Из новых стихов

Михаил СИПЕР

* * *
Видишь, вон там, за излучиной самой кривой,
В русле зажата, река ускоряет течение.
Небо кончается сразу над желтой травой
Или над бурой – тут цвет не имеет значения.

Что тогда значимо? Твой очарованный взгляд,
Голос кондуктора тягостный: «Площадь Восстанья!»
Знаешь, железные камни в пространстве летят,
Чтобы сгореть, выполняя простые желанья.

Знаешь, минута нисколько не меньше, чем год,
Это ошибка – не верить подобному факту.
Зоны меняются, время почти не идет.
(«Выбрось про зону!»- сказал мне угрюмый редактор.)

Козыри вышли, но длится и длится игра,
Хочется снова зайти в нескончаемый трафик,
И продолжается жизни святая пора -
Время раздумий, прощения и эпитафий.


СКУЧНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
В скучнейшем Осло, где сплошной ремонт,
Где голуби меняют формы статуй,
Сиди в кафе и на судьбу не сетуй,
Veritas в кофе, остальное – понт.

Смотрю на серый заспанный залив,
Что борется за звание фиорда –
Он нотою басовой из аккорда
Подчеркивает свой императив.

А я не в силах что-то совершить,
Вокруг стола вода всемирной скуки
Всё уравняла. Музыка разлуки
Пытается меня растормошить.

Толпа в кафе безмолвно ворожит
Средь пенных кружек в половину литра.
Когда бы не плясала здесь Анитра,
Что Осло вам, чухонские мужи?

У сигареты мятный вкус драже,
Он усыпляет, а совсем не будит,
И Вигелунда каменные люди
В мой сон влезают, как на ПМЖ.

* * *
Когда звучит мелодия разлада,
Когда и разговор идет натужно,
Мне в это время ничего не надо,
Поверьте, ничего уже не нужно -

Ни светлых дней и ни звезды в полете,
Ни славы, ни здоровья, ни богатства,
А хочется завыть на тонкой ноте
И в землю на три метра закопаться.

ФРАЗЫ
У тебя на сердце – утраты.
У меня в карманах – заплаты.
Прохудились ржавые латы.
И всего трояк до зарплаты.

Бел плакат на фронтоне сером.
Никого не спасает вера.
Жизнь как список судов Гомера.
Тяжек груз, если скрыта мера.

Солнце рвется сквозь клубы пыли.
Кто на мутном фото – не ты ли?
Мы когда-то близкими были.
Ночью снова собаки выли.

Боль снимается поцелуем.
Не тревожься – перезимуем.

* * *
В трещинах на стене,
В черточках звездопада,
В душной ночной волне
Только всего и надо –
Знать, что вокруг весна,
И предрассветной ранью,
Вынырнувши из сна,
Слышать твое дыханье.

КОНТРАСТЫ
«В обойме дней патроны так просты,
От них лишь шум, но нет сквозных ранений.
Средь сотни ссор – десяток примирений,
Лишь буквами заполнятся листы.

Я зван к тебе сегодня на пельмени,
Нет леденца, что слаще слова «ты»,
И руки и дела мои чисты,
Как жизни сок, струящийся по вене.»

Вот так, идя спокойно по меже,
Как тот paysan в мозаике Леже,
Я размышлял. Жужжали мирно пчелы.
Кружился мир. Исполненный забот,
Обыденно безмолствовал народ,
И высились прогнившие престолы.

МЫ
Боже, как мы беспечны были!
Нас еще не ждала расплата,
Нам не снились автомобили,
Нам не грезились груды злата.
Мы читали друг другу строчки
Под Свердловском, Ижевском, Ригой,
Те исчерканные листочки
Были нашей Священной Книгой.
Каждый – сам для себя мерило,
Каждый - солнце и каждый – туча.
То, что время для нас творило,
Мы умели намного круче.
Мы такое в себе открыли,
Что согрело в ночи когда-то…
Боже, как мы беспечны были!
Нас еще не ждала расплата.

* * *
Один был старик, другой – молодой,
Старик плешив, молодой – седой.

К вершине, хромая, взошел старик,
Солнцу подставил усохший лик.

Стоял молодой по колено в волне,
Черные камни лежали на дне.

Густым киселём легла тишина
От той вершины до этого дна.

Красных обрывов изогнут оскал,
Лишь горизонт был ровен и ал.

Оба шагнули они в тишину,
Один – с обрыва, второй – в волну.

Это последние. Да, финал.
Тихо и скорбно песок шуршал.

Некому глянуть во глубь небес.
Время окончилось. Занавес.

* * *
Не стало Юры Кукина. Внезапно и нелепо.
Он молча на меня глядит сквозь рамочку из крепа.

Печальный ангел ластик взял и запись в книге вытер,
И меньше стал на одного видавший виды Питер.

Он был и весел и кудряв, хотя бывал серьезней.
Всегда он времени жалел для суеты и козней.

Играл он с жизнью на разрыв вполне первостатейно
В тумане песен и тайги, аккордов и портвейна.

Осиротел я. Этот факт жесток и непреложен,
И мой порыв легко вздохнуть сегодня невозможен.

Не стало Юры Кукина. Не стало. Ох, не стало.
Как будто небо звездное светиться перестало.

* * *
Тёрн, что цветет на краю позаброшенной пашни,
Рост продолжает на стенах израненной башни.
Средь перламутра следов от рогатой улитки
Тонких колючих побегов разбросаны нитки.
Я жгу костер в полумраке зеленого лога
Так далеко от людей и так близко от Бога.
Дым, проплывая над башней, погладивши стрехи,
В облаке рваном латает неспешно прорехи.
И непонятно – тропа завершилась земная,
Или отсюда уходит дорога иная.
Главное – то, что я место избрал себе верно,
И для огня дров достаточно. Даже чрезмерно.

Я
Я был всегда ужасно добер
И даже изредка – добёр.
Такой вот, братцы, кандибобер
Все из меня наружу пёр.

Я подносил вино в стаканах
Различным девам, глядя вниз,
И груди в тонких сарафанах
Мне благодарственно тряслись.

Я строил шутки очень тонко
Хоть ночью, хоть при свете дня,
И запылённая Вагонка
Смотреть любила на меня.

Я мир до корки понимаю,
Его проказы хороши.
Вот так живу. И вам желаю
От всей распахнутой души.

СЕНТЯБРЬ
Никого с собою не беру,
Захожу в сентябрь дорожкой узкою,
Нити паутины на ветру,
На пеньке бутылочка с закускою.
Тут уж ни прибавить ни отнять,
Все слова - сплошная околесица.
Разлита в природе благодать –
Вся природа на девятом месяце.
Над рекой висит табачный дым,
Да какой там дым, туман недвижимый.
Серый воздух, вставши от воды,
Угрожает листопаду рыжему.
Рюмку запотевшую допью,
И налью восьмую, полон смелости.
Я себя совсем не узнаю
В этой желтизне и в этой серости.
Вот он мир. Возьми же и владей -
Где скрипит лесина хриплой ноткою,
Где вокруг, спасибо, нет людей,
Где лечу свои обиды водкою.
Всё, спокойно. Хватит умирать.
Кто от пустяков подобных бесится?
Посмотри, какая благодать –
Вся природа на девятом месяце.

НОЯБРЬ
Накрыт был город ноябрем,
Промозглым, мрачным и холодным,
Не как декабрь – благородным,
Когда темнеет к четырём,
И через белое стекло
Луны огрызок мутно матов,
А все следы былых дебатов
Давно снегами замело.
Нет, то ноябрь. Пора простуд,
Постели, грелки, аспирина,
Когда прохладная перина
Дарила щедро свой уют.
Хрустели долгие бои
Меж снегом, льдом и тротуаром,
Где, сжав губами тучки пара,
Шли современники мои.
Зима развертывала фронт,
Меняло облако кочевья,
И вертикальные деревья
Собой делили горизонт.
Я жил в том вареве крутом,
Неустраним и нестираем.
Меня судьба встречала лаем,
Клыки оставив на потом.
Я помню – ночь, и я курю,
И в этом чувствуется благо.
Ложатся строчки на бумагу
Назло дебилу – ноябрю.
Так длилась, не считая дней,
На смутной грани полувдоха
Провинциальная эпоха
Нескучной юности моей.
17.10.11

ИСТИНА
Что есть истина? Чуши не говори,
Я тебе объясню легко и толково:
Это солнцем траченные фонари
В пять утра на входе метро «Коньково»,

Это капли росы на худой траве,
Мерный шум движения с Профсоюзной,
И, рукой приплюснутый к голове,
Твой берет желтеюще - кукурузный.

Это дробь дождя на окне моем,
Это свет рекламы на «Бакалее»,
Это то, что старею я с каждым днем,
Это то, что никак я не повзрослею.

Это облик твой по сто раз на дню
И огонь, крадущийся к сигарете,
Это пальцы, сжавшие простыню,
И дыханье ровное на рассвете.

Это осень в грусти своей красы,
Ветер в грудь швыряет банкнотой в банке
Лист шершавый и грубый, как рашпиль-сын,
Но зато, словно кот, шерстяной с изнанки.

Это дом со шпилем, смешной паяц,
Прочно с бурым облаком состыкован,
И в конце концов – это смерть моя
И твои рыдания в Востряково.
17.10.11

* * *
Странный запах у горящего моста –
Запах слез, засохшей краски и сиротства,
И не всякому доступно благородство
Не смотреть назад на прежние места.

Закрути волчок, сольются пятна в круг,
И уже не знаешь, что какого цвета.
Непрерывное безудержное лето
Оплавляет наши души, как недуг.

Ты меня от бесприютности укрой.
Что, не можешь? У самой шатает стены?
Смрадный запах состоявшейся измены
В едкий дым мостов мешается порой.

Электричка убежит за косогор,
Душным ветром раздавая оплеухи,
И останутся бессмысленные слухи,
В плотный воздух заплетая свой узор.

Необычно нуден птичий звукоряд,
Даже если вдруг подарит небо ливень.
Только ветер нескончаем и надрывен,
И мосты горят, горят, горят, горят....

Вернуться на главную