Казалось бы, что написать о себе проще просто, как банальное заявление, а вот не получается…

Да, родилась на Урале… выросла на Каме – красивейшей реке… закончила школу… потом был Литинститут… затем ВГИК… И вдруг понимаешь, что это всё уже прошлое, причем весьма и весьма отдалённое… А в настоящем - взрослые дети и куча внуков… И радостное чувство счастья от каждого прожитого дня! От ощущения подлинности этого настоящего, его реальности и наполненности.

«Слава Богу за всё!» - это не поза, а данность, ибо «слабым беспомощным ребенком родился я в мир, но Твой Ангел простер светлые крылья, охраняя мою колыбель. С тех пор любовь Твоя сияет на всех путях моих, чудно руководя меня к свету вечности».

Тогда, в прошлом, были слёзы от отчаянья, что не печатают, что нет надежд на будущее, что напрасны наивные мечты с детства о литературном поприще… А сейчас понимаешь, что Господь уберег от пошлых и слабых текстов, за которые было бы и горько, и стыдно, потому что в том, «как наше слово отзовется», суть всего существования русского писателя в Русской литературе.

Причем осознание этой ответственности на определенном жизненном отрезке привело к пониманию, что литература вообще противопоказана женщине, а ей определены только: Kirha , Kuchen und Kinder – что вполне понятно и без перевода. О десятилетии, прожитом под этим девизом (хотя будет лукавством, если сказать, что «прожитом смиренно»), вспоминается, однако, с благодарностью.

В чудном, уже цитированном, акафисте «Слава Богу за всё!» есть и такие слова: «Слава Тебе за промыслительные встречи с людьми». С возрастом понимаешь, что многое в нашей жизни может быть предопределено той или иной казалось бы случайной встречей. Главное - понять эту предопределенность…

Я не буду называть имя того духоносного игумена-старчика, который, молитвенно поручившись за меня перед Господом, в самом начале так называемых нулевых лет благословил вернуться к творчеству, а следом была ещё одна памятная встреча, о которой никогда не говорила. Однако с годами всё более и более приходит уверенность в том, что если не выскажу вслух свою благодарность Лобанову, то в будущем об этом буду очень и очень сожалеть. Всё, что он сказал мне тогда, со мной и останется, и я никогда не забуду тех его слов, поддержавших меня и буквально окрыливших. Низкий Вам поклон, Михаил Петрович!