Светлана РЫБАКОВА
«НАВСТРЕЧУ БОГУ И ДРУГ ДРУГУ»: ПО ПРАВОСЛАВНОЙ ГОЛЛАНДИИ
Из книги "На перекрестках вечности. Мир глазами паломников", М., "Лепта", 2011г.

Светлана Николаевна Рыбакова родилась в г. Саратове. В 1994 г. окончила Московский государственный институт культуры по специальности «Библиотековедение и библиография». В 2003 г. окончила Литературный институт им. А.М. Горького (семинар прозы М.П. Лобанова). Член Союза писателей России. Автор книг «Самые знаменитые храмы Москвы», «Русские монастыри и храмы».
«Русские монастыри и храмы», М., 2009 - это сборник художественных путевых очерков о святых местах, особо почитаемых в Русской Православной Церкви, написанных с большой любовью к родной земле и ее неповторимой судьбе и культуре.
На Руси паломничество всегда воспринималось как святое дело, сопряженное с духовным и телесным подвигом. Часто человек, совершивший свое Хожение, увидевший родные чтимые святыни или дальние неведомые страны, старался оставить об этом событии воспоминания: «да ведают потомки православных». В Древней Руси известны свои паломники-летописцы, а в более поздние времена появились писатели-путешественники, оставившие нам живую память о современниках, об их духовной и культурной жизни.
Сборник «Русские монастыри и храмы» продолжает эту давнюю литературную традицию. Познакомившись с путевыми очерками С. Рыбаковой, читатель узнает не только сокровенную историю великих святынь Русской Церкви – Троице-Сергиевой Лавры, Соловков, Валаама, Херсонеса, или самого древнего монастыря св. Георгия на мысе Фиолент в Крыму - но и об их современном духовном и бытийном возрождении.
В 2011 г. в издательстве «Лепта» вышла книга «На перекрестках вечности. Мир глазами паломников».
На нашей планете есть множество сокровенных уголков, где Небо соприкасается с землей, и человек, попав туда, оказывается стоящим на пороге Вечности. Ведь там оставил Свой след Творец Вселенной, а все, связанное с Ним, выходит за границы времени… Книга успешно продолжает традицию путевых записок паломников и современных православных летописей. Однако ее жанр и характер на самом деле шире: это действительно масштабная попытка показать мир в совершенно особом свете – таким, как его видит именно паломник, и никто другой. Человек, имеющий вполне определенную цель – прикоснуться к святыне.
Книга готовилась долго, тексты и фотографии для нее собирались в буквальном смысле слова со всего света – с неизбежными в таких случаях задержками, искушениями и недоумениями. И вот, наконец, сборник готов предстать на суд читателя. Чем же он отличается от обычных паломнических дневников и путевых заметок? Паломник – не просто человек, а человек, в образе мыслей и действий, во всём настроении и поведении которого прослеживается движение к заветной цели – святыне. В наше время безыдейности и отсутствия серьёзных целей это особенно заметно и дорого. Невольно вспоминается, что на близком и братском русскому сербском языке «паломничество» звучит как «ходочаштше», т.е. «ходить, чтобы воздать честь». Честь Богу, Пречистой Его Матери, святым…
Очерки, составившие книгу «На перекрестках вечности», написаны разными людьми. Среди них – широко известные и уважаемые священники, церковные деятели современности, такие, как архимандрит Августин (Никитин), протоиерей Артемий Владимиров, протоиерей Геннадий Беловолов, священник Филипп Парфенов ; знаменитый писатель Валентин Распутин ; замечательные журналисты и публицисты Александра Никифорова, Галина Бесстремянная, Татьяна Весёлкина, Анна Журавлева (Мейхью-Смит) и другие. Особо нужно отметить очерк, написанный русским священником из Австралии, потомком эмигрантов «первой волны», протоиереем Михаилом Протопоповым.
Всех авторов, известных и не очень, объединяет то, что им довелось поклониться великим христианским святыням, находящимся за пределами нашей страны. Рефреном через всю книгу проходят описания судеб тех священнослужителей, которые сохранили, несмотря на тяжелейшие испытания революцией, верность вере своих отцов; а также тех удивительных людей, кто, претерпев гонения, был вынужден покинуть Россию или – что не менее чудесно – пришел к Православию из западных вероисповеданий…
Следует особо подчеркнуть, чтопоявление этой книги было бы совершено невозможно без долгих усилий и кропотливой работы писательницы и публициста Светланы Рыбаковой, которой принадлежит идея издания и которая понесла много трудов по поиску авторов, составлению сборника и, конечно, написанию собственных ярких, самобытных паломнических заметок о важнейших центрах Православия - Святой Земле, Греции и таких неожиданных местах хранения православных святынь, как Бельгия, Голландия, Польша. Некоторые из очерков С.Рыбаковой мы предлагаем вашему вниманию.

Марина АНАШКЕВИЧ

 

Получив приглашение от своей знакомой Ирины Алексеевны приехать погостить в Голландию, я туда отправилась на поезде. «Нидерланды» переводятся как «низкие земли», потому что суша здесь - ниже уровня моря. За стеклом проплывали голландские картины: на полях паслись большие голландские коровы, стоявшие дома под красной черепицей были все темно-бордового цвета, и каждый кирпичик рачительные хозяева обвели белой известью. Как потом пояснила Ирина Алексеевна: эти мрачноватые тона построек - остаточное явление протестантского аскетизма (ничто не должно отвлекать человека от дум о вечности) и экономии (бесполезно тратиться на побелку в таком влажном климате). В той части страны, где живут католики, домики, были праздничные: бело-красно-сине-розовые.

Прибыв в Роттердам, первым делом мы с Ириной Алексеевной отправились в ее родной храм. Большая часть православных храмов в Голландии – это перестроенные протестантские храмы. Однако совсем недавно в Роттердаме появился настоящий православный храм – с куполом (Это здесь редкость). Освящен он в честь святого благоверного князя Александра Невского.

Приход был организован архимандритом Дионисием (Лукиным), сыном царского морского офицера. После Второй мировой войны в Голландии оказалось довольно много русских молодых женщин, угнанных фашистами из Советского Союза на работу в Германию. Эти женщины, или как их называли "дочери Сталина", стали молиться в церкви в Гааге. Но там их не приняли прихожане, состоящие в основном из эмигрантов первой волны. Тогда архимандрит Дионисий организовал приход в Роттердаме. В 1966 г. он был хиротонисан во епископа Роттердамского. После этого владыка Дионисий трудился в роттердамском приходе еще десять лет до своей кончины 8 марта 1976 г. Похоронен он на старом кладбище в Гааге рядом с могилой своего отца.

После смерти владыки Дионисия жизнью прихода руководили несколько священников. Отец Евстратий Бергман (ныне почивший) - благочестивый голландец, под влиянием епископа Дионисия принявший православие. Затем настоятелем был назначен иеромонах Игнатий (Локхорст). Прослужив в Роттердамском храме десять лет, в 1988 г. батюшка заболел и ушел за штат.

С 1990 г. настоятелем храма является протоиерей Григорий Красноцветов. Отец Григорий окончил Ленинградскую Духовную Семинарию, а затем в 1988 г. - Академию со степенью кандидата богословия. В этом же году он был рукоположен в диакона. В 1989 г. в Князь-Владимирском соборе Ленинграда был рукоположен в сан священника. В тоже время был преподавателем Литургики и Церковного устава в семинарии. В 1990 г. решением Святейшего Патриарха Пимена и Священного Синода Русской Православной Церкви назначен настоятелем храма иконы Божией Матери "Скоропослушница" в городе Роттердаме (Королевство Нидерландов).    В 1992 г. указом управляющего Гаагско-Нидерландской епархией архиепископа Брюссельского и Бельгийского Симона назначен секретарем епархии.  

Особой страницей в жизни батюшке стало творчество писателя Ивана Сергеича Шмелева. Отец Григорий спас и сохранил уникальные архивные материалы, принадлежавшие знаменитому русскому писателю, и в 1999 г. передал их в Российский Государственный Архив Литературы и Искусства. В 2003 г. о. Григорий участвовал в презентации первого тома (свыше 700 страниц) книги «Роман в письмах. Переписка И.С. Шмелева и О.А. Бредиус-Субботиной». Эта книга издана на основании, переданных батюшкой, материалов (к настоящему времени издано 3 тома).    

Сейчас в общину храма св. Александра Невского входят русские, украинцы, грузины, поляки, сербы и даже эритрейцы (копты, которые за неимением своего храма приходят туда крестить своих детей). Почти все прихожане знают друг друга и, что важно, их всех знает священник.

Мы с Ириной Алексеевной вышли из метро и чрезвычайно узкими и прямыми улочками поспешили к храму Александра Невского. Вокруг нас тянулись беспрерывные серые каменные дома, казалось, конца-края им не будет. И вдруг – невысокая горка, устланная зеленным травяным ковром, а на ней - белоснежный храм с золотым куполом. Как будто и не уезжала за тридевять земель, словно в России очутилась. Внутри него, как полагается в доме Божьем, было уютно: высокий золотой иконостас, справа - большая икона Божьей Матери Скоропослушницы, в её киоте хранятся награды, полученные от Русской Православной Церкви Владыкой Дионисием. Рядом помещался небольшой образ св. Лаврентия, чьему покровительству был некогда вручён Роттердам.

Поскольку многие голландцы приходят в храм из любви к церковному искусству, то желающим и способным предоставляется возможность попеть на клиросе, почитать в церкви, вообще что-то сделать для храма, чтобы почувствовать себя причастным к жизни общины. Что касается службы, то она совершается частично на славянском, частично на голландском языке. В условиях языкового билингвизма, в которых живет большая часть общины, это не вызывает особых сложностей. Однако, о. Григорий уделяет особое внимание изучению русского языка. И это справедливо, потому что храм принадлежит Русской Православной Церкви, и прихожанам желательно знать церковно-славянский язык.

В храм Александра Невского мы пришли на празднование святых апостолов Петра и Павла. В этот день поздравляли с именинами отца-дьякона Павла Смэйэтса. Неисповедимыми путями приводит Господь людей к вере Истинной. Профессор, преуспевающий врач, всю свою жизнь посвятил служению ближним.  Обращение в Православие началось с момента, когда в начале 90-х г. его, как певца пригласили петь на пасхальной службе в русском православном храме святой Марии Магдалины в Гааге. Встретив Пасху Христову в русском храме, он так там и остался, и в 1993 г. принял Православие. В 1998 г. о. Павел стал членом прихода Русской Православной Церкви в Роттердаме, где начал служить чтецом и алтарником. В 2003 г. архиепископ Симон рукоположил его во диакона.

В этом храме есть еще один священник - отец Сергий Меркс. Он не только служит в Роттердаме, но еще и является настоятелем прихода святителя Тихона, Патриарха Московского в городе Неймегене. Приход образовался здесь благодаря множеству русскоговорящих эмигрантов, нелишним оказалось и соседство Университета и Института Восточного Христианства, местные жители проявляют особый интерес к Русской Православной Церкви. К тому же Неймеген и Псков – города-побратимы, дружат очень активно. И вот в декабре 2004 г. Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Симон благословил создание еще одного православного прихода.

Отец Сергий кратко рассказал нам о своем приходе и о себе.

«У нас пока нет собственного храма. Поэтому по благословению владыки Симона мы пользуемся, так называемой "Византийской часовней", где проходят службы католиков византийского обряда (униатов) и православных сербов. Мы служим там Литургии всего два-три воскресения в месяц (в остальные праздники я служу в Роттердаме). Перед богослужением я каждый раз вновь освящаю всё помещение, включая пристройки, кроплю святой водой. Во время наших служб часовня выглядит православной.  Мы приносим всё своё: иконы, святые мощи, антиминс, алтарные принадлежности.

После Литургии мы стараемся, несмотря на все трудности, жить, как обычный приход. И наши старания не бесплодны. У нас теплая атмосфера. Люди знают друг друга и спешат на помощь тому, у кого случаются скорби. Фотогалерея нашего сайта  - www.orthodox-nijmegen.nl - рассказывает о нас. На Западе есть обычай оставаться после службы на совместную трапезу. Он вошёл в обиход с приездом в Европу русских эмигрантов первой волны. Это называют "литургией после Литургии". Таким образом прихожане в своем православном кругу набираются сил, необходимых для жизни в не-православном окружении.

Постоянные прихожане, а так же гости прихода состоят на две трети из русских, украинцев и грузин, и только на одну треть - из голландцев. К нам приходят католики и протестанты. Их церкви в Нидерландах исчерпали себя. Таким образом, хотя мы живём под омофором Русского Патриарха, наш приход не только для русских: мы рады всем. (Сам я большой противник "Православия на западный лад", потому что западный менталитет очень отдалён от истинного христианства. Здесь человек может быть православным только, как часть собственно Православной Церкви, духовно питающей его).

Сам я родился в католической семье, восемь лет учился в Католическом Богословском Институте в Амстердаме. Однако я не понимал католического богословия. После этого преподавал в различных школах и институтах, а в свободное время изучал русский язык, страноведение (Россию) и философию. Я столкнулся с русским Православием, читая русскую литературу (Достоевского, Лескова). Во время учёбы ничего о них не знал. И только тогда всё в христианской мысли встало для меня на свои места. И я понял всё то, чего продолжал не понимать, даже закончив учёбу. Вместе с русской культурой я полюбил Русскую Церковь, как носительницу древней христианской веры. А с открытием Русской Церкви для меня стало открываться во всей своей цельности Православие, с его теологией и чудесной патристикой.

В 1980 году я принял Православие в Никольском приходе Амстердама, 5 лет пел там в хоре. В 1985 году мне представилась возможность поехать на год учиться в Духовную Семинарию в Ленинград. Вернувшись в Нидерланды, я снова работал в системе образования, много писал о Православии и читал лекции. В 1989 году в Гааге я был посвящен в сан диакона, экзархом в Европе Владимиром , впоследствии Предстоятелем Украинской Православной Церкви, Блаженнейшим митрополитом Киевским.

В 1999 году митрополит Кирилл, ныне Патриарх, рукоположил меня в священника на праздник иконы Божьей Матери Смоленской. А с января 2005 года я являюсь настоятелем прихода в Наймейгене.

Такой дорогой я пришёл в православные священники».

Сейчас неймегинский приход активно занимается сбором пожертвований для строительства собственного храма и делает все возможное для получения земли и разрешения на строительство от городских, надо сказать, не очень сговорчивых властей. Предполагается, что он будет деревянным в стиле древних псковских храмов. Очень верится, что в этом далеком от России городе обязательно появится новый храм, освященный в честь святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси.

 

Роттердам

В совсем небольшом очерке о Православной Голландии нужно немного рассказать и о самих голландцах. Город Роттердам небольшой. И многим он больше известен, как родина знаменитого гуманиста Эразма Роттердамского.

Голландка Аннемика повезла нас посмотреть город, рожденный морем. Сердце Роттердама - это порт. Больше всего меня поразило в Роттердаме вездеприсутствие моря (главный член роттердамских семейств) и огромное количество самых разнообразных мостов. Например, старинный железнодорожный, уже почти разобранный по косточкам, все же продолжает висеть над неспокойными водами. У нас берегут памятники архитектуры - старинные здания и дворцы, а голландцы сохраняют инженерные постройки.

Сначала мы поехали в современную часть Роттердама, она совсем не соответствовала моим стереотипным представлениям о том, как должны выглядеть голландские города. Запомнились длинные невысокие дома, в них обитали трудолюбивые роттердамские жители. Оказалось, что они любят давать названия своим зданиям. Мы проехали дом-конверт, здание-карандаш, дома-кубы, магазины-ульи, станцию метро – кастрюля. Наш, православный храм святого князя Александра Невского (миниатюрная копия храма Покрова на Нерли), голландцы сразу нарекли «скворечником».

Остановились у памятника Петру I . «Таких скульптурных памятников в стране два. - рассказывала Ирина Алексеевна. - Для Голландии  -  это уникальная ситуация, потому что протестанты памятниками не увлекаются. А тут вдруг - даже целых два, да иностранцу, да ещё русскому! Один был установлен в Заандаме (Саардаме). - А второй памятник - Перед которым мы сейчас стояли, - находится здесь - на Вестеркадэ (Westerkade) - Западной набережной,  с видом на Холланд-Америка ляйн (H olland -A merika L ijn )».

О Холланд-Америка ляйн стоит сказать несколько слов. Это к оричневое здание с двумя зелеными башенками, через которое абсолютно все эмигранты-европейцы перекочевывали в Америку. Нидерланды, как правило, во множестве экспортировали своих торговцев: в Средние века – в Англию, во времена Петра Великого – в Россию, и на протяжении последних нескольких сотен лет – в Америку.

Дальше мы поехали в старую, историческую часть города – «Делефсхафен» – Дельфтский порт. Роттердамцы называют его Дельфт. Он также известен как усыпальница голландского королевского дома.

Здесь над тихими каналами задумалась старая Голландия. Темные, невысокие дома с оконными стеклами, поделенными на небольшие квадратики. Эта традиция осталась с тех времен, когда горожане платили налог за стекло. Чем больше его поверхность, тем больше налог. И люди, чтобы меньше платить, стали искусственно разбивать стекло на квадратики. Еще надо сказать, что окна у них редко занавешиваются. Традиция не использовать гардины сложилась в 80-летнюю войну с католической Испанией за независимость и право на протестантское вероисповедание. Испанцы из страха заговора запретили иметь оконные занавески, и постепенно народ к этому привык. Зато крыши домов украшали самые разнообразные кокошники: в виде ступенек, часов и «шеи». На стенах красовались кронштейны-драконы, или другие химеры. В голландских домах такие узкие и крутые лестницы, что поднять по ступенькам мебель, иные крупногабаритные вещи было невозможно. И тогда их поднимали по стене и вносили в дом через окно. Мы подошли к протестантской церкви, где останавливались пуритане, уплывавшие в Америку. На шпиле у нее была лодочка или петушок, креста они не почитают…

К рассказу о своеобразии жизнеустройства голландцев можно добавить, что у них есть интересные национальные особенности. Меня больше всего удивило и понравилось народное служение, называемое "фряйвиллихэрс". Слово это означает – на добровольных началах. В Нидерландах 4 млн. зарегистрированных "фряйвиллихерс". В эту статистику человек попадает, только если "работает" в помощь ближнему и обществу не менее 5 часов в неделю. Их работа экономит государству от 5 до 14 миллиардов в год! Люди трудятся там, где государство не "спускает" платных рабочих мест, а помощь нужна: в больницах, в спортивных и самых различных детских и взрослых секциях и кружках. Берут на каникулы детей из малоимущих семей, в том числе и из-за границы. Например, Аннемика, которая возила нас по городу, помогает бедным детям. У нее каждый год гостят ребятишки из неблагополучных деревенских белорусских семей. За ее счет - дорога, проживание, но, конечно, самое главное внимание и забота. Аннемика ведет с этими детьми переписку. Она протестантка, но этих ребят всегда приводит в православный храм и Музей Православной Иконы в городе Кампэне. Однажды, девочки из Белоруссии впервые(?) увидели иконы именно в Голландии. Эта ее работа на добровольных началах продолжается уже 10 лет. Кстати, Аннемику в общую статистику не внесли, так как она помогает иностранцам. (Меня несколько удивляет, что белорусы на каникулы постоянно отправляют своих православных детей в католические и протестантские страны: Германию, Италию или Голландию. Не все же так внимательны, как Аннемика, могут и завести неизвестно куда).

Прихожанка храма Александра Невского, подруга Ирины Алексеевны, гречанка госпожа Каллиопия, по профессии медсестра, несмотря на инвалидность и почтенный возраст, ей к 70-ти, помогает в академической больнице Дяйкзихт.

Другим особенным штрихом местной жизни является пригласительная открытка. Ею оповещают родных и друзей, что их зовут присутствовать на торжественном событии семьи. Ирина Алексеевна сильно озадачивалась - как объяснить голландцу, что его просят придти на Крещение внучки ( Протестанты своих детей не вверяют покровительству святых, поэтому многие знакомые Ирины Алексеевны написали ей, что это догматическая ошибка, а другие указали на то, что свмч. вел. княжна Анастасия Николаевна Романова так ужасно закончила свою жизнь, разве можно в честь нее называть свою внучку…) или на поминовение сорокового дня, почившей мамы. Последнее понятие совершенно от сутствует и у католиков и у протестантов.

В итоге получилось, что посредством даже таких казалось бы мелочей, как пригласительные открытки, постепенно в голландский язык проникают русские слова, а люди знакомятся с православными традициями. В одном издательстве даже вышел "Лексикон православных слов и понятий из региона нидерландского языка" С.Ф.Баккера. Ирина Алексеевна пояснила, что в Нидерландах традиционно существуют две ведущие христианские религии - католическая и протестантская. Следовательно, сформировалась соответствующая лексика: священник по-католически "пастор", а по-протестантски - "доминэ". Но сейчас в обиход уже вошло и русское слово "батюшка". Православная лексика сложилась из заимствований и калек с греческого, сербского, грузинского и русского  (по переселенцам и формированию поместных церквей). Из русского прижились Радоница, раскол, поклон, молебен, Владыка с вариантом  на -о, и неспрягаемое "отстоять" в значении быть на Литургии. Интересно, что "попадья" (через "а") указывается с ссылкой на греческий и сербский, хотя и в России это слово есть, но в голландском заимствование из русского отсутствует. Русские с лова закреплялись с приходом владыки Дионисия, а у него не было "попадьи". Массово прижились слова из богослужебного пения и иконописания: попевки, поволоки, строчное пение, знаменное. "Масленица" перешла в фонетической транскрипции и калькой как "масляная неделя".

Особое тяготение к православной церковности, заметно у голландцев в их сердечном расположение к иконам. Во многих домах находятся, русские иконы.

Не удержусь, чтобы не рассказать о еще одном своем большом удивлении. Всю неделю, пока я жила у Ирины Алексеевны, приходили в гости ее голландские подруги, что бы познакомиться со мной. Каждая дама протягивала мне руку, и мы обменивались бодрым рукопожатием. Поразило то, что всех гостей без исключения волновал один вопрос, о котором я не думала и не была готова на него отвечать. «За что мы бьем участников гей-парадов?» Приходили совершенно разные люди, но говорили только об этом. Сложилось впечатление, что для них других проблем в мире больше не существует. Возможно, эта тема часто муссируется по телевидению, и у голландцев она уже стало навязчивой идеей? А, может быть, совесть неспокойна, и они пытаются от нее уйти, доказывая всем, что это хорошо и правильно? Не знаешь, что и думать.

Я им говорила, что в Москве геев никто не бьет. Просто, как нарушителей общественного порядка, гоняет милиция, потому что у нас гей-парады запрещены. И они не имеют права нарушать законы чужой страны. Это просто хамство.

- Да пускай себе ходят. Занавесили окно и сидите спокойно.

Пыталась объяснить, что содомия - это грех. И поэтому ходить по улицам городов, а тем более мимо Божьих храмов, людям, декларирующим содомский грех, да еще в таком ужасном виде, в России невозможно. Но у голландцев-протестантов нет понятия святости, а соответственно кощунства, богохульства, и как им это объяснишь? Говорила, что такие парады рекламируют и пропагандируют этот грех среди молодежи. Но мне ответили, что если у юноши нет такой склонности, то его ничего не возьмет… Это самообман.

Вот западный человек понимает только слово «свобода». Но для меня такая «свобода» – это узаконенное беззаконие. И к тому же мы тоже имеем право на свободу, и не желаем видеть в своей стране эту мерзость. Попыталась заявить, что содомитов меньшинство, и поэтому они должны подчиняться большинству, и не навязывать другим своих идиотских парадов. Но началась буря протестов: «Вы, православные, в Голландии тоже меньшинство, но вас никто не гонит». Меня этот всплеск эмоций поразил. Все-таки, кажется, меньше не означает – несчастнее. (Подождите, они еще войдут в силу, и будут сажать в тюрьму всех, кто против них). Но мы, православные, никому и не навязываем своей веры и убеждений. Мы же не едем в Роттердам, чтобы проводить здесь Крестные ходы. Мне ответили: «Да, пожалуйста, приезжайте». Это, разумеется, одни слова. Нас с Крестным ходом, конечно, к себе не пустят, но почему-то требуют разрешить содом у себя дома!? В Таиланде люди творили такие омерзительные непотребства, что даже природа не выдержала и смыла их с лица земли. В Новом Орлеане проводили гей парады, и где сейчас этот город? Если в Европе пока нет наводнений, то это значит, что Бог еще терпит содом, но ведь все до поры до времени. Да и заметно, что чем больше «они» ходят парадом, тем хуже становится жизнь в Европе.

Поразительнее получился разговор с протестанткой, защищающей семейные права сексуальных меньшинств. Сама она женщина адекватного поведения и весьма приятная, интересуется Православием, даже учится писать иконы. У нее четверо детей, но муж предательски оставил семью. Возможно, это послужило толчком к тому, что бы защищать «нетрадиционные» семьи? После общения с ней, стало понятно, почему именно сейчас Русская Церковь, постоянно призывает Европу к тому, что бы опять восстановить понятия «добра» и «зла».

Я начала разговор с того, что содом находится на дне Мертвого моря, где нет ничего живого. И если бы наши родители занимались такими делами, то мы бы сейчас здесь не сидели и не разговаривали. Эти люди ведут человечество в тупик. – Ирина Алексеевна переводила.

– Но часто случается, что и в семье мужчины и женщины не бывает детей. – Ответила она.

– Хорошо. Вы, человек верующий. А ведь в Писании четко сказано апостолом Павлом в Послании к Римлянам (гл. 1, 26-27): «…женщины их заменили естественное употребление противоестественным; Подобно и мужчины, оставивши естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение».

– Это сказано о тех, кто развратничает, а не кто живет семьей.

Я, признаться, так растерялась, что забыла о еще одном месте из Писания: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царствия Божия не наследуют (1 Кор. гл. 6, 9) ».

– Бог изначально создал мужчину и женщину, другого не было дано. Поэтому, мне думается, что в содомии есть психологические отклонения. Этих людей надо лечить и духовно и физически.

– Нет, они такими рождаются. У них эта склонность заложена с детства. И они ни в чем не виноваты.

– Мы все рождаемся «со склонностями». В православной аскетике они называются страстями. Одни склонны к гневливости, другие к трусости и предательству, третьи к воровству, четвертые вообще к садизму. И что мы все это должны поощрять? Мы должны с этим бороться, и, прежде всего, конечно, в самих себе. А так, если следовать вашей логике, то получится, что не надо наказывать воров, садистов, педофилов. Они такими с детства родились.

– Нет. То, что вы перечислили – пороки. Это не относится к теме нашего разговора. Педофилия – это преступление и за это надо наказывать.

Мне эта дама по-человечески была симпатична. И я за нее до сих пор переживаю. Сказала ей, что в мире столько настоящего горя. Дети бездомные, старики брошенные, отчаявшиеся и потерявшие смысл жизни молодые люди – вот кому надо помогать. «А эти чудики, поверьте мне, и без вас не пропадут».

– Мы помогаем детям.

Решила подойти к проблеме с другой стороны, посмотреть на первопричину.

– Мы все знаем, что в мире есть абсолютное зло. Мы так же знаем, что оно направлено против Бога и носителя Его образа – человека. Оно борется с человеком самыми немыслимыми средствами, и к каждому находит свой ключ. Один любит поесть, другой – поспать, третий – завистлив, четвертый ищет смыл жизни на дне бутылки. В последнее время в человечестве особенно распространяется сластолюбие и похотливость. Самый грубый и повсеместный грех – это блуд. Хотя эта страсть на протяжении времен подбиралась ко всем без исключения. Даже в древнем Лавсаике читаем, что отшельников в пустыне на первых порах особенно донимал бес блуда, и как трудно было с ним бороться. А что уж говорить о простых смертных, тем более людях потерявших Бога? Да еще к тому же жестоко обманутых. Ведь кому только не приписывают содомию? Грешнику надо ведь оправдаться, найти себе в предшественниках «великих представителей». И тогда извращения уже воспринимаются, чуть ли не как избранничество, этакое творческое начало, эстетство. И вот бедолага в своем заблуждении идет в погибель. Но когда человек стоит на краю пропасти, ему надо сказать, что еще шаг и смерть - поставить перед выбором. А мы своим ложным понятием «свободы», потворствуя греху, вроде бы это нормально, толкаем его в бездну. Это не гуманизм, а человеконенавистничество. Это диавол губит несчастных людей, а мне их жалко.

В общем, я долго говорила, но в ответ вдруг услышала:

– Я не верю в диавола. Я верю только во все светлое и хорошее. – Тут она засобиралась домой.

У меня больше не осталось слов. От удивления даже забыла спросить, а как же «Сорокодневная гора»? Где даже Господь был искушаем от диавола? Там лукавый дух, за власть над м i ром, требовал себе поклонения у Того, Кто является Создателем нашего Мироздания. Это абсолютно злое существо пристает ко всем…

А госпожа Каллиопе, которой мы пересказали наш разговор, удивленно повела плечом. «Нет диавола? А как же: «избави меня от лукавого?»».

 

Монастырь в Астэне

Через несколько дней госпожа Каллиопия повезла нас с Ириной Алексеевной в православный монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, принадлежащий юрисдикции Константинопольского патриархата.

Судьба игумении этой обители Марии удивительна: «Дух дышит, где хочет». Если человек искренне ищет правду Божию, то она ему откроется, где бы он не жил. Девочка, родившаяся в Голландии и не воспитывавшаяся в вере, услышав библейские рассказы на уроках Закона Божиего, стала задумываться над большими жизненными вопросами: «Есть ли Бог? Правда ли что Он слышит наши молитвы?» Сначала девочка посещала воскресную школу реформаторской церкви, затем подруга привела ее в византийский католический церковный хор. С четырнадцати лет она стала в нем петь на церковно-славянском языке во время Божественной Литургии. В это же время будущая матушка Мария пришла в голландский православный монастырь Иоанна Крестителя в Гааге и в восемнадцать лет приняла Православие. А уже в двадцать первый год своей жизни - стала послушницей в этом монастыре.

В какой-то момент матушка Мария поменяла монастырь в Гааге на Сербию и Грецию. Как она сама говорит: «Я хотела узнать, а как живут монастыри в православной стране». В Сербии она пробыла два года в обществе сестёр-монахинь, и была среди них очень счастлива. Но это время явилось переходом к новой жизни в греческих обителях. Духовники советовали поехать в Грецию для принятия окончательного решения. Там она почувствовала себя как дома. Сильным было влияние Афона. Она нашла здесь живые традиции, столетиями сохранявшиеся в монастырях.

Матушка жила с чувством, что нашла своё место на всю оставшуюся жизнь, но из Голландии всё чаще звучал призыв: «нам необходимы монашествующие!». Через 13 лет, видимо, когда она уже была готова взять свой крест, Господь возвратил матушку Марию домой. Это решение она приняла после долгих сомнений, молитв и бесед с духовными отцами монастыря. В Голландии в 1989 г. она поселилась в Астэн, чтобы основать здесь монастырь. Очень скоро появились первые насельницы. Сейчас их уже восемь: трое матушек родом из Голландии, две -  из Лондона, одна  -  из Америки, одна - из Швеции, а одна -  из Греции. Все они изучают голландский язык, потому что, согласно древнему церковному правилу, богослужение должно проходить на родном языке того народа, где стоит монастырь. Хотя очень часто можно услышать русские и греческие песнопения. Жизнь в обители, как и в любом монастыре нелегка и матушка по этому поводу однажды сказала: «Говорят, что в тяжёлые времена люди ищут в монастыре безбедного существования. Я в это не верю. Монастырская жизнь слишком трудна, чтобы можно было назвать её «безбедной». Но вы видите, что и в наше время и в Греции, и в Западной Европе, и в Америке есть люди, которые сознательно отказываются от благоустроенной жизни западного общества ради трудов монашества».

В обители Рождества Богоматери общежительный устав. «Вместе в церковь, вместе на послушание, вместе в трапезной, и кошелёк общий». Примерно четыре часа в день у матушек проходит в богослужении. «Кроме того у нас есть время, чтобы самому помолиться, почитать и поучиться». Много работы на территории монастыря. Матушки сами делают свечи и пишут иконы. Так как православные голландцы очень любят эту обитель, то за год в ней проживает до 500 человек гостей, и нужно всем оказать радушный прием и любовь. Так изо дня в день сестры пытаются приготовиться  к вечной жизни. «Но и сейчас и здесь мы ходим перед Богом – говорит настоятельница Астэнского монастыря. «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лук. 17,21), сказано в Писании, и таков наш путь навстречу Богу и друг другу».

Традиция Православия в Голландии ещё слишком молода, она появилась здесь всего лишь в сороковых годах и сейчас переживает бурный рост. И такая волна новейшей христианизации расходится по всему миру. Матушка Мария подтверждает это: «В современной истории мы видим, что часто монахи, перешедшие в православие из западных христиан, проведя несколько лет в Греции, опять возвращаются на свою родину. Вам, конечно, известны такие примеры среди великих основателей русских монастырей. Мы можем также назвать о. Пласидия, ставшего православным на Афоне и вернувшегося во Францию. Или австралийца греческих корней, который в 1983 г. стал монахом в Греции, а 10 лет спустя был послан назад в Австралию, в страну с несколькими миллионами православных выходцев из Греции, для организации там женского монастыря. Ещё один пример – о. Василий Гролимунд, немецко-швейцарского происхождения, после 10-ти лет на Афоне, вернувшийся в Германию. История греческих монастырей о. Ефрема в Америке не многим от них отличается: по просьбе живущих в Америке греков, он позвал туда греческих монахов и монахинь для организации монастырей по Афонскому уставу. Меньше чем за 20 лет о. Ефрем основал 19 монастырей, и надеется до своей смерти открыть ещё один, чтобы их количество – 20 – было равно количеству монастырей на Афоне. Большинство настоятелей и настоятельниц этих американских монастырей - греки или имеют греческое происхождение, например, о. Паисий, настоятель монастыря в Аризоне, грек, рождённый в Канаде».

Перед нашей поездкой, уже кое-что знала об Астэнском монастыре, но все в нем оказалось неожиданным.

Монастырь Рождества Богородицы находится в небольшой рощице. И поразило то, что это место удивительно похоже на Россию. (Может по дому соскучилась?) Даже заросли ромашек на обочине бетонной дорожки показался родными.

Мы вошли в небольшую калитку, свернули к деревянному невысокому зданию, открыли дверь и оказались в притворе храма. Заслышав пение, сердце мое встрепенулось, а душа вмиг согрелась. Храм этот, можно назвать, домовым. Он был сделан из приятного для глаза золотистого дерева. Все было очень просто. Во время богослужения электричество не включалось, лишь живой трепет свечей, едва освещал происходящее. Но как же пели астэнские матушки?! Их было всего три, а казалось, что это большой хор. Служба шла на голландском языке, и напоминала наше простое обиходное пение. Но какая же в нем была молитвенная глубина, если моя душа, не понимая ни слова, наполнилась тихой радостью.

Когда закончилось богослужение, госпожа Каллиопия подвела нас к матушке Марии. Игумения очень просто приняла нежданных гостей и благословила сначала посмотреть монастырское хозяйство, а потом попить чаю. Трапезная находилась в одном здании вместе с храмом, друг от друга их отделял широкий коридор.

Мы вышли во двор, и отправились осмотреть хозяйство. Вокруг шумела на ветру монастырская рощица, пели птицы, в небольшом огородике цвели мальвы и васильки.

В глубине усадьбы находилась часовенка преподобного Серафима Саровского. Над входом в нее помещалась икона, где святой, преклонив колени, молился на камне. И в Голландии почитают и любят нашего русского подвижника. Да и вся христианская планета, куда не приедешь, просит у батюшки Серафима святых молитв о себе. Помолились угоднику Божиему и мы, и вернулись к храму.

В трапезной, где уже вскипел чайник и был накрыт стол, нас встретила настоятельница. Интересно, что разговор шел по-голландски, а мне переводили, но матушка вдруг вставляла какое-нибудь словечко типа «кипяток» и становилось понятно – свой человек. Под конец беседы я сказала, что мне в обители очень понравилось, и как у них духовно поют, а матушка Мария предложила остаться хоть денька на два. Но оказалось – госпоже Каллиопе нужно завтра дежурить в больнице (она ведь "фряйвиллихэрс"), а Ирине Алексеевне – сидеть с внучкой Настей. А я бы еще осталась. Какая там благодать!

В конце нашего посещения Астэнской обители, заглянули в книжную лавочку, где к нам подошла знакомая госпожи Каллиопе монахиня-гречанка. И я не могла не залюбоваться такой красивой сестрой. Она, видимо, всегда чувствовала всеобщее внимание и не поднимала глаз. Потом Каллиопия рассказала, что эта девушка сделала прекрасную карьеру, работала в Евросоюзе, была богата, но оставила все, чтобы последовать зову Божественной любви. Нет, что не говори, а монахи - род избранных, поэтому ими не становятся, а рождаются.

Выйдя из обители, мы увидели, что матушка Мария, надев широкие очки, большой газонокосилкой стрижет, находящуюся перед оградой, лужайку. Заметив нас, выключила свой шумный агрегат и пошла прощаться. Но на полпути она вдруг взяла метлу и стала перед нами сметать, попавшую на дорожку, траву. От удивления и неловкости я стала переминаться с ноги на ногу. А матушка объяснила, что сильно насорила, и опасается, как бы мы не нанесли траву в машину Каллиопии. Мне был дан такой урок искренней простоты, заботы о людях и смирения, что до сих пор осталось под вопросом: смогу ли я когда-нибудь стать человеком.

Мы, не спеша, возвращались в Роттердам. На угасающем небе перед нашей машиной, как-то сам собой возник огромный крест из тонких облаков. Возможно, это пересеклись трассы самолетов, или своеобразное явление природы выложило на северном небе столь дивную картину – не знаю. Но я всю обратную дорогу смотрела ввысь, и думала, что облачный крест над голландской землей - это добрый знак, завершивший такой чудный день в моей жизни. И, возможно, он означает, что когда-нибудь я еще побываю в этом благодатном месте далеких Нидерландов.

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную