КАКОЕ ВРЕМЯ У ЭПОХИ – 
ТАКОЙ И СМЕХ НАМ ДАРЯТ БОГИ

Хоть мир – один,
	но не един
		поток времён тягучий.
Его – 
	на «было», «будет», «есть»
		в три русло разнесло.
Глядишь – 
	прошёл тяжёлый год,
		знать, новый –
			будет лучшим.
У каждого из трёх времён –
	свои ДОБРО и ЗЛО.
Но мой народ
	давно живёт,
		лишь в мудрость предков веря,
	и эту мудрость
		не таит
			в чулане ото всех:
«Какой мы посадили лес –
	такие в нём и звери.
Какое ВРЕМЯ на дворе –
	такой у нас и СМЕХ».

1. Время прошлое смотрит в грядущее,
потому назовём его – ждущее…

Прошедший день – 
	не прах.
Гони из сердца страх,
	что он тебе несчастья наколдует.
То время, что прошло,
	дыру в душе прожгло –
		и нам в неё из будущего дует!
Пусть прошлое – прошло,
	но там жилось – светло,
		поскольку мы все верили
			и ждали,
	что этот день
		пройдёт,
			и жизнь нас
				приведёт
	в счастливые
		сияющие дали!
Что ж делать?
И сейчас
	во мне он не погас –
		светильник веры 
			в светлый мир грядущий.
Бессмертен тот народ,
	что верою живёт.
А век прожитый
	носит имя – 
		ЖДУЩИЙ.

2. Настоящее время – другое:
дефицитное и дорогое…

У времени,
	в котором мы живём,
		утрачена надёжная основа.
Всё, как дефолтом,
	съедено огнём
		стремленья к власти.
А у власти – слова
	в запасе не осталось,
		чтоб оно
			давно не обесценилось,
				как рубль…
Я говорю, смеясь –
	но не смешно
		мне повторять
			один и тот же дубль:
– Не унывайте,
	милые друзья!
Я вашу боль стихами не развею.
Ну кто я есть?
	Простой сатирик я.
		Я лишь смеяться только
			и умею!
Такое мне досталось
	ремесло –
		хлестать сатирой век
			по грубой коже.
Но чем сильнее
	миром правит зло,
		тем слово ПРАВДЫ –
			ценится дороже.
Слова без фальши –
	нынче раритет.
Слова без страха –
	многим не по средствам.
Ну так оценим,
	что сказал поэт,
		и ПОСМЕЁМСЯ,
			не боясь последствий!

3. Грустно всё, за спиной остающееся.
Время будущее – смеющееся…

Наступит день,
	наступит год –
		развеселится
			весь народ,
	придут в дома
		достаток и веселье.
На много дней,
	на много лет
		не станет в мире
			слёз и бед,
	и в душах счастье справит
		новоселье.
Не чудеса ли?
	Все вокруг –
		мне рады,
			будто я им – друг,
	и над былым
		хохочут с наслажденьем!..
Тем людям,
	что придут потом,
		смешно смотреть на наш Содом,
			где мы плутали
				в наших заблужденьях.
И мне достанется
	от них
		за то,
			что очень мало книг
	я написал,
		воюя словом смелым.
И одному ли только мне?
Никто не сможет в стороне
	от смеха их
		укрыться между делом.
Такие выводы, друзья,
	на время глядя,
		сделал я,
	и веря в то, что впереди –
		пора успеха.
И говорю я
	сам себе:
– Нас завтра СЧАСТЬЕ ждёт в судьбе,
	а, значит, будущее время –
		время смеха!

* * *
(Вот для того,
	чтобы сбылось всё это
		хотя б когда-то,
	я несу сейчас,
		как тяжкий груз,
			ПРИЗВАНИЕ ПОЭТА –
	и день и ночь
		пишу стихи для вас…)

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ МАЯКОВСКИМ – 
ПОЭТОМ И ГРАЖДАНИНОМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

«Александр Сергеевич, 
	разрешите представиться…»
			(В.В. Маяковский)

Владимир Владимирович,
	разрешите представиться.
Надеюсь, 
	ничем я Вам не насолил.
Когда ещё 
	шанс мне такой предоставится –
		Вам рассказать, 
			кто такой Мар. Салим?
Под именем этим – 
	пусть не человечеству –
		но многим башкирам 
			давно я знаком.
Полезную взбучку 
	на тюркском наречии
		оно означает: 
			«ЗДОРОВЫЙ РАЗГРОМ».
Я славлю Аллаха, 
	забыв о раздорах,
		за то, 
			что есть силы 
				бродить по Уфе,
	за то, 
		что сухим остаётся мой порох,
	чтоб биться 
		за истину 
			в каждой строфе.
Иные, 
	в толпе меня видя идущего,
		вылить злорадства готовы ушат. 
Но люди простые 
	с теплом и радушием
		руку при встрече 
			пожать мне спешат.
А те, 
	кто сатирой моею отхлёстан
		и месть мне таят 
			в глубине своих душ, –
	грозят кулаком мне.
		(А кто-то – и просто
	старается грязью обрызгать из луж!)
Но этот цинизм, 
	подловатый и выморочный,
		уже не способен 
			меня удивить.
Чему удивляться, 
      Владимир Владимирович?
Мы знаем, 
	что значит – 
		САТИРИКОМ быть!
И ныне, 
	шагая по Коммунистической –
		одной из красивейших улиц Уфы,
	я в сквер Маяковского 
		движусь мистически,
	где 
		в гуще зелени 
			замерли Вы.
Здесь каждое дерево 
	духом – советское,
		вгрызлось корнями 
			в глубь прожитых лет.
Вы среди них – 
	как в любимой семье своей…
Дайте же руку пожать Вам, поэт!
Словно вулканом, 
	душа моя выжжена,
		сердце забыло 
			веселья струну.
Разве до смеха мне?
	Столько обиженных
		просят помочь им, 
			куда ни взгляну.
Правда шатается. 
	Не удержать её
		лишь на поэтах 
     			да на мужиках,
	если бразды 
		управленья державного
			воры-чиновники 
				держат в руках.
Вон они – 
	встали, 
		законы цитируя,
	словно шлагбаум,
		закрыв все пути.
Чем с ними справиться? 
	Только сатирою!
Действенней смеха – 
	бича не найти.
Не трепеща, 
	что «замочат в сортире»,
		зло расползлось 
			от Москвы до Уфы.
Жаль, 
	«измельчал, 
		обеззубел сатирик», –
	как справедливо заметили Вы.
Жить, 
	конфликтуя с чинами державными,
		не по плечу 
			тем, кто слаб или юн.
Много ли шансов – 
	с ногами дрожащими
		зло победить 
			в рукопашном бою?
Вот потому-то, 
	Владимир Владимирович,
		чтоб к гонорарам тропу проторить,
			многие бросили 
				фронт сатирический
	и –
		«ниже пояса» стали острить.
Так 
	наступила эпоха ХОХМАЧЕСТВА,
		и у страны 
			будто «крышу снесло»:
	честность, 
		наивность –
			обсмеяны начисто,
	но не затронуты  –
		наглость и зло.
Вы говорили когда-то, 
      что перья –
		надо затачивать 
       		остро, 
				как штык.
Этот совет Ваш 
	припомнил теперь я,
		видя, 
			как дух сатирический сник.
Но 
	неужель 
		нынче напрочь утрачено
	свойство сатиры 
      	высмеивать всласть
			жуликов,
				взяточников,
					растратчиков –
	всех, 
		кто корыстно использует власть?..
Не отвечайте. 
	Вы сделались символом 
		славного строя, 
			что в вечность ушёл.
Пусть никакой лишь
	 валютною силою
		жизнь не сотрёт
			Вашу песнь «Хорошо!»
ВЕРЮ 
	в запев этот оптимистический
	и,
		эту веру от всех не тая,
			ТВЁРДО шагаю 
				по Коммунистической,
	вторя: 
		– Читайте, 
    			завидуйте, 
				я…

В КОГО ЖЕ ВЕРИТЬ?..

«О, Аллах, видно, нет тебя!.. Если б ты был, 
Ты карал бы неправду и сеял добро
И не тратил Своих сверхъестественных сил, 
Чтоб возвысились золото и серебро…» 
 				(Мажит Гафури, 1915)

Это было, когда
	были деды,
		как юноши, молоды.
Отложив до поры
	топоры 
		и кузнечные молоты,
	они к небу взметнули
		пожар кумачовых знамён,
	на весь мир огласив
		пролетарский 
			железный закон:
«Ныне Бог – отменён!
И свободная жизнь человека
	от сегодняшних дней
		до скончанья последнего века
	ни на миг не подвластна
		бездушным пустым небесам!
Каждый – 
	счастья кузнец, 
		и куёт для себя его – 
			сам!..»
Пролетели года,
	как февральские вьюги-метели,
		вслед за дедами – мы
			постареть незаметно успели,
	и у наших сынов,
		повзрослев между делом,
			сыны,
	став муллами в мечетях,
		историю крутят обратно,
	проповедуя нам
		наших прадедов 
			древнюю правду,
	и уча нас, 
		как правильно
			жить на Земле 
				мы должны:
«Миром правит – Аллах!
И от дней сотворения века
	управляет Он всем:
		и Землёй, 
			и судьбой человека.
А поэтому каждый 
	сегодня себе выбирай:
		кто без веры живёт –
			после смерти 
				сожгут того черти,
	а того, 
		кто при жизни
			всё время тянулся к мечети,–
	ожидает за гробом
		обещанный сказочный рай».
Я не знаю, 
	кто прав –
		то ли ДЕДЫ,
			то ль юные ВНУКИ? 
Я лишь вижу вокруг,
	как все терпят душевные муки,
		чтобы зёрнышки правды
			отвеять от плевел вранья.
Ну, а я?
Что же – я?..
Чтоб пред ближними не лицемерить,
	я давно перестал
		обещаниям на слово верить
	и витать в облаках, 
		под которыми сонм воронья
			хрипло тянет свою
				заунывно-картавую песню,
	гарантируя мне 
     		бесконечную жизнь в занебесье…
Но я верю лишь в то,

	что сегодня течёт предо мной,
		и навеки привязан
			к единственной жизни –
				земной!
Над моей головой, 
	точно ливня гудящего воды,
		растворяясь бесследно 
     			в бездонных сыпучих песках,
	прошумели ордой, 
		исчезая в забвенье, 
			народы,
	ничего за собой
		не оставив в пустынных веках.
Кто ковал,
	кто пахал –
		ничего не добыл, 
			кроме пота,
	даже краткого счастья
		себе обеспечить не смог.
Что и было в судьбе –
	то работа,
		работа,
			работа…
Неужель
	лишь для этого 
		создал из праха нас Бог?
«Что прошло,
	то прошло!» –
		безнадёжно вздыхают в народе.
Так не будем и мы 
	ворошить память 
		прежних вождей.
Это не по-людски 
	и притом – не по-божески, вроде, –
		лить на прошлое грязь, 
      		словно струи кислотных дождей.
Лучше мы поглядим,
	что творится с планетой сегодня,
		и коль сердцу не врать,
			то увидит любой в этот миг,
	что над нами свершается
		воля – 
			отнюдь не Господня,
	а скорее – 
		ШАЙТАН
			правит в мире 
				руками барыг.
Сидя в креслах высоких,
	ничтожные мелкие люди,
		возомнив себя богом,
			диктуют другим,
				как Коран,
	свои лживые мысли,
		сгребая при этом в карман
			всенародные блага, 
				как будто конфеты на блюде.
Всюду –
	ложь и цинизм.
		Правят миром
			бездушье и жадность.
И уходят от нас 
      доброта,
		состраданье и жалость…
Вот уж тысячи лет 
	ищут правду потомки Адама,
		спотыкаясь, кружа
			и свой путь продолжая упрямо.
КТО им руку подаст? 
КТО укажет им правильный след?
КТО им счастье вернёт,
	проведя сквозь все охи и ахи?
Губернатор? 
	Чиновник?
		А, может быть, 
			сам Президент?!
Иль богатства свои 
	вдруг народу вернут
		олигархи?!.
Не поможет – НИКТО.
В душах нет ни надежды, 
	ни страха.
И коль верит народ,
	то единственно только – 
		в Аллаха.
И коль верит народ,
	то лишь в волю священных небес,
		где его не достанет 
			ни жадный чиновник, 
     				ни бес…
И АЛЛАХ с высоты 
	добродушно на Землю взирает,
		где Им созданный мир
			пот и слёзы века проливает.
Он не лезет в судьбу,
	и, любя нас,
		даёт нам свободу –
	воевать,
		убивать
			и поганить земную природу.
Он ничем не грозит,
	и камнями с небес не кидает.
Просто тысячи лет 
	молча смотрит на нас 
		и страдает.
Он такой ТЕРПЕЛИВЫЙ,
	так мучится 
		в горе сердечном,
	как РОССИЙСКИЙ народ,
		всё сносящий
			в терпении вечном…

ВЕРНИТЕ, ЧТО ВЗЯЛИ
(Слово российских ветеранов)

«Даром получили, даром давайте».
       (Из Библии)
«...это богатство вам досталось от предков!»
      (Из Корана)

Такого 
	представить не мог нипочём
		никто из погибших 
			во имя Победы,
	чтоб те, 
		кто сегодня вдруг стал богачом –
			в упор не смотрели на тех, 
				кто стал бедным!
Поэтому мы – 
	кто не день и не два –
		прожили на свете 
			по милости свыше,
	должны 
		прокричать НУВОРИШАМ слова,
			которые им 
				не хотелось бы слышать.
И строчки,
	что ныне во мне родились,
		пусть выскажут тем, 
			кто пугается прошлого,
	что зря они все от него отреклись: 
		не меньше плохого – 
			там было хорошего.
И даже когда нас, 
	бессчётно губя,
		сажали по спискам, 
			«Транссиба» длиннее,
	мы Родину –
		не предавали, любя,
			и, горе терпя,
				становились сильнее.
Ничто нас на свете 
	согнуть не смогло,
		мы впроголодь жили, 
			но радостно пели.
МЫ вынесли боль 
	и отринули зло…
А ВЫ 
	что хорошего 
		сделать успели?
Вы нагло присвоили всё, 
	что страна 
		копила, 
			шагая в грядущие дали.
Соперничать с вами 
	и сам сатана
		не смог бы – 
			так шустро всё РАСХВАТАЛИ!
Но что бы, 
	скажите-ка мне, удальцы,
		могли вы присвоить себе, 
			в самом деле,
	не выстрой вам 
		шахт и заводов 
			отцы?..
(Вы строить умеете 
	только дворцы
		себе у морей – 
			на народные деньги!)
Любой олигарх поедает, 
	как шмель,
		тот мёд, 
			что готовили пчёлы всё лето.
Великое ль дело – 
	летать в Куршавель,
		чтоб в номер за деньги 
			водить малолеток!
Не стыдно ли, 
	в Лондоне сидя сыром,
		швырять миллионы 
			на новые яхты,
	соря, как пропойца, 
		народным добром
			и тратя легко 
				наши верфи и шахты?
Пред вами 
	в поклоне стоят СТАРИКИ,
		у всех – ордена 
			и почётные званья.
Сжимают в карманах они кулаки
	и… 
		просят безмолвно 
			у вас ПОДАЯНЬЯ.
Не смейтесь над ними – 
	не их в том вина,
		что воры во власти 
			(за ними успей-ка!)
	решили, 
		что честной работе цена
			отныне не больше, 
				чем просто – копейка!
Мы, 
	как опьянённые, 
		верили вам,
	а вы – 
		нашу Родину распродавали.
Но нет больше веры 
	красивым словам,
		вам впредь 
		провести нас 
			удастся едва ли!
И, 
	не опуская униженно взгляд,
		мы ТРЕБУЕМ,
			вновь обретая свободу:
– Всё это – 
 	не ваше! 
		Отдайте назад!
ВЕРНИТЕ, 
	что взяли, 
		обратно НАРОДУ!

НЕНАРОДНЫЙ ПОЭТ

Завершался творческий мой вечер.
Я стихи последние прочёл
	и уже хотел закончить встречу,
		но одной детали не учёл –
			той, что поэтические речи
				могут дать к дискуссии толчок...
И парнишка, 
	дерзкий и свободный,
		вдруг спросил:
– А вы поэт – 
	народный?
Я всегда был быстрым на ответ
	и в карман за шутками не лазил.
Ну, а тут – 
	как будто кто-то сглазил –
		не могу сказать 
			ни «да», ни «нет».
Тут – любой 
	затылок свой почешет:
		если не народный я – 
			то чей же,
	ЧЕЙ же я тогда, друзья,
		поэт?..
Я лишь рот открыл, 
	чтобы ответить,
		что меня пока ещё отметить
			этим званьем не успели,
					но –
	мужичок, невзрачный и немодный, 
		закричал: 
			– Да как же – не народный,
	если бьётся 
		за НАРОД давно?!
– Ну и что ж, 
	что за народ он бьётся?
Что – народ? 
Он только посмеётся,
	а вот званьем 
		наделяет ВЛАСТЬ! –
	так ему ответила сердито
		дама респектабельного вида,
			этот спор подхватывая всласть.
– Это правда! – 
	кто-то ей поддакнул. –
Власть не всяким 
	делает подарки,
		а лишь тем, кто за неё – 
			горой!
– Верно! Верно! – 
	зал ответил дружно. –
Власти любят тех, 
	кого им нужно,
		а не тех, 
			кто их хулит порой!
– Ну какая польза – 
	от сатиры?
Ведь сатирой – 
	не закроешь дыры,
		что сквозят 
			в бюджете городском!
Хоть и служит наш поэт народу,
	но он власти 
		не напишет оду.
Что ж и ей-то помнить –
	о таком?!
– У него в стихах – 
	ни поздравлений,
		ни похвал, 
			ни громких прославлений
	тех, кто нам 
		указывает путь.
А без од и посвящений пышных
	даже самых званий никудышных
		не получишь, 
			хоть Гомером будь!
– Коль писатель званий 
	не имеет –
		то писать,
			как надо, 
				не умеет
	и, выходит, 
		виноват он сам,
			что полжизни 
				не тому учился.
Потому такой и получился –
	ни властям не мил, 
		ни небесам!
– Коль его – 
	борьба за правду гложет,
		то другим он стать 
			уже не сможет,
	и ему народным – 
		не бывать!
– Тут не надо мировых признаний,
	мой земляк 
		собрал уже сто званий –
			просто знал, 
				кому и что давать…
Напоследок, 
	улыбаясь мило,
		одна дама нежно попросила, 
			сунув в руки мне
				огромный лист:
– Мой знакомый 
	вымечтал решенье –
		о «народном» 
			подавать прошенье.
На мой взгляд,
	он славный куплетист!
Мне неловко, 
	что просить вас смею,
		но скрепите подписью своею
			вы письмо, 
				что мы пошлём сейчас
	в комитет по присвоенью званий…
Я вздохнул: 
	– Ну что поделать с вами?..
И внезапно – 
	в зале свет погас.
И в дрожащем зыбком полусвете
	рядом с ней на сцене я заметил –
		Пушкина, 
			Тукая, 
				Акмуллу
	и других поэтов благородных,
		что пришли за званием «народных»
			сквозь веков
				седую полумглу.
О, Аллах! 
Я чуть не задохнулся.
Но пришёл в себя 
	и оглянулся –
		никого… 
			Всё лишь минутный бред.
Вот – народ толпится возле сцены...
Вот – белеют в полумраке стены…
Ну, а вот – 
	опять включили свет.
И, светлея и душой, и ликом,
	понял я, 
		что истинно великим 
			в этих званьях наших – 
				проку нет.
И, 
	как ветер утренний, 
		свободный,
			я поставил подпись: 
	«НЕНАРОДНЫЙ,
		для народа пишущий 
			ПОЭТ».
 
О НАШИХ НЕДУГАХ

Широка Россия, 
	как душа!
И светла, 
	как песня по-над лугом.
Всем была бы сердцу хороша,
	если бы не груз 
		её НЕДУГОВ.
Мчатся годы, 
	убыстряя бег,
		будто с нами 
			затевая прятки.
А на землю сыплются, как снег,
	чьё-то зло, 
		грехи 
			и недостатки.
Всюду жадность, 
	пьянство 
		и обман –
			всеми правят 
				низменные страсти.
Ни в одной из близлежащих стран
	не найти 
		столько ворья 
			при власти!
Хорошо, 
	что есть на свете – 
		СМЕХ,
			и сатирик трудится, 
				как дворник,
	чтобы мир, 
		где грех лежит, как снег,
			подмести, 
				как свой любимый дворик.
Хорошо, 
	что в русской стороне
		есть поэты, 
			что над злом смеются.
Столько лет они, 
	как на войне,
		заточив перо, 
			с грехами бьются!
В том ряду – 
	великий Салтыков,
		и Крылов, 
			и Гоголь с Михалковым…
Ну, а мир наш – 
	и сейчас таков,
		как он был описан 
			Салтыковым.
Всюду те же 
	жадность и обман,
		те же грязь 
			и низменные страсти,
	а в законах – 
		темень и туман,
			чтоб скрывать в них 
				преступленья власти.
Бесконечен этот ВЕЧНЫЙ БОЙ,
	он победы 
		не сулит для лиры.
Но тот бой – 
	становится судьбой
		для того, 
			кто выбрал путь САТИРЫ.
Не с того ль 
	не замечает власть,
		как злодеи 
			расхищают блага,
	чтоб вовеки 
		не перевелась
			на Руси 
				сатириков ватага?
Только ей не нужно их – 
	живых,
		и она, 
			точно бесправных смердов,
	убивает 
		равнодушьем их,
			чтоб потом – 
				прославить их…
 		ПОСМЕРТНО.