Виктор МихайловичЛапшин

Лапшин Виктор Михайлович (1944–2010) родился в городе Галич Костромской области. Учился в Костромском и Вологодском педагогических институтах. Работал в многотиражной газете Сухонского пароходства, в районной газете Галича. Сборники стихотворений: «На родных ветрах» (1979), «Поздняя весна» (1985), «Воля» (1986), «Дума – даль»(1989), «Кольцо» (1994) и другие. Лауреат премий имени Ф. Тютчева и имени В.В. Кожинова. Жил в городе Галич Костромской области.

27 февраля - день рождения поэта.

ПО ПРАВУ СТОРОНУ ОТ СЛОВА

ВРЕМЯ
Как трону стрелочек усы,
Возьмут меня в беремя:
«Часы, малыш, не для красы:
Показывают время».

Я озирался: где оно,
Когда его покажут?
Подстерегу я все равно,
И мне спасибо скажут!

Не мог я время подстеречь,
Обидно мне и стыдно.
Как так оно умеет течь?
Ни капельки не видно!

Ну, мало ли по дому дел,
А вот моя новинка:
Часы я ножичком раздел...
Колесики, пружинка...

Ох, как обрадовался дед,
Была и кошка рада:
Сказал я: «Времени-то нет,
И умирать не надо!»
2009

ПЕРЕПРАВА
Как по заводи, по наслуде –
Ни на лодке, ни на плоту…
И пешком одолею – буде
Взмою помыслом в высоту!

Но среди вероломной льдины
Мыль – гордыня или тщета:
Для дерзающего едины
И пучина, и высота.

Не надеюсь уже, не каюсь,
И отчаиваться устаю,
Невесомым шестом покамест
Я сомкнуться им не даю.

ФОНАРЬ
Кто скажет мне, куда иду я,
И на котором языке?
Дрожу, как лист, на ветродуе –
С лучом бестрепетным в руке.

Быть может, огибая лужу,
Быть может, по камням скользя,
Такое светом обнаружу,
О чём и думать-то нельзя!..

Иль за поверженною елью
Себя же повстречаю зло…
Туманной просеки ущелью
Несу я свет, но не тепло.

Фонарь пятнает, полосует!
Днём даже слепну без него…
И нет пути – он указует,
А сам не видит ничего.

ТОСКА
Тоска бездействия! Когда
Ты ею до бездумья донят,
Она неведомо куда
Из дому гонит.

Бессмысленный, беспутный бег!
Тебя она нигде не бросит:
Из края в края, из века в век
По свету носит.

И ты без памяти кружил,
Корысти следуя послушно;
Везде ты руку приложил –
Слегка, бездушно.

Да! Ничему ты не радел…
Великого взыскуя дела!
Но там-то и сокрыт предел,
Где нет предела.

Забыть бы всё – да что забыть:
Былое пусто и бесплодно;
Любить – но некогда любить
Кого угодно.

И вновь – неудержимый бег
Оглушит и обезголосит!
Из края в край, из века в век
По свету носит.

Тоска! И наконец одна –
Мила иль бритва, иль верёвка…
Да, видно, сжалилась она,
Судьба-чертовка!

Лихая баба, баба-хват,
Утихомирила бродягу.
Он за ворота: «Виноват!..»
– «Куда? Ни шагу!»

Бой-баба! Словно кошка мышь,
Сграбастала и закогтила!
Глядь, в люльке ёрзает малыш!
Озолотила!

Глядишь – ещё один орёт…
Охота – плачь, охота – смейся.
Детишек ради жилы рвёт
Отец семейства.

Он будто вихрь у станка –
Весёлый, толстый и усатый!
– Какая, к дьяволу, тоска?
Не до проклятой!      

КРЕСТ
Лежу в постели, как живой,
А вдалеке собачий вой
Да дробот железнодорожный.
Свет судорожный на стене...
Спешит бессонница ко мне – 
Глухой тоской, тоской острожной.
Поторопись, такая мать:
Могу я сдуру не узнать,
Принять могу за сон похмельный.
Зря ты, голубушка, пришла:
Уже спалил меня дотла
Стыдом жестоким крест нательный.
Ищи себе другую сыть!
Сим пеплом голову посыпь,
Коли еще не безголова,
И слез отчаянья не жди:
Распят я на своей груди – 
По праву сторону от Слова.
1994

СЛЕПАЯ ПРАВДА
В восторге мстительном, или в слепой надежде,
Или в отчаянье – мы те же, что и прежде:
Без прав наследственных, а с правом на права,
Без веры верные, отходчивые чудом,
Для пользы призрачной презревшие Слова,
Что ненавистнее погибели иудам.
Всех благ даятели – мы подаяний ждем,
Снимаем головы друг с друга пред вождем,
Покорно каемся, умнеем торопливо,
Блуждаем радостно в глухом лесу затей
С опасливой оглядкой на детей,
Чья жизнь ущербная пуста иль сиротлива.
Их «Дай!» немыслимо без нашего «Даешь!» – 
Святая правда: что посеешь, то пожнешь.
Уже с ухмылкою бесовской доброхоты
От нас уводят их в бездонный ад забав...
Нет, поздно спрашивать: «Кто виноват? Кто прав?» – 
Пора задуматься бесстрашно: «Чей ты? Кто ты?»
1989

ОТСУТСТВИЕ
         Памяти матери
Как знаменье – отсутствие твое!
Где б ни был я — прощальной пахнет глиной...
Над соловьиной Чуровой долиной
Картавое кружится воронье.
Простить меня, проститься ли со мной – 
Ты не смогла в тоске неодолимой...
Чу, ветр ночной, поёт в трубе и плачет, как родной,
Родимый...
1985

РАСПЕВ
На отшибе гибельном,
На прощай-краю
Черт Иваныч выстроил
Хижину мою.
Становище-скрывище,
Нелюдимый кряж...
Солнечное марево,
Ветровой кураж.
Флюгер-птица райская
Неусыпно бдит,
И сияет меленка – 
И на гуд гудит.
Угнетет безвременье – 
Долго не тужу:
Своеволье праздную,
По лугам брожу.
Нрава бесшабашного,
Вечный миг жива – 
Вьется и топорщится
Наобум трава.
Эх, и мне врасти-то бы
В землю на авось,
Чтобы мощь глубинная
Проняла насквозь,
Чтоб корысти-зависти
Не было следа,
Чтобы в небо зоркое
Глянуть без стыда!
У тысячелистника
В ласковой тени
Пусть мои бездумные
Пролетают дни.
Знать не знаю сорного!
Всем былинкам брат,
С наперстянкой пчелами
Поделиться рад.
И в обнимку с мятликом,
С пижмою в ладу
Нежу мать-и-мачеху,
Тешу лебеду.
Незабудке ангельской,
Рыцарю волчцу – 
Жребий мой по норову,
Волглый лист к лицу.
Рви, коси, затаптывай,
Полымем пали – 
Что ключи, ударим мы
Снова из земли!
Что нам зной да водополь,
Стужа или мор?
Мы для шири созданы – 
Иль для нас простор?!
Гей, полынь матерая,
Дудник-долговяз!
Перед кем в долгу-то мы,
Кто тут нам указ?
Пусто небо древнее,
А земля мертва!..
Без боязни-удержу
Кругом голова!
И с житья вольготного
Вдоль витой тропы
Мы возьмем прохожего
В крючья и в шипы.
Мы заткем пропащему
Воротимый след:
Родина-то родина,
А дороги нет...
Как не дивоваться мне
В мой высокий час,
Если ширь бесстрашная
За душой у нас!
По душе и поприще!
Высоко живи,
Без тумана в черепе,
Без тоски в крови!
Выше, выше помыслом!
Высь в тебе, с тобой!
Есть судьба державная
Над твоей судьбой.
Ей, народной участи,
Смело глянь в лицо –
Вмиг оно расторгнется,
Времени кольцо.
Вечно сокровенная
Распахнется даль!
Буйствовать ли в радости,
Никнуть со стыда ль?..
1986

 

В НЕТЯХ
Иссякло все, изнемогло,
Истлеть, рассеяться готово:
Мы поздно вспомянули Слово,
Над нами властвует Число.
Нам нечем радостно владеть,
Блуждает ненависть по нетям.
И стыдно, больно нам глядеть
В глаза и пращурам, и детям.
В хмелю избудем стыд и боль,
Ни шагу к солнцу из шалмана!
О перекатная ты голь!
О век Великого Обмана!
Иссякло все, изнемогло,
Истлеть, рассеяться готово,
И мы спешим принять Число
За искупительное Слово.
1989

ФРОНТОВИК
Давно не вспоминался мне ты...
Жил на веселом матерке
И как обычные монеты
Носил медали в кошельке.

Без них ты из дому ни шагу,
И брякали в мороз, и в зной
«За боевые...», «За отвагу»,
«За взятие...» — все до одной.

Хотя ты не сидел без дела,
Таскал, как бешеный, кули,
В кармане туго не хрустело,
К другим повадились рубли.

Другим ты был не очень нужен,
Глядели косо и в прищур:
«Бежал из плена, был контужен,
Хмельное любит чересчур...»

Детей не спрашивал ты: «Чьи вы?» —
Знал почему-то все о нас.
Свистульки вырезал из ивы
И снежных баб лепил не раз.

Жизнь коротал ты одиноко,
Был даже нищенкам не мил.
Твое единственное око
Взирало ласково на мир.
2009

*   *   *
Грядущее грозит мне горем,
Уж тень его – над головой.
Не прячу грудь: с судьбой поспорим,
Не умоляю: Боже мой!..
Бестрепетным духовным взором
В неотвратимое гляжу
И с жизнью бедною раздором,
Пренебрегая, дорожу.
Как будто строго, безучастно
Я на себя издалека
Взираю: что ему опасно – 
Наука мне наверняка.
Мигнешь – и боль уже вчерашна,
И время поглотило тьму,
И страшно только потому,
Что мне – не страшно...
1980

КРАЙ
Все погибло: любовь и семья.
Блекнут знаки судьбинного свитка.
Бесшабашная удаль моя,
Ты залог и утрат, и убытка.
Что ни дума – авось да небось,
Покуражиться – милое дело.
Брось,
Надоело!
Отчий угол! – я с ним расстаюсь;
Не припомню, когда улыбался...
Над собою, над миром смеюсь...
А Христос никогда не смеялся.
1992

КРУЧИНА
В моем забытом далеке –     
Ни ледохода на реке,
Ни синевы отрадной
Над вербой ненаглядной...
Где лишь потеха да игра,
Не ждите ласки и добра...
Нужна мне, чтоб согреться,
Родного дома головня?
Ни от вселенского огня,
Ни от кручины средства...
Не стало сердца у меня,
Но я  – сплошное сердце!
1987

ТЬМА
Нет ни сиянья, ни огней.
Во тьму гляжу я бесшабашно,
А тьма такая, что о ней
И говорить без света страшно.
По саду вихрь прошелестел,
Его дыханье не нарушу:
То грозный ангел прилетел
По чью-то душу, чью-то душу.
1998

ИЗБА
Всей громадой земной, всею мощью скудельной – 
Мчимся в ночь, повернуть не судьба!
Тускло светит оконцем в дали беспредельной
Над затейливой речкой изба.
Ель топорщит в окошке парчовые лапы,
Кисть рябина качает во мгле;
И коптит фитилек керосиновой лампы,
И страницы шуршат на столе.
По углам, по углам – тени, тени живые.
За спиной... Не смотри, не смотри!
Вот сейчас приведут... Привели уже Вия!
Не дожить бурсаку до зари!
Мальчик, милый мой мальчик, откладывай книгу,
Лучше в шорохи ночи вникай...
В массо постное с душной горчицей ковригу – 
Хлеб в холодное блюдце макай.
Хлеб родимый, хлеб горестный – ласков и лаком,
Пусть и нож-то его не берет!..
Паровоз за сараем – за лесом – за мраком
Громыхает и глотку дерет.
Ближе... Рядом... Прощай! На мгновенье лучами
Озарило рябину и ель.
Тень колышется, тень-великан за плечами...
На плечах фронтовая шинель.
Обняла, оградила – сурова, отцова,
Не какое-нибудь пононо!
И участливо сердце, и сказочно слово,
И средь звезд не померкло окно.
1986

ШАБАШНИК
Эй, мамаша!
Дрова нужны?
Где грязны-то?
Зато грузны!
Ну, осина…
Ну да, ольха…
Мало жару в них?
Чепуха!
Царь их жаловал, голова!
Ладно, тётка!
Нужны дрова?
Вон старухи ещё бегут…
Эти денег не берегут:
И за сотню…
Что – «нет креста»?
То-то! Где твои ворота?
Чтоб тебя: верею свалил!..
Что же дед её не смолил?
Дров-то, дров-то
(И ни сучка!),
Что махорки у дурака!..
Дров-то, а?..
И ведь сам грузил…
Даже майка – и та в грязи.
Так устал – не сказать числа…
Хоть бы стопочку поднесла!
…Это что же?
Одна живёшь?
Сколько платят?
Ядрёна вошь?!
Дети? Внуки?
А письма шлют?
Да, беспамятный ныне люд.
Ты никак начала рюмать?..
Ты прости меня, чёрта, мать!
На, зряплату держи свою!
Завтра – сделаю верею…

КОЛЬЦО
Я дверь замкнул и безучастно
В глухой колодец бросил ключ.
И на руке – призывно, властно –
Кольцо зажег прощальный луч.
Я снял кольцо, и покатилось
Оно по тропке огоньком.
Мгла перед нами расступилась,
Но поглотила отчий дом.
Я за кольцом ступал проворно.
Просилась песня с языка.
Дорога – во весь мир просторна, – 
Ни рытвины, ни бугорка.
Я долго шел, легко и смело, – 
И мрак не смыл мое лицо.
Уж ночь великая светлела,
И меркло дивное кольцо.
Вот на пустынном на распутье
Оно в пыли изнемогло,
Растаяло, в нагие прутья
Ракитника – дымком ушло...
Что ж вижу я? Мой дом родимый – 
В руинах... пепел на дворе...
Кругом бурьян непроходимый...
Скелет собачий в конуре...
О, что со мной! Никто не слышит,
На зов, на стон не поспешит;
Один колодец жизнью дышит
И влагу вечную хранит.
1980

УТРО
Дряхлый дом под чахлою сиренью,
Темное увечное крыльцо.
На приступке, над дырявой тенью,
Детское напялив пальтецо,
Сивый дед, покашливая, курит,
Рядом кот-баюн глазищи жмурит.
Дед брюзжит: «Разлегся, как валек!
До ларька бы... кончилась буханка...
Васька! Вась! Василко! Василек!
Эх, Васятка, Васенька, Васянка!
Не кормил тебя, как на убой?
Где у нас пятерка завалялась?..
Глянь-ка ты, погода разгулялась,
Разгуляемся и мы с тобой!
Как тепло-то, леший, как светло!
Не разбудишь, верно, снится рыба...
Ну спасибо, солнце, что взошло,
Что согрело старого, спасибо!»
Клонится седая голова.
Папироса выпала, дымится.
День Победы. Юная трава
Шевелится.
1982

ЧЕРТОПОЛОХ
Где озеро и пенится, и плещет,
Камыш колышет и тростник трясёт,
Чертополох топорщится, трепещет,
Торчит почти до облачных высот.
Пронзил он корнем глубину земную —
Не выдерет и Муромец Илья.
Он поднял гордо голову шальную,
А всё она как будто не своя.
Всё чудится, что силою сторонней
Он погружён и вместе вознесён;
И нестерпимо хочется быть ровней
Тому, кого лишь смутно чует он.
Он мало чтит завет земного круга,
И чужды враз и запад, и восток,
И видится нелепым среди луга
Его густой малиновый цветок.
Так и живёт до дури безмятежно,
Шипами и колючками грозя,
Но никогда беспомощно и нежно
Ему цвести и отцветать нельзя.

Составил Иван ВАСИЛЬЦОВ

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную