Николай ДОРОШЕНКО
О "ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСКОРКЕ" И ПОЛНОЙ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ДРЕМУЧЕСТИ

Когда на Россию клевещут номенклатурные ненавистники, то мне почему-то кажется, что не такие уж они и неотесанные, чтобы верить собственным словам, что эта их ненависть сотворяется всего лишь потому, что хорошо покупается она на нашем внутреннем рынке. И, может быть, Сванидзе дома перед зеркалом трудолюбивейше тренирует на своем лице и злобу, и беспощадный, как у Берии, взгляд из очков.

Да и сколь бы ни порочным было само либеральное вероисповедание (либерал, например, обязан еще и насмерть стоять за права извращенцев на однополые браки, а к блудливым девицам, устраивающим под видом "актуального искусства" публичные совокупления, и дикие пляски в Храме, должен относиться как к жертвам непросвещенной толпы), но вроде бы как среди них встречаются и люди, либеральным порокам предающиеся тайно, а на публике придерживающиеся неких строгих нравственных норм. Вот, например, либерал Навальный выглядит не просто приличным человеком, а даже и митинги устраивает против "воровской власти". И лишь хакер, опубликовавший недавно тайную переписку Навального с представителем воровской власти Никитой Белых, показал нам, что даже и у самого пламенного либерала рыльце в пушку.

Но все же – кто из нас без греха? Страшен не сам порок, а отсутствие стыда за этот порок, страшен не тот человек, которой в силу своей ущербности совершает безнравственные поступки, а тот, кто по причине своей абсолютной нравственной глухоты еще и гордится этими своими поступками. Как, например, Абрамович, ни цента не заработавший собственными мозгами или руками, всем в глаза лезет со своею самой огромной в мире яхтой (а ведь даже ребенок уворованную конфету поедает её тайно!), как, например, Чубайс гордится своею причастностью к разграблению России. То есть, вот эти люди вызывают у меня куда большее омерзение, чем Навальный, стремящийся на человека быть похожим. Каждый двойственный человек дает мне надежду, что, может быть, просвещенная сторона в нем однажды победит сторону темную, безбожную и невочеловеченную.

И никто меня не убедит в том, что в такой надежде есть больше отчаяния, чем смысла.

Я, например, знаю одну селянку, которая даже в свой смертный час не потеряла уверенности в том, что если с отморозком, пришедшим её грабить, она успеет встретиться глазами в ту секунду, когда мелькнет в нем хоть капля жалости к ней, когда он, может быть, на мгновенье подумает, что и мать у него такая же, как она, то рука его дрогнет, и может быть, убивать он не станет.

А ведь вся Россия сейчас в положении этой беззащитной женщины. И стоило Путину "мюнхенскую" речь толкнуть, сразу нам стало казаться, что он такой же, как и мы, человек, что "надо только зацепиться за его человеческую искру глазом и – уже не отпускать" (это цитата из рассказа селянки, не потерявшей веры в негасимую "человеческую искру", и потому не зарезанной).

Но вот есть у нас известный писатель Акунин. Хотя он и либерал, но проза его отвращения не вызывает. И если я ни одной его книги не смог одолеть, то лишь потому, что даже в надписи на сигаретной пачке – "Минздрав предупреждает, курение опасно для здоровья" – гораздо больше живого чувства, чем во всех акунинских книгах.

Будучи историческим повествователем, этот Акунин вроде бы как проявляет интерес даже и к истории нашего Отечества. Поэтому я не удивился, когда в Интернете вдруг появилось его размышление о том, что допетровская Россия любовной темы не знала, что, видимо, и сказки про влюбленных царевичей появились у нас уже в послепетровские времена…

То есть, писатель стал недоумевать: мол, как же плодились и размножались русские люди, если не было на Руси литературы, изображающей любовное томление?

Не буду объяснять читателям, чем любовь допетровской Ярославны к князю Игорю отличается от, например, любви акунинской политической соратницы Ксении Собчак к своим многочисленным бойфрендам. Ведь все более или менее нормальные русские люди свою допетровскую русскую любовь проживают сначала в юности, когда глядят на предмет своей любви не как на агрегат для секса, а как на то сокровище, ради которого можно даже и умереть, а затем уже и в зрелом возрасте, когда в мужья да жены попросту становятся друг для друга родными. Да и уж сколько нашей русской литературой в недавнюю доакунинскую эпоху было излито русофильского восторга перед соотечественниками, которые по старинке продолжали употреблять вместо слова "люблю" слово "жалею". К тому же, в отличии от Акунина, мы, будучи еще школьниками, пушкинскую строку "…Как дай вам Бог любимой быть другим" воспринимали не как знак прощания поэта с любимой, а как признание в любви уже истинной. Вопреки противоположному смыслу начальных слов этого хрестоматийного стихотворения. Некий культурный ген нам, не имеющим собственного духовного опыта школьникам, подсказывал, что любовь – это не жажда обладания женщиной, как вещью, а – высокая мотивация жертвы ради неё.

То, что наши читатели сегодня куда более нравственно развиты, чем номенклатурные "инженеры" их душ – это так же чудовищно, как и гордость Горбачева за свою роль предателя в мировой истории. Уж лучше воровать и блудодествовать тайно, а на людях показывать себя достойным человеческого образа. В этом нет ханжества. В этом человек менее развитый всего лишь выказывает свое уважение к людям более человекоподобным, чем он сам.

И то, что наши высшие государственные чиновники, предоставляющие Марату Гельману особое, от имени государства, право развращать "современным искусством" саму нашу русскую глубинку, при этом вынуждены выстаивать в храмах всю пасхальную службу, я воспринимаю это как торжество Православия.

Вот когда у власти появятся Акунины, которые уже не стыдятся своей пещерной дремучести, тогда и веры, что все еще есть возможность "зацепиться за человеческую искру" в глазах кремлевских насельников у нас уже не останется.

Впрочем, я предоставляю читателям возможность самим прочесть и именитые "писательские" размышления Акунина, и безымянные комментарии к ним.

 

Борис Акунин

А ведь находятся люди, которым все бы ругать тлетворное влияние Запада!

Знаете ли вы, что Любовь – продукт импортный, завезенный в Россию всего лишь десять поколений назад и привившийся на нашей почве небыстро?

Я сделал для себя это открытие, когда в качестве А.О. Брусникина придумывал любовную линию для романа "Девятный Спас", из петровской эпохи. Полез в источники за примерами старорусской любовной лексики – и обнаружил, что таковая отсутствует, ибо никакой любви в нашей стране триста лет назад еще не существовало. Совсем.

Я имею в виду любовь как чувство, при помощи которого физиологическим отношениям придается возвышенно-романтический сверхсмысл.

В Московии этого понятия, кажется, вообще не было. Жениться женились, блудить блудили, но о чувствах как-то никто не заикался. Все сказки про влюбленных царевичей и оживающих от поцелуя спящих красавицах появились значительно позднее – в основном в 19 веке. А предки обходились без всяких там "я тебя люблю, жить без тебя не могу". Первоначально, в петровские времена, это экзотическое и модное состояние называлось иностранным словом "амур", его завезли в Россию чужеземцы вместе с алонжевыми париками, земляным яблоком и кофеем. Предаваться столь изысканной эмоции можно было лишь где-нибудь на ассамблее, с бритым подбородком и табачной трубкой в руке. Полагалось вздыхать, закатывать глаза и изображать сердечное страдание – такой вот новый тренд возник в узких кругах продвинутой молодежи.

Существуют разные мнения по поводу того, кто был первым русским лирическим поэтом и когда появилось первое любовное стихотворение.

Очевидно, эту славу следует разделить между Антиохом Кантемиром и Василием Тредиаковским. Кантемир начал воспевать любовь чуть раньше. В юности он слагал какие-то "Любовны песни", но они до нас не дошли, а сам поэт, повзрослев, отзывался о подобном сочинительстве пренебрежительно:

Любовны песни писать, я чаю, тех дело,
Коих столько ум неспел, сколько слабо тело.

Зато любовная лирика Тредиаковского сохранилась. Она датирована 1730 годом, который, очевидно, и следует считать официальным рождением Русской Любви:

Без любви и без страсти
Все дни суть неприятны:
Вздыхать надо, чтоб сласти
Любовны были знатны.


Прямо скажем, не девяностый сонет Шекспира, но чем богаты.

У меня в этой связи есть вопрос. Ну хорошо, слова "любовь" в его нынешнем смысле на Руси не существовало. Но сама-то любовь была или нет? Замирало ли сердце от восторга и тоски? Разила ли душу магическая молния? Разверзалось ли небо? Останавливала ли Земля свое вращение? Становилась ли жизнь не мила без любимой?

Или же все эти нервно-эмоциональные явления возникли позднее — когда поэты и писатели подробно объяснили читателям, что такое любовь и как должен происходить сей процесс?

Эта версия мне как сочинителю лестна и приятна, но все же берет некоторое сомнение.

 

* * *

LEM 10 июня 2012 00:13:10 Moscow

"Сенсационной находкой 1993 года стала грамота № 752, обнаруженная в слое рубежа ХI-ХII веков. Несмотря на значительные утраты в тексте, характер его содержания очевиден. Вот как звучит письмо в переводе: «[Я посылала] к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю [или: в это воскресенье] ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала [к тебе]? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под [людских] глаз и примчался ... теперь где-нибудь в другом месте. Отпиши же мне про... Если даже я тебя по своему неразумию задела, и если ты начнёшь надо мною насмехаться, то судит [тебя] Бог и моя худость, [то есть я]»"

При этом учтите, что учёные занимающиеся расшифровкой берестяных грамот отмечают, что грамотность в те времена была практически поголовной и это в то время, когда в "просвещённой Европе", монархи были безграмотны.

* * *

niks.2012 08 июня 2012 12:45:55 Korol

Совершенно верно, то, что называлось романтической любовью, представляло собой ухлестывание холостых рыцарей за замужними женщинами (дамами сердца). Никогда рыцарь не мог жениться на даме сердца, а почему? дама уже была замужем. Все эти песни, баллады романтические отсюда пошли, и прочие романтические жанры.
Так что Акунин сильно сужает "область применения" любви между мужчиной и женщиной.
А то, что вкус к приключениям на стороне и их романтизация действительно были занесены в Россию с Запада - так это давным-давно было известно и до Акунина. Тоже мне открытие.

* * *

игорь старков 08 июня 2012 12:39:15

Ага!!! До иеня дошло - Акунин под любовью почитает всякого рода куртуазность. То есть - если имеется куртуазность, значит есть любовь. А без куртуазности любви просто не существует. Но тогда ему надо признать, что пришедшая с Запада "любовь" тоже не любовь на самом деле - ведь на Западе не было Камасутры и любовные утехи строго в приказном порядке производились в позе миссионера. В общем, потешил.

* * *

Гаршина Ирина 08 июня 2012 14:29:59 Voronezh

А русские народные пословицы о любви тоже с Запада к нам завезли? В 18 веке? Вот только некоторые:

Где любовь, тут и Бог
Милее всего, кто любит кого
Нет ценности супротив любви
Ум истиною просветляется, сердце любовью согревается
Совет да любовь, на этом свет стоит
Где любовь, там и совет
Для милого не жаль потерять и многого
Любовь не пожар, а загорится – не потушишь
Сердце сердцу весть подает. Сердце сердце чует
Любви, огня да кашля от людей не спрячешь
С милым годок покажется за часок
Любовь – кольцо, а у кольца нет конца
Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить
Нет лучше игры, как в переглядушки
Она им не надышится. Он на нее не наглядится
Не пил бы, не ел, все б на милую глядел
Полюбив, нагорюешься
У моря горе, у любви вдвое...

Разве в них не о чувствах говорится, а о физиологии? Слов нет...

* * *

frida 08 июня 2012 15:00:36

Не прав Чхартишвили....Вот отрывок из "Слова о полку игоревом" (большая часть исследователей датирует это произведение XII веком), из той части "Слова", которую принято называть "Плач Ярославны":

«О Днепр ты Славутич!
Каменные горы пробил ты
Сквозь Половецкую землю,
И на себе колыхал ты
Ладьи Святославовы
До стана Кобякова;
Прилелей на волнах, господине,
Моего ладу ко мне,
Чтобы не слала к нему я
Ранней зарею
Слезы на море».

Показательно, что рыцарский роман "Тристан и Изольда" так же появился ( опять же, по мнению, большей части исследователей) в XII веке. Различия в этих двух произведений несомненно есть. Если в "Слове" любовная лирика носит героический характер - плач жены по мужу, который ушел на войну, то в "Тристане и Изольде" - воспевается тайная страсть между любовниками. Это легко объясняется разностью русской и кельтской культурных матриц. Однако, и в первом, и во втором случае мы имеем дело с романтизацией гендерных отношений.

* * *

Надежда Ткачёва 08 июня 2012 18:58:47 Saint Petersburg

Мужчины с жаром принялись рассуждать о любви! Как интересно. С чего бы это?...Да с того, что "Россия родина слонов". Всё всегда у нас, о нас и за нас. А то, что любовь до Петра была языческая, ближе к обрядам, нежели к чувствам это факт. И в гипоталамусе у русских мужиков это застряло крепко. Не спорте! Я женщина и мне виднее. И задумайтесь если бы не автор статьи, я бы о всех вышеперечисленных примерах русской"любовной лирики" так никогда бы не узнала, а рыцарях и их дамах знаю с детства и многие, подавляющее большинство- знает. А почему? А потому что, господа, не было Вам до этого никакого дела, пока не появилась эта публикация. Аминь.

* * *

Александр Немерицкий 08 июня 2012 19:23:32 Rostov-na-donu

Это потому что любовь она разная бывает. Что за бред про "языческую любовь"- ближе к обрядам, чем к чувствам??? Это сейчас обряды без чувств, а раньше они были священны и вызывали куда более сильные чувства, чем дамы сердца и пр. романтическая чушь. С моей точки зрения вот эта "романтика" с дамой сердца и прочей шелухой куда дальше от чувства любви, которое живет и в быту и в остальных не романтичных ситуациях. А когда такие вот наши местные девушки забивают себе голову этой чушью и начинается обычная семейная жизнь, то как правило доходит до развода. Потому что они вдруг обнаруживают что "любви" нет. Ясное дело, такой рыцарской любви нет, это понятие было элитарное, только для дворян, рыцарей, а весь быт был на плечах крестьян, слуг. Может поэтому у нас такой "любви" и не было, и это здорово! Если у вас слуг с крепостными нет, такая вот рыцарская любовь как-то не получается.
Остается только пожалеть девушек, которые только в этой романтике видят любовь.

Надежда Ткачёва 08 июня 2012 21:00:11 Saint Petersburg

Сколько бы Вы не отрицали очевидное, оно таковым и останется. Девушкам, женщинам нужна романтика( тоже русское понятие?) и ещё больше благородство, пусть не по происхождению, а по сути мужского начала. Обряды с рыдающей в голос невестой, возможно и вызывают у Вас сильные чувства, но женщине ближе романтический европейский пафос со счастливой улыбкой, цветами, кольцами, голубями и платьями. Лично я это не очень люблю, но лишь потому, что мне с детства внушили, что это мещанство и только теперь начинаю понимать, что мечтать об этом нормально и естественно. И я не " наивная девушка в платьеце белом". Я 20 лет живу в счастливом браке. И поверьте мужчина-рыцарь это не сказки, он есть в каждом. Женщине нужно лишь помочь ему проявиться. Но этой женщиной должна быть мать, а не жена.
По " Слову о полку игореве" я писала реферат. Об остальных примерах не слышала, как многие, многие и многие...
Не бойтесь быть рыцарем! Жлобы-собутыльники возможно Вас и засмеют, но Вам уже неважно будет мнение тех на кого Вы будете взирать с высоты своего величия, дарованного лишь благородным людям.

* * *

Александр Немерицкий 09 июня 2012 12:19:29

Просто для вас все что есть у нас сейчас - это доминантно привнесено западноевропейской культурой, а для меня это синтез культур, текущее положение в такой же мере русское, что и было ранее у древних славян, Киевской Руси, Московского царства. Если культуры синтезируются каким-то народом, он их впитывает и меняется то это не значит что народ становится другим, мы не стали греками, французами, англичанами, независимо от того, сколько бы культурных традиций мы от них не почерпнули - мы все равно остались русскими. Все что синтезируется кем-то, тем кто является носителем определенной культуры, живым носителем, оно рождает именно продолжение той культуры, которая в нем живая... а не той которую он берет извне - она для него мертвая. Это и есть та формальность, то наличие чувства - пока его нет никакие традиции не приживут, а когда прижились они уже не чужие, они как-то стали нашими, и неважно где был их источник. Если продолжать о любви в западном выражении и у нас, то даже положение жены может о много рассказать. На западе жена более жестко воспринималась как собственность:«Через образ Гризельды Боккаччо выражает высшую возможность осуществления женской личности в ее земной жизни - полное растворение в личности мужа».
А.Н. Веселовский «Боккаччо, его среда и сверстники» Джон Голсуорси «Собственник» - «Он женился на этой женщине, завоевал её, сделал своей собственностью»«Он смотрел на её обаяние как на часть той ценности, которую она собой представляла, будучи его вещью»
И в этом плане нет никакого противоречия с тем, что происходило с Культом Прекрасной Дамы, который зародился как культ Девы Марии, если что. Это была игра мужчин, в которой женщины лишь выполняли свою роль, рыцарь зачастую не был и влюблен в свою "даму", при этом не отказывая себе в связях с простолюдинками, даже в случае "влюбленности". Вы возвеличиваете рыцарство, не сильно разбираясь о чем речь, о каком благородстве шла речь в истоке этой истории.

На Руси роль женщины была другой, прежде всего в силу того, что язычество было другой марки - не было доминанты патриархальной или матриархальной. Природа, боги, отношения людей рассматривались как борьба двух начал равноважных. Поэтому такого массового сжигания "ведьм" на кострах и не было. Сам смысл бытия генерировался не одной сущностью - мужской или женской, а борьбой двух начал. И семья более кооперативна, чем конкурентна, отношения взаимонеобходимы. В русских сказках не мужчина добивается женщины, но как правило без неё не может достичь успеха. В европейских традициях мужчина всем распоряжается сам и все "делает" сам, но за это и требует подчинения, отказывает в праве на активность. Если Вам эта роль больше нравится, то конечно - это как раз те галантные кавалеры и рыцари, только потом придется подчинятся в ведении хозяйства и не лезть в мужские дела.

«За обедом Сомс любил поговорить о делах, о своих покупках, и, пока он говорил, молчание Ирэн не смущало его»

* * *

Alexander 08 июня 2012 20:55:14 Nizhniy Novgorod

Прошу прощения за длинную ссылку из "Петра и Февронии", но она дает в тему больше, чем смог бы ВПС: ...И блаженный князь Петр с блаженной княгиней Февронией возвратились в град свой. И державствовали в граде своем, ходя во всех заповедях и оправданиях Господних безпорочно, принимая мольбы и творя милости всем, под их властью сущим, словно чадолюбивые отец и мать. Ибо имели они ко всем любовь равную, не любили ни гордости, ни грабительства, и богатство свое тленное не щадили, но в Бога богатели. Были они своему граду истинные пастыри, а не наемники; градом правили, служа правде, с кротостью, а не с яростью. Странников принимали, голодных кормили, нагих одевали, бедных от напастей избавляли.
Когда же к концу близилось правление их, умолили они Господа, чтобы им в один и тот же час вместе преставиться. И повелели положить их в одну могилу, чтобы в одном камне лежали два гроба, с одною лишь перегородкой между ними. Сами же они в один и тот же день облеклись в монашеские ризы. И наречен был князь Петр в иноческом чину Давидом, преподобная же княгиня Феврония наречена была Ефросинией.
В то же время преподобная Феврония, нареченная Ефросиния, в соборный храм Пречистой своими руками шила воздух с ликами святых. Преподобный же и блаженный князь Петр, нареченный Давид, прислал к ней сказать: "Сестро Ефросиние! Хочу уже отойти от тела, но жду тебя, чтобы вместе нам разрешиться". Она же отвечала: "Подожди, господине, пока дошью воздух во святую церковь!" Он вторично посылает к ней: "Не в силах я долго ждать тебя!" И в третий раз посылает: "Хочу уже преставиться и не могу тебя ждать!" Она в то время заканчивала работу, и не успела у одного святого ризы дошить, только лик его закончила, но воткнула иголку и нить перевязала, и послала Петру сказать, что вместе преставляться будут. И, помолившись, предали души свои святые в руце Божии месяца июля в 25 день....

http://pravpiter.ru/gorn/n025/ta002.htm

Это было написано до Ромео и Джульетты. Но там речь шла о буйстве молодых гормонов, а здесь - о сознательно принятом решении "умереть в один день".

* * *

Семеновна 09 июня 2012 03:57:54 Moscow

Вообще-то, вроде правильно пишет, только "правильность" от невежества.

Куртуазной литературы не было, и фривольной а ля Декамерон не было. Бытовая повесть в России появилась только в 17-м веке. Не от того, что любви не было, а от того , что не тратили печатное слово на пустяки.

Древнерусская литература - литература высоких тем. Не тратили предки Слово на куртуазность. Летописи, апокрифы, жития, а если повесть о Любви,то о Петре и Февронии. Традиция православная такова. И объективные условия выживания.
Акунин - имитатор классической русской литературной традиции. Оказался еще и неучем, не понимающем, что за явление - древнерусская литература. Она вся про Любовь,ибо Бог и есть Любовь. А для вожделения остается"низкий штиль", на который книги не тратили. В сказках сохранился, в песнях кабацких.

Очередная попытка напялить на русских куцый европейский фрачишко, который для нас не функционален, да еще и по швам трещит от широты наших задач. И нас же обвинить, что в плечах широки.

Русская историческая традиция в том, что задачи объединительные, государствоформирующие нам для выживания были важней, чем проблемы индивидума. Иначе просто не выживешь континентальной империей "на семи ветрах". И жертвенность наша Отечеству того же корню. И "тоталитаризьм" наш отсюда же родом. На войне, а воевали мы много: с 13-го по 18-й век насчитали умные люди всего 50 мирных лет из 500-т. Тут без единоначалия и контроля никак. И без общности взглядов тоже. На то и тратили "печатное слово". Был у нас и опыт демократии, когда о ней Европа и не слыхивала - Новгородская республика. Да империя сложилась вокруг Московского княжества. В наших исторических и географических условиях оно оказалось эффективней.

Занялись бы наши предки личным и куртуазным - сидеть бы нам в границах Московского княжества.

И еще. Коли не было бы русской литературной традиции, где книга -для учения бытию, а не для развлечения, не ходить бы Акунину павлином по бульвару. С тех, со старых времен, когда написанное в книге воспринимали как истину, осталось еще в народе отношение к писателю как почти пророку: он-то свыше наделен и знает, как жить. На чужой духовной заслуге акунины паразитируют. Вот и этому господину поклониться бы великой русской литературе за незаслуженный кредит доверия, а язык свой поглубже заткнуть... Да ума не хватит и... совесть куцая.

Для тех, кто "Слово о полку Игореве" "читали". Там есть любовь, но и тут с ней не просто. Обратите внимание на композицию "Слова": Игорь-то - по глупости своей почти предатель, ибо людей погубил и цели не достиг, а значит сочувствия не заслуживает в древнерусской традиции: шибко предателей не любили в те достославные времена. И потому...плач Ярославны идет только после Золотого слова Святослава, где Игоря упрекают, но не поносят как врага: прощают глупость. Вот тогда и оплакать можно. Для предателя - только позор без прощения.

Суровые времена, суровые люди. Однако, Русь- Россия стоит...пока.

Она же

Тут дело не в "длинном рубле". Ради рубля детективы пишут. Тут дяденько на себя роль "Учителя" примеряет, совершенно не зная предмета,да еще и скудные сведения сознательно перевирая. Тут очередной "гнилой заход": попытка пробить идентификационную матрицу, да еще и в чувство неполноценности загнать: типа , не только в СССР секса не было, а вы, ваще, спокон веку увечные. Некоторые верят...умают, что можно из России Францию или какую Швейцарию слепить...если себя с дерьмом смешать и всю свою историю зачеркнуть, как ошибочную. Этот- по идеологии бьет, а намедни Прохоров из тв-ящика камлал, что главное жить "хорошо",т.е сытно. Оно - хорошо, когда сытно...только цена велика: смена цивилизационного кода. И оба нам Запад в пример. А там не наша цивилизация, не наши правила бытия. Похожи в чем-то,а не наши. И всегда их фасон и размер пиджака на наших плечах расползаться будет. Вот обуживают нам плечи под чужой фасон.
Коли б Акунин "рубля" хотел,то я бы три раза бы на это плюнула: да, пусть подавится. Тут он молодняку цивилизационную матрицу менять пробует, а я - против!

* * *

Рыбаков Михаил Владимирович 10 июня 2012 00:29:53 Saint Petersburg

Откуда ж взяться у нас куртуазности? У нас поганой мерзости - рыцарства, в заводе не было! За рыцарство на Руси по Русской Правде на ближайшей березе вешали, коли в стычке тать уцелел. Рыцарство - наемное бандитство. Ничем более этот промысел никогда не был и быть принципиально не мог.
Когда читаешь источники по фактам, а не по оценкам восхищенных западных историков... жуткие кровавые твари, это определение самое мягкое. Но эта погань, мразь рода человеческого, обладала во первых немалыми средствами. Когда грабишь всех кто слабее тебя, то пока не прикончат деньжата водятся. Во вторых, рыцари нуждались в пиаре. В пиаре лютом, беспощадном и абсолютно безумном. Только совершенно чумовая сказка могла быть равна повседневно творимым ими мерзостям.
И рынок немедля предоставил им требуемое - вот и возникла сперва куртуазная поэзия. Бред, шиза, чума... но потихоньку заработало! Причем даже в обе стороны, теперь, вспарывая заботливо связанным пленным животы, рыцарь обмазывался благовониями. Для образу, бо рыцарское звание обязывает...

Ну а там уж пошли и романы... Понятие любви, вы абсолютно правы, было в этих диких писаниях извращено так, что отравило всю современную жизнь на Западе, да и нам досталось. Эх... "поставь вкруг меня тын железный, забор булатный, от севера и до юга, оттоле и до небес..." Отгородиться б от помойной кучи наговором крепким да забыть бы о тлетворной европке лет хотя б на сто...

* * *

Семеновна 10 июня 2012 09:26:44 Moscow

Понятие "рыцарство"у нас Павел укоренил. А обычай иной был. Поединок Пересвета с Челубеем иного порядка явление. Европейский рыцарь на турнире в поединке себя представлял и за свою личную честь бился во славу прекрасной дамы. А Пересвет - во честь общую, во славу Отечества. Для морального настроя всего войска на Куликовом Поле.
Вспомните богатырей. По сути, рыцари-индивидуалы.:-) Но...личный поединок всегда за спасение Отечества. А вот как стали западные рыцарские заморочки приживаться, так дуэли появились. Там, где по старому обычаю просто в ухо дали бы, теперь за любую глупость требовалось на смертный грех пойти- на убийство.

 

Акунин прав, если иметь в виду, что под любовью он понимает "куртуазную любовь" рыцарских романов, в которых «...паладины встречу трепетным врагам по равнинам Палестины мчались, именуя дам...»

Не было этого на Руси. Не было пылкой рыцарской любви, не было "дамы-розы". Многого из того, что было на западе, не было. Даже слова о любви были несколько иными, из которых одно мне более всего интересно – «жалимость».

Не любили они друг друга, а жалели - вот, как-то вот так. Нет пылкой страсти с сексуальным подтекстом, блудливо косящимся на лик мадонны, нет уподобления возлюбленной некоему полуязыческому-полуаккультному божеству, есть жалимость.

И это так по-русски, что мне как-то даже трудно расшифровать это понятие. Это как дышать, или ходить - все дышат и ходят, но ни кто не задумывается что это, и как это.

В противовес экзальтации западных чувств, где дама, узнав о смерти возлюбленного, вырывает сама себе сердце, тихое и теплое человеческое чувство, которое мы видим в истории Петра и Февронии. Тихое, но, тем не менее, твердое и непобедимое.

Да, куртуазную любовь к нам завезли с запада вместе с табаком, иноземными нарядами и нравами, вместе с такой узнаваемой надменностью к «немытой России, стране рабов и господ».

Так что нет причин горевать по этому поводу и не верить писателю Акунину под лозунгом того, что де у нас, как в Греции все есть и было и будет. Многое из того, что у нас есть, хотелось бы отправить туда, откуда оно к нам приехало.

* * *

Виталий Иноземцев 09 июня 2012 10:10:06 Moscow

В защиту Акунина:

А ведь он прав, если иметь в виду, что под любовью он понимает "куртуазную любовь" рыцарских романов, в которых «...паладины встречу трепетным врагам по равнинам Палестины мчались, именуя дам...»

Не было этого на Руси. Не было пылкой рыцарской любви, не было "дамы-розы". Многого из того, что было на западе, не было. Даже слова о любви были несколько иными, из которых одно мне более всего интересно – «жалимость».

Не любили они друг друга, а жалели - вот, как-то вот так. Нет пылкой страсти с сексуальным подтекстом, блудливо косящимся на лик мадонны, нет уподобления возлюбленной некоему полуязыческому-полуаккультному божеству, есть жалимость.

И это так по-русски, что мне как-то даже трудно расшифровать это понятие. Это как дышать, или ходить - все дышат и ходят, но ни кто не задумывается что это, и как это.

В противовес экзальтации западных чувств, где дама, узнав о смерти возлюбленного, вырывает сама себе сердце, тихое и теплое человеческое чувство, которое мы видим в истории Петра и Февронии. Тихое, но, тем не менее, твердое и непобедимое.

Да, куртуазную любовь к нам завезли с запада вместе с табаком, иноземными нарядами и нравами, вместе с такой узнаваемой надменностью к «немытой России, стране рабов и господ».

Так что я не вижу причин горевать по этому поводу и не верить писателю Акунину под лозунгом того, что де у нас, как в Греции все есть и было и будет.

Я лично многое из того, что у нас есть, отправил бы туда, откуда оно к нам приехало, и был бы этим рад.

Вот, например, писателя Акунина, ибо не смотря на то, что он таки прав, шельмец, он ведь это не из любви к отечеству написал, а из снобистского превозношения над ним.

* * *

Семеновна 09 июня 2012 10:43:53 Moscow

Не было этого на Руси. Не было пылкой рыцарской любви, не было "дамы-розы". Многого из того, что было на западе, не было. Даже слова о любви были несколько иными, из которых одно мне более всего интересно – «жалимость».
--------------------------------
А вот это- вопрос без ответа. Ибо в литературе не отражено. Не принято было про ЭТО писАть. И традиция Православная не одобряла. А в песнях еще как. И в сказках прелестных.
А любовь была. И верность, и преданность обетам. Вот как в Житие протопопа Аввакума. Правда, не куртуазно, дык жизнь не располагала.
"Таже с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе. Пять недель по льду голому ехали на нартах 58 . Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, - кользк о гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: "матушка-государыня, прости!" А протопопица кричит: "что ты, батько, меня задавил?" Я пришел, - на меня, бедная, пеняет, говоря: "долго ли муки сея, протопоп, будет?" И я говорю: "Марковна, до самыя смерти!" Она же, вздохня, отвещала: "добро, Петровичь, ино еще побредем".(с)

* * *

Маша Звездецкая Хотела удержаться про любовь, но не могу! 8))) 09-06-2012 11:54:39

Самое главное: до 17 века древнерусская литература была духовной, душеспасительной. Та же «Песнь песней» читалась среди других ветхозаветных «книг премудростей» и была чтением религиозно-нравоучительного толка. Соблазн светскости действительно пришел с Запада, но первая русская сентиментальная повесть («Бедная Лиза» Карамзина) появилась лишь тогда, когда русское общество стало широко и повсеместно открыто западным влияниям.

Акунин пишет: «Знаете ли вы, что Любовь – продукт импортный, завезенный в Россию всего лишь десять поколений назад и привившийся на нашей почве небыстро? (…) Я имею в виду любовь как чувство, при помощи которого физиологическим отношениям придается возвышенно-романтический сверхсмысл. В Московии этого понятия, кажется, вообще не было. Жениться женились, блудить блудили, но о чувствах как-то никто не заикался».
Те, кто ознакомился с данным постом, массово вычитывают, что любви на Руси не было.

Ройфе поясняет, что Акунин написал о любви как о куртуазности (хотя я очень сомневаюсь, что Акунин не знает этого нехитрого слова, и если бы хотел его употребить – то наверняка бы справился).
Те, кто ознакомился с данным постом, мучительно чешут лоб — а зачем тогда писатель, то есть человек, который в теории понимает, как и какие слова нужно ставить рядом, не ограничился новооткрытым велосипедом, но продолжил крутить педали: «Ну хорошо, слова «любовь» в его нынешнем смысле на Руси не существовало. Но сама-то любовь была или нет»?»
И опять, как ни крути, читается подспудное: не было у русских любви вообще, один лишь унылый секс в венчанном браке (впрочем, как известно, секса у нас до 1991 года не было тоже), да блуд по углам 8)))
Понятное дело, что это вброс – нарочитый, провокационный (если не провокаторский).
Но давайте же поглядим, что было с любовью в Древней Руси на самом деле.

Разумеется, любовь на Руси была.
Разумеется, никакой куртуазности на Руси не было и в помине. НЕ до того–с было русским в 12 веке. Кроме того, русская духовная жизнь была ориентировано преимущественно духовно: на любовь Божественную, а не на любовь земную. Любовь Божественная – это не только к любовь к Богу, но такая любовь, которая освящается Богом — святое, прекрасное чувство, распространяемое не столько, как мы бы сейчас выразились, на половых партнеров, сколько на всех ближних и весь Божий мир. Земная любовь по определению ниже, потому что относится к тварному, преходящему, а сладострастие – вообще божество для язычников.
Куртуазное служение женщине — изобретение западноевропейское. Но поскольку речь идет все же о 12-15 веках, то мы говорим также о любви идеальной, о любви к прекрасной даме. Здесь идеальное – превалирует, тогда как Акунин ясно пишет: «любовь как чувство, при помощи которого физиологическим отношениям придается возвышенно-романтический сверхсмысл», то есть о любви не чувствительной, но чувственной, земной, современной.
Между тем вряд ли можно говорить о чувственности в литературе в 12-15 веках Эротический подтекст в куртуазной литературе присутствует, но никак не доминирует. Больше того – поцелуй, подаренная улыбка, перчатка с левой руки — вот высшая награда. Любовь должна быть духовна или одухотворена (см. также. Юрий Степанов. Константы: словарь русской культуры. М., 2001. Глава «Любовь». С 392—418).

Поэтому здесь дважды путаница: романтический сверхсмысл какого рода и какого исторического периода имел в виду Акунин? Личная чувствительность, ставшая чувственностью, и на Западе – продукт довольно поздний, как и само понятие «личность», поэтому хорошо бы корректно, а не возвышенно-публицистически формулировать свои мысли.
И потому я не очень понимаю, какой любви на Руси не было, что г-н Акунин вообще хотел сказать?

Вернее всего будет идти от языка.
Любовь на Руси – основа всего живого, живущего и живительного. «В любви бо все совершается: любови ради и греси рассыпаются, любве ради сниде Господь на землю и распяться за ны, грешныя…» (»Повесть временных лет»). Любовь противопоставляется Вселенскому злу, она объединяет и созидает, тогда как зло разъединяет и разрушает.
«Любовь как личное чувство к человеку в средневековых текстах вообще не упоминается» (В. В Колесов. Древняя Русь: наследие в слове. Добро и зло. СПб., 2001. Глава «Любы и любовь». С. 235—240). При этом речь идет о любви с половой подоплекой, о чувственной любви. «С точки зрения церкви, любовь бесплотна и однонаправлена — к Богу а уж ч е р е з Него направлена на других, в том числе и на людей» (Там же. С. 237). Русские «любят: думу (со своими воеводами-мужами), священное место, правду-истину, веру и честь, благо и славу, смирение и нищету, свободу и «правый ряд» (то есть справедливый порядок), церковный устав и мнихов, а также жену и детей, своих близких, представляемых в столь же отвлеченном от конкретных лиц виде, то есть и д е а л ь н о» (Там же. С. 238). Слово «любовь» в древнерусском языке означает не желание, но отношение; не чувствительность, но чувство.
«Имети любовь», «хотети любовь», «прияти в любовь», «учинити любовь», «держати любовь», «сложити любовь» — огромное количество контекстов и огромное количество оттенков любви!

Изменение слова–отношения в слово нравственного содержания — процесс, начинающийся около 16 века. От архаической формы «любы» к современной — «любовь». «Однако на протяжении всего Средневековья противоположность мирского и христианского восприятий любви настойчиво сохранялось и в семантике производных слов («любой» и «любый», «любимый» и «любезный» — в противоположность друг другу) и в форме слова (архаические «любы», родительный падеж «любве» сохранялись в книжном значении слова, а новые «любовь», «любви» несли в себе значение русского слова), и в отношении к грамматической парадигме, и даже в ударении…» (Там же. С. 239).
Интересно также полистать «Словарь русских народных говоров», куда включены многие производные слова, не вошедшие в литературный язык, но постоянно присутсвующие в живой народной речи: любёхонько – полюбовно, любость – дружеские отношения, любота – чувство удовлетворения, довольства, любо – охота к чему-то, люба, любава, любушка, любиночка – возлюбленная, милая сердцу.
Не менее интересно почитать новгородские берестяные грамоты, отражающий некнижный пласт языка.
И вот тут-то мы неоднократно найдем «любовь» в значении близком к тому, что так интересует г-на Акунина. Любовь как желание, влечение. Но без романтизма, увы.

И если книжные тексты отражают гипероним «любовь», всю полноту значений слова с упором на любовь высшую, то говоры и фольклорные тексты доносят до нас преимущественно любовь частную, но воспринимаемую еще не личностно, а в общей парадигме человеческих связей и отношений. Любимый – тот, кто приятен, желаем, к кому испытываешь приязнь, он для тебя приемлем, мил.

Таким образом, и в высокой, книжной и в низовой, простонародной культуре любовь – есть! Просто это очень высокое чувство, любовь нельзя «деяти», творити», и тот кто «любы деет» — «любодей» («прелюбодей»). Любовь нужно иметь в сердце – и это самое главное.

Современное слово «любовь» включает в себя все возможные смыслы. Это не бедность, но, напротив, необыкновенное боегство языка. Язык – истинный хранитель традиционного мирововозррения, и поэтому «любовь» у нас до сих пор и плотская, частная любовь («eros»); и общая привязанность к людям, дружество, любовь к ближним («filia») и влечение сердца к высшим целям, духовная любовь («agape»).

Чего же не было в Древней Руси?
Все было 8))) Разве любви романтической – но так время ее подошло много позже.
Зато в книгах г-на Акунина любви нет никакой вообще, одни имитации.

Василий Розанов говорил о христианской любви как о главном герое русской культуры. Иван Ильин писал: «Любовь есть основная духовно-творческая сила русской души. Без любви русский человек есть неудавшееся существо».


Комментариев:

Вернуться на главную