| |
В начале был сурковский проект "Культурный альянс". С 2008 года скандальный галерист Марат Гельман завоёвывал город Пермь. Освоил в Перми огромный бюджет, он заполнил город инсталляциями и скульптурами, а так же возглавил пермский полигон для «обкатки» новой культуры - музей современного искусства PERMM (история музея и коллекции началась с выставки под говорящим названием «Русское бедное»). Как следует из статьи Никиты Федотова «Атаки на «ядро культуры»: битва за молодежь», опубликованной на одном из пермских сайтов, в музее современного искусства PERMM проходили выставки, лекции, мастер-классы определенной постмодернистской направленности (женят людей на айфонах , учат предавать свои принципы за овощную терку и др.). Через музей устанавливались сетевые контакты с музейными центрами новой культурной политики в других городах и регионах. Однако, в связи с нарастающими протестами пермской интеллигенции против этой хоть и затратной, но очевидной пошлости и мерзости, власть вынуждена была у Марата Гельмана музей современного искусства отобрать и гражданам предоставить возможность от галериста немного передохнуть. Но зато появились другие столь же контр-культурные проекты. И о них - статья Марии Рыжовой.
...Инициатива по созданию Домов Новой Культуры появилась в августе 2012 года и принадлежала тогдашнему вице-премьеру Владиславу Суркову. В.Сурков заявил, что в провинциальных городах не хватает центров современного искусства. «Наша любовь к традиционализму, к традиционному искусству, к нашим корням, к фольклору неизбывна и заслуживает всякого уважения, но мы решили дополнить традиционные культурные центры такими местами, где получат возможность творить те, кто в меньшинстве. Во всех городах России должны быть места, куда могут прийти те, кого многие не понимают, и там найти тех, кто его поймет» .
 Направленность «знаний и передовых технологий» ДНК-проекта была явлена калужанам и всей стране весной 2013 года на презентации ДНК-проекта в Калуге. Перед Музеем космонавтики имени К.Э. Циолковского тогда была размещена инсталляция «Ракеты», включающая в себя скульптуру «Блестящая мысль» и десять уродливых деревянных ракет, кощунственно выставленных рядом с историческим макетом ракеты-носителя «Восток» (ракета-дублер к полету Юрия Гагарина). Автор «работы» - Николай Полисский, коллега по цеху Марата Гельмана, большой специалист лэнд-арта и архитектурных художественных экспериментов.
Инициатива Суркова вызвала много вопросов. Прежде всего, потому что ясно, — и без Домов Новой Культуры, созданных для поддержки творчества «меньшинства», «меньшинство» находится в привилегированном положении.
Отставка В. Суркова с поста вице-премьера и увольнение М. Гельмана породили надежды на то, что проект создания Домов Новой Культуры так и останется нереализованным. Надежды эти оказались напрасными. Более того, надо отметить, что ДНК-центры — это только один из ударов, которые планируется нанести по тому, что еще уцелело за прошедшие двадцать лет от русской и советской культуры.
Итак, что же было задумано в Калуге?
Участники круглых столов неоднократно выражали недоумение в связи с размытостью вопросов, выносимых на обсуждение. Так, многих удивило высказывание Екатерины Гиршиной, куратора публичных проектов института «Стрелка» и куратора калужского ДНК-центра: «...есть Министерство культуры, которое выделило деньги и сказало: идите и сделайте центр, где будут происходить гении. Дальше что это означает — непонятно. Я пришла сюда, и мне нужно организовать процесс так, чтобы понять, чем должен стать этот центр. И моя основная задача — это поиск людей, помощь в профессиональном развитии и фасилитация этого разговора между вами».
Казалось бы — странное, если не сказать больше, высказывание. Мол, деньги дали, на что — не ясно, давайте подумаем.
Но, в действительности, на что дали деньги — очень даже ясно. И характер разговора с общественностью только подчеркивает плохо скрытое презрение к этой самой общественности... Мол, стоит ли придумывать, распинаться... Скажем, что мы — передаточное звено, и все дела. Пусть сами придумывают, что тут будет. Тем более, что всё равно будет то, что задумано отцами-основателями проекта. А задумано ими следующее.
Владислав Сурков, говоря о Домах Новой Культуры, провел параллель с советскими домами культуры. Он сказал, что цель ДНК — преобразовать действительность так, как в советское время это сделали советские дома культуры. То есть, по сути, на ДНК-центры возложена задача создания новой культуры.
Как должна была проходить работа, каковы были механизмы создания этой новой культуры? На этот вопрос ответил Александр Мамут, соучредитель института «Стрелка» и один из спонсоров создания калужского ДНК-центра: «Мы хотим создать обстановку для проявления талантливых, инаковых, штучных людей, создавая для них современную, хорошо продуманную технологичную среду, в которой мы им сначала расскажем и объясним, а потом сделаем соучастниками создания новых культурных смыслов и объектов» .
Всё сказано прямым текстом. Сначала будут найдены «штучные» люди. Потом для них создадут продуманную среду, дальше объяснят, что делать, и превратят в «соучастников создания новых культурных смыслов».
А дальше — «соучастники» будут нести новую культуру жителям города, менять их представление об искусстве.
И уже даже было решено, кто именно будет менять представление об искусстве конкретно в Калуге. Совсем не абы кто. Еще в марте 2013 года В. Сурков объяснил, что выбор Калуги в качестве места строительства одного из первых трех ДНК-центров не случаен. Он связан, в том числе, с тем, что в городе работает соратник М. Гельмана — художник Николай Полисский. В Перми Полисского хорошо знают благодаря «Пермским воротам» — сделанной из еловых бревен большой буквы П.
Н. Полисский так вспоминает время своей работы в Перми: «В 2000 году мы в первый раз привезли современное искусство в Пермь — местные современные художники нас чуть не поубивали. Они в Перми потихонечку развивались — с разницей с актуальным современным искусством лет в 70, — а мы взбаламутили их тихую жизнь» .
В Калуге Н. Полисский баламутит жизнь с помощью так называемого «лэнд-арта»: в деревне Никола-Ленивец Калужской области он строит из дерева композиции, напоминающие языческие капища.
Критически настроенный читатель может задать вопрос: как с помощью трех Домов Новой Культуры можно повлиять на культурную жизнь страны? И основатели ДНК-центров, и рядовые участники проекта, конечно, понимали, что у них нет шанса выжить в «естественной среде». Поэтому обеспечить успешность проекта можно было только при выполнении несколько условий.
Первое условие — это поддержка власти, как федеральной, так и местной.
Второе условие — это быстрое приобщение к новой «культуре» молодежи и пассивность старшего поколения, которое спохватится ровно в тот момент, когда менять что-то будет уже поздно. При нынешних темпах «культурного строительства» это «поздно» уже не за горами.
К 2015 году должны быть построены пилотные ДНК-центры в Калуге, во Владивостоке и в Первоуральске. На строительство экспериментальных ДНК только в 2013 году планировалось выделить 1 млрд. руб. из федерального бюджета. Глава Министерства культуры В. Мединский уже заявил, что «эти три новых Дома — только начало. Мы надеемся, что с помощью бизнеса и региональных властей таких Домов будет значительно больше» .
Но это еще не все. Тут надо вернуться к вопросу о том, что создание ДНК-центров — не единственный проект, нацеленный на перестройку российского культурного пространства.
В сентябре 2013 года на заседании правительства был одобрен проект Министерства культуры о строительстве в 13 регионах России многофункциональных культурных центров, этаких «ДНК-лайт». Мединский разъяснил, что эти центры будут выполнять функции советских домов культуры и коворкингов.
Коворкинг от английского co-working — совместно работающие. Речь идет об объединении в одном пространстве людей, занимающихся работой в самых разных творческих сферах. Такой своеобразный офис для фрилансеров. По мнению Мединского, если к такой площадке добавить «музейно-выставочное пространство, секции, кинотеатр и всё это поместить в парки, то это будет центр притяжения людей». За образец взят коворкинг, уже действующий в московском Парке Горького.
Создатели московского коворкинга так описывают свою идею: «Что у нас думают о коворкинге: что это стул, стол, компьютер и интернет. Человек приходит и работает, и хорошо бы его еще и огородить, чтобы ему там было уютно. Мы запускаем американскую модель, в которой речь идет об атмосфере общения... наша задача — создать «тусовку», а не только дать место для спокойной работы... Основной контингент — люди, которые что-то создают, творческие во всех проявлениях, начиная от создания своей собственной программы, заканчивая изобразительным искусством».
В «тусовку» принимают далеко не всех. Так, пропуск не получил «парень, торгующий металлом». То ли в силу того, что он торгует, то ли из-за того, чем он торгует, организаторам «тусовки» его занятие показалось неинтересным.
Что будет происходить в таких «тусовках», учитывая, что в ближайших планах стоит создание 40–50 подобных объединений? Для чего нужно собирать и тусовать так называемую «креативную» молодежь?
Идет ли речь только о желании активизировать сторонников постмодернизма (ведь именно они сегодня узурпируют, как все мы понимаем, бренд новой культуры)? Или же налицо нечто гораздо более масштабное, имеющее право на рассмотрение в рубрике «Война с культурой»?
Начнем с того, что узурпация постмодернистами бренда новой культуры и вытекающего из этого статуса — дело совсем не мелкое. И имеющее прямое отношение к войне с культурой. Потому что постмодернисты действительно воюют с культурой и не скрывают этого. Потому что наш постмодернизм особо антинационален и ядовит. И наконец, потому что нам нужна новая культура — но такая, которая была бы связана с Отечеством и традицией. Ведь только такая новая культура может носить не деструктивный характер. А постмодернистская новая культура не имеет связи ни с Отечеством, ни с традицией. И по определению, носит деструктивный характер.
И всё же — с чем мы имеем дело? Только ли с агрессивным и опасным поведением постмодернистской субкультуры? Считаю очень важным подчеркнуть здесь слово «суб-», ибо ничего общего с новой культурой ни одна субкультура иметь не может, постмодернистская в том числе. На то она и субкультура.
Может на этом можно подвести черту? И не придавать большего значения всем этим ДНК (заметим, что уже само название явно претендует на построение нового культурного генома)? Наверное, я бы и подвела здесь черту, если бы не высказывание Ирины Прохоровой, которое наконец-то расставило точки над i.
Ирина Прохорова — это сестра Михаила Прохорова, руководитель Фонда Михаила Прохорова, глава издательства «Новое литературное обозрение» (известное как НЛО) и одноименного академического журнала.
 Для справки: одной из задач Фонда Михаила Прохорова является поддержка культурных инициатив в российской провинции. О работе Фонда в российских регионах надо будет сказать отдельно. Пока же очень важно зафиксировать политическую и мировоззренческую позицию его руководителя. Важно это как потому, что Фонд сам ведет активную работу с молодежью, так и потому, что эта позиция будет активно востребована в ДНК-центрах и в ДНК-»тусовках».
Так вот, Ирина Прохорова настаивает на том, что надо заняться не развитием новой культуры, а чем-то гораздо более масштабным — поиском национальной идентичности.
Надеюсь, читатель понимает, что под видом приобщения к новой культуре его хотят приобщать к ядовитому антинациональному постмодернизму? Но этого мало. Приобщать будут еще и к новой идентичности. Новая культура унд новая идентичность — вот план госпожи Прохоровой и не ее одной.
Читатель возразит, что у него идентичность есть, и его не надо приобщать к новой. Но так считает читатель. А вот госпожа Прохорова уверена, что наша идентичность потеряна или сломана. Что же случилось, как произошел этот слом? А произошел он, по ее мнению, следующим образом.
Советское время было временем тоталитаризма и «чудовищного советского идеологического искусства», — говорит она. «Существует предубеждение, что у нас была великая литература, которая закончилась к началу 90-х годов прошлого века. Это абсолютно неверно. На самом деле если она и существовала в то время, то не проходила цензуру... Необыкновенно высокая духовность, которая якобы была у жителей СССР, — на самом деле измышление партаппаратчиков...».
Что значат подобные высказывания? Что советскую идентичность хотят извести на корню. Извести, несмотря на то, что сейчас ей присягает и ее хочет заново обрести большая часть населения. Госпожу Прохорову не волнует население. Они будет ломать его через колено в угоду новой идентичности. Чтобы это понять, достаточно почитать, как Прохорова восхваляет 90-е годы за то, что сторонники Ельцина ломали советскую идентичность, и как она поносит путинский период за то, что эту же идентичность перестали ломать. Как призывает она к новому слому.
Прочитайте высказывания Прохоровой! И вы сами убедитесь, что под видом борьбы со сломом идентичности она хочет осуществлять слом ненавидимой ею идентичности. А какими способами ломается идентичность? Такие штуки, как слом идентичности, проделываются с опомнившимся народом только путем кровавых тоталитарных репрессий. Сначала поДНКшничаем... Потом поидентичничаем... А потом...
Весь вопрос в том, позволим ли мы «прохоровым» реализовать это их «потом». Будет ли оно у них? Потому что если оно будет у них, то его не будет у нас. Тут — или-или. Или новый слом идентичности «а ля ДНК», которого Россия не выдержит. Или восстановление настоящей идентичности, которую ДНКшники ненавидят.
http://clck.ru/9FQB7
О "Домах новой культуры" и "Домах терпимости" рассказывает также публицист,
общественный деятель из Калуги Андрей Сошенко.
Владислав Сурков, говоря о «Доме новой культуры» заявил на презентации:«В принципе, это дом меньшинств. Я считаю, что во всех городах России должны быть места, куда могут прийти те,кого многие не понимают. И там найти тех, кто поймет. Задача таких центров - не оставить художников в городе X, а может, наоборот, доставить их в Нью-Йорк,Париж, Москву. Мне кажется - это поисковая система для наших талантов, для тех,кто идет против течения…».
«Таланты» и «те, кто идёт против течения» - какое интересное совмещение понятий!
А негосударственное образовательное учреждение Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», говоря о своих программах, констатирует: «В 2012 году заглавным проектом летней программы «Стрелки» стал проект под названием «Agents of Change»» (агенты перемен, то есть). А Екатерина Гиршина в своих выступлениях употребляет понятие «агенты изменений».
После отстранения от должностей вдохновителей «ДНК» (Владислава Суркова - с поста вице-премьера правительства, Марата Гельмана – с должности директора музея современного искусства PERMM) я надеялся, что ДНК-напасть каким-то чудесным образом постепенно отступит. Не тут-то было!
В Калуге после некоторой паузы органами власти благополучно решен вопрос о земле (возводиться модернистское здание будет в знаковом месте Калуги – возле Музея космонавтики имени К.Э. Циолковского).
Ну а московским Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» в лице куратора «ДНК» по Калуге Е. Гиршиной проводятся сейчас ряд круглых столов. На двух таких столах довелось побывать и мне. Об одном, прошедшем 14 ноября, мои впечатления.
В калужскую группу-ДНК, назовем её командой «стрелок», входят сама Гиршина, молодые барышни - её коллеги, а также бесчисленные приглашаемые ведущие круглых столов из Москвы (на каждый круглый стол – отдельные ведущие), презентующие себя специалистами то в науке, то в культуре, то в педагогике. Ну и «примкнувшие к ним» местные либерально настроенные чиновники средней руки.
Ни общей концепции обсуждения, ни анализа проблем, ни намеков на системность и последовательность и хоть какую-либо конкретность устроители мероприятий не предлагают. От разъяснений сути и целей самого ДНК-проекта организаторы всяческим уходят. Только в этом вопросе, да ещё, пожалуй, в подборе клакеров на круглые столы, и демонстрируют «стрелки» сноровку и изобретательность. В остальном – «никаких чудес». Всё банально и нудно.
Всё пытаются формировать некий «банк идей» для ДНК. Любой «клуб юных техников» сформировал бы такой «банк» за один присест. Институтом «Стрелка» этот банк на калужской земле формируется на протяжении уже 4 или 5 круглых столов натужными и вязкими, как будто кто специально затягивает в болотную зыбь, усилиями.
При этом сам «банк» формируется из идей уже давно реализованных на инерции былой мощи русской-советской культуры, науки и техники. Так, некоторые калужские представители науки рассказывали об уже имеющихся отдельных достижениях отечественных НИИ, НПО и т.д. Например, руководитель калужского филиала НПО им. Лавочкина продемонстрировал на слайдах интересные идеи технического дизайна привычных конструкций и механизмов, в разработке которых принимали участие молодые конструкторы и студенты. Но причем здесь «ДНК»? Чем помогут «новая культура» и «новая наука» уже свершившимся или реализуемым проектам? Присвоить лавры участника или организатора процесса? Внести организационный сумбур в реализацию самих проектов?
Некоторые московские гости и экзальтированные калужане рассказывают об увиденном ими за границей. Неплохо бы, мол, и в «Доме новой культуры» что-то подобное организовать. На поверку все заморские идеи, как научные, так и культурного рода, оказываются хорошо забытым советским опытом или разработками отечественной науки, реализованной за рубежом. Но «доклады» терпеливо выслушиваются и «идеи» с серьезным видом вносятся в «банк идей».
Так, молодой калужский преподаватель английского языка продемонстрировал видеоматериал о «шведском опыте» создания интерактивной комнаты, в которой посетители могут себя «погрузить» в виртуальную действительность, например, на дно моря. На что даже ведущий круглого стола, ангажированный идеей «новой культуры», вынужден был заметить, что такой объект не может считаться зарубежной инновацией, потому как в московских институтах и музеях множество подобных объектов.
Или на одном из видеороликов пытались преподнести в качестве достижения то, что в какой-то из продвинутых московских студий старшеклассники дистанционно управляют какими-то игрушечными тракторами или с помощью (кстати, достаточно громоздкого) устройства удаленно нажимают на клавишу «Ввод» на клавиатуре компьютера. Не удивило, откровенно говоря. В детских кружках прежних времен были куда более перспективные и оригинальные разработки.
Возможно, я субъективен, но ни одной действительно новой и оригинальной идеи я не услышал.
Как далеко «стрелкам» до масштаба своего идейного прототипа Остапа Бендера, который за одну лекцию «Плодотворная дебютная идея» легко и непринужденно набросал горожанам проект по превращению Васюков в межпланетный центр!
Впрочем, что-то «межпланетное» звучало… В том угадываются неуклюжие попытки спекуляций и прикрытий «ДНК» особо значимым для Калуги именем К.Э. Циолковского. Какое отношение Институт «Стрелка» имеет к наследию Циолковского? Реализация его идей – сфера деятельности большой науки, а не «бендеровских» проектов. Тогда, быть может, ДНК будет способствовать пропаганде идей Циолковского среди молодежи? Думаю, скорее, дискредитирует их, сведя к каким-нибудь низкопробным шоу-программам (в этом-то «стрелки» могут преуспеть).
Исторически в Калуге действовала и ещё действует стройная система проведения «Циолковских чтений», семинаров, деятельности клуба юных космонавтов, иных научных и технических студий и кружков. Если что и упущено за время «реформ», так восстанавливать нужно именно отечественный опыт, давший стране беспрецедентный мировой результат в воплощении идей Константина Эдуардовича, а не низводить «новой культурой» и «новой наукой» уровень той же космонавтики до уровня развития воздухоплавания среднестатистической европейской страны (хорошо, если европейской).
Вообще-то от «стрелок» или «агентов перемен», как они себя презентуют, я ожидал большего. Хоть чему-то на Западе, да и в самом Институте «Стрелка», должны же были их научить, ну хотя бы созданию видимости академичности рассмотрения вопросов, манипулированию аудиторией, передергиванию мыслей и тому подобному. Либералы конца 80-х - 90-х в этом преуспевали. А тут некий фарс (в том смысле, что «история повторяется дважды: сначала в виде трагедии, потом в виде фарса»). Видно, сам Запад деградирует с такой скоростью, что не успеваешь фиксировать степень падения нравов и разума. Отсюда и катастрофическое снижение качества его адептов на нашей территории. И к такому уровню ДНК-проект будет опускать нашу молодежь в Калуге, Первоуральске, Владивостоке и других городах и весях?
На этом фоне интересно заявление Екатерины Гиршиной, сделанное на одном из предыдущих калужских круглых столов: «Я свою роль вижу как фасилитатора этого процесса. Потому что есть министерство культуры, которое выделило деньги и сказало: идите и сделайте центр, где будут происходить гении. Дальше что это означает — непонятно. Я пришла сюда, и мне нужно организовать процесс так, чтобы понять, чем должен стать этот центр. И моя основная задача — это поиск людей, помощь в профессиональном развитии и фасилитация этого разговора между вами».
Каких «гениев» с такими подходами собираются делать «стрелки»?
И, наконец, главное. Деньги (естественно, бюджетные), как заявила Екатерина, «выделены». Что с ними делать – «непонятно». Хорошо живёт страна – деньги девать некуда! А потому за эти никому не нужные деньги Гиршина будет «организовывать процесс», чтобы самой, наконец, осмыслить, чем должен стать ДНК. Ну и попутно за средства налогоплательщиков ещё и сеть «агентов перемен» расширится. Во как!
«Не ведают, что творят!». Последнее относится не только к «стрелкам», а и к федеральным властным кругам, доверившим, условно говоря, «сколковским» и «стрелкам» проведение научной и культурной политики в стране.
Калужане – не васюкинцы.
Со стороны подавляющей части калужской творческой и технической интеллигенции на круглых столах я наблюдаю, мягко говоря, критическое отношение к ДНК-проекту. А правильнее сказать – идеи ДНК вызывают чувство отторжения, даже некоторой брезгливости.
И всё это «стрелкам» высказывается в глаза. А гасится критика, кстати, весьма кондовым приёмом: заявлениями о том, что мы здесь собрались не для обсуждения ДНК-проекта (мол, решение уже принято на федеральном уровне), а для «поиска идей».
За сформировавшихся людей я даже и не переживаю: идеи ДНК ими никогда не будут приняты. Речь о молодёжи. А то, что уже проводятся всевозможные «шоу», «семинары» и иные мероприятия с молодёжью – это факт. Так вот - арсенала методов «стрелок» для воздействия именно на молодых людей может хватить. А подрастающее поколение, как известно, - наше будущее.
То ли ещё будет после возведения здания «ДНК»!
Кстати, некоторые калужане, критикуя проект ДНК, совершают ошибку, заявляя, что к самому проекту будет меньше вопросов, если просто изменить название проекта или прочтение аббревиатуры, исключив или переставив слово «новая». Предлагают даже варианты: «Дом науки и культуры» или «Новый дом культуры».
А мне думается, что вопрос не в названии, но в сути. За подобного рода предложения «стрелки» схватятся как за спасительную соломинку, заявив во всеуслышание, что, мол, конфликт исчерпан. А суть-то останется прежней.
За время строительства ДНК в Калуге куратор
из института «Стрелка» Екатерина
Гиршина обещает реализовать в городе специальную просветительскую программу,
видимо направленную на то, чтобы подготовить калужан к восприятию «нового
искусства». В рамках этой программы Калугу ждет фестиваль веб-док-кино,
интерактивные постановки при участии куратора Паолы Антонелли из Нью-Йоркского
музея современного искусства, фестивали уличной культуры и «художественные
эксперименты» в Калужском областном драматическом театре.
Вот слова Екатерины
Гиршиной, куратора публичных программ Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»
из её интервью под названием «Мы будем начинать с людей»:
«У программы есть две магистральные задачи.
Во-первых, это построение сообщества ДНК, призванного объединить людей, которые
в дальнейшем будут создавать новые смыслы, новые проекты и новый контекст в
рамках города. Во-вторых, важно повысить интерес обычных горожан к современной
культуре...
Что касается горожан, то начинать
будем с простых вещей, вроде фестивалей уличной еды, в которых примут участие
местные фермеры и звездные шеф-повара, которых привезет «Стрелка...».
«Уличная культура» и «уличная еда» в Калуге в дополнение к «женитьбе
на айфонах» и «продажи своих принципов за овощную тёрку» - всё, что нужно для
начала построения «сообщества ДНК» и создания «новых смыслов»!
Впрочем, сотрудники «Стрелки» в вопросах терминологии
выказывают гибкость и иногда «сообщество ДНК» называют проще и яснее - «агенты
перемен».
Несколько суждений об институте медиа,
архитектуры и дизайна «Стрелка».
Информация с сайта института:
«Институт «Стрелка» - это негосударственное
образовательное учреждение...
Институт «Стрелка» находится на
территории бывшей шоколадной фабрики «Красный Октябрь» на Болотном острове - в
двух шагах от Кремля, Дома на набережной и Парка Горького...
Высшее
образование, свободный английский, возраст от 25 до 35 лет и желание менять мир
обязательны...
Студентам выплачивается ежемесячная стипендия в
размере 39 200 руб. (980 евро»).
Размер «стипендии»
студентам «нового» ВУЗа почти в 1 тыс. евро! Ни на какие мысли не наталкивает? Только
ли деньги учредителей идут на содержание института и выплату стипендий? Может
быть, но сомнительно. А учредителями вносятся средства только ли из меценатских
побуждений?
Одним из главных
показателем НКО-«иностранного агента» - финансирование из-за рубежа.
На тему иностранного капитала в деятельности «Стрелки»
информацией не располагаю. И всё же некоторые аналогии напрашиваются сами
собой. Не являются ли подобного рода институты неким подобием «агентов влияния»?
Если не по формальному принципу (участие иностранного капитала), то по смыслу (ориентир
на иностранные «прогрессивные» идеи).
Дело не только в
денежном вопросе. Вторым важным признаком НКО-«иностранный агент» является
осуществление организацией политической деятельности. Осуществление
политической деятельности, на мой взгляд, явно прослеживается, ибо стремление «изменить физический и социальный
облик России, а полигоном для изменений должен стать город» (из идеи института,
отраженной на сайте института) - и есть политика.
Говоря о своих
программах, институт констатирует: «В
2012 году заглавным проектом летней программы «Стрелки» стал проект под
названием «Agents of Change»« (агенты
перемен, то есть). А
Екатерина Гиршина в своих выступлениях употребляет понятие «агенты изменений».
Конечно, публично институтом в этом вопросе речь ведётся об изменении
окружающей среды оригинальными идеями, использовании каких-то новых знаний и
т.д., но сам факт принятия в официальную терминологию института понятия «агентов
перемен» серьезно настораживает. Всё это наталкивает на смутное подозрение
(конечно, только подозрение, ничего более) о некоей первичной стадии вербовки
настоящих агентов влияния.
Однако беда не приходит одна.
Из сообщений прессы от 24.05.2013: Уже со следующего года Министерство регионального развития планирует строительство «центров толерантности» в крупных городах России. Как поясняет министр регионального развития России Игорь Слюняев, в них будут знакомить с культурой народов России и возрождать традиции мирного сосуществования. Министр оценил инвестиции в проект в 1,5 миллиарда рублей. «Центры толерантности» планируется построить в 11 регионах: в Санкт-Петербурге, Омске, Томске, Новосибирске, Хабаровске, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Самаре, Нижнем Новгороде, Иркутске и Биробиджане».
Из толкового словаря Д.Н.Ушакова: толерантность - то же, что терпимость.
Так может правительственным структурам не утруждаться в изысканности названия «Центры толерантности», а определить их яснее: «дома терпимости»? А вместо высокого штиля изложения целей («знакомить с культурой народов России и возрождать традиции мирного сосуществования») написать истинные цели – привитие подрастающему поколению терпимости к мультикультуризму, проявлениям русофобства, и снижению решающей роли русской культуры. … Не мытьем, так катаньем... А точнее: и мытьём, и катаньем. «Перспективы» проекта «домов новой культуры» после увольнения Суркова ещё не удаётся определить, как тут же выкатывается нечто иное, но очень схожее – проект по «домам терпимости». И всё для того же, для привития чуждых элементов русской культуре. Только в проекте «центров толерантности» делается акцент ни на новую «прогрессивную» и западную культуру, как в случае с «домами новой культуры», а на культуру малых народов, вследствие миграционных процессов заполняющих русские города. И ведь «пилотными проектами» определены вновь не республиканские столицы и иные крупные города национальных республик, а исконно русские города: Санкт-Петербург, Омск, Новосибирск, Самара и т.д.
Между тем практика последних лет показала, что усилия либеральной власти и без «центов толерантности» были ориентированы на государственную поддержку правозащитных объединений мигрантов и национальных общин и диаспор, действующих в регионах исторического проживания русских.
В широком смысле происходит подмена понятия «русский народ» на обезличенное «российский народ». Есть русский народ и другие коренные народы России, входящие в состав государства. Термин «россияне» возможен к использованию лишь для обозначения гражданской принадлежности жителей России. Дальнейшие попытки искусственного создания «российского народа» не приведут к созданию такового, принося дополнительные беды для народов России.
Созданные в областях и краях России всевозможные общественные советы по межнациональным отношениям, да часто и региональные Общественные палаты, состоят в основном из представителей национальных диаспор, получающих через такие «советы» дополнительный рычаг для реализации своих узко-национальных интересов на русских территориях. Риторика о «дружбе народов» звучит лишь на декларативном уровне, на самом деле происходит задабривание национальных диаспор и общин на местах, фактическое одобрение любых их проявлений, ущемление прав русских людей и «убаюкивание» общественного мнения фактами разнузданного поведения нацменов.
Теперь, размещением «центров толерантности», предлагается перенести эту «накатанную» практику на качественно новый уровень решения.
Возникают всё те же вопросы.
Почему и этот проект проводится полутеневым, так сказать, заявительным порядком? Любое общественно-значимое решение должно приниматься на основе публичного обсуждения проблемы. В данном случае, как и в случае с «домами новой культуры», на рассмотрение широкой общественности «дома толераннтности» не представлялись.
Хотя… Как минимум одно обсуждение было, но, думаю, публичным его назвать сложно. В апреле этого года в центре толерантности Еврейского музея в Москве состоялось совещание по вопросу создания аналогичных московскому центров толерантности в разных регионах страны. Ссылались на поручение Владимира Путина, данное им 19 февраля этого года на заседании Совета по межнациональным вопросам.
Вновь, как и в случае с «домами новой культуры», хотят прикрыться именем Президента. Нет никакой уверенности, что Путин имел в виду именно «дома терпимости», да еще в понимании «инициаторов».
Как заявил глава Федерации еврейских общин Александр Борода, участвующий в обсуждении концепции проекта, работа центров не будет связана только с обучением толерантному отношению к разным религиозным конфессиям - речь идет о толерантности в самом широком смысле слова… Обнадеживающее заявление! «Широкий смысл толерантности» давно объяснил галерист Гельман.
Министерство регионального развития, видимо, подхватив «инициативу» «высокого» московского обсуждения, разработало и представило проект «центров толерантности» под шумиху об исполнении майских 2012 года указов Президента по реализации его же предвыборных статей, в данном случае нужно понимать статью Путина «Россия: национальный вопрос». Но Путин говорил в своем материале о решающей роли русской культуры. В этой же статье говорилось о необходимости ужесточения правил регистрации мигрантов, об экзамене по русскому языку и отечественной истории для мигрантов. А проект «центров толерантности» разворачивает смысл слов Президента совершенно в ином направлении.
Дело, конечно, не только в названии проекта. Уже в Государственной Думе России раздаются голоса, мол, идея с центрами толерантности очень хорошая, вот только название «домам» придумано неудачное. Давайте-ка, мол, лучше назовем такие проекты «Домами национальной дружбы»… Как ни назови, а итог будет всё тем же.
Следующий вопрос, и вновь точно такой же, как и насчет «домов новой культуры».
Зачем вкладывать миллиардные средства на заведомо вредные для государства проекты? Из каких источников будут производиться расходы? Из бюджета?
Кто и почему от имени государства насаждает такую «культуру»?
Закончу теми же мыслями, что и материал про «дома новой культуры».
На протяжении всей истории именно русская культура доказала, что способна впитывать в себя лучшие образцы человеческой мысли. Именно - лучшие! Другой особенностью русской культуры является отторжение пошлости, низменности, вредных и тупиковых направлений мысли, откуда бы они ни происходили.
Вот почему русские культурные центры в регионах страны способны решить все задачи, и по осуществлению «дружбы народов» в том числе и в первую очередь.
Что мешает государству создать во всех областных и краевых столицах и крупных городах России Центры русской традиционной культуры? Да и в столицах национальных республик в составе России – тоже. Русская культура и культуры народов России всегда гармонично дополняли друг друга, а русская составляющая всегда была гарантией созидательного развития национальных культур.
Государству нужно взять курс на создание центров русской культуры во всех регионах России и навсегда забыть «инновации» про дома «новой культуры», «толерантности» и «терпимости».
http://clck.ru/9FQqV
http://clck.ru/9FQqZ
МАТЕРИАЛ ПО ТЕМЕ:
Андрей Герасимов "ПРОТОКОЛЫ ЛИБЕРАЛЬНЫХ МУДРЕЦОВ" |
