1. Нормальное самоощущение. Как учит нас реклама, сухо и комфортно бывает только в памперсах. Писателю и мыслителю никогда и ни в каком обществе не было комфортно. Даже в золотом веке европейской культуры – в Древней Греции и Риме – частенько заканчивалось чашей с цикутой или ссылкой в дикую Скифию. То же касается и золотого века русской культуры – Лесков с Достоевским до конца дней своих кормились строчками, да и Пушкин не от хорошей жизни «Литературной газетой» занимался.
Ностальгии по советскому союзписательскому благополучию у меня по понятным причинам быть не может – разворовали всё до меня. Но и тогда честным писателям было нелегко – были не только дачи в Переделкино и отдых в Малеевке, но и мордовские лагеря Леонида Бородина, и «ненужная правда» Константина Воробьёва, и изверившийся в человека «пациент психушки» Шаламов. Да и советское «общество» рукоплескало не Рубцову, а Евтушенке. Так же, как во времена Пушкина – Булгарину и Гречу.
2. По-моему за эти «двадцать лет свободы» все только и делали, что «высказывались», и довысказывались до того, что теперь никому и ничего неинтересно. Желание «высказаться» доведённое до своего логического конца – это Жириновский. «Произведение искусства» и есть подлинное высказывание, только невыветриваемое.
И вообще мне всё больше начинает казаться, что кроме жизни человеческой души – ничто другое не может быть по-настоящему интересно. Почему «Выхожу один я на дорогу» остаётся, а «Вы, жадною толпой стоящие у трона» забывается?
Я много отдал публицистике, но больше по принципу «не могу молчать». И сегодня не смолчу перед мерзавцами, оскорбляющими мою родину и веру. Но это не может ни заменить, ни подменить главного: человека и жизни его души. Кем бы был для нас Пушкин с одной «Бородинской годовщиной» и «Клеветниками России»? Без «Пора, мой друг, пора», без «Дар напрасный, дар случайный»?
3. С Ницше не всё так просто, его фраза «Бог умер» - это диагноз современной ему (и уж тем более нынешней) западной цивилизации. Вслед за этим он восклицает: «Как же вы посмели отцепить землю от солнца? И куда же теперь сами направите её путь?». Куда направляется Запад – понятно. Но «Бог» не «умер» для мусульманского мира, для латиноамериканской культуры, и тем более – для России. Если кто до сих пор не понял – Россия в ХХ-м веке за священное право исповедовать Христа заплатила кровью своих Новомученников и Исповедников, и число их больше, чем за всю историю христианства.
Вот и с общекультурной кашей в головах – тоже самое. Даже самый ушлый журналистишко или телерепортёришко не осмелится назвать Дарью Донцову «совестью нации», а Бориса Акунина – «великим писателем». «Интересным» - да, «успешным» - пожалуйста, но хоть отчасти «совестью», знаете ли…
Да и чего с «общества» спрашивать, когда сами же писатели, «некоммерческие» и «настоящие», поклоняются Царственным мученикам и одновременно прославляют их убийц
– Ленина со Сталиным? Это всё равно, что поклоняться Христу и Понтию Пилату одновременно! А что? Знаете, какой порядок при Пилате в Иудее был? Пикнуть никто не смел, и налоги исправно платили…
Поэтому, если писатель занимается своим делом, если он писатель от Бога – сакральность его труда никем и ничем не отменяется. Просто к кораблю русской словесности понаприлипло слишком много «ракушек», пока он стоял за «волнорезом» государственной опеки и надзирательства. Вытолкнули в открытое и бурное море – «ракушки» и стали отваливаться, да и часть команды – случайные люди, прельщённые былым комфортом и престижем профессии – перебрались на другие, более «респектабельные» океанские лайнеры бизнеса, чиновничества и т. д.
В утешение «неслучайным» членам экипажа можно напомнить, что самым комфортным и респектабельным кораблём своего времени был «Титаник». Поэтому не стоит завидовать «перебежчикам». Это касается и судьбы «коммерческой» литературы в целом.
4. По поводу «фабрик звёзд» в литературе – это просто азбука искусства продаж: новые наименования товара должны появляться регулярно. А книгоиздательский бизнес в России по доходности немногим уступает продаже оружия и наркотиков. Бесполезно для души и творчества подсчитывать чужие барыши. Как сказано в Евангелие – они своё получают здесь и сейчас. Моцарт миллионов не стяжал, да и за Пушкина долги Государь оплатил.
А вот «слава»... Скорее всё же не слава, а признание – да, оно необходимо писателю. Причём признание не «толпы», а его коллег, тех, кто действительно может оценить дело его жизни. Ведь по большому счёту – поэты пишут для поэтов. То есть как минимум – для «читателей» из поэтов в душе, по тем или иным причинам не реализовавших свой дар. Ведь и Пушкин о своём поэтическом бессмертии говорит: «И славен буду я, доколь в подлунном мире// Жив будет хоть один пиит». Заметьте, пиит! А не профессор и литературовед.
5. Главное, не встать на четвереньки. Не воровать, когда все вокруг воруют; не врать при всеобщем вранье; не продаваться за позлащённые черепки антихриста – комфорт и благополучие. Оставаться русскими и прямоходящими. Как опять же завещал Пушкин – «и гордый внук славян»!
6. Связь никогда не прерывалась – от «Слова...» митрополита Иллариона и «...о полку Игореве» через ассамблеи Петра и вольтеровщину Екатерины – Ломоносовым и Державиным – к «французу» (лицейское прозвище) Пушкину и «немцу» Хомякову, к «шиллерианцу» Достоевскому и «стендалианцу» Толстому – то внутреннее, русское, что, в конце концов, вырастало в «Бориса Годунова» и «Братьев Карамазовых», «Войну и мир» и «философию человека»; и в ХХ-м веке: от Блока и Чехова – сквозь маяковских и хармсов – к Есенину и Рубцову, к Бунину и Юрию Казакову. Всё это живёт и движется во времени, и становится жизнью человеческой души. Потому что человек – «тварь словесная». Словом душа человеческая живится, им же – омертвевает. И словом русской литературы душа наша, безусловно, живится.
7. ...
|