Александр НЕСТРУГИН
Из новых стихов
* * *
Я не просил судьбу: замолви
Словцо пред стужей за меня!
Я ладил сам себе зимовье –
И сам засеял зеленя.

Я сам, как дым, над стужей вырос.
Сам, как росток, себя согрел.
Но не хотел, чтоб свет весь вымерз,
А я зато остался цел.

Я сам надежду, как синицу,
Что заманил в силки мороз,
Нашёл, - и сунул в рукавицу,
И, замерзая, к людям нёс…

* * *
Не вспомнят? Может, и не вспомнят…
Нас много. Трудно помнить всех.
Но всё равно слова из комнат,
Слова крылатые из комнат
Не отпустить на волю – грех.

Пусть воробьями липнут к липам,
Зовут роднёй синичий люд.
И, тая журавлиным кликом,
В глазах заплаканных живут…

* * *
Здесь, где филин лает на луну,
Здесь, где лес-валун и листьев пена,
Я держу свои слова в плену –
И зову, зову бежать из плена!

Этот луг до самых звёзд открыт,
И раскрыты звёздные скрижали.
Но повсюду лунный свет стоит,
И слова к молчанию прижались…

* * *
Губы тёмные разлепит
Почка, слова не сказав, -
И зелёный тонкий трепет
Набегает на глаза!

Станешь корнем, станешь веткой,
Станешь капель звон копить…
Но судьбы хватает редко –
Так вот губы разлепить.

* * *
Остатки дней перебирая,
Не струшу и не разревусь:
Осокори идут по краю
Туда, где в небо я сорвусь…

Я горько жил, шептал – коряво,
Но ты - не режь и не крои:
Белеть во тьме осокорями
Пытались горести мои.

Их времена не пожалеют,
Вихрясь…Но нынче, так и знай,
Они, - где самый край, белеют.
Они его и держат, край…

* * *
Что было с нами, я забыл…
А что шептали клёны, помню.
Как ближний листья теребил,
Как уводил куда-то полночь…

И мне хотелось так шептать,
С тем шёпотом до края сжиться,
И шелестеть, и облетать,
Листвой у ног твоих ложиться…

* * *
Жизнь… Зачем же так о ней
Грубо говорить – жестянка!
Нет, она – вишнёвый клей,
Рот слюной забивший тянкой.

Многое томило грудь:
Взгляд, касанье, звуки вальса…
Я боялся клей сглотнуть.
И разжёвывать стеснялся.

Я стеснялся, я краснел,
Я не смел кружиться в танце…
А потом, когда посмел,
Клея – только вкус остался.

* * *
Зачем, высокая, клубится –
И каплей бьётся оземь тьма?
Зачем воркует голубица -
И потишавшие грома?

Зачем в лозинах плачет ветер,
И этот плач я узнаю? -
Я сам давным-давно ответил!
И вот – вопросы задаю…

* * *
Забором берег скрыт, и даже,
Где пляжик был, - воды урез.
И страж – с овчаркой, в камуфляже, -
Чтоб я к чужой волне не лез.

А рядом (нет, не мне в подмогу)
Гудит мотор, дрожит стрела
И ковш уродует дорогу,
Что дням речным роднёй была.

Чтоб там, где пузо греют «бонзы»,
Где катера и бабий визг,
Не возникал народец борзый,
Над их веселием не вис.

А я стою, глаза мозолю,
Всё думу думаю одну:
Заранее сбиваясь в «зоны»,
Какую ж надо знать вину ?!

* * *
Мы с бором живём – без обид,
Я общее в нас замечаю.
Злой ветер его ознобит –
Он лишь головою качает.

Снег выйдет его полонить,
Облепит: «Сдавайся на милость!»
Но будет он плечи клонить, -
Чтоб круче они распрямились.

Такой он. Стоит на своём –
Снега ли, эпоха такая.
…А после, обнявшись, поём,
Губ выстывших не размыкая.

* * *
Навек приписан к рубежу,
Что отчий свет хранит,
Я никуда не ухожу –
Ни в злато, ни в гранит,
Ни в немоту, ни в кутежи…
Как в лопухах межу,
Страна бросает рубежи,
А я пока держу
Озябших дум глухую дрожь,
Отчаянье своё, -
И поймы, скошенной не сплошь,
Прорехи и рваньё.
И стёжку, что идёт пешком –
Ни тише, ни скорей –
И очи порошит снежком
Нагих осокорей…
По мне, стервозная молва,
Не надо горевать!
Меня от этого сперва
Попробуй оторвать:
От звёзд, что мне даруют высь
Во тьме, - и от иных,
Что с горьким полынком срослись,
Созвездий – жестяных.
От взгляда батиных наград
Из-под суровых лет.
Ведь мне оставлен на догляд
Не берег - белый свет.
И в затишек я не сойду
С отеческих высот.
…А ветер, что всегда тут дул,
Страну, как снег, несёт…
И я, подмогою забыт
У сданных деревень,
Навек не в злато, не в гранит -
Вжимаюсь в хмурый день.
И, как бы ни был век жесток,
Позёмкой не завьюсь.
Сгинь, подколодный шепоток!
Я жив. Я остаюсь…

* * *
Не серебро волны по черни
Стремнин, а просто: чернь – и знать…
Такие вот теперь теченья –
И берегами не собрать.

И этот смысл полузабытый
Глубины выстужает в нас.
И меньше всё воды открытой,
Не ледяных – стремнинных глаз.

И бьёмся: чем ответить? Тем же,
Извечным: русской быть рекой!
И вздыбит лёд – до самой Темзы –
Лозняк излучины донской.

* * *
Он и оплёван, и оплакан,
Как старой веры образа,
Но по плевкам – не надо лаком,
Не надо грязью – по слезам.

Всё, что случилось, было – с нами,
Мы с этим жили и росли.
Октябрь – и слом, и гром, - и знамя,
Что до рейхстага донесли.

Пусть говорят: кумач тот выцвел,
Путь – сотней вьюг перемело.
Но время и «Авроры» выстрел
На жёсткий диск перевело.

И пусть не лжёт учебник школьный,
Что он забыл и день, и год.
Иначе тот, не барский, Смольный
Сам за себя сказать придёт.

ОТВЕТ
Да, мои глаза всегда темны!
На пологий берег я не езжу…
Да, осокори мои верны,
До конца верны крутобережью.

Кто-то обожает пастилу
И всегда глазами ищет сдобу…
Ты вот – прислоняешься к стволу,
Я же, глядя в дальнее, - к ознобу…

ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Это я бегу вприпрыжку,
И взлетаю, и качусь...
Женишком, хватившим лишку,
За штакетину схвачусь!

Это я, такой-то прыткий,
Даже слова не скажу,
Перед запертой калиткой
Шлях и поле положу.

Та калитка – сжалясь, что ли? –
Скрипнет утречком: «Прости…».
А пред нею – только поле,
Шлях и полюшко, пусты…

ПРОЩАНИЕ С РАЗЛИВОМ
Набегам не судьба
Владеть равнинной Русью…
Стремнин
            побег
                     скопа
Крылом вминает в русло.

Порыв любых страстей
Утишит жизнь простая.
….И колья от сетей
Упрямо в луг врастают…

* * *
Март – с полузаметёнными грачами.
Апрель. Грачи оттаяли, дерутся.
Друзья, что всех грачей перекричали
Когда-то, - слишком поздно соберутся…

Но жизнь ещё не вся – такое чувство,
И тянет так туда, где сбились лодки….
Где в лозняках купается речушка
И поплавок ныряет за селёдкой.

А загрустишь – уйти, уйти с водою! –
Твой старый берег, проступив упрямо,
Так вцепится пропащей чередою
В рукав - и чередою, и репьями…

* * *
Райцентр, не деревушка,
Но – мимо смотрит власть…
Знакомая кукушка
Вести дела взялась.

Порою медлит тяжко,
Но нет её честней.
Вся наша трёхэтажка
Считает вместе с ней.

И все дома-домишки,
И школа, и детсад,
Примерные не слишком,
Дыхание таят.

Вся жизнь куда-то делась,
Обсчитана жульем,
А мы, на счёт надеясь
Кукушкин – всё живём!

* * *
Бурьяном лог обмётан серым,
Буграм оттаявшим темно.
А дождь - зелёный ветер сеет,
Согрев за пазухой зерно.

…А первый снег – клянётся летом,
Что только снилось, не сбылось.
И лебедей на взлёте лепит
Из посиневших мокрых лоз…

Всех половодий стёрлись меты,
А я из строк сбиваю плот…
Я перестану быть поэтом –
Как дождь, как снег перестаёт.

МЕЖ ДОНОМ И ХОПРОМ
1
Меж Доном и Хопром
Мне довелось родиться…
Он виден, отчий дом,
Да солнышко садится.

И, видные едва,
Ещё заметней стали –
Двор, яблони… листва –
Зелёная, как ставни.

И, сумраком размыт,
Не рядом и не возле –
В груди моей стоит
Послевоенный воздух.

2
Пыль тёмного угла,
Времён военных ступка...
Кормилицей была,
А нынче - как зарубка.

Я на неё смотрю -
И память не бросаю.
Не с веком говорю,
А с бабушкою Саней.

Но вот ведь как - и день,
И век – стоят со мною.
И хлеб из желудей
С половой просяною…

3
Меж Доном и Хопром
Свинец не рыщет степью.
Но что он шепчет, гром,
Дворам, залёгшим цепью?

Забудет ли о том
Жизнь – с радостью-бедою?
…Но худорёбрый дом –
С верандой молодою!

И светится щепа,
И вьются стружек кольца.
И оклик помню: «Па!»,
И подбородок колкий…

4
Меж Доном и Хопром
Про жизнь толкует веско
Сапог отцовских хром,
Начищенный до блеска.

И, как укор строфе,
Что прочь спешит из строя,
Синеют галифе
Сурового покроя.

И френч, а не пиджак
Отцу носить – годами…
И в сундуке лежат
Тяжёлые медали.

5
Меж Доном и Хопром
Вся жизнь моя вместилась…
Где – сразу за двором –
Разлук-прощаний стылость.

Но – таял в горле ком…
И жизнь склонялась чутко:
Невмочь идти пешком -
Затормозит попутка.

И – до заветных зорь,
Надежд, что заболтали, -
Сквозь темь-тоску «ГАЗон»
Летит, гремя бортами!

Просёлочной судьбой
(Иную взять нам где же?) –
И свет перед собой
На вытянутых держит…

6
Меж Доном и Хопром
Свет молний – всё острее…
И глухо вторит гром
Отцовской батарее.

Век Западом подул –
И всё сошлося разом:
Железный – давний – гул
И – вывихнутый разум,

Что устремился к нам,
Чтоб никого не минуть.
Порушить Дом и Храм –
И Русь из сердца вынуть…

Очнись же, тихий Дон,
Победе кликни верных!
Сюда идёт Содом,
Как в сорок первом вермахт.

Отец, приди, приснись
Осокорям и кручам!
Беды моей коснись
Теплом своим колючим…

7
Жизнь мчит во весь опор –
Ни осадить, ни спрыгнуть.
…Дон смеркший – и Хопёр
В полынь лозиной пригнут.

Мужик ли ты, казак –
А, все мы нынче квиты!
Густа трава-резак,
Все старицы забиты.

Как путь пробить челнам,
Коль окрики, что гири:
«Реальным пацанам»
Дай берега другие!

Талдычат об одном -
О ком, о ком радея? -
Всё ищут днём с огнём
Нездешних рек идею.

Ты слышишь, отчий дом,
Как мы былое мучим?
…И гром по-над Хопром
К донским выходит кручам,

Надев военный дым -
Рывком, не примеряя.
И я иду за ним,
Простое повторяя.

«Победы знамя, рдей!» -
Других идей не надо.
…И хлеб из желудей
Я положил бы рядом.

1 января 2014 года большому русскому поэту Александру Нестругину исполняется 60 лет!
Секретариат Союза писателей России и редакция "Российского писателя" сердечно поздравляют Александра Гавриловича с юбилеем!
Желаем Вам здоровья и душевных сил, удачи и вдохновения! Пусть новый, юбилейный год подарит Вам радость и уверенность в будущем!

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную