|
03.12.2020 г. ВИДЕНИЯ МЁРТВОГО НОСА
Ужасный сериал, о неизбежности съёмок которого нельзя было не догадаться, прогромыхал-таки по экрану. Сродни смерчу, саранче или тьме половцев и печенегов — порвал, порезал, посносил мозги и нервы, души и сердца миллионов тех, кому дорога Грозная, но Великая Русь. Потому что недруги, пусть и в лице нерусских сценаристов с продажными продюсерами, не могли не лягнуть Грозного, но Величайшего Русского царя. Я не раз уже писал здесь и о сериалах про Софию Палеолог с Иваном Великим, и про Годунова с первой и второй переменой блюд, и о самом Иване IV Василевиче («Какой царь, такие победы!»). Но так и не перестаю изумляться смердяковщине наших кино-дуче. Бал правят ново-норманисты… Чингисхан и Тамерлан вытоптали половину Азии там, где прокатились их орды. Но нет в Монголии и Узбекистане героев чтимее этих извергов Человечества. Наполеон I покосил миллионы в Европе и на Ближнем Востоке, предельно обескровил родную Францию и навсегда лишил её статуса величайшей державы. Но умилённые французы молятся на душегуба. Равно как пруссаки — на Фридриха Великого и Фридриха Барбароссу, испанцы — на Кортеса, Писарро и герцога Альбу, англичане — на Кромвеля и Генриха VIII. И даже Украина – на Бандеру и Шухевича… А «демократические» власти активно потворствуют культу цивилизованных кровоядцев. И только в России самых великих создателей несокрушимой империи топчут, порочат и купают в ядовитой слюне русофобов, коим нет перевода ни на кремлёвском чердаке, ни в голубятне минкульта. Франция по морям и волнам волокла гроб с Бонапартом, чтобы за тысячи лье с почестями перезахоронить прах корсиканца в Пантеоне — как святого! Русский же царь Иван IV Грозный не сподобился даже скульптурно присоседиться к 128 ликам на памятнике «Тысячелетия Руси». А ведь Грозный, для Европы Ужасный, не просто удвоил заштатную Московию, но превратил её в могучую Россию, угадав, начертав и возглавив самые дерзкие, самые фантастические и по-настоящему национально-имперские мега-проекты, которые после него продолжали, довершали и приумножали Борис Годунов и Пётр I, Екатерина II и Григорий Потёмкин, Александр Суворов и Фёдор Ушаков, Александр III и Иосиф Сталин… Увы, в роскультуре лет триста бал правят те, кто травил Ломоносова и Пушкина, Чайковского и Хомякова. Имя им ново-норманисты… чикагского розлива. И «Грозный» — ярчайшее в плане тусклости и тухлости их порождение на ниве «важнейшего из искусств». Так стоит ли, друзья-товарищи, разоблачать их, тратить нервы и слова? Разве не в том цель пакостников и ненавистников, чтобы позлить народ? Для упырей — яство и пиршество, плюс результат: чем больше взвинчено мозгов и порвано сердец, — тем скорее «совки и ватники» подохнут… Всё это сознавая, я и подумал обойти вниманием сам сериал и обойтись без отклика. Увы и ах, но нечто вопиет откликнуться. Нет, профанаторы и неучи не стоят чувств и аргументов. Им — истина до фени. А поэтому пройдём по пунктам Правды, что выпали из мешанины бредней, казней, пыток, пьянок, блуда. Самые же зло-умышленные из «ляпов» тезисно проиллюстрируем — «как было дело». Уже подсобрав тезисы и ляпы (многие не раз здесь толковал), увидел на сайте РП гневную отповедь Юрия Щербакова. Прекрасно! Однако не буду смывать «дубликаты»: повторение не только мать учения, но и удвоение пользы от усвоения, а, следственно, усиление воздействия для закрепления в памяти.
Род или дар?! Или отец русской демократии Итак, попробуем вкратце перечислить всем, казалось бы, известные (хотя нет, не всем — лишь тем, кто учился истории в советской школе до конца 1980-х) достижения, благодеяния и нововведения государя-преобразователя. Начали… …Сам институт «русской демократии». Первый Земский собор, созванный «деспотом и тираном» в 1549 году год всего лишь спустя принял новый Судебник — свод законов, по которому Россия жила 275 лет, вплоть до правления Николая I. Причём, рабство тогда было не только запрещено, — конкретно Иван Грозный ликвидировал мировые невольничьи рынки в Казани и Астрахани. В одну Казань до её взятия ежегодно угонялись — до 50 тысяч в год — полоненные русские для перегона в Крым и на Кавказ с последующей перепродажей в Османскую империю или добрую цивилизованную… Европу. А вот крестьянин русский рабом не был — не был он прикреплён к земле «крепостью», ежели способен был покрыть её аренду. Крепостничество — это уже после Ивана... …Централизация власти и прекращение феодальной усобицы. Грозный сделал всё от возможного до невероятного в рамках власти одного человека для обуздания боярского сепаратизма и его чудовищной язвы по имени «местничество», что по новой разъедает «демократизированную» РФ. Если не в курсе, местничество — это когда на любой важный пост (МЕСТО) веками ставились (читай: ставятся) не за ДАР, а за РОД. «РОДовитые» при всей своей приРОДной безДАРности местники, зачастую, из спеси и мести, ни в грош не ставя даровитую «чернь», могли сорвать (и срывают) важнейшие государственные проекты и боевые операции. Частенько сиё и делалось причиной неудач в войне. Тот же Дмитрий Иванович Хворостинин (1535/40-1590), величайший полководец XVI века**, официально, сиречь по званию, был вечно «на вторых ролях» (2-й или 3-й воевода). То бишь ради принятия стратегического решения он вынужден был лавировать и убеждать дебилов (высокомерных, но прирождённых). Всё это чрезвычайно мешало ведению не то что бы отдельных сражений, но и целых кампаний (примером — срамной и неоправданный разгром рати ярого местника-воеводы Тюфякина в 1578 году у Вендена). Зная это, Иван Грозный проталкивал Дмитрия Хворостинина и прочих незнатных самородков неформально, в обход местнических истерик. За что хронически (верьте — не верьте!) судился со знатью, вытаскивая Хворостинина из… «холодной». Так что совсем не всё так ладно обстояло с неоспоримой диктатурой царской. Бояре до Петра были сильней и… гибельней. Урок в другом: за век до Петра Великого и Грозный царь пестовал своих «птенцов гнезда Иванова». Среди них корифеи русской внешней политики братья Щелкаловы, замечательные управленцы Годуновы, недюжинные царедворцы и, если надо, ратиборы Бельские. И напоследок: судьбоносную дипломатическую миссию-маяту к императору Рудольфу II и папе Григорию XIII (1580-81) царь поручил всего лишь «лёгкому гончику» Истоме Шевригину — «молодому паробку из рязанских детей боярских»… Итог таков: самые отъявленные и титулованные своевольники были отосланы со двора в отдалённые земства. Но и там, на местах, взамен воеводского/княжеского, уже шагало выборное самоуправление, чему способствовали земская и губная реформы. Потеснить же блатных губошлёпов в системе управления государю помогла перестройка системы приказов (министерств), успешно заполняемых способными ребятами из подлого сословия… …Опричнина — институт укрощения местников и устранения сепаратистов. Вопрос: какую же цель преследовало решение Грозного об упразднении «Избранной рады», всю сплошь из вчерашних единомыслов? По мнению историка-профессора А.А. Зимина, падение Избранной рады обусловлено тем, что, будучи «правительство компромисса» (между широкой массой мелких и средних феодалов и узкой прослойкой дальновидного боярства) она «в обстановке народных движений стремилась консолидировать силы феодалов и поэтому не могла пойти на решительную борьбу с удельной децентрализацией». Вдобавок Рада продавливала идею совершенно нереального на тот момент сокрушения Крымского ханства, которую России удалось осуществить лишь двести лет спустя, при Потёмкине с Суворовым. Иными словами, Рада объективно, увлечённо и настойчиво (как и свойственно либерал-демократам) обрекала себя на роспуск. Да, набольшие вельможи из старинной аристократии могли ещё простить царю «точечные наезды» на ту или иную фамилию, спустили они и разгон «Избранной рады». Но «этот тип замахнулся на самое святое» — на вотчинные владения и властные (вечные) полномочия Боярской Думы! Действительно: в 1562 году царь издал указ об ограничении вотчинных прав! Такого допустить не можно, а простить нельзя. И будущий диссидент Андрей Курбский лупит недавнего патрона филиппикой за сей предерзостнейший выпад. Нашёл, кого! А пару лет спустя была предпринята попытка заговора/переворота. Грозный смуту пресёк. Точнее, ссёк! И следом — через год — тысяча чёрных всадников с метёлками и пёсьими мордами, ураганом понеслась по вольностям боярства и столбового дворянства. Страну посетила опричнина! «Обрезание центробежной воли» знати и стало главной задачей, историческим предназначением опричного войска из худородных дворян. Позднее (со второй половины 1570-х) опричнину продублировал «удел»: «В «удел» царь записал жалованные поместья в хороших, ближе к столице, землях — для своих мало-знатных, но верных поплечников. А в окраинные земства всю боярскую кровь сцедил. В чужих, мол, дворах крылышки скорей пообломают». По большому счёту, «зверства опричников» — чёрный миф, раздутый боярами-сепаратистами (как сегодня — «кровавый Сталин», насаждаемый антисоветчиками либералами). Разумеется, криминальные инциденты случались. Вопрос: а можно ли было при тогдашнем уровне — «средневекового Глонасса» (связи то бишь), уследить за всеми нарушениями и злоупотреблениями? Ежели учесть, что в наше время, когда в России всё напичкано камерами слежения и чипами, полицаи, врачи, волонтёры, доценты и даже жёны рэперов грабят, убивают, насилуют и расчленяют тех, кого призваны лечить, учить, любить и защищать?! Отсюда:
…Судебная реформа. Царь ввёл суд присяжных и приговоры по суду — после проведённого дознания (следствия)… А за казнокрадство, кумовство и мздоимство – на кол и на плаху! За измену, предательство и крамолу – туда же или, на худой край, в постриг. Между тем, общее число казнённых (по суду и следствию) при Грозном не превышает 5 тысяч человек (и то округлённо). Какое уж тут сравнение с истреблением сотен тысяч при всего-то 8 лет лютовавшем султане Селиме II — тоже Грозном*** и также вдвое «прирастившем Оттоманскую империю?.. Или с набившими оскомину 30 тысячами перебитых за одну Варфоломеевскую ночь гугенотов при другом современнике Грозного — Карле IX Валуа?.. Или с более чем 72 тысячами во имя «промышленного прогресса» повешенных Генрихом VIII английских крестьян?.. Или с «армадой» гёзов и их мирных членов семей, уничтоженных благородным испанским герцогом Альбой?.. Умолчим про вырезанные миллионы жертв весёлых испанских конкистадоров… Красавцы! Важнее другое: «Как ни странно, опричные репрессии и военные потери не повлияли на общее настроение: ни бунтов, ни массовых волнений. Даже странным образом наоборот: сражаясь в Ливонии, русские одновременно отражали набеги крымских татар, присоединяли обширные «uluses» (улусы) сибирских, калмыцких и ногайских дюков, осваивали южные плодородные земли. Им присягали донские atamany, а правители Северного Кавказа добровольно просились под руку Москвы, долготы которой удивительным образом хватало на всех». Отчего так? А оттого, во-первых, что русская колонизация это не английский, португальский, испанский или французский колониализм, черно-красно-желтый реванш за который нынче захлестнул бывшие метрополии. А во-вторых: репрессии Грозного чётко целили в шеи чванной знати, а не простолюдинов. Царь любил свой народ, и народ отвечал ему сторицей. Единственное, о чём сетовал Грозный на закате дней, что не додушил семёрку семеек, наиболее вредоносных для русского централизованного государства. И как в воду глядел: семибоярщина, едва не погубив Россию в начале XVII века, регулярно трансформировалась, чтоб уже в виде семибанкирщины угробить экономику разваленной империи на рубеже XX-XXI веков. Прозорливец! Русь на земле и в головах ...Имперское объединение регионов и просветительская колонизация. Иван Грозный прирастил массу земель, удвоив державу: с 2,8 млн. кв. км. на момент воцарения до 5,4 млн. кв. км. к концу правления (что превысило площадь территории остальной Европы). Население страны, несмотря на потери в Ливонской войне, набеги кочевников и ежегодный угон десятков тысяч рабов людоловами, выросло за то же время, по меньшей мере, на треть, а максимум – в полтора раза (до 10 млн. человек). Мало, кто в наши дни способен понять, какой это был для того времени личный подвиг и, одновременно, революционный сдвиг в массовом сознании. Дело в том¸ что в XVI веке у тех же литвинов, новгородцев, псковитян, тверичей не было даже зачатков для формирования с детства вбитого в нас понятия «Русский» и тем более: «единая Русь». Каждый князь, любой захудалый властитель на удельном лоскутке почитал себя государем. А тогдашние жители тупо принимали за родину собственное место обитания. Начиная с: «мы двора барина такого-то». Тем более, не витало в природе такого облака, как «Русь вообще». Были лужи и болота: «Русь Белая» или «Русь Малая», «Великое Русское княжество Литовское» альбо «Великое Русское княжество Московское», «Господин Великий Новгород» али «Свободно торгашливая Мангазея»… Стоит ли поминать Запорожскую Сечь, Казанское и Астраханское ханства, Пермь Великую и царство Сибирское, Орды Большую Ногайскую и Малую Ногайскую (Казыев улус)?.. Ежели у черемисов (марийцев) менталитет и тот резко отличался, зависимо от их проживания: на луговых землях (агрессивные) или горных возвышенностях (тихие)?! И в то же время все этносы сии неприметно, но навсегда либо уже вливались в состав Руси, либо пока ещё временно «чинили шерть» (давали присягу на верность государю Московскому) — по договору признавали себя его союзниками-вассалами, от года к году всё более русифицируясь. «Покорённые» народы же спокойно жили, сообразуясь со своими обычаями, соблюдали традиции, развивали этническую культуру, дедовские промыслы, помалу обучались письменности, помногу крестились — короче, всячески просвещались и приобщались к благам цивилизации. Русской!.. И это всё, заметьте, на фоне истребительной и рабовладельческой колониальной наглости европейских держав. Вывод: не прибери Нас вовремя Грозный, — всё бы Поволжье с Сибирью, Дикое поле с Кавказом достались бы туркам. Не верите?! А что же тогда на наших глазах Эрдоганом проворачивается, как не идея Великого Турана: от Якутии до Ливана, от Турции до Татарстана? Вот уж фиг вам! Благодаря Ивану Грозному, из тех углов умело мы слепили и скрепили государство огромное с единым управлением из стольного града Москвы. Повторюсь: с высоты XXI века сейчас нам просто невозможно вообразить, каких усилий стоило Ивану внушить и привить всем понимание Единой Общей Руси, какой это несравненный подвиг великого государственника. И сколь тонко искусство сиё! Не зря же он, по примеру деда Ивана III, правителям (в том числе пленённым) присоединённых территорий дарил «бумажные княжества» (например, Касимовское близ Рязани), по воинской службе отмечал. Те же с годами становились верниками русского престола, основывая российские же дворянские (в будущем офицерские) фамилии: Голицыны, Строгановы, Шереметевы, Годуновы, Урусовы, Карамзины, Сабуровы, Тургеневы, Дивеевы, Аксаковы, Юсуповы, Аракчеевы, Дашковы, Ермоловы, Булгаковы, Державины, Апраксины, Куракины, Салтыковы, Мансуровы…
…Военная реорганизация. Все эти великие территориальные приобретения Ивана Грозного были бы немыслимы без учреждения постоянного — стрелецкого — войска, первой регулярной армии в Европе с первым же в мире единообразным для всех обмундированием. При Грозном страна заимела образцовую артиллерию. За что спасибо «Андрюхе Чохову, штукарю великому, первому на Руси пушечнику. Благодаря чоховским умельцам, Москве по пушкам в мире ровни не было: за год, самое мало, сто орудий лили. Чохов-то сам вышел из артели оружейника Кашпира Ганусова, как покрестили на Москве ливонского литейщика Каспара Гнусса, 15 лет делавшего огромные медные стволы. И нынче в орудийном рукомесле не было Чохову ровни». И это так, мастера ремёсел и «солдаты удачи» со всей Европы мечтали сделать свой гешефт у щедрого Московита. И одним из поводов к Ливонской войне как раз явился запрет польских и ливонских правителей на въезд в Россию, равно как обратный провоз русских товаров. «Лишённое выхода к морю, Русское государство не могло сноситься с Европой на собственных кораблях. А ливонские немцы с литвинами под страхом смерти не пропускали в Москву европейских мастеров и учёных. В одном лишь 1547 году 123 приглашённых Иваном Грозным иностранных «спеца» были задержаны в Ливонии, а первый же нарушитель запрета был убит при попытке бежать на Русь. Давно искавшее морских путей русское купечество злобилось. А тут и московская знать, вкусив казанской крови, но недополучив трофеев, размечталась о новых владениях. Устремившись на запад, взоры их соединились в лакомой Ливонии». Несмотря на все препоны и запреты, за годы правления Грозного из Европы в Московию переселилось порядка тридцати тысяч семейств (чего стоит немецкий квартал в Москве?!). из них находились храбрецы, что за приличные деньги из госказны (5 рублей) осваивали пустующие земли вдоль тысячекилометровых линий Засечной черты. Кстати, создателем этого великого и новаторского оборонительного сооружения против кочевых захватчиков был опять же Иван Грозный с его военачальниками. В те дни была отлажена и великолепная технология постройки переносных крепостей по «принципу конструктора…Лего»: заранее подогнанные под стены и башни брёвна нумеровались, разбирались, сплавлялись водой и споро собирались в нужном месте. Сиё ноу-хау позволило Ивану Грозному после нескольких неудачных попыток зараз взять неприступную Казань. Чудо объяснимо! К ужасу татар, русские в зиму незаметно возвели опорный пункт для осады Казани – Свияжск. Сдаётся, что это не только новое слово в военном искусстве, но и ступень в создании величайшего государства, чем похватать удаётся немногим. Но покончим: путём постепенного слияния опричного войска с земским Грозный подстегнул процесс формирования служилого дворянства — будущего офицерства, в после привлечения на службу казачества и — спецназа… Итог известен: скромный опрично-земский корпус у Молоди (1572) громит «тьмы тем» — крымчаков Девлет-Гирея!.. И вот тут признаюсь честно: раззадоренный рекламой, ради Молодецкой битвы «Грозного» и досматривал. Ну, и «съел чижика» — жалкое подобие батальной фрески. Отсюда горькое предчувствие: не успокоятся на сём — жди второй части по типу «Годунова-2»…
…Налоговая реформа. Упомянутый Судебник учредил общую единицу налогообложения — большую соху. Тогда же была введена строгая и «на века законсервировавшаяся» монополия государства на ценные отечественные товары, прежде всего пушнину (соболь, куница, песец, чернобурка, рысь). «Что касается самих лесов, озёр и рек, то, сколько бы ни собирали оттуда дорогих мехов и рыбы (а её великое множество), значительной частью всего этого владеет князь. Меха предназначаются для подарков и продажи, сушёная рыба для снабжения крепостей и в пищу, и всё, что из этих запасов предоставляется князю, оказывается наилучшим. Никто не может распродавать своего прежде, чем не будет распродано принадлежащее князю» (Антонио Поссевино). Та же меховая пошлина, задуманная Грозным царём, просуществовала до начала XXI столетия. …
Церковный передел (секуляризация угодий). На Стоглавом соборе в 1551 году, созванном по инициативе Ивана IV, был принят Стоглав, свод из 100 глав (плюс, позднее, 101-я глава о церковном землевладении) соборного приговора. В грандиозном этом уложении церковных законов попытались решить все злободневные вопросы: по соотношению норм государственного права с церковным.. По правилам владения и передела храмовых земель; по религиозным образам и оформлению пантеона (с зафиксированным списком святых).. По регламенту (службы, обряды, каноны) и проведению описи церковных земель; по введению единой системы налогов... А в начале Ливонской войны (1580), «когда многоземельное поповство поперёк встало, решил Иван Васильевич и церковные владенья на казённый прок подкорнать. Сказано, сделано: уже этой зимою церковный собор пощипал монастырские вотчины в государеву пользу. И отныне настоятели ни земель покупать не могли (всё купленное в казну отбиралось), ни держать их в закладе: только по особой милости царя»…
Певучие, здоровые, бегучие …Культура и образование. Стоглавый собор обязал духовных лиц во всех городах заводить детские школы на «учение грамоте, и на учение книжного письма и церковного петия псалтырного», повсеместно узаконил употребление многоголосного пения. Иван Грозный в Александровой слободе основал музыкальный центр (навроде консерватории), где творили и учили лучшие умельцы «музикии» и «красного пения» (краснопевцы): солисты, музыканты и композиторы Фёдор Крестьянин (Христианин), Иван Юрьев-Нос, братья Потаповы, Третьяк Зверинцев, Савлук Михайлов, Иван Каломнитин, крестовый дьяк Андреев. Сам царь смолоду обладал красивым звучным распевом. Тогда же были сделаны и первые шаги в книгопечатании: создан Печатный двор, Иваном Фёдоровым издана книга «Апостол», но первопечатнику создатели сериала уделили позорно мало внимания и времени. Грозный поощрял изобретательство, например, в военном деле, при нём велось колоссальное строительство, в том числе дворцов и храмов (Собор Василия Блаженного)…
…Здоровье нации и профилактика эпидемий. Пограничные посты при Грозном обзавелись своеобразными «карантинными бригадами», которые препятствовали распространению инфекций, в т.ч. запоздалой чумы, косивших другие народы. Иностранцы, вплоть до иезуита А. Поссевино (автора самой злостной небылицы «Про то, как Иван Васильевич убил Ивана Ивановича-сына»), дивились, сколь здоровый на Руси климат, как мало здесь лекарей и лечебниц, а аптек… так нет вообще!.. …Скоростной транспорт. При Грозном русская ямская сеть считалась самой передовой, развитой и скорой в мире. Ям — это ямская (почтовая) станция, где можно было по казённой надобности получить свежих лошадей; ямы были густо натыканы вдоль основных шляхов/магистралей, чтобы легче было сменить лошадей. За сутки вполне можно было преодолеть до 200 км. «Он (Иван Грозный) послал за мной и сказал, что окажет мне честь, доверив значительное и секретное послание к её величеству королеве Англии, ибо он слыхал, что я умею говорить по-русски, по-польски и по-голландски. Он задал мне много разных вопросов и был доволен моими быстрыми ответами; спросил меня, видел ли я его большие корабли и барки (barcks) у Вологды. Я сказал, что видел.
На этом, извините, с реформами начинаньями завяжем. Поговорим об «ошибках» киношников. И, как говорится…
Встречают по одёжке… С неё и начнём…
В принципе, данное описание вполне согласуется с портретом Грозного, набросанным Д. Принцем за пять лет до А. Поссевино: 
 Даниил Принц из Бухова (1546-1608) был послом «Священной Римской империи» в России. У него не было причин возвеличивать монарха-схизматика. Учтём и то, что исторически европейцы повыше ростом, чем русские. Послами же становились чаще всего потомственные аристократы, которые ростом — повыше подмастерья. Стало быть, из уст посланца Рудольфа II слова «очень высокого роста… тело имеет полное силы» — что-то, да значат. Но не для наших кино-ненавистников царя-преобразователя. Отметим: всё то — опять уже про зрелого, почти «предсмертного», Ивана, при этом, как ни странно (для авторов сериала), сильного, стильного и нарядного. Но… гораздо более позднего, чем Иван-Маковецкий в конце сериала (1572). А как насчёт молодого? «Красив собою», — вот лаконичная характеристика 27-летнего Ивана от венецианского посла Марко Фоскарино. Уж кто-кто, а венецианцы знали толк в красоте пропорций. «Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп; возрастом (ростом) велик бяше, сухо тело имея — плещи имея высоки, груди широкы, мышцы толсты», — это уже русский источник («Повесть книги сея прежних лет»,написана до 1630 года) про увядающего Ивана Грозного. Но опять же: ростом очень велик, плечи высокие, грудь широка, мышцы толсты. Согласитесь, никак не тянет на измождённого доходягу, которого… «подушкой задушили». Как, не слыхали? Да, если верить авторам «Годунова», где Маковецкий и дебютировал, как Грозный, то удавили милостивца его любимцы — Богданка и Борис (Бельский с Годуновым). И хрен бы с ними, сохранившийся и вполне нормальный щитовидный хрящ гортани Ивана Васильевича камня на камне не оставляет от «удушающей версии». Есть ещё одно свидетельство, состряпанное сто лет спустя, но — от кремлёвских обитателей, которые на тот момент гораздо лучше нас осведомлялись насчёт предшественника Романовых: «Телосложения он был вполне крепкого, роста высокого, глаза имел быстрые, но небольшие, нос — орлиный, лицо морщинистое и красное; высокомерный в обращении, с крепкою памятью… Ум имел проницательный и быстрый; не знал меры одинаково ни в ненависти, ни в благосклонности, одинаково был жаден до славы, как и до богатств; гордости же был необычайной, до того, что требовал непременно выучить слона преклонять перед ним колени». Сия «объективка» составлена Якобом Рейтенфельсом, племянником Йохана фон Розенбурха, личного врача государя Алексея Михайловича. Якоб якобы проживал при дворе царя в 1670-1673 годах, где и сочинил «Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме III о Московии» (1676). Итак, огромный рост, крутое телосложение, мощь и силу, острый ум, крепкую память, орлиный нос и пронзительный взор грозного монарха подтверждают многие очевидцы. Одна затыка: прижизненные парсуны (портреты персон) в ту пору делать воспрещалось. И всё-таки до нас дошли серебряная копейка, отчеканенная в Новгороде после 1554 года, плюс оттиск гравюры на обложке «Апостола» Ивана Федорова. Нет, вру: в Норвегии объявилась ещё одна прижизненная «парсуна»: у Грозного огромный лоб, крохотный нос и… доброе лицо. Зато сохранились останки, которые изучил знаменитый скульптор, антрополог и археолог Михаил Герасимов — признанный мастер воссоздания облика умерших по их костям. Судя по скелету из усыпальницы Архангельского собора Московского Кремля, Иван Грозный на момент смерти в 53 года имел рост порядка 179-180 см, а вес под 90 кг. Экспертиза свидетельствует: «Судя по степени развития рельефа костей скелета, он был очень силен, смолоду хорошо тренирован». Все это хорошо сопрягается с выше приведёнными свидетельствами современников. Так вот, в 1963 году, применив собственный метод с опорой на экспертизу, Михаил Герасимов воссоздал бюст Ивана Грозного и тот весьма сходится с портретами более поздних находок — новгородской копейки и оттиска с гравюры в «Апостоле». «Герасимов заключил, что по антропологическим параметрам Иоанн был ближе всего к динарскому типу, характерному для западных славян. Это объясняется тем, что в родословной Грозного по материнской линии есть поляки, белорусы и сербы. Но высокие круглые глазные орбиты и крупный, хотя и тонкий, с резким выступом нос больше подходили к средиземноморскому типу. Эти черты Иван Васильевич, вероятно, унаследовал от бабки по отцу Софьи Палеолог, в девичестве византийской принцессы. Впоследствии Герасимов писал, что не намеренно придал лицу Грозного «то отталкивающее выражение, которое оставляет столь тягостное впечатление». Однако изображение действительно получилось весьма выразительным: брезгливо сжатые губы, мрачный напряженный взгляд, тяжело нависающий над бровями огромный лоб. Перед нами состарившийся прежде времени человек, изнурённый моральными и физическими страданиями». Но вот ведь любопытная деталь: «Весь скелет как бы скован в едином положении. Остеофиты на позвонках образовали замки. Всякое движение, вероятно, вызывало очень сильные продолжительные боли». Это подтолкнуло ряд экспертов к выводу о растянутом во времени «отложенном отравлении» Ивана Васильевича и сына его Ивана. Доза мышьяка в их костях вдвое превышала норму, а ртути – в 5-6 раз. То есть к тому времени суставные недуги и боли довольно сильно искривили позвоночник и ссутулили царя. И это позволяет допустить, что смолоду он был ещё выше — под 185 см. Притом, что метр восемьдесят для его времен — примерно то же, что для нас два метра! Таким образом, царь должен был, минимум, на голову-полторы возвышаться над тогдашней толпой, что и подтверждают очевидцы.
А нам чего кажут поверх того, что сажей мажут? 17-летний Грозный (в подаче 43-летнего актёра Яценко), не говоря про 32-летнего, но явно ещё, если без поклёпа, не покляпа***** — гнутого (в трактовке 62-летнего Маковецкого) — оба на фоне кино-массовки выглядят далеко не великанами-силачами. Так — сухенькими старичками. Грустно, но факт: канонический «Иван Грозный» в исполнении Николая Черкасова (из эйзенштейновской экранизации середины 1940-х) идеально отражает и облик, а конгениально — и фигуру царя. По всем параметрам: гениальная актёрская игра, исполинский рост, широкие плечи, орлиный нос, грозный и умный взгляд… В общем, угадано и по росту, и по величию. Тогда как Яценко с Маковецким «не по Сеньке шапка». Хотел было посочувствовать крупному артисту Маковецкому. Но подумалось: так никто же никого не неволил. Сам на те же грабли наступил… Как, собственно, и другие хорошие лицедеи, знакомые людям с «Годунова-1-2». В связи, раз уж вспомнили про классический кино-образ: экранному А.Д. Меншикову столь же фатально не везёт. Вдумайтесь, 204-сантиметровый император Пётр (ему повезло на сто процентов) и верный Данилыч при его 196 см — оба — для конца XVII века смотрелись гигантами. Внушительней даже, чем сейчас Николай Валуев. А что мы видим на экране? То Сергей Шакуров (рост 170) из водевильных «Тайны дворцовых переворотов» (ниже среднего роста даже в наши дни). То мелкотравчато-ужимистый Майков — он же Пчёла из «Бригады» Белого — в «Тоболе». С поправкой на век/рост даже Николай Ерёменко («Юность Петра» и «В начале славных дел») низёхонек будет. И выходит, братцы, что старого-доброго Михаила Жарова в образе временщика (из довоенного же «Петра Первого») никто не переиграл! Справедливости ради: с начала прошлого века экранного Ивана Грозного пытались воплотить многие, порою, гениальные актёры. Евгений Евстигнеев («Ермак»), Олег Борисов, Павел Шпрингфельд, Алексей Жарков. И опять же ростом не вышли. Ближе к оригиналу Иннокентий Смоктуновский, Пётр Глебов, Кахи Кавсадзе (но очень уж злобненький)… Случались и дегенеративные вариации: Пётр Мамонов в предыдущем сериале «Царь» (2009), Гоша Куценко… Но после Черкасова лучше всех, как ни парадоксально — Юрий Яковлев из кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию» и… немой Фёдор Шаляпин в чёрно-белой ленте вековой давности (1914)… Однако только в «Грозном» (2020) физическое юродство и моральное глумление над героем превзошли все «степеня лжи» и «пределы неприличия». Зачем же принижать так грозное величие? Ведь был царь Иван Грозный ещё и…
Книжник, писатель, просветитель, музыкант… «Ни один государь нашей древней истории не отличался такою охотою и таким уменьем поговорить, поспорить, устно или письменно, на площади народной, на церковном соборе, с отъехавшим боярином или с послами иностранными, отчего получил прозвание в словесной премудрости ритора», — отмечал в своём эпическом труде историк Сергей Михайлович Соловьёв. А академик-филолог и либерал-любитель Дмитрий Лихачев не отказал тирану в звании «одного из самых образованных людей своего времени» (правда, писалось это в советское время). И даже, мягко говоря, не симпатизировавший жестокому государю историк Владимир Кобрин признавал-таки его феноменальную память. И это уже просто невозможно замолчать. Грозный вошёл и в русский фольклор, и в русскую литературу шестнадцатого века, как один из величайших писателей, стилистов, логиков, полемистов, духовных и политических мыслителей. Он не уступил в религиозном споре католическому миссионеру и виртуозному диспутанту Антонио Поссевино, нарочно посланному в Москву (1581), чтобы сагитировать Владыку Востока к впадению в римскую веру. И снова фиг вам. Поражает радуга талантов, кругозор познаний и широта интересов Православного государя Ивана Васильевича. Он сочинял остроумнейшие, аллегорические, на стыке сатиры и гротеска, послания своим оппонентам и политическим партнёрам: князю-ренегату Курбскому (их переписка стала хрестоматийным эталоном философско-политической дискуссии). Польскому королю и главному супротивнику Стефану Баторию. Его предшественнику на троне Сигизмунду II и ещё одному неприятелю шведскому монарху Юхану III. Выдающемуся католическому агитатору Яну Роките и шляхетскому воеводе Григорию Ходкевичу. Забубенному любимцу, угодившему в Крымский зиндан, Василию Грязному и великой королеве Англии Елизавете I… Лицевой летописный свод, вобравший жемчужины древнерусской и средневековой литературы — его же детище. Очевидно, царь отменно проштудировал унаследованную от бабки Софьи ценнейшую библиотеку морейских деспотатов, которая вошла в культурный обиход как загадочно исчезнувшая «Библиотека Ивана Грозного». Иван Грозный известен как автор текстов и музыки к дошедшим до нас стихирам на Сретение Владимирской иконы Божией Матери, на преставление Петра митрополита Московского и всея Руси, Канона Ангелу Грозному воеводе, сочинённому под псевдонимом Парфений Уродивый. «Поверх книг желтел свиток с любимою стихирой, писанной смолоду на преставление Петра, митрополита Московского и всея Руси. Того самого, что митрополичью кафедру в Москву перенёс. Хоровые творения царя в ходу долго были. При храме Александровской слободы он даже певческую станицу завёл с великим распевщиком Федором Крестьянином, Ваней Носом и Стенькой Голышом. Покуда горло позволяло, сам и всенощное бдение слушал и первую статию сам пел, и божественную литургию слушал, и красным пением пел на заутрени и на литургии. Кроме Петровской, славилась стихира в честь Сретения иконы Владимирской Богоматери, спасшей Русь от Темир-Аксака (эмира Тамерлана). Осмогласие, как на Руси звали ноты, Иван украшал фитой в середине строк – там, где нужно было выделить напевные обороты»… Стихирой называлось православное произведение для духовного пения; Иван Грозный был крупнейшим автором, а в лучшие годы и исполнителем. В хоре государевых царских дьяков состояли крупнейшие русские композиторы этого времени, пользовавшиеся покровительством Ивана IV: вспомним его капеллу мастеров красного пения из Александровской слободы. «…Опосля «маленькой» богатырская грудь царя круто пошла на взъём, губы разверзлись, и оттуда густо и звучно пролилось: Во как! Государь завёл лучшую свою стихиру на преставление Петра-митрополита******. Щелкалов знал, сколь жидок и жалок его, дьячий, пискун. Иван-то был ревнителем «красного пения». Но также верно, любил он и тех, кто знает творения его на память. Дьяк прозорливо заучил в своё время всё, писанное государем. И теперь его слабый визглячок влился в велико-княжеский малиновый распев так, как ржавь оттеняет серебро. Радостный царь хлопнул его по плечу, прижал к груди. Водка зерновая была доброй — брала и на морозе. Вдруг песнь на выдохе задребезжала. Всё чаще поклёвывая, царь бубнил внятно, но бессвязно и, значит, можно уж не брать на ум для нового указа, — разве вот мотать на ус»… И вот тут я с вашего позволения спрошу: а кто такой некий Щелкалов, что в сериале Андрианова представлен то ли дьяком (каким?), то ли трусоватым шутом, коего Иван Васильевич в моменты редкого прозрения нудит записывать хронику «Жития своя».
…И некто Шелкалов «Последним ступил дьяк Андрей. Не худ — не плотен, не низок — не высок. Не тих — не звонок, не гладок — не шершав. Бесцветен и незаметен. И дела вёл так, как говорил: нудно, но ровно, скучно, но толково. Речь: без сбоя и надрыва, швов и шишек, — тем и отличался от прочих царёвых докладчиков. Ничто его с цели не могло увернуть. В лице тоже приметного мало, кроме носа. Тот как бы сам всему брат: не дышал, не сморкал, не нюхал, а тихо, но полно жил жизнью вольною, правя целиком всем человеком. Без соплей и без насморку. Одет неброско: мутно-травный кафтан, больше по виду подрясник. Вместо сабли у пояса — писчий прибор, в руке — посох-кульган. Почитай, третий уж год похрамывал Андрей, и это был единственный изъян в облике и в списке послужном. А виной — Кесь, он же Венден окаянный, где взялся дьяк воеводить — полками хороводить. Оттуда с щёлкой в пятке бежал, оставив поляку знатную поживу и тыщу душ православных. Царь простил. Ссылка-то известная — «измена, вот и проиграли». Да и заслуг дьяковых, не в пример, больше поражений». Итак, просим любить и жаловать: Щелкалов Андрей Яковлевич (+ 1598), виднейший русский государственный деятель, думный дьяк (министр), блистательный дипломат, глава Посольского приказа (МИД), заправлявший внешней политикой Московии в конце правления Грозного и при его сыне Фёдоре Иоанновиче. Всего добился сам, происходя из худого рода. Но был также и родной его брат Василий Щелкалов (+1609). Имена обоих упоминаются в Тысячной книге (1550) и Дворовой тетради 1552 года. Оба возвысились с начала 1570-х. Как и брат, Василий Яковлевич заправлял внешней политикой, причём значительно дольше Андрея Яковлевича. Думным дьяком Посольского приказа Василия назначили 30 июня 1594, когда старший брат Андрей был отставлен и ушёл в постриг. С 1595 годаВасилий Щелкалов ещё, параллельно, и Печатник. Влиятельнейшие политики эпохи, Щелкаловы всеми силами препятствовали усилению английского влияния на Москве. Далеко глядели, однако! Какого же Щелкалова имели в виду авторы «Грозного»? И ведомо ли им, вообще, о наличии двух братьев-дьяков? Дичайший образчик демонстративного невежества. И тут я о своём! Сцена с пением стихиры Иваном Грозным и слабеньким подвывом Андрея Щелкалова мной написана в 2013 году, свет увидела в журнале «Русское эхо» (2014), публиковалось в интернете, в т.ч. на сайте РП. Так вот, в сериале «Грозный» я услышал и увидел жалкое её подобие, если не сказать пародию, где жидёхонько наскуливают уже оба: безголосый (это бывший-то крансопевщик!) Грозный и робкий прихвостень «некто Щелкалов»… После такого (!) меня уже не «терзали смутные сомнения» даже, когда вдруг обнаружил поразительное сходство обложки первого тома моего «Московита и язовита» (издан в 2016), разработанной Ириной Кремена, с афишей «Грозного», что воспроизведена в статье Ю. Щербакова. Да ведь те же ракурсы и пропорции, профили и даже посох — посерёдке. Только вместо нижнего левого бородача (у меня папы Григория), здесь — 32-летний дряхлячок Иван Грозный (см. на фото)… Ляпов, как уже говорилось, в «Грозном» не счесть. Отмечу один из самых отвратительных, безграмотных — исторически непреложных. Речь про свадебный пир и прочие «посиделки районных братков 1990-х» в как бы боярских прикидах. Ну, а как на самом деле 400 годами ранее пировали и церемонные ритуалы блюли стольники царские, да гости кремлёвские? «…По лестницам металась челядь. Суматошная внизу, наверх она влетала с чинной отработкой каждого шага, движения, вздоха — стремительно, но размеренно. Приказ Большого дворца походил на стронутый улей, все дворы: Хлебный, Сытенный, Житенный и Кормовой, — сбились с ног угодить царю и гостям. Жареные лебеди на ночвах-подносах, цельные кабанята, гуси и индюки с начином… Гусеницей вползали блюда с пирогами: трубчатые левашники с требухою, подовые — с рыбным и мясным харчем, пряженые — с кислым сыром и зеленью. А следом неслись вина: романея с ренским, мушкатель с мальвазией, взвар на корешках с гречаной медовухой, монастырский тягучий бастр с вязким хунгарским кагором… А под них на золотую скатерть распихивались приборы: серебряные кубки и бронзовые чаши, воловьи рога с оковкой и сердоликовые чарочки. … Дума была недолгой. Царь с сыном Иваном с подачи начального дьяка Посольского Приказа Андрея Щелкалова приговорили: отправить тайно Варяжским морем и немецкими землями через Прагу в Рим лёгким гончиком младого парубка Истому Леонтия Шевригина, из рязанских детей боярских. Цель поездки – склонить императора Рудольфа и папу Григория на сторону Московии, дабы пресекли влиянием своим военные злодейства Стефана Батория, короля польского, супротив Руси. На бумаге всё это звучало длиннее. Дума беспрекословно утвердила решение Рюриковичей. И вот всё ближе, ближе… Царь с возвышенного стула смотрит на парубка, парубок смотрит на царя. Глаз погорчило слезой. Истоме не впервой видеть царя, и всякий раз обмирал от волнения. Но чтобы вот так: глаз в глаз?! Это было счастье, ничем не заслуженное и никакой наградой не оплатное! Для русского человека, особливо, дворянского сословия не было в свете более великого мужа, чем царь. И не было чести выше, чем голову свою отдать по первому царскому слову. Государям Московским повезло на народ - в самой дальней и райской чужбине русский отчаянно, до хрипа твердить будет, что нет в мире никого милостивей, добрей и великодушней, чем его государь. И никакая дача не стоила ласкового царского слова. …Замедляя шаг, как учили, Истома, не пряча глаз, опустился на колени и лишь потом склонил голову. После третьего указа голова оторвалась от пола. — Встань, Истома! — молвил Иван Васильевич так тихо, что расслышал самый дальний застольник. — Арсений-ста, великий государь жалует тебя чашей!
Вместо Эпилога, или Нос на месте зада А что на этот счёт в кине? Увы и ах, содом и срам. Ну, отчего, скажите, у нас дураки и дилетанты, бездари и безобразники, манкурты и мизантропы снимают о русской великой и невесёлой истории любую чушь и похабель, не соизволив даже ознакомиться с подлинными обрядами предков из заботливо собранной историками, писателями, художниками и охранённой кладовой? …Иван Грозный скончался 436 лет назад (1584). 14 лет спустя (1598) династия Рюриковичей приказала долго жить, ещё через шесть годков пресеклась нелегитимная династия Годуновых (1605). А дальше — Смута. Но Смута началась вовсе не потому, что её заварил царь Иоанн. Скорее, наоборот, Смута потому и началась, что до сроку умерщвлён был великий царь, в узде державший и свору боярскую и внешнего врага укрощавший. А перед тем ухищрённо в могилу свели его достойного наследника — Ивана-царевича. И набежали на Русь безголовую не серые волки, а гиены с шакалами, одно могущие: рвать, рвать, рвать падаль, да слабого… Но завет оставил ли нам Иоанн Великий, он же Грозный? Может быть, этот: «Бойтесь безродной семибоярщины/семибанкирщины. От этих все беды для Руси».
А ещё — урок в полвека долготою, как, не имея и сотой части советского потенциала, задать стране вектор воздвижения в веках ни на кого не похожей цивилизации — Россия-СССР: «Люби Русь и народ свой, твёрдо ступай, волю имей стальную, веру православную не сдавай, вражьею хвалой не обольщайся, ответ, слово дав, сам держи и с других спроси — по делам его. По делам и награда»… Эх, Ивану бы Васильевичу — у нас имеющееся, не говоря про утраченное советское… Ответ держи... Ответа нет… И Грозных... Я долго не мог понять, что же так напрягает — угнетает даже при явлении Грозного «а ля Маковецкий». Вдруг осенило: НОС! Не Грозного Нос — и не Маковецкого. Белый, восковый, ненатуральный — мёртвый... Как у Милляра в образе Кощея иль Бабы-Яги. И нет опять: там он гармоничней. Там — сказка… Вот оттого подтекст куда зловещей: сей мёртвый НОС — совсем не лишний в маскараде левой лжи. Отнюдь! — он её знак и символ — её метафора. НОС, как убежавший не в тот жанр, тот самый — гоголевский — засланец. Беда, что занесло беднягу из сатиры в драму. И вышел фарс. С чего? С того, что Нос майора Ковалёва не по размеру носу сценариста. А потому: «И кто ж здесь царь? – Я, мёртвый НОС»… Занавес. Зрители: «Фильм не живой и царь мертвецкий».
Пояснения и справки Для вящей иллюстративности в статье цитируются фрагменты 1 тома моего романа «Московит и язовит» (2012-2014). Из перечня приблизительно 300 исторических источников, научных работ и справочной литературы, использованных при работе над романом, автор рекомендует, пускай и полярные в оценках, но оттого и потому, следующие труды исторические про Ивана Грозного и эпоху следующих авторов: — Николая Карамзина и Сергея Соловьева, Василия Ключевского и Николая Костомарова, Казимира Валишевского и Павла Пирлинга, Георгия Форстена и Витольда Новодворского, Дмитрия Иловайского и Александра Нечволодова, Николая Лихачева и Дмитрия Лихачёва, Роберта Виппера (!) и Сергея Платонова… — Сергея Веселовского и Георгия Вернадского, Георгия Федотова и Михаила Алексеева, Льва Черепнина и Александра Зимина, Сергея Шмидта и Руслана Скрынникова, Вадима Кожинова и Игоря Фроянова, Ивана Смирнова и Вадима Каргалова, Анны Хорошкевич и Натальи Прониной… — Бориса Флоря и Владимира Королюка, Александра Филюшкина и Виталия Пенскова, Николая Рогожина и Леонида Юзефовича, Дмитрия Володихина и Александра Бушкова, Сергея Фомина и Валерия Шамбарова, Анри Труайя и …. Из документальных источников я бы выделил книги: И особенно: Е.Ф. Шмурло «Курс Русской истории» в 4 томах, «Алетейя», Санкт-Петербург, 1998-1999. Из последних: изыскания Игоря Дубровского, открывшего свод из сотен уникальных документов о дипломатии Ивана Грозного 1-й половины 1580-х гг., в т.ч.: ******** «Арсений-ста… Леонтий-су» — частица «–ста» означала высокий род выкликаемого, «-су» – разряд попроще. 30.11 - 2.12.2020 |
|
«Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно крепкое, большие узкие глаза, которые всё наблюдают самым тщательным образом. Челюсть выдающаяся вперёд, мужественная… В руке посох с тяжёлым набалдашником, символизирующий крепость государственной власти на Руси и великое мужское достоинство самого Царя». 
