|
ВЕСЕННЕЕ УТРО ДВОРА
Картавит ворона и лает собака,
И дворник с похмелья внизу материт
Соседских котов, затевающих драку,
А дом еще в дрёме, народ еще спит.
По склону, хвостом на изгибах виляя,
Грохочет на полном ходу товарняк.
Доспать бы чуток, но уже понимаю:
Мой сладостный сон безнадежно иссяк.
Работает помпа: водицу из лужи
Качают и громко орут слесаря.
Шумит в голове, да и тело недужит,
Но все ж поднимаюсь, ни свет, ни заря.
Симфонию звуков двора завершая,
Вкатил, громыхая железный колосс:
Груженая мусором, очень большая
Машина с названием «мусоровоз».
Ну, что же! Зато будет чисто и сухо,
Зато на работу пойдем без галош.
(По правде сказать, в этом хаосе звуков
Не так уж и каждый из них нехорош!)
Стряхнув, как обычно, хандру недосыпа,
Прилив ощущаю бодрящей волны,
И радуюсь, глядя на старую липу,
Весеннему утру родной стороны.
***
В прозрачной ёмкости бокала,
В остатках белого вина
Бедняга-муха утопала.
Она была обречена.
Соломкой полиэтилена,
Что для коктейля подают,
Я вызволю её из плена
Шампани под названьем «брют».
И насекомое, хромая,
По белой скатерти ползёт.
А я, довольная, сияю:
Уж, коль спасла – пускай живёт!
Обсохли крылышки. И может
Уже летать, поди, лови!
Но мне соломинка, похоже,
Самой нужна: тону в любви!
УТРО ПОНЕДЕЛЬНИКА
Опять трендит будильник мне: «Проснись!»
Предмет зловредный, неодушевлённый.
«Заткнись, же ты, немедленно, заткнись!
Исчадие эпохи электронной!»
И вновь – неделя: пять рабочих дней!
Вставать так рано. О, какие муки!
А я по воскресеньям всё поздней
В постель ложусь, и нету мне науки.
Вот, долежалась! Времени в обрез,
А тут колготки не найду, хоть тресни!
Прическа? Макияж? – сойдёт и без.
И я, как говорят, вперед и с песней!...
Автобус, как большая колыбель,
А, может, пароход по ряби водной.
Попробую расслабиться теперь.
Освободилось место? – Превосходно!
Минута, две, и я уже «клюю».
«Клюёт» сосед с кустистыми бровями.
«Не спать!» себе командую, но…сплю.
Приехали! И выходить пора мне.
А утро замечательно свежо.
Слетает лень, в ногах явилась бодрость.
Летят ниссаны, форды и пежо,
И я врубаю, также, макси скорость.
Всё! Я на месте. Пудрой – по щекам.
Горячий кофе. Дребезжит мобильник.
«Я не права бываю по утрам,
Прости, дружок, мой преданный будильник!»
К КАРТИНЕ А.САЙФУТДИНОВА
Ух, какая крутобёдрая!
К баньке движется едва.
В такт шагам качает вёдрами:
Не шелохнется вода.
Молодая, да горячая,
Тело жемчуга белей.
Принялась бельё замачивать:
Жаром пышет от углей.
Растворила дверь скрипучую –
Пусть потянет холодком!
Да с прохожим здесь (по случаю!)
Взглядом встрелась с мужичком.
Не вскричала, рук не вскинула,
Не отпрянула с крыльца.
Загляделась в очи синие
Удалого молодца.
Он рубахи ворот крапчатый
Расстегнул. Аж пот пробил.
Под овчинкой – веник лапчатый:
Мол, на случай прихватил!
А из глаз-то так и плещется,
Так и плещет синева.
Повела девица плечиком,
Бровью тёмной повела…
Заградила вход красавица,
Так нагая и стоит.
Мужичок войти старается,
Но красотка не велит.
Ведь не жёнка чья-то мужняя,
Но противится…пока.
Эх, голубка ты жемчужная,
Да впусти же мужика!
***
Бархатный август, пора предосенняя,
Дни золотые роятся на сломе.
Надо опять набираться терпения,
И зимовать в нашем маленьком доме.
С розовым цветом заваривать утрами
Чай, вспоминая горячие дни.
Рано темнеет, с луной перламутровой
Мы остаемся, как прежде, одни.
Долгая ночь, громыхание поезда.
В сердце, похоже, наметился сбой.
Но почему так неясно, так боязно
Как без тебя, так и рядом с тобой?
***
В толпе бульвара многолюдной
Среди сливающихся лиц
Твое лицо сияло чудно
Под сенью кружева ресниц.
Людской поток катил волною
По эскалатору в тоннель.
Ты – вместе с ним, и за тобою
Плыл эфемерный дым Шанель…
Я шел домой. И в приглушенном
Невзрачном, скучном свете дня,
Взирал на лица отрешенно,
Мелькавшие вокруг меня.
Не светел дом. Зашелся свистом
Сиротским чайника свисток.
На тумбе гребень золотистый
И твой малиновый платок…
ЯНКЕ
Там, за каменной стеною,
Там, за рамой деревянной,
Там, за стёклами двойными
Снег кружится и летит.
Ветер бесится и воет,
Пёс ему дворовый вторит
И луны обмылок бледный
В чёрном облаке скользит.
Кто-то в ночь ушёл, ругая,
Ветер, снег и злую стужу,
Кто-то ёжится и прячет
В шарф замёрзшее лицо.
Снег летит и ветер свищет
И путей-дорог не сыщет
Запоздалый путник дальний –
Всё кружится колесом!..
Здесь, за тюлевою шторой,
У широкого дивана,
На ковре, клубком свернувшись,
Дремлет мягкое тепло.
Спит, обняв меня за шею,
Моя маленькая Яна,
И светильника ночного
Слабо тренькает стекло.
|
***
В палисаде умирали
Бледно-розовые мальвы.
Лепестки в прожилках темных
Стрекозиных нежных крыл.
Отзвук прожитого лета
Граммофонами привета
Мне в открытые ладони
Грусть цветочную вложил.
Соки их еще питают,
Но уже надломлен стебель.
Я пройду другой дорогой,
Чтоб души не бередить.
За решетчатой оградой
Взору беглому усладой
Были розовые мальвы.
Им росы уже не пить.
Осень на плечи набросит
Мне цветную шаль с каймою.
Я концы ее под грудью,
Зябко кутаясь, сведу
И в узорчатом рисунке
Ткани с черной бахромою
Нарисованные мальвы
Средь других цветов найду.
А когда зима на окнах
Ткет стеклянные пейзажи,
И дробит хрусталь сосулек
Солнца радужного свет,
В знойной призрачной вуали
Бледно - розовые мальвы
В снах цветных мне будут сниться –
Лета дивного привет.
ДЕТСТВО
Деревянная коняшка,
Неваляшки тилибом.
Одноглазый старый мишка,
Кукла в платье голубом.
Булку в мёд макает мама,
Наливает молоко.
Из окна смотрю на Каму:
Катерок скользит легко.
Убегаю на прогулку,
На губах цветочный мёд.
В нашем тихом переулке
Детвора девчонку ждёт…
Ах, как мы играли рьяно
В понарошечной войне,
Продираясь по бурьяну,
Пробираясь по стерне…
На какой лошадке детство
Ускакало резво вдаль?
Где ты, Петька, внук соседский?
Черноглазая Адель?
И на севере тюменском
Я живу не без друзей,
Но в Закамье деревенском
Дом пустой, как дом-музей.
Раскидало нас по миру:
Где кого искать теперь?-
Петька где-то на Таймыре
И во Флориде Адель.
Эй, откликнитесь, ребята!
Нам увидеться пора.
Там, где выросли когда-то,
В лоне старого двора.
Сядем к печке, как бывало,
Помолчим, а то всплакнём.
Вспомним: вьюга напевала
Песню детства за окном...
Деревянная коняшка,
Неваляшки тилибом.
Одноглазый старый мишка,
Кукла в платье голубом…
СЕЛЬСКОЕ УТРО
Летним утром в поселке разносится разноголосица:
Солнце только привстало ещё, но вовсю горлопанит петух.
Пригрожу крикуну из окна – настороженно косится,
Только к просьбе моей не орать наплевательски глух.
Воля вольная птахам: такие рулады разносятся!
Разноптичие свищет. Не спит городской рифмоплёт:
Будто кто-то невидимый шёлковой кисточкой – по сердцу,
И целует в макушку и голову в руки берёт.
Вот молочница с банками, тётенька с Грушевой улицы
Неторопко несёт молоко – ежедневный обход.
И хмелеют шмели в колокольцах, кудахтает курица,
Что яйцо золотое поэту на память снесёт.
Вот пила завизжала: сосед запасается на зиму,
А жена его с блюдом коричневых вишен идёт.
Мне сегодня домой по делам: подвернулась оказия.
Заодно отвезу заготовки: варенье и мёд.
И скорее назад, в райский угол, что Богом дарован мне.
К городским этажам равнодушна душа, холодна.
Я рассветом села Вознесенского вновь зацелована
И как девочка, первой любовью, в него влюблена.
***
Распростёрлись августовы ночи.
Календарь паденье звёзд пророчит.
Время дней становится короче,
Ну а мне – к созвездию Тельца.
Завтра я другой маршрут построю.
Полетишь, хороший мой, со мною?
Приходи, тихонько дверь открою,
Руку протяну тебе с крыльца.
От земли подошв не отрываю,
В неохватных небесах летаю.
Я не Маргарита, а Фотинья!
Колдовства и дьявольства чужда,
Покажу тебе такие дали,
Где и птицы вовсе не летали.
Всё земное и твои печали
Отойдут, исчезнут навсегда.
Приготовься. Ну, давай, смелее!
В направленье к звёздам Водолея
Что едва мерцают, зеленея,
Нам ещё прогулка предстоит.
А потом – к созвездью Козерога,
А потом…Но на сегодня – много!
К Млечному Пути ведёт дорога,
По которой шествует пиит.
ГРИБЫ
Ищейкой в этих смешанных лесах,
С ножом, наизготовку к нападенью…
Но что это? – Реальность? Наважденье?
Толпа красноголовых. Впопыхах,
Чтоб кто-то, не дай Бог, опередил,
Срываюсь с места в меру бабьей силы.
Вот это я не хило «накосила»!
Вдруг крупный гриб меня притормозил.
Нет, ты уже голубчик, перерос
Под патронажем тетушек-берез!..
А нынче уж капризен как грибник:
Хоронится среди травы и шишек
Допустим, груздь, или мохнатый рыжик,
Берёзовик иль тучный боровик –
Тогда лишь отдает поклон земной,
Все бугорки опробует на ощупь...
И хвойный бор, и лиственная роща –
Лечебницы. Ну, а грибник – больной.
Глядь: на краю овражном шампиньон,
Но коли на породистых охота –
Нетронут. Обойден. Не нужен он.
И вот стеною движется «пехота»,
Но всем хватает: тащат кузова,
В багажники теснят свою добычу:
Объем даров невидан, фантастичен!
Корзины, ведра волокут едва.
И я бреду отнюдь не налегке,
В мечтах уже грибное видя «хе»*…
________________
* Корейское острое блюдо
|
