Юрий БЕЛИКОВ

«Классика не проведёшь!»
Поэт Игорь Тюленев в режиме реального времени

Говорят, что писатели перестали быть властителями дум, а их место прочно удерживают политики, депутаты всех мастей, телеведущие и представители шоу-бизнеса. Однако по закону перехода количества в качество, кажется, начинает происходить обратное.

Когда качество «новоявленных властителей дум» вызывает пресыщение и дурное после-вкусие, возвращается исконное, то, к чему Россия долгие времена прислушивалась, — голоса русских писателей. Крепнущие голоса. И недавняя онлайн-конференция на становящемся популярным сайте газеты «Российский писатель» — яркое тому свидетельство. А на вопросы посетителей сайта отвечал наш земляк, известный русский поэт, секретарь правления Союза писателей России Игорь Тюленев. И, судя по географии спрашивающих — от Москвы и Санкт-Петербурга до Кирова, Перми и Омска, — желающие впрямую пообщаться с поэтом представляли, как минимум, половину страны. Разумеется, мы не можем воспроизвести весь объём вопросов и ответов, но часть из них, которая непосредственно касается пермских реалий, нам показалась животрепещущей и достойной для знакомства читателей «Звезды».

Вот вопрос доцента Литературного института Светланы Молчановой: «Хочется услышать „из первых уст“, как развернулся в культурном пространстве Перми и края „мильграмовский десант“? Что предполагают делать все представители подлинного искусства и культуры, которыми Пермь отнюдь не обделена?» В своём ответе Игорь Тюленев перечисляет печально известные «следы» упомянутого «десанта» и, в частности, упоминает выставку «Родина» в здании Речного вокзала: «Портрет „Родины“ представляется то в виде карты России, этакой „чёрной дыры“, составленной из грязных половых тряпок, то в виде десятков клизм, расположенных на банках для анализов, олицетворяющих якобы множество куполов православных церквей, что является очередным плевком в сторону русской соборности и Православия. Бесноватые гельмановские маргиналы-экспериментаторы представляют образ родины в виде трёх голых безобразно толстых, сидящих на конях „ню“ в кокошниках. Эта „оранжевая революция“ в культуре, — подчёркивает Тюленев, — приобретает всероссийский размах при помощи гельмановского проекта „Культурный альянс“ — этакого „экспортно-импортного проекта“, в который пытаются втянуть другие регионы России. Что удивительно и непонятно, так это то, что пермский культурный проект получил поддержку Президента России, как сообщает Гельман. На базе пермского культурного проекта разрабатывается целевая федеральная программа, которая будет финансироваться за счёт двух ведомств: Министерства регионального развития страны и Министерства культуры. Сопротивление недовольных пермяков „мильграмовским десантом“ нарастает. В Перми прошли митинги. Губернатор, главный заступник „пришлых“, недавно пообещал, что скоро уйдёт… Ждём с нетерпением».

Некоторые вопросы, заданные Игорю Тюленеву как «теневому министру культуры Пермского края», напоминают целые «программы к действию», какую, например, предложил Александр Мартемьянов из Перми. На что Игорь Николаевич отвечает: «Хотя меня „министром культуры“ журналисты назначили в самом начале нового года, хочу напомнить всем, что не министр я, ребята, а поэт! Придёт в Пермь новый губернатор, и я ему могу назвать десять министров культуры, в том числе и вас, Александр, которые могут справиться сегодня с любой задачей».

Поэт и подвижник отечественной культуры из Омска Юрий Перминов спрашивает Игоря Тюленева: «…Считаешь ли ты, что истинный поэт никогда не будет шавкой при власти — заливающейся в её честь, облизывающей её каблуки? В позапрошлом веке была тема „Поэт и царь“, потому что царь считал нужным встретиться с поэтом, выяснить с ним отношения, а теперь всем царям поэзия безразлична. Ей не нужен Пушкин, который говорит: „Взойдёт ли, наконец, прекрасная заря?“ И, тем не менее, Николай I после встречи с Пушкиным записал в своем дневнике: „Сегодня я говорил с умнейшим человеком России“.

„Облизывают сапоги у власти писатели либерального толка, — замечает Игорь Николаевич. — Я помню, как они в Париже на книжном салоне бегали к Путину в Версальский дворец приложиться к ручке… Одна из главных ошибок Путина — что он выше попсы и детективщиков не хочет подниматься, считается только с ними. Они его и предали. Учиться вождям нынешним надо у Николая I говорить, пусть ну не с „умнейшими“, а хотя бы с умными людьми России, которых у нас немало. Пушкин нас учит и с царём, и с дворником общаться одинаково ровно, не прогибаясь. Вот мы с пермским губернатором говорим, как с дворником, ибо напортачил он много вместе с Гельманом в Пермском крае, долго нам ещё придётся отмываться от „актуального искусства“… от дерьма то есть!“ „Взойдёт ли, наконец, прекрасная заря?“ — зависит, Юра, и от нас с тобой!»

«…Услышав ваши публичные выступления, я вернулась к той мысли, что вы наследуете русскую поэтическую традицию „Дениса-храбреца“, то есть Дениса Давыдова, пламенного бойца и певца любви и славы, которым восторгался даже Пушкин. Чувствуете ли вы сами эту духовно-творческую связь?» — таков вопрос Валентины Ефимовской из Санкт-Петербурга.

«Вы попали в самую точку, — говорит Тюленев. — Очень хочется быть „певцом во стане русских воинов“! А поэта Дениса Давыдова нельзя не любить, даже дом, в котором я живу, упирается торцом в улицу, носящую имя Дениса Давыдова. Мне также близок и Николай Языков, который был сугубо гражданским человеком, с его гениальными строчками „бой идёт на земле и воде и в невидимой области духа“. А стихотворение Языкова „К ненашим“? Оно до сих пор актуально: „О вы, которые хотите / Преобразить, испортить нас / И онемечить Русь, внемлите / Простосердечный мой возглас!.. /Вам наши лучшие преданья /Смешно, бессмысленно звучат; / Могучих прадедов деянья / Вам ничего не говорят…“ Как будто это сказано о многочисленных митингующих немцовых, новодворских, касьяновых, гельманах, быковых, парфёновых, венедиктовых и иже с ними… Классика не проведёшь! Он зрит сквозь столетия! И мы должны по мере сил продолжать эти традиции, кто б нам там ни говорил и ни подсовывал „свои предательские мненья“ „всего чужого гордый раб“ с телеэкрана или с трибуны!»

Автор «Звезды» Николай Башмаков из Куединского района задаёт Игорю Николаевичу сразу несколько вопросов. Один из них касается слова «графоман». А как, с точки зрения Тюленева, отличить писателя от графомана? «Давайте, Николай, рассмотрим этот вопрос на вашем примере, — предлагает поэт. — Я читаю прозу не так много и часто, как мне бы хотелось. И в первую очередь читаю книги своих друзей. Попалась как-то мне повесть „Дом на плоту“, которую я прочитал сразу же. Она меня увлекла. Оказалось, что эту книгу написали вы — так мы и познакомились. К сожалению, раскрученного Алексея Иванова, своего земляка, не могу прочитать ни одной книги, хотя пытался не раз. Не увлекает, а проза должна увлекать… Возьмите любую вещь Виктора Астафьева — не оторвёшься. Или Распутина с Беловым и Личутиным. А какой язык русский! Поэтому университеты и литинституты нужны для общего образования и творческого общения. А талант даётся Богом! Высшая оценка писателя — это признание народом, и если это получилось ещё при жизни автора — прекрасно! Но Россия чаще признаёт своих любимцев после их ухода».

Другой вопрос Николая Башмакова касается всё той же наболевшей темы: «Сегодня культурой (особенно хорошо видно у нас в Пермском крае) заведуют люди, которые считают Русский Дух мистификацией, народной выдумкой. Из сферы культуры всевозможными путями, способами и интригами выдавливаются все, кто к этим «культурдеятелям» в оппозиции. Есть ли смысл бить по хвосту (по культурдеятелям), если голова в любой момент может отрастить подобный хвост заново?..« — «Если бить по хвосту часто, — рождает афоризм Тюленев,-то голова всё равно обернётся, хотя бы — на собственный хвост. А если бить, не переставая, то обязательно попадёшь и по голове. Поэтому, Николай, бить надо!»

Председатель Пермской краевой организации Союза писателей России Владимир Якушев делает акцент на «факте разрушения сакрального содержания понятия «столица нашей Родины». И цитирует строки Игоря Тюленева образца 90-х годов прошлого века: «- Ребята, не Москва ль за нами?! — Нет, не Москва за нами, брат». По этому поводу поэт констатирует: «Я застал Москву, когда она была ещё белой, то есть белокаменной. Сейчас столица очень почернела… от пыли и грязи, и не только. У русских людей сохранились базовые ценности, и идеалы остались прежними, и они очень просты — Русь православная, семья и великая русская литература! Но то, что „Не Москва за нами, брат“, — это я подтверждаю. Жаль, что мои строчки оказались пророческими».

"ЗВЕЗДА" 24 (31892) от 6 марта 2012


Комментариев:

Вернуться на главную