соборную и державную Россию через рыночную экономику и гражданское общество». Я не пытаюсь давать рецепты –что делать. Ибо первое, без чего такой вопрос не имеет смысла, – это глубокое осознание реальной опасности, угрожающей Русскому Языкукак основной и, быть может, сегодня единственной надёжной скрепе, объединяющей и удерживающей от центробежных сил Русский Народ. А если такое осознание придёт – придёт и решение проблемы. Первый шаг на этом пути – возвращение элементарного самоуважения и чувства национальной гордости за принадлежность к семье народов, владеющих и пользующихся нашим великим, ни с чем не сравнимым Русским языком, подаренным пращурами и ставшим хранителем и объединителем Русского Народа. В целом же ясно одно: в России необходим Закон о Русском Языке, который мог бы стать рычагом и охранным механизмом противодействия языковой неряшливости, всеядности, ленивой безграмотности, случайным капризам-прихотям и публичному оскорбительному хулиганству в обращении с этим важнейшим общенародным достоянием, оставленным нам и нашим потомкам пращурами, дедами и отцами. Опубликовано в газете «Своими именами» («Слова и дела») | ||
