Эмма МЕНЬШИКОВА

ПИСАТЕЛЬСКИЙ ДНЕВНИК
<<< Предыдущие записи          Следующие записи>>>

30 августа 2013 г.

ДЕТЕЙ НАХОДЯТ НЕ ТОЛЬКО В КАПУСТЕ

- Вы меня не увезёте? – со страхом спрашивает девчушка трех с половиной лет и на всякий случай прячется в дальней комнате под одеялом…

 

Милая девочка, с мягко спадающими темно русыми волосами, чистым ясным личиком, она ждет от жизни только подвоха. Что-то, видимо, помнит она о холоде и голоде в родной семье, откуда увезли ее в дом малютки. Не так давно девочку привезли к Нине Павловне Якуниной. И вот теперь ребенок, увидев в доме чужих людей, испугался, что его опять куда-то увезут…

Нина Павловна утешает её: никому, мол, тебя не отдам. Эта женщина стала в свое время воспитателем первой семейной группы в одном из задонских сел, где уже много лет поднимает ребятишек, оказавшихся ненужными своим родителям.

 

Альтернатива  

Тогда, десять лет назад, про семейные группы никто слыхом не слыхивал. Мы были одними из инициаторов распространения этой идеи в масштабах региона, рассказывает Владимир Якушев, руководитель областного казенного учреждения, именуемого Задонским социально-реабилитационным центром для несовершеннолетних «Надежда».

Сегодня семейные воспитательные группы прижились не только у нас в области. Вкратце суть их сводится к тому, что семья, куда помещаются брошенные или попавшие в трудную жизненную ситуацию дети, оформлена как структурное подразделение реабилитационного учреждения. Женщина, принимающая детей, еще не приемная мама, не опекун, она воспитатель. А дети с разбитой судьбой – её воспитанники.

Зачем такие сложности? Связаны они с тем, что по закону дети, реально находящиеся в опасности, но при живых и не лишенных родительских прав мамах и папах, не могут приниматься в семью. Если родители пребывают в бегах, запоях, попали в места лишения свободы или опустились до полной деградации, но документально это социальное сиротство не оформлено, то путь их ребенку один – в детский дом.

Семейная группа – а по сути та же семья – это альтернатива детскому дому. В ней ребенку не надо называть чужую тетю мамой, но живет он там по семейному ладу и распорядку, в заботе и тепле. Если его родные мама и папа приходят в себя, он возвращается к ним.

 

Нина Якунина и трое ее приемных детей.
Highslide JS
Бабушка Галина Молчанова,ставшая матерью своим внукам.
Highslide JS
У этих детей так долго не было счастья.
Highslide JS
Печь блины можно научиться только дома, в семье.
Highslide JS
Детское творчество в приемных семьях только поощряется.
Highslide JS
Так рисуют приемные дети.
Highslide JS
До приемной семьи дети даже не знали, что это за животное.
Дуем на воду 

Надо сказать, что большинство родителей под угрозой потери детей всё-таки трезвеют, берутся за ум, если он еще у них остался. Тем более и специалисты реабилитационных центров занимаются «терапией» кровных родителей, понуждают их к лечению, к поискам работы, помогают с жильем и детским садом.

Слава Богу, приоритет родной семьи, биологических матерей и отцов у нас в области еще признается. Хотя никак не отделаться от ощущения, что, опасаясь западных технологий по изъятию детей из нормальных семей, мы дуем на воду и оставляем детей в опасных для их жизни семьях до последнего, когда порой изымать уже некого…

Малахов и иже с ним превратили органы опеки и социальной защиты (не без их содействия, впрочем, когда злые тетки и впрямь затевают настоящую войну с родителями, нимало не заботясь о судьбе измученных детей) в пугало, в страшилку для наивного населения, черпающего информацию исключительно из «ящика».

Когда смотришь по телевизору раздирающие душу сцены изъятия детей из родных семей, невольно встаешь на сторону кричащих малюток и стенающих мамаш. Никто не видит слез, проливаемых детьми не перед объективами телекамер, а в кромешной темноте комнат, сараев, собачьих будок и балконных коробок, где их закрывают родичи.

Никто не видит, как ребенок крадется ночью, если его не заперли, к столу с остатками закуски, как ищет дерюжку, чтобы закутаться в нее от холода, а потом, спрятавшись подальше от глаз пьяных или «обкумаренных» родителей, торопливо жует черствый кусок хлеба: чтобы не отняли…

Впрочем, не будем усугублять и нагнетать. Наш народ не сплошь наркоманы и алкоголики, в чем нас упорно пытаются убеждать. И эти картины скорее исключение, чем норма, хотя утешительного здесь мало: за жизнь и здоровье каждого ребенка ответственны все мы, всё общество.

И когда дети сгорают в пожарах, умирают взаперти от голода, замерзают в нетопленых помещениях, невозможно отделаться от чувства собственной вины. Кажется: ну, как такое могло произойти, когда рядом живут люди: мы с вами, уважаемые сограждане.

С другой стороны, нет у нас права зайти в дом, посмотреть, почему дети плачут. Нельзя даже одернуть зарвавшуюся мамашу, воспитывающую своё чадо шлепками и окриками, а то и матом на всю улицу.

Однако и позволить всем, кому не лень, врываться в дома, хватать за руки родителей тоже не дело. Как между этими крайностями умудриться сохранить здоровье и счастье ребенка, надо думать и думать.

 

Между небом и землёй  

Видимо, есть своя правда в том, что одумавшимся родителям детей всё-таки возвращают. Иным и не раз… И если у нас брошенных детей всё прибывает, то это вина общества, государства, где во главу угла поставлены не труд, долг и совесть, а комфорт, удовольствия и потребление. Где свернуты производства и развернуты сферы услуг и развлечений. Впрочем, не буду углубляться, и так всё ясно, кому и зачем это надо…

Что же происходит с детьми, которых вернуть некому? Они живут-поживают в чужих семьях (семейных группах) на правах воспитанников до тех пор, пока их биологических родителей не лишат родительских прав. Потом решение суда должно вступить в силу. Потом нужно оформить все документы. На всё про всё уходит обычно от нескольких месяцев до нескольких лет. И только тогда решается вопрос, останутся ли дети в той семье, где их пригрели, или нет. С десяти лет ребенок сам выражает по этому поводу согласие – или нет.

Если воспитатель и воспитанник полюбили друг друга, братья, сестры и другие члены семьи нашли общий язык, то бывший воспитанник усыновляется, берется под опеку или в приемные сыновья (дочки), а воспитательная группа как структура реабилитационного центра, если в ней нет других детей, закрывается. Пока в ней не появляется следующий ребенок, оказавшийся между небом и землей.

Предпочтение для создания семейной воспитательной группы отдают тем семьям, где существует долгосрочная перспектива: чтобы ребенок впоследствии остался в доме, вырос в нем и всегда имел уголок – в том числе и в сердце названной матери, – куда можно вернуться, даже будучи взрослым.

 

Пробуждение души 

Сегодня у Нины Павловны в ее семейной группе двое детей: кроме трехлетней Кристины, которая пряталась под одеялом, это ее 12-летняя сестра Вика. А еще раньше появился в семье мальчик Женя. Сейчас ему 13 лет. За каждым из этих детей трагическая судьба: пьянки и наркомания мамаш, жизнь впроголодь, отставание в развитии, отверженность в школе и так далее.

Того же Женю Нина Павловна взяла в семью четырехлетним, из реанимации, едва живого, отстающего в развитии. Сегодня он вырос в здорового, хорошо успевающего мальчика. Который, однако, уже научился, благодаря просветительской деятельности современных защитниц детства, блюсти свои права и интересы. И до смерти напугал свою учительницу, имевшую неосторожность хлопнуть его рукой по плечу.

Угрозами позвонить и пожаловаться куда следует парень вынудил пожилую женщину прилюдно… стать перед ним на колени и просить прощения. При этом у воспитателя или приемной матери должно достать мудрости, смирения и любви для того, чтобы не отторгать мальчишку, не осуждать его, а терпеливо объяснять, что такое хорошо и что такое плохо, взывать к его сердцу, душе, совести и никогда не отчаиваться.

Нина Павловна открыла мне глаза на особенности воспитания приемного ребенка. Оказывается, это работа не на результат, а на пробуждение души. Ведь отчего бывают разочарованы родители, воспитывающие усыновленного или взятого под опеку ребенка? Они стараются вырастить из него успешного и благодарного человека. Однако так случается далеко не всегда. И нужно быть готовыми к тому, что вы даете ребенку шанс состояться – а в этом и есть главная задача, если хотите: миссия приемной семьи, – а он этим шансом может не воспользоваться. Но давать его, этот шанс, всё равно надо…

У Нины Павловны большой опыт по воспитанию приемных детей. Главное, говорит она, это исключительное доверие: лучше потерпеть ущерб, обмануться, нежели обидеть ребенка недоверием. И самое интересное, что этот метод в большинстве случаев работает. Но если даже не работает, она не перестает любить и жалеть своих детей, помогает им, какие бы ошибки – в том числе и в уже взрослой жизни – они ни совершали.

 

Дочка из-под снега

Еще был жив её родной сын, который, к сожалению, преждевременно покинул этот мир, когда к Нине Павловне ворвалась соседская старушка с воплями:

- Бяжим! Скорее! Там пьяный Колька какой-то сверток тащщыл, да чтой-тось из няго выпало! А он пошел себе далее, и не обернулси…

На улице мело, снежило. Поэтому Нина Павловна ноги в руки – и бегом к тому месту, которое указала соседка. Не чувствуя боли, она яростно разрывала снег, пока не нашла… ребенка. Четырехмесячная девочка уже не дышала, рот, нос были забиты снегом, она замерзала…

Бригадир животноводов, Нина Павловна оживляла девочку как могла: опускала ее вниз головой, потряхивала, пошлепывала. Наконец девочка задышала. Укутав ее в теплое, накормив, она думала: как отдать ребенка пьяным родителям. Однако мать появилась на пороге только через две недели. А на отказ вернуть Надюшку только и сказала:

– Ну и ладно, если так хочешь, я тебе еще рожу…

И впрямь, родила. Верочку. Которая в пять лет тоже стала дочкой Нины Павловны. А потом пришлось взять еще троих малышей – двух девочек и мальчика: их мать ушла и не вернулась, и дети чуть не умерли от голода. Когда Нине Павловне позвонили из роно и сказали, что ребят везут к ней, она сразу кинулась варить суп, жарить котлеты. Дети выжили, потом их забрали родственники.

 

Пиво брать будем?

А потом ей привезли Машу. Вот тогда она испугалась. Грязная, шумная, невыдержанная, девчонка в первом же совместном походе в магазин со знанием дела спросила: «А пиво брать будем?..» Узнав, что нет, удивилась: «А зачем мы тогда в магазин приходили?..»

В десять лет она неумело пользовалась ложкой, не знала, что такое личная гигиена: ванной ей служила поливочная яма в огороде, и то лишь летом. Она не ела супов, не воспринимала горячее: сказывалась привычка подъедать по ночам то, что оставалось с пьяного пиршества взрослых – кусок хлеба, остывшую картошку, огурец. Девочка отставала в развитии на несколько лет, ей ставили диагноз ЗПР (это обычный диагноз для детей из неблагополучных семей: задержка психического развития).

Однако любовью и воспитанием Машу удалось преобразить. Она стала хорошо учиться, увлеклась музыкой, писала стихи! После школы продолжила образование. Однако вдруг сорвалась, всё бросила – и в омут с головой во взрослую жизнь…

Сегодня Маша уже сама мама, но по-прежнему нуждается в Нине Павловне, которая вновь и вновь помогает ей преодолевать трудности и исправлять жизненные ошибки, вновь дает ей шанс выбраться на твердую дорогу.

 

Не та мать, что родила, а та, что спасла 

Девятерым приемным детям Нина Якунина стала мамой. В том числе и… собственному внуку. Ну, не совсем так: мальчик родился годы спустя после кончины ее сына. Однако там, где двое родных внуков, там и третий становится своим. Парнишка прикипел душой к бабушке, хотя уже и понимает, что по крови он ей не внук. Но что значит кровь, когда душа тянется к душе. Вот и растет мальчик среди других названных ребятишек Нины Павловны.

Старшие, Надя (та самая, «снегурочка») и Вера, уже окончили университет, вышли замуж. И помогают приемной матери поднимать ее новых детей, приемных братьев и сестер.

В любви и заботе живут и пятеро приемных детей супругов Поздняковых в том же Задонском районе, которые прежде поставили на ноги четверых своих сыновей. Но старший погиб в Чечне, отдав свою жизнь за Родину. В память о нем приняли когда-то Поздняковы в семью первого ребенка, а потом второго, третьего... Родные матери всех пятерых дочек в разное время уже погибли в пьяном угаре. И кто знает, что было бы с детьми, не окажись они вовремя в новой семье.

В Усманском районе реабилитационный центр «Надежда» открыл семейную воспитательную группу в доме супругов Олейник, взявших на воспитание четверых малюток, в том числе новорожденного.

В Хлевенском районе семья Пожидаевых приняла из «Надежды» троих детей, один из которых чуть не сгорел в доме родившей его мамаши.

Четверых внуков-сирот воспитывает в Лебедянском районе Галина Молчанова. Их мать свела счеты с жизнью, не справившись со своими пороками. И дети, прежде росшие дичками, в бабушкином доме буквально расцвели. О покойной снохе Галина Молчанова не говорит ни плохо, ни хорошо. Сын же обзавелся новой семьей, полностью передоверив матери свои права и обязанности.

Так пожилая женщина стала для детей всем: матерью, отцом, бабушкой, самым родным и близким человеком. И они стараются воздать ей любовью и старанием: только за полтора года заработали почти сорок почетных грамот и благодарственных писем, причем не только поселенческого и районного масштаба, но и всероссийского. Они хорошо учатся, занимаются спортом, рукодельничают, рисуют. Двое продолжают учебу в техникуме. А младшая Софья отлично закончила второй класс, музицирует, вяжет крючком, плетет из бисера и рисует.

Жизнь покажет, какими они вырастут, эти дети. Да, у них сложная судьба, но приемные семьи в России – это почти всегда благо по сравнению с детским домом, интернатом, откуда в свободное плавание по жизни дети отправляются совершенно неподготовленными, не имея ни родных, ни угла, ни денег, ни опыта самостоятельного существования…

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную