Александр СУВОРОВ (Сыктывкар)
"НЕ ОТРЫВАЯ ГЛАЗ ДУШИ..."

Из новых стихов

***
Мы такие, мы сякие,
Мы – враждебная орда.
Евроненависть к России
Не иссякнет никогда.

Так зачем нам жить с оглядкой
На Париж и на Берлин?
Лучше с Тверью, с Тулой, с Вяткой
В мире жить среди рябин.

***
По перепутьям бытия душой скользя,
Наполовину славянином быть нельзя.

***
Обама по России лупит шибко,
Выводит наших проторей процент,
Но вот в чём у Америки ошибка:
Размах – на $миллион, удар – на цент.

***
И вечер алым зорьку вышил
В неспешной, ласковой тиши.
И снова Бог на связь не вышел,
А я молился от души.

А я взывал к Нему беззвучно,
Без слов о милости просил.
Крестился я собственноручно,
Наверно, из последних сил.

Я чувствовал, какая малость
В ряду столетий и эпох
Мгновений жизни мне осталась –
На вдох и выдох и на вздох.

И я глядел в огонь закатный,
Не отрывая глаз души.
И вдруг увидел благодатный
Смысл всеобъемлющей тиши.

Мне передались в полной мере,
В надежде искренней таясь,
И этот смысл, и радость в вере,
И с Господом взаимосвязь.

OPUS DEI *
Древнеславянским заглушая слогом
Греховности галдёж,
Коленопреклонённый перед Богом,
Ты к святости идёшь.

Не отступая от икон и от канонов
И с места не сходя,
Уходишь от житейских рубиконов,
И Бог тебе судья.

Как строго смотрят праведные лики
Из глубины икон!
И не слышны ни окрики, ни крики
Со всех земных сторон.
__________________
*путь к святости.

***
По целине иду пешком
И по оврагам.
Я – в будущее не ползком.
Широким шагом.

И соколом бы полетел
Без колебаний,
Да есть и для меня предел
Шальных желаний.

Спешу, насколько хватит сил,
Ведь там, в грядущем,
Бог, кажется, грехи простил
Вперёд идущим.

***
Звук евангельских стихов
Всё чужей и глуше.
Наползает тьма грехов
На слепые души.

Лепят люди странный мир
Зависти и злобы.
Сатана в нём правит пир
Преисподней пробы.

Руки тянутся, дрожа,
К сытому богатству,
И уже готов ханжа
Даже к святотатству.

Но в молитвенной страде,
В праведном затворе
Старец не даёт беде
Превратиться в горе.

От икон исходит свет
Божьей благодати,
И нужнее дела нет
При земном закате.

Не угасят свет свечи
Сумерки густые.
Не нужны нам богачи.
Нам нужны святые.

***
Овраги, косогоры, бездорожье –
Унылые, усталые места.
Да что же это я? Места тут Божьи.
Здесь где-то люди видели Христа.

Он шёл по лугу, и над ним светилось
Безоблачное небо вглубь и вширь.
Он, видно, нёс Божественную милость
В какой-то близлежащий монастырь.

Он с нами, как и все Его святые,
Он нас оставить в трудный час не мог.
Так что места в России не пустые –
Мы здесь живём, и это видит Бог.

***
Замри, душа! В мерцании светил
Таится ритм симфонии вселенской.
Сам Бог ей эту полночь посвятил
Над нашей глухоманью деревенской.

Как будто хаос, но вглядись, душа,
Всё гармонично в небе и созвучно.
Жизнь во Вселенной дивно хороша,
Хотя и не всегда благополучна.

И музыка торжественно звучит,
Не исчезая в пламенных фотонах.
И кажется, ужасно нарочит
Шум ветра в сонных тополёвых кронах.

***
Бьётся волной чернопенной
Мрак сокровенный в окно.
Вечная ночь во Вселенной.
Вот почему в ней темно.

Светятся окна во мраке –
Жизнь во Вселенной не спит.
Это – дорожные знаки
На перепутьях орбит.

Мы лишь любуемся ими,
Головы кверху задрав –
Рано нам в этом экстриме
Мчать без водительских прав.

***
Бьёт пульс из бездны сокровенной
И в наш космический отсек.
Сердцебиения Вселенной
Не слышит слабый человек.

Удары сердца – словно взрывы
В межгалактическом котле.
И потому ещё мы живы
На нашей крохотной Земле.

***
Не кончится, наверно, никогда
Широкая дорога в никуда.
Проносятся века и звёзды мимо.
И не свернуть с неё через кювет –
Других-то всё равно просёлков нет.
И мы по ней идём невозвратимо.

Мы верим, что куда-нибудь придём.
Вот кончится ещё один подъём –
И благодатью освятится местность...
Но впереди, в безлюдной пустоте, 
Лишь кто-то незнакомый на кресте
И вязкая живая неизвестнось.

***
В поединке с самим собой
Только ты победишь в итоге.
Так зачем этот трудный бой,
Сожаления и тревоги?

Примирись. Но зовёт труба
На безлюдное поле боя.
И глядит на тебя судьба,
Как на жертву и на героя.

***
За всё спасибо Небесам,
Но кое-что я сделал сам.

***
Вкушая славу с аппетитом,
Неплохо бы умерить прыть.
Нехорошо быть знаменитым –
Необходимым надо быть.

***
Бессмертный с голодухи не помрёт,
Лишь сильно исхудает, бедолага.
Вот он и прёт. Куда он хмуро прёт?
Несчастья ради или ради блага?

Не ест, не пьёт... Горит безумный взор
Неистовством и не людским расчётом.
Он выиграл у смерти вечный спор,
Но жизни проиграл с разгромным счётом.

Возвёл судьбу, как замок на песке,
Отсчитывает мрачно век за веком.
И мается душа его в тоске:
Как снова стать обычным человеком?!

***
Я не плачу и не ною,
Но ведь грешен человек!
Не пора ли строить Ною
Термоядерный ковчег?

***
Страстно, взахлёб, изменяясь в лице
Ради сюжета,
Телепророки кричат о конце
Белого света.

Вот упадёт на планету с небес
Злой астероид,
И дожидаться великих чудес
Людям не стоит.

Вдруг ось земную морозом погнёт –
Нету спасенья.
Или весь мир сдуру перетряхнёт
Землетрясенье.

Или сгорит атмосфера в огне
Солнечной вспышки.
И полетим мы в ночной глубине
В виде ледышки.

Сколько их, вещих, слепых мудрецов
Помнит планета!
Сколько она пережила концов
Белого света.

***
За каждым поворотом – неизвестность,
Чужой огонь, неведомая местность,
Но если, не сворачивая, жить,
Понятней жизнь не станет ни на йоту,
И нам от поворота к повороту
Приходится без устали спешить.

Так, открывая тайны понемногу,
Мы к истине торим свою дорогу,
Забыв, что есть последний поворот.
Его не проскочить даже случайно,
За ним, крутым, Божественная тайна
И свет не этот, а навеки тот.

ОХОТА
Тигрица-мысль подкралась по извилинам
К беспечной мысли-антилопе, чтоб
Сожрать её... Как часто говорили нам:
Должны беречь мы наших антилоп.

Они изящны, искренны, стремительны –
Рвут в клочья встречный ветер на бегу.
Их чувственные радости пронзительны –
До тремора в талантливом мозгу.

А мысль-тигрица – хищница коварная.
Ей без добычи не прожить и дня.
Наверно, и она не ординарная,
Но тяготит она и гнёт меня.

И я не знаю, как мне быть с обеими,
Как от прыжка тигрицу удержать.
Быть может, вы поделитесь идеями,
Как мне сейчас инсульта избежать.

***
Слова друг друга окликают –
То полногласны, то тихи.
Бессонной ночью возникают
Невероятные стихи.

И сердце в такт спешит и бьётся,
И разрывается почти.
И бабочка у лампы вьётся –
Сбивает с мысли, как с пути.

Ах, эти ночи, эти грозы
Вне времени и бытия!
И что мне кардиоугрозы,
И что мне бабочка моя!

***
Кардиологи, слышите, бьётся пока
За грудиной горячее сердце поэта.
Не смотрите, что он в седине старика,
Что его залихватская песенка спета.

Он уже уповает в стихах не на бунт,
Он ушёл в глубину бытия стержневого.
А чем глубже, тем твёрже нетронутый грунт
Бесконечных раздумий и честного слова.

Не спешит он, старатель бесценных крупиц,
Скрытых в залежах закаменевшей породы.
Не до сердца ему, не до строгих больниц,
Пусть лишь ночь у него впереди, а не годы.

Кардиологи, он ведь у цели почти.
Отойдите, у вас пациент своенравный.
Будет жаль, если он не успеет найти
Самый чистый алмаз, самый крупный и главный.

***
Торишь тропу, прямую и опасную,
Спешишь, стирая жаркий пот со лба.
Ухватишь жизни суть за нитку красную,
Потянешь, глядь, да это же – судьба.

Твоя судьба – клубок уже кончается,
Осталось только несколько витков.
И впору взвыть, сойти с ума, отчаяться,
Ведь нет свободных на Земле клубков.

Но по твоей тропе в кромешной темени
Идут потомки, чтоб соединить
Разрозненность растерзанного времени...
И ты вручаешь им тугую нить.

***
Витая в вымыслах вселенских
Без прочных философских скреп,
В контексте будней деревенских
Я инороден и нелеп.

Пишу о недоступных звёздах –
Они не знают обо мне.
А соловьи уже на гнёздах
В ночной июньской тишине.

А жизнь вокруг нетороплива.
Цветёт клубника, прёт пырей.
В реке, уставшей от разлива,
Лещ не боится окуней.

И облака плывут неспешно,
Им, белопенным, невдомёк,
Что я летаю безуспешно
Над ними и от них далёк.

Вокруг меня такая стужа,
Такая гибельная тьма,
Что лишь кометам мёрзлым хуже,
Чем вспышкам моего ума.

Я в бесконечности затерян,
Я в вечности себя ищу.
Я истину найти намерен –
Найду и в слово воплощу.

А не найду, ну что ж, придётся,
Полоть морковь, ловить лещей.
Быть может, истина найдётся
Среди обыденных вещей.

***
Взаправду пишу, нет резона
Душой перед Богом кривить.
Хватает подтексту озона,
Чтоб слово в строке оживить.

Хватает любви неизменной,
Хватает великой страны,
И необозримой Вселенной,
И вечности, и старины.

Закручены накрепко гайки,
Учтён каждый грех и огрех...
Пишу о себе без утайки
И думаю, что обо всех.

***
Это что за заморочки?
Наш язык совсем не прост.
Запятая – дочка точки,
У которой вырос хвост.

МУХОСЛОН
А вдруг из мухи в самом деле
Получится однажды слон...
Вот бы слоны-то обалдели –
Сбежались бы со всех сторон.

Смотрите, он же шестиногий,
И пара крыльев на спине!
Не обошлось без патологий
При этакой величине.

А мухослон, тряхнув ушами,
Не вострубил бы во всю мочь,
А зажужжал бы над слонами
И мухой улетел бы прочь.

***
Нет в мире человека без изъяна.
И в этом виновата обезъяна.

***
Реальный север – вот он, за окном.
Снега, морозы, жгучий ветер – вьюга.
Но здесь моя судьба, мой путь, мой дом,
И мне не надо запада и юга.

Схожусь со стужей я лицом к лицу,
Надвинув на глаза надёжно шапку.
Несу стихи к народному крыльцу,
Собрав их, как беремя дров, в охапку. 

На бороде налип и смёрзся снег,
К щекам примёрзли ледяные слёзы.
Но я же терпеливый человек,
Как северные ели и берёзы.

***
Хвала дельцам со всех сторон –
Как просо на расклёв.
Вот так считаем мы ворон,
Не слыша соловьёв.

А мудрецам одна хула –
Их мудрость нам не впрок.
Вот так сбивается шкала
Сомнений  и тревог.

VIP-Ы
Там, наверху, свои законы,
Особый церемониал.
Особо важные персоны
Едят не то, что персонал.
И пьют не то, и разговоры
У них, конечно, не о том.
Они не тати и не воры,
Но в это верится с трудом.

***
Как часто мы проходим мимо истин,
Когда они таятся не в вине.
Их трезвый вид нам чужд и ненавистен,
Без них мы даже счастливы вполне.

Нет, мы взыскуем до похмельной боли,
До рвоты, до звериной пустоты
Горчащий привкус истин в алкоголе,
Не замечая их неправоты.

Мы пьём до дна, до полного экстрима,
Не видя в том вины – совсем, как вы.
А истины опять проходят мимо –
Невидимы, негромки и трезвы.

***
Как трудно быть зовущим и ведущим,
Одолевая глупую предвзятость!
В раздумьях о минувшем и грядущем
Похожа мудрость тайная на святость.

В раздумьях о прекрасном и великом,
О низком, безобразном и несчастном
Мудрец светлеет и темнеет ликом,
Становится с Всевышним сопричастным.

И нет ему покоя в этом мире
То праведном, то грозном, то греховном.
Он что-то пишет, он один в квартире
И быть не может злым и хладнокровным.

***
Нет перевода лихим временам.
Правнукам будет не легче, чем нам.

***
Любовь, конечно, зла, но нет числа
Страстям сердечным средь житейской прозы:
Влюбляются в вонючего козла
Всем стадом неразборчивые козы.

И в этом ничего плохого нет.
В лугах до одуренья пахнет мята.
Глядишь, бегут за козьим стадом вслед
Весёлые молочные козлята.

РАЗГОВОР С ВЕЧНОСТЬЮ
Времени нерастворимые сгустки
Тромбами пучатся в слабом мозгу.
Вечность, а ты понимаешь по-русски?
Я по-другому с тобой не могу.

Не понимаешь. И мне непонятна
Тысячелетий тягучая речь.
Нерасчленима и невероятна,
Что ты стремишься от нас уберечь?

Как в неподвижность твою утекают
Реки веков и мгновений ручьи?
Где моё время тайком засекают
Точные секундомеры твои?

Кажется, ты неопасна. Быть может,
Ты обо мне и не знаешь совсем.
Чувствую, слово моё не тревожит,
Не достигает приёмных систем.

Вечность, всё это, конечно, не ново.
В окнах судьбы непроглядно темно.
Я для тебя не пишу ни полслова –
Ты ничего не поймёшь всё равно.

***
Все заняты делом – Прокруст и Сизиф,
Нарцисс, Полифем и Горгона...
Не зря же про каждого выдуман миф
Во время далёкое – оно.

Обласканы полунагие тела
Божественным греческим летом.
У всех неотложные в жизни дела,
Но дело, простите, не в этом.

***
Не спеши вкушать запретные
Краснобокие плоды –
В них встречаются секретные,
Незаметные ходы.

Вот надкусишь мякоть белую,
Слюнка хлынет натощак,
Глянешь в сердцевину спелую
И скривишься – тьфу, червяк!

Обругаешь душу, падкую
На сомнительный искус,
Выплюнешь отраву сладкую,
Но навек запомнишь вкус.

ПОРТРЕТ ДОН ЖУАНА
Нет тайны в портрете
Эротомана.
Но были ли дети
У Дон Жуана?

Стоит он со шпагой
После дуэли,
Ну, явно с отвагой,
Явно при деле.

Желанья бездонны,
Яростны страсти.
Прекрасные донны
Все в его власти.

Но, может быть, хватит
Аплодисментов,
Ведь ясно, не платит
Дон алиментов.

***
Позови меня на край света – пойду.
Позови меня на помощь – прибегу.
Позови в неизвестность – даже не устрашусь.
Ты только позови меня!

Прогони меня на край света – уйду!
Отвернись в трудный час – не обижусь!
Оставь одного в пустоте – не умру!
Но как же ты без меня?

Протяни ко мне руки – я навстречу!
Разожги огонь в сердце – чтоб согреться!
И забудь всё, что было и будет!
Наша жизнь – это наша любовь!

ПРО СЫР И МЫШЕЛОВКУ
Затёрли афоризм до дыр
Про сыр бесплатный в мышеловке.
Но кто-то ж заплатил за сыр
И сохранил его в кладовке.

И вот достал его тайком,
Как будто Бог послал случайно.
А сколько стоил сыр, о том
Молчок, божественная тайна.

Из чьей же потайной казны
Ушло с расчётом на подлянку,
Что мыши глупые должны
Бездарно клюнуть на приманку?    

***
Жизнь есть жизнь, а не игра, не бой.
Уходя, оставишь не потёмки.
Будут ли горды родством с тобой
Умные и вольные потомки?

Прочитают ли твои стихи,
Иль навек оставят без вниманья?
Смогут ли простить твои грехи –
Ты оставишь им воспоминанья...

Список поражений и побед
Глупо составлять перед уходом.
А держать приходится ответ
Перед всем своим грядущим родом.

БРЕХУН И БУКА
Конечно, весёлый брехун
Безвредней угрюмого буки.
К тому же он врёт не с трибун,
А просто, спасаясь от скуки.

Он верит тому, что плетёт,
Хохочет над глупой остротой.
Его торопливый полёт
Не вызван сердечной заботой.

А бука глядит в глубину,
Он знает такое, что сроду
Постичь не дано брехуну
В любую земную погоду.

Он ведает, строг и суров,
Причины утрат и напастей
И корни не сказанных слов,
И горькую сладость несчастий.

ПЕРЕВОДЧИК
Всю жизнь сбиваюсь с верного, с неблизкого пути –
С беспамятного, искреннего, Млечного.
Наверно, никогда уже мне не перевести
На русский с бесконечного и вечного.

Не зацепиться рифмою ни за одну звезду,
С вселенским ритмом не сравнять сердечного.
И не спешит в беззвучии помочь, как на беду,
Никто из бесконечного и вечного.

Но может, втуне мучаюсь, напрасно душу рву –
За дело взялся слишком опрометчиво?
Что если в бездне мертвенной, где я пока живу,
Переводить на русский просто нечего?

ЭТЮД С МИКРОСКОПОМ
На стёклышке живой налёт,
А я огромней небоскрёба.
Неужто всех переживёт
Микробессмертная амёба?

Переживёт, не замкнут круг,
Жизнь бесконечно может длиться.
Амёба вечна, если вдруг
Не передумает делиться.

***
В голубизну небес ты белой птицей
Взлетел, паришь, счастливый, в вышине.
Твоих неиссякаемых амбиций
Хватило бы всем коршунам в стране.

Паришь над горной далью и озёрной –
Ты выше всех, аж оторопь берёт.
Но кажешься с земли ты птицей чёрной,
И тем черней, чем выше твой полёт.

 

 
9 октября у замечательного русского поэта Александра Васильевича Суворова - день рождения!
Редакция "Российского писателя" от души поздравляет одного из лучших своих авторов!
Желаем здоровья, духовной крепости, вдохновения!

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную