Ментовская белая «Волга» летела как молния. Трезвый и злой водитель, сержант милиции Чинников, гнал автомобиль по недавно построенной трехрядной дороге. Столбы с осветительными фонарями по обеим сторонам дороги, неоновый лунный свет – видно, как днем. ГАИшники знают их госномера, потому не тормозят. А зол Чинников оттого, что должен крутить баранку, когда начальники просидели весь вечер в ресторане «Сейм». Валентин Яковлевич Озеров обмывал очередное звание, а его начальник Иван Иванович Конев, по инструкции обязанный пресечь пагубное обмывочное явление, соучаствовал в этом деянии. Поскольку служба – службой, а дружба – дружбой.

Взбодрённые застольем, Конев и Озеров трепались о том, о сём. Недалеко от сеймского моста Конев увидел на обочине мужчину и решил его подвезти.

– Чего человеку зря пёхать, если в машине место есть…

Чинников догадывался, что трезвый Конев и внимания бы не обратил на пешехода - хоть днем, хоть ночью. Но в эту великодушную минуту душа его пела, люди казались, как братья… 

Пешеход от неожиданности подскакнул, уставился на автомобиль, словно парализованный. В свете фонарей стало видно, что это был бомж. Вонючий, грязный, в лохмотьях, с нечесаной куделью сальных волос.

– Да нах он нам нужен! – завопил возмущенный Чинников.

– Бомжи – тоже люди…

Коневу и самому расхотелось сочувствовать, но самолюбие взяло верх. Вышел из машины и царственным жестом пригласил бомжа на заднее сиденье

Оторопевший бомж сел рядом с Озеровым. А тот незаметно для всех вжался в левую дверцу и высунул голову наружу, чтобы не задохнуться от новых запахов в салоне. Конев зажал нос платком, но ему даже защитный костюм с противогазом не помог бы.

Чинников матерился в голос. «Волга» летела к Льговскому повороту.

– Что-то я тебя раньше не видел, - буркнул Конев. – Как зовут?

- Жучкой, – затравленно отозвался бомж. – Раньше я ближе к югу промышлял. Там теплей, народ побогаче…

Озеров покосился недреманным милицейским оком:

– А имя есть? Фамилия?

– Было, было… Да забыл я. С Жучкой сжился…

Бомж обречённо смотрел в пол автомобиля, свесив с колен длинные, как у орангутанга, руки.

– Главное дело, не Каштанка…

Конев хотел отпустить бомжа на четыре стороны, но Озеров зачем-то отвел его в дежурную часть.

– Пусть в «аквариуме» переночует. Отделению плюс в показателях…

Дежурный Смехов посадил его к другим задержанным. Те бомжачий дух учуяли и возмутились, но ничего поделать не могли.

Конев и Озеров пошли докладывать начальнику отдела Воробьеву о причине отлучки. Озерову слегка перепало за то, что долго обмывает очередную звездочку.

– Хорош куролесить! Отправляйтесь по домам.

Когда покинули кабинет Воробьева, Конев вспомнил о бутылке коньяка в сейфе, рядом с секретными делами. Они успели выпить по стопочке и закусить половинкой конфеты, обнаруженной в темной утробе сейфа. Только налили по второй, как Смехов внезапно объявил по громкой связи, что их ожидает Воробьев.

– Он, что – сбрендил? – занервничал Озеров.

Иван Иванович был поопытней и подумал - случилось что-то серьезное...

У Воробьева сидели начальник отдела уголовного розыска области Степан Котенко и встревоженный незнакомый русоволосый здоровяк. Не было радости и на лице Котенко. Ещё и коллеги, мягко говоря, находились в нерабочем состоянии, что не укрылось от взора матёрого оперативника. Большая бородавка на правой его щеке дрожала, что случалось в минуты большого гнева:

– Делать нечего… Придется начистоту… Это белгородский коллега полковник милиции Нещадный. После официального приема в УВэДэ, как водится, решили отдохнуть на природе, на берегу Сейма. Автомобиль - в тенёк… Когда стали отъезжать, обнаружилось, что из салона пропал «дипломат» Михаила Николаевича…

– Документы, - подавился словами Нещадный… - Табельное оружие – пистолет Макарова.

У Конева и Озерова отвисли челюсти. Утрата оружия – страшное дело!

– Суть в том, друзья, как до утра вернуть пистолет. Или придётся докладывать о пропаже оружия. Крик на всю страну…

Голосом без признаков оптимизма Котенко добавил:

– Случилось это между спортивно-оздоровительным комплексом «Соловьиная роща» и мостом через реку… Вроде и людное место, а свидетелей не сыскать…

…За хищение пистолета всех поставят на уши, небо с дерюжку покажется. Что будет буря, никто не сомневался…

Конев наметил Озерову задел:

– Начнем с бомжа, которого у моста подобрали. Я буду вопросы задавать, а ты будешь объяснения записывать. Да пиши поразмашистей, чтобы побольше листов получилось.

Когда в кабинет привели бомжа, Конев без задней мысли грозно вопросил:

– Где пистолет, мать твою?!

– Выбросил! – без заминки, словно готовился к ответу, выпалил бомж. И уточнил: – Вместе с портфелем. Недалеко от места, где «Волга» стояла, из которой я тот чертов портфель и рванул… Невезучий я.

У оперативников глаза на лоб полезли и дыхание перехватило. Но не показали виду. Конев совсем протрезвел и теперь буравил бомжа оперским взглядом: в меру тяжелым, в меру проницательным. 

Смирившись с судьбой, бомж с собачьим прозвищем Жучка печально поведал о том, как  в поисках пищи обнаружил на берегу Сейма «Волгу» без присмотра. Потянул дверцу, она открылась… Портфельчик цап-царап – и ходу… Отбежал метров двести, замочки вскрыл и обомлел: «пушка» и бумаги с ментовскими  печатями и штампами… Бросил портфель и айда на трассу… подальше от греха. А тут и подкатили...

Оперативники слушали его, раскрыв рты. Не часто такое случается.

– Граждане начальнички, – бомж заискивающе заглядывал в глаза то одному, то другому оперативнику, – будьте ласковы, не посчитайте за дерзость со стороны старой собаки, ответьте на один вопрос: как вы так быстро узнали, что это я рванул «ствол»? Ведь никто меня не видел…

– Служебная тайна… – легко рассмеялся Озеров. Он так и не приступил к протоколу допроса. – Сможешь место найти?..

– Век свободы не видать!

Кказалось, даже воздух в кабинете Озерова посвежел. И старый бомж как бы посимпатичнел да помолодел…

– А что, Иван Иванович, – с ноткой задора вопросил Озеров, – не заслужил ли старый бродяга сто грамм коньячку?

Конев хмыкнул:

– Подождем до утра… Мы ж не звери… на добро добром ответим.

– Может, не будем ждать, – воодушевился бродяга. – Хорошее дело не терпит отсрочки! На пузе поползу, носом землю взрою, каждую былиночку ощупаю, но найду проклятую «пушку».

Утром на дежурном автомобиле выехали на место. Сейм встретил речной свежестью, зеленью деревьев, птичьими голосами. «Дипломат» нашли за пару минут. Не исключено, Жучка место запомнил: авось пригодится! В отдел летели в приподнятом настроении. Поднесли бродяге его сто грамм.

Бумаг не собирали, ждали, когда пожалуют начальники двух областных уголовных розысков. Они прибыли одновременно. Нещадный за ночь стал чернее тучи: пора докладывать в Москву об утрате служебного оружия.

– Что имеем? – Воробьев заглянул в кабинет Озерова, что случалось крайне редко. – Какие дела, хваленые опера?..

– Все имеем! – ответили ему хором. – И пистолет, и «дипломат», и бомжару Жучку. Только, Михаил Егорович, мы документов не составляли и никому ничего не докладывали…

– Вот молодцы! – обрадовался Воробьев. – Пойду Нещадного обрадую, а то его инфаркт хватит…

Через минуту в кабинет влетел Нещадный. Схватил пистолет, стал гладить его дрожащей рукой, словно младенца.

– Товарищ полковник, заявление по краже оружия будете писать? – у Озерова бесенята в глазах.

– Какое! – с чувством облегчения сказал Нещадный. – Я еще из ума не выжил. Лечу в магазин – и никаких гвоздей!

Котенко долго добивался, как получилось, что в течение нескольких ночных часов опера смогли раскрыть сложное преступление, совершенное в условиях полной неочевидности. Такое месяцами, если не годами раскрывается. 

Воробьёв отшучивался, но тайны не открыл. Да если бы и открыл, кто бы поверил…

Эта история имела продолжение с дежурным Смеховым. В девять часов должна была произойти смена нарядов.

– А что, Валентин, не отпустить ли нам бродягу? – сказал Конев Озерову, чувствуя прилив великодушия.

– Отчего бы не отпустить! – согласился Валентин Яковлевич. – Потеряем, правда, «единицу» статистики. Но не в статистике же проклятой счастье. Давай нальем ему стаканчик на дорожку. Пусть милицию Промышленного района вспомнит добрым словом.

Поднял трубку телефона и попросил дежурного Смехова привести Жучку.

Смехов положил трубку и вдруг призадумался: а какую-такую Жучку доставить в кабинет? Спросил у помощника:

– Где собака?

– Какая собака! – огрызнулся помощник. - Мы сами скоро станем хуже любой собаки. С пол-оборота на людей кидаемся!

Смехов заволновался.

– Раз Конев требует, должна быть собака. Возможно, из питомника… Пока я ночью спал, ты вызывал кинолога с собакой?

Помощник озверел:

– Нет собаки! И кинолога я не вызывал.

Смехов связался с криминалистами, оперативниками и следователями: не вызывали ли розыскную собаку?

 Через четверть часа бодро доложил Коневу, что собаки в кабинет доставить не может. Её нет.

– Как нет?! – закричал в трубку Конев. – В «аквариуме» сидит!

Озеров держался за живот, всхлипывая сквозь слёзы.

Смехов обшарил отдел, к удивлению разношерстной братии задержанных пролез по «аквариуму»… На месте были административно задержанные, единственный бомж. Но не было собаки… Чувствуя неладное, прибежал в кабинет Конева:

– Иван Иванович, собаки в отделе нет!

– Если я сейчас в «аквариуме» найду Жучку, ты останешься работать до следующего утра. Согласен?

– Договорились!

Спустились в дежурку, Конев у дверцы «аквариума» крикнул: 

– Жучка!

– Туточки, гражданин начальник! – отозвался бомж.

– Заждался?.. - Конев виновато развел руками. – Дежурный сразу не отыскал…

И тут Жучка понял, что уголовного дела в его отношении возбуждаться не будет...

…Прошло полгода, о Жучке и думать забыли. Однажды в кабинет Озерова постучал незнакомый гражданин средних лет, в новом черном костюме, аккуратно подстриженный. В чистых серых глазах озорство.

– Не узнаете?

За сутки перед глазами начальника отделения столько народу проходит. А за неделю… А за месяц…

– Присмотритесь… – Необычный посетитель лукаво сощурился: – Лето… «Волга»… Пистолет…

– Жучка?.. – неуверенно сказал Озеров. – Неужели Жучка!

– Только теперь я не Жучка, а Жуков Иван Степанович. Рабочий завода и жилец общежития. Чудо вы тогда со мной сотворили. Как вышел тогда от вас, так дал слово жить по-людски. Пить не пью, на работе восстановился, жениться собираюсь…

– Что ж, это прекрасно…

– А это от меня, – протянул Жуков пакет.

– Что это? Я взяток не беру, – нахмурился Озеров.

– От чистого сердца я. Коньячок. Вы же меня угощали.

– Давай пригласим Ивана Ивановича. Он тебя на дороге подобрал. – И вдохновенно заключил: - Но счастье не в пьянстве, а?

– А в чем?

– В понима-ании…

Вверх

Комментариев: