25 октября в Общественной палате Российской Феферации состоялись общественные слушания по теме «Роль литературы в формировании нравственного общества и сильного государства». С докладом «Завитки вокруг пустоты» на них выступил поэт и публицист Алексей Шорохов .

«Завитки вокруг пустоты» – так назвал Блок работы современных ему модернистов. А ещё он сказал: «не надо называть искусством то, что искусством не является». Это простые истины. Но и на них могут возразить: а кто решает, что является искусством и что не является?

Здесь, как и во всех других затруднениях при словоупотреблении, нужно обращаться к единственному и неподкупному арбитру: языку.

Русское слово «искусство» происходит от «искусный», «искушённый в чём-либо», то есть умелый. Потому что художник (в самом широком смысле) – это прежде всего талант и школа. Без школы нет искусства, также как и без таланта. Вот почему картины сюрриалиста Рене Магритта, в совершенстве освоившего классическую технику – это искусство, а творения Малевича («рисунок которого, – по слову В. Солоухина, – остался на уровне 2 класса художественного училища») не искусство. Поэтому и требовал этот «комиссар от искусства» закрыть в запасниках работы Саврасова и Левитана. Поэтому и «Чёрный квадрат» – самое известное его творение, ведь там рисунок вовсе не требовался…

Что же тогда литература? В латинском языке (откуда это слово пришло в наш) литература – буквально «написанное буквами». И в таком смысле, литературой можно считать всё, в том числе и надписи на заборе. Правда, слово «литература» стало преобладающим только после 1917 года. До этого в России наряду с ним, а то и чаще – употреблялось выражение «словесность (изящная)». И здесь гораздо отчётливее объёмность смысла: вместо просто букв – уже Слово, во всём безграничье смыслов, и в первую очередь: в христианском смысле. Ведь и генетически русская литература/словесность – христианка, и первое написанное произведение собственно русской словесности: «Слово о Законе и Благодати» ( XI век) первого русского митрополита Иллариона.

Но не только генетически. Как сказал Сергей Есенин: «большое видится на расстаянье». Добавлю – и со стороны. Характер нашей литературы как христианской по существу отмечают практически все крупные западные писатели. А Томас Манн вообще восклицает: «Святая русская литература!». Ему вторит и Рильке: «Я знаю лишь одну страну, которая граничит с Богом. Это Россия». К такому выводу немецкий поэт приходит после заочного знакомства с Россией – через великую русскую литературу. Можно привести много других высказываний, но, пожалуй, важнее их будет слово святого. Сербский святой ХХ века Иустин Попович называет Достоевского «пророком славянства» в библейском смысле этого слова. Такого определения едва ли удостоился какой-либо другой писатель…

Поэтому определившись с тем, что такое литература, и именно русская литература, посмотрим, что такое – государство. Русское слово «государство» происходит от слова «государь», нравится это кому-либо или нет. Если кому-то больше по душе «федератство», то пусть будет готов, что править им будут «федерасты», и царить вокруг будет полная «федераст`ия».

В нынешних условиях государство – это сильная, централизованная и эффективная власть, имеющая волю и возможность проводить свою внешнюю и внутреннюю политику. В том числе – культурную.

Русское слово «культура» происходит от латинского «агрикультура» – возделывание земли, культивация. То есть посев и взращивание добрых и полезных семян и борьба с бурьяном.

Есть расхожее мнение, что последние 15 лет культурная политика не осуществлялась и всё было пущено на самотёк. Но это не так.

«Бешенные пуськи» на амвон Храма Христа Спасителя вывалились не из пустоты, они отпочковались от «арт-группы «Война», той самой, что за нарисованный на мосту фаллос получила «государственную премию в области современного искусства «Инновация». И «удостоил» их именно Минкульт, в качестве соучредителя премии.

Опять же перемежать «молитву» матерными словечками и сквернословием – отнюдь не «ноу-хау» панк-обезьянок. Это давно практикуют не слезающие с экраннов ТВ Быков и порнописец Ерофеев, причём буквально – в романе Быкова «ЖД» православные молитвы густо пересыпаны матюками. И что? Глава Роспечати Сеславинский вручает ему премию «Большая книга».

Так какой смысл сейчас говорить о новом трактовании образа Онегина или Татьяны Лариной, когда отрыгивающий коньяком, с перемазанными икрой губами «писатель» получает из рук госчиновника премию и вещает с телеэкранов о пользе мата и ранних половых отношений? Что изменит добавление часов на уроки литературы в школы или походы в литературные музеи, когда школьник увидит и услышит, что на очередную книжную выставку заграницу за госчёт отправились писатели-матерщинники и порнографы? Все эти наши разговоры сегодня похожи на те самые «завитушки вокруг пустоты».

Должна быть кардинально изменена культурная политика, и это нужно было делать вчера. Потому что сегодня в нашу жизнь уже пришли события, и не случайно, что именно откормленные «либеральным проектом» писатели-антигосударственники в трогательном и разрушительном единении совместно окрысились на нынешнюю государственность – в одном порыве с Болотной площадью и «бешенными пуськами».

Поэтому нелишне напомнить: у нынешнего российского государства есть опора – и это не только классическая, но и современная русская литература, утверждающая исконные российские государственнические ценности, суть которых сформулировал святой праведный Иоанн Кронштадский: «Кто не любит Отечество земное, лишается и Небесного». Это – кредо русского народа, создавшего и сохраняющего Российское Государство. И такая литература у нас, повторяю, есть (достаточно, например, проглядеть список Патриаршей премии за последние 2 года).

Вопрос в другом – хочет ли само государство остаться государством?