Сэда ВЕРМИШЕВА
ПОСЛАНИЕ БЛОКА,

или Россия между Востоком и Западом

Одним из самых значительных произведений, написанных Александром Блоком, справедливо считается цикл, состоящий из пяти стихотворений под общим названием «На поле Куликовом» и стихотворение «Скифы», которое можно рассматривать как логическое продолжение темы, обозначенной в цикле «На поле Куликовом».

И цикл «На поле Куликовом», и стихотворение «Скифы» на сегодняшний день представляются весьма актуальными, позволяющими рассматривать современные политические процессы в исторической ретроспективе и перспективе. Фактически в этих стихах Блока в безупречной художественной форме проведен широкий геополитический, цивилизационный и этнопсихологический анализ отношений как противостояния и противоборства, так и возможного сотрудничества, консенсуса и союзов на всем Евразийском пространстве, в частности отношений между Россией и ее восточными соседями (цикл «На поле Куликовом»), а также России с Европой, значения России, как важнейшего элемента евразийской политической архитектуры, гаранта ее устойчивости (стихотворение «Скифы»).

Кроме того, Блок строит гипотезу возможного развития исторических событий, в случае, если из этой архитектуры будет устранен (или поврежден) один из ее важнейших блоков - Россия.

Общим для цикла «На поле Куликовом» и стихотворения «Скифы» является подход к выбранным темам. Сегодня его назвали бы историческим, психологическим, геополитическим анализом имевших место и просматривающихся на перспективу возможных столкновений между основными векторами евроазиатского пространства, со всеми, неизбежно вытекающими из этого, последствиями. При том, что геополитический анализ в рассматриваемых произведениях Александра Блока подан в идеальной художественной форме, он безупречен и с точки зрения чистоты методологии подхода. В этих произведениях напрочь отсутствует идеологическая компонента, как выражение классовых, сословных, социальных интересов. И в этом смысле рассматриваемые стихотворения Блока стоят особняком во всей русской поэзии, не считая литературы Древней Руси, от которой, очевидно, и отталкивался ведомый национальным сознанием и поэтической интуицией Александр Блок..

Придерживается этого подхода Александр Блок не только в цикле «На поле Куликовом», отсылающем нас к событиям 14 века, но и в стихотворении «Скифы», хотя написано оно в начале 1918 г., уже после революции 1917 года, после окончания Первой мировой войны. Тем не менее, рассматривая противостояние Европы и России, Блок ведом духом истории, где исконным объектом интереса противостоящих сторон являются территории, сферы влияния на больших пространствах. Этот интерес еще недавно назывался территориальным экспансионизмом, теперь же именуется геополитикой. Именно в этом ключе написан и цикл «На поле Куликовом» и стихотворение «Скифы». Прочтение их непростых, далеко не линейных, смыслов, особенно актуально в свете событий, переживаемых нами на нынешнем временном отрезке, все в тех же пространственных координатах Евразии, на котором разворачивались события поэзии Блока. Упомянутые произведения Блока роднит методология, историзм подхода в описании событий, но рознятся они эмоционально. И это – принципиальная разница, за которой кроется нечто сакральное, едва уловимое, но пренебрежение чем чревато катаклизмами мирового масштаба.

 

Тревожные интонации цикла «На поле Куликовом»

Парадокс цикла «На поле Куликовом» в том, что написан он в трагической, горестной тональности, хотя говорится в нем о величайшей исторической победе русских над восточными завоевателями. Такова же и лексика этого цикла: слова «кровь», « плачь», «пыль», «тоска», «мгла», «беда», «тучи» неизменно присутствуют в стихах цикла, настойчиво повторяются, создавая ощущение тревоги и недобрых предчувствий. Приведу две последние строфы из первого же стихотворения цикла «На поле Куликовом»:

«И нет конца! Мелькают версты, кручи…\Останови! \ Идут, идут испуганные тучи, \ Закат в крови! \Закат в крови! Из сердца кровь струится! \Плачь, сердце, плачь…\Покоя нет! Степная кобылица \ Несется вскачь!»

Повторы «Идут, идут», «Закат в крови! Закат в крови!» «Плачь, сердце, плачь…» нагнетают трагизм повествования, фатальность, почти неизбежность грядущей катастрофы.

Цикл «На поле Куликовом» не пассивное отображение событий далекого 1380 года, а некая возможность, оттолкнувшись от них, явить нам свое предвидение, свое предчувствие грядущего в историческом времени на конкретном евразийском пространстве, где проходила Куликовская битва, и где сегодня мы стоим лицом к лицу с вызовами нашего времени, тревожной неопределенностью в видении развития событий и пророчеством Блока: «Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной,\ В твоей тоске, о, Русь!.»

Цикл «На поле Куликовом» написан Блоком не победной лексикой. и не в победных ритмах. Здесь даже нет сюжета победы. А некое осмысление столкновения, во всей его взаимообратной связи и непредсказуемости последствий. Здесь некая метафизика столкновения, порождающая новые ситуации, новые коллизии и новую проблематику.

Некий сверхсмысл заключен в словах Блока из второй строфы цикла «На поле Куликовом»

«О, Русь моя! Жена моя! До боли \ Нам ясен долгий путь! \ Наш путь – стрелой татарской древней воли \Пронзил нам грудь». Здесь утверждается, что «Наш путь… пронзил (нам же.- С. В.) грудь» «стрелой татарской древней воли». То есть наш путь не столь уж и наш, добровольный, а навязанный извне? Или это утверждает взаимосвязанность судеб России с судьбами своих восточных соседей, общностью этого пути? То есть фиксируется историческая неизбежность сращения судеб и, одновременно, как минимум, сложность и трагичность взаимоотношений сторон,- ведь грудь все-таки пронзена. И, повторю цитату, «Из сердца кровь струится!\ Плач, сердце, плачь» И именно из этого стихотворения крылатые строки Блока: «И вечный бой! Покой нам только снится \ Сквозь кровь и пыль…\Летит, летит степная кобылица \ И мнет ковыль…» И повтор этой мысли в последней строфе того же стихотворения: «Покоя нет! Степная кобылица \ Несется вскачь!»

У Блока не бывает случайных слов, тем более они не случайны, если настойчиво повторятся на всем пространстве небольшого стихотворения: Пронзенному сердцу – плакать. Покою - не бывать.

И как не вспомнить здесь гоголевскую Русь-тройку, которая за 56 лет до блоковских «степных кобылиц» и «заката в крови», неслась, дерзко и бесшабашно «и, косясь и постораниваясь, давали ей дорогу другие народы и государства?» Насколько отличается тональность этой, захватывающей дух езды в неизвестность, вброшенного в мировое пространство вопроса: «Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром…», от горестной обреченности и драматизма блоковских строк из цикла «На поле Куликовом»», где он: «С вековою тоскою / Как волк под ущербной луной, /говорит «Не знаю, что делать с собою,/Куда мне лететь за тобой!»

Во втором стихотворении цикла, из которого приведены эти строки, еще отчетливее звучит трагическая, а не мажорная нота победы на поле Куликовом: «На пути – горючий белый камень. \За рекой – поганая орда.\ Светлый стяг над нашими полками \Не взыграет больше никогда». Что стоит за этими строками? Восприятия победы как пролога к поражению? Или возможности такого, по причинам, обстоятельствам, остающимися за скобками? Представляется, что эти строки не есть философское обобщение в духе пастернаковскоих строк: «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать.» Перед нами другой поэт, с другой исторической памятью, историзмом мышления. В следующем стихотворении цикла река Дон, на берегах которого произошла историческая битва, принесшая победу русским, назван «темным и зловещим.» И еще: «Вздымаются светлые мысли\В растерзанном сердце моем, \И падают светлые мысли\ Сожженные темным огнем… Явись, мое дивное диво! \ Быть светлым меня научи!... Вздымается конская грива…\За ветром взывают мечи…» В литературе существует мнение, что трагическая сложность «Куликова поля» в том, что Россия здесь оказывается не по одну сторону реки Непрядвы, а по обе: здесь вышли друг против друга не орда и Русь, а две России.

Вместе с тем это Куликово поле являет собою как бы символическую картину души героя, …ибо в самом себе он чувствует нечто темное, родственное той «татарской стихии», на бой с которой он вышел. (А. Тархов. Об Александре Блоке. Вступительная статья к изданию Александр Блок. Стихотворения. Поэмы. «Роза и крест». М. Худ.Лит.1974г.) Высказывается мнение, «что историческое Куликово поле было переосмыслено поэтом и стало у него символом некоего рокового рубежа внутри самой России - рубежа, на котором сходятся для битвы «русское» и «татарское», «светлое» и «темное» начала.

В статье «Народ и интеллигенция» в качестве сторон противостояния Блок называл русский народ и русскую интеллигенцию, где под татарским станом подразумевалась интеллигенция, а спящие полки Донского – не пробужденный русский народ. Но особенностью великих художественных произведений является, в том числе и то, что каждое время прочитывает их по-новому. Кроме того, они многомерны и не укладываются в прокрустово ложе какого-либо алгоритма. «И хотя сам Блок был склонен подставлять разные смыслы под символику Куликова поля, но основная его мысль в отношении этого цикла заключена в словах: «Куликовская битва» принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди»,- так писал Блок в 1912 году». (Там же). Об этом «возвращении» две последнии строфы последнего стихотворения цикла «На поле Куликовом»:

Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск, и трубы лебедей.

Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. - Молись!

Разные периоды исторического времени актуализируют и по-разному прочитывают и оценивают смыслы, заключенные в великих художественных произведениях. Как раз многомерность и вводит эти произведения в ранг великих достояний человечества. Основной тезис цикла «На поле Куликовом», подчеркнутый самим Александром Блоком, - это неизбежность возвращения России к ситуации Куликова поля, - «Недаром тучи собрались!». И слова «Теперь твой час настал. - Молись!», возможно, обращены к нам.

 

Дерзкая и угрожающая тональность стихотворения Блока «Скифы»

Как мы уже отметили, тему стихотворения Блока «Скифы» можно рассматривать как логическое продолжение цикла «На поле Куликовом», хотя оно и написано десять лет спустя. И если цикл «На поле Куликовом» горестен и трагичен, хотя в основе его лежит победа русских полков над Ордою, то стихотворение «Скифы», датируемое 29-30 января 1918 года, временем, когда Россия за семь месяцев 1917 года пережила две революции, и ко времени написания «Скифов» потеряла в результате гражданской войны и иностранной интервенции большую часть своей территории написано в упругих ритмах, дерзкой тональности с использованием вызывающей лексики. В дневниках Блока, незадолго до написания «Скифов» (11 января 1918 г.) имеется запись:

«Тычь, тычь в карту, рвань немецкая, подлый буржуй. Артачься, Англия и Франция. Мы свою историческую миссию выполним.

Если вы хоть «демократическим миром» не смоете позор вашего военного патриотизма, если нашу революцию погубите, значит вы не арийцы больше. И мы широко откроем ворота на Восток. Мы смотрели на вас глазами арийцев, пока у вас было лицо. А на морду вашу мы взглянем нашим косящим, лукавым, быстрым взглядом: мы скинемся азиатами, и на Вас прольется Восток.

Ваши шкуры пойдут на китайские тамбурины. Опозоривший себя, так изолгавшийся – уже не ариец.

Мы – варвары? Хорошо же. Мы и покажем вам, что такое варвары…»

Посмотрим, как Блок разворачивает картину событий, в случае схождения России с исторической сцены и неминуемого, в этом случае, столкновения Европы с Китаем, как он описывает возможные последствия этого столкновения.

Вскоре Советской Россией был подписан на тяжелейших условиях Брестский мир. Дневниковая запись Блока предвосхищает позицию Блока в «Скифах».

Цикл «На поле Куликовом» выяснял соотношение физических и духовных сил России с восточной частью Евразийского континента, и через 600 лет, прошедших после победы и не поколебавших ее, полон ожидания новых драматических событий («Опять над полем Куликовым \Взошла и расточилась мгла,\ И, словно облаком суровым, грядущий день заволокла.»), в «Скифах» аналогично выясняются отношения России с западной частью Евразийского континента. При этом подчеркивается роль и значение России на этом пространстве четким, как математическая формула - определением ее роли «щита меж двух враждебных рас \Монголов и Европы.» Острое национальное чувство, историзм мышления Блока мы уже отмечали. Добавим и такой штрих, который очень важен для понимания истории взаимоотношений России с Западом. А именно – психологию взаимоотношений. «Россия – Сфинкс, - пишет Блок. - Ликуя и скорбя, \ И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит в тебя, \И с ненавистью, и с любовью!..» О Западе же сказано: «Вы сотни лет глядели на Восток, \Копя и плавя наши перлы, \ И вы, глумясь, считали только срок,\ Когда наставить пушек жерла!»

Во многом история отношений России и Запада, особенно перестроечного и постсоветского времени - это история безответной любви, переходящей в подобострастие, России к Западу. И Блок выразил это в вышеприведенных строках. Однако Блок же угрожает Западу, как ни один, самый радикальный политик России: «Вот - срок настал. Крылами бьет беда, \ И каждый день обиды множит, \И день придет – не будет и следа \От ваших Пестумов, быть может!»

И Запад неприемлем для Блока прежде всего своей буржуазностью., буржуазностью, актуализированной сегодняшней Россией, которая для страны опаснее любого лабиринта и из которой выбраться труднее, чем из самого топкого болота . Трудно выбраться и невозможно освоить. Отсюда эта раздвоенность «ненависти-любви», гораздо более опасная, чем когда эти понятия ( вражда –любовь ) стоят в оппозиции друг к другу. Но Запад – это не только буржуазность. Это и античность Греции и Рима, это и эпоха Возрождения, воспринятые Россией через западную культуру. Плоть от плоти России, Блок и сам несет в себе эту раздвоенность, когда призывает, обращаясь к Западу: «Придите к нам! От ужасов войны \ Придите в мирные объятья!\ Пока не поздно – старый меч в ножны, \Товарищи! Мы станем -братья!».И грозит: «А если нет, - нам нечего терять, \ И нам доступно вероломство!.....\ Мы обернемся к вам \ Своею азиатской рожей!»

Перебор в цитатах – не украшает анализ произведения. Но никуда не деться от хлестких, резких, как ветер, фраз: «Идите все, идите на Урал! \Мы очищаем место бою \Стальных машин, где дышит интеграл, \ С монгольской дикою ордою» , которая так тревожила душу Блока, и так драматично звучала в цикле «На поле Куликовом». Поэт прозревает возможность замены русского начала, соприродного западноевропейскому, азиатским («Мы обернемся к вам своею азиатской рожей!») и тогда «Мы поглядим, как смертный бой кипит, \Своими узкими глазами.» И опять – переход от только что явленной ненависти и угрозы к любви, к надежде на взаимность: в этом можно отметить некую метаморфозу, преображение, трансформацию России, олицетворяющей в цикле «На поле Куликовом» светлое начало, в темное начало в стихотворении «Скифы». Вражда Запада к России актуализирует здесь темное начало, вполне конкретно называемое в цикле «На поле Куликовом», исторически достоверно, татарским. В «Скифах» же оно является условным обозначением темных, затаенных свойств, таящихся на евразийском пространстве в лице Китая, и на китайские тамбурины пойдут, по мысли Блока, шкуры Запада.. А то, что относится к началу светлому, русскому, широко разбредется по дебрям и лесам, расступится перед пригожей Европой. Но, разбредясь, и уступив место для схватки с Европой монгольской дикой орде, Россия сама сходит с исторической сцены. Такая перспектива несет угрозу не только России, но и Западу. Если цикл «На поле Куликовом» прочитывается как послание, обращенное к России, в какой бы ипостаси здесь она не представала, стихотворение «Скифы» обращено к Западу, к Европе. Он напоминает об историческом значении России как щита «меж двух враждебных рас» и, несмотря на все противоречия, Блок сзывает старый мир «на братский пир», призывает сойти с тропы испепеляющей ненависти и вражды.

Восток же и в последних строках цикла на поле Куликовом назван «Вражьим станом», откуда он слышит «рокоты сечи» и «трубные крики татар». Понятная земная « любовь-ненависть» для Блока менее опасна, чем закрытый, мистический, затаенный Восток. Хотя только в 20-м веке Запад, включая Россию, вел две взаимоистребительные войны, принесшие гибель миллионам своих граждан.

А время неумолимо ведет нас по предначертанным Блоком историческим путям. Суметь прочесть и осмыслить высокие смыслы и мистические пророчества Блока, его послания, - вот задача, от решения которой во многом будет зависеть будущая картина мира.

 
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную