Галина ЦЕЛИЩЕВА
Из новых стихов
ДЕРЕВЕНЬКА
Есть о чем говорить, -
память выжжена,
лихолетьем рассеяна в прах.
Но моя деревенька выжила,
через боль пройдя,
через страх.

Отовсюду слетались во́роны,
изо всех окаянных мест:
было небо с землей разорвано,
когда с храма сбивали крест.

С колокольни скинутый колокол
продолжает в сердцах звенеть.
А его оттащили волоком,
а потом превратили в медь.

Дед-солдатик «пропавший без вести»
и наказанный без вины,
он теперь под защитой вечности,
а отец вернулся с войны.

И вернулся Бог из забвения
и в народе пошла молва:
будет Светлое воскресение -
деревеньками Русь жива.

Русским духом стоит Русаново,
не скудеет русская речь.
Храм всем миром отстроим заново
и затопим русскую печь.

ПЕРСТ
Нас не крестили.
Не было церквей.
И не отпетым уходил
покойник.
Свистел развязно
ветер-суховей
на колокольне –
Соловей-разбойник!
Указывал на землю
сбитый крест.
А люди:
- Демократия! Свобода!
Предупреждал
сей православный перст,
что грянет гром,
да нет громоотвода.

СТАРИЦА
Как, однако, легко уничтожить народ!
Раздробить, размельчить и развеять…
Память вырвать, культуру стереть в порошок...
А душа? Она знает и помнит исток,
она чувствует место и время.
В новых руслах - воды нескончаемый бег,
в рукавах – золотая порода.
У озер, порожденных извилиной рек,
сила рода, в котором живёт человек,
сокровенная тайна народа.
Древних стариц петля – временная дуга.
И источник с живою водицей.
Наша Родина предков одна на века.
Отражаясь в России, плывут облака…
Вечно пить, никогда не напиться.

ВИНА
Как перед тобой я виновата!
А всего-то только пара фраз
в озлобленье брошенных когда-то...
Бес их выдал, а Господь - не спас.

И твержу теперь святое имя.
Пожалеть успела и остыть...
Но грехи, прощенные другими,
не могу сама себе простить.

ПИСЬМО
«Что жизнь – борьба, -
внушали постоянно.
Боролись с «кулаками»,
с целиной...
Никто из нас не ждал
небесной манны.
Преодолели всё.
Какой ценой?
А то, к чему
прикладывали руки,
и рушилось,
и возводилось вновь.
Страну мы поднимали
из разрухи.
И поощрялась
к Родине любовь.
С коррупцией боролись
и с обвалом...
Считали: значит, так
тому и быть!
И лично мне
единственно осталось,
что нищенскую старость
победить.
И почему такое
приключилось?
Я с сожаленьем вспомнил
о тебе.
Не осуждай, -
любовь не получилась!
Все силы были отданы
борьбе»
.
ПАШНЯ
Ох, как страшно, ох, как страшно!
Видно, надо уходить...
Я как пашня, я как пашня,
не сумевшая родить.
Сожаление раздавит.
Одиночество томит –
разжевало б даже камень,
но, ведь, я – не монолит.
Я себя избороздила:
вскрылись старые грехи,
и в загашниках отрыла
злополучные стихи.
Раскорчёвываю память.
Что ещё разбередить?
Продолжаю, - между нами! –
я заборы городить.
А в душе – такая слякоть,
что не выбраться уже,
только плакать, только плакать
по загубленной душе!
Надо мной нависли тучи.
Я давно мешаю всем.
Божий гнев – удобный случай:
ток, разряд и – нет проблем.
В дождь, под гром, -
душа - на выплеск, -
под грохочущий оркестр...
Если Бог меня не выдаст, -
человек-свинья не съест.
Может взять, да и напиться!
Вот – лекарство от забот!
Но небесная водица
всех отмоет, и спасёт...

Мне теперь и горя мало.
Мне ли горе горевать?
Всю себя перепахала.
Начинаю засевать.

ФЕВРАЛЬ
Февраль. Достать чернил и плакать…
Л.Пастернак
«Февраль. Достать чернил и плакать…»
Приняв февральское рожденье,
я разгребаю снег и слякоть
и предвкушаю возрожденье.
Я – горделива и упряма
и из меня слезу не выжать.
В сумятице житейской драмы
мне надо – выжить, выжить, выжить!
И заработать очищенье
и право говорить о многом,
а уж потом просить прощенья
и плакать, плакать перед Богом.

СОГОМ
Холодок оленьей кожи…
Сон, иллюзия, обман?!
Духов Времени тревожит
Заклинающий шаман.

Бум-бум-бум! – коснется слуха.
Совершись священный акт!
Голос бубна - голос духа
отдается сердцу в такт.

Мне, рожденной в глухомани
вся тайга – чудесный рай.
Призывает и шаманит
колдовской таежный край.

Это оклик сокровенный,
и роднее звука нет.
Я под деревом священным
рассыпаю горсть монет…

И ко мне приходят снова
с теплотой своих сердец
колон-ях – народ еловый,
тертен-хой – лесной мудрец.

Волшебство, движенье, чудо!
Черным вороном взовьюсь…
Ах, когда-нибудь оттуда
я. на землю не вернусь…

Повседневный круг замкнется.
Бубен смолкнет до поры.
Песня силы вознесется
в бесконечные миры.

До деревни путь не близкий.
Мне бы вовремя дойти…
Согом. Согом по-хантыйски –
окончание пути.

МАМИН ЗАВЕТ
Опять грызутся за стеной соседи…
Весь дом дрожит.
- Держись, сосед, держись!
Ты - в эпицентре маленьких трагедий.
Что делите? Единственную жизнь,
квадратных метров пыльную убогость,
кастрюли и коробку с DVD?
Живете вы за пазухой у Бога
и плачете у Бога на груди.
И всё вам – тесно! И всего вам – мало!
Кричите чью-то, вспоминая, мать…

«Старайся, дочь, - мне мама завещала, -
не больше тела места занимать!»

КУПЕЛЬ
Я бегу куда-то, поспешаю.
Всё проблемы! Не хватает дня.
Чувствую: другим бежать мешаю,-
обгоняют резвые меня.
Может мне пора остановиться?
Выбрать место,
присмотреть купель...
Чья река – студеная водица?
Чьи стога?
Чей дом?
Чья колыбель?
Узнаю...
Вон там – за поворотом -
старый храм, а дальше – по прямой...
Темные тесовые ворота...
Мама, мама,
я пришла домой!

* * *
Когда-то мы все
заполняли анкеты.
Всегда
было три
однозначных ответа:
Да - красный,
да – Пушкин,
да – я пионер,
Страна? –
обязательно,
эСэСэСэР!

И если бы снова
меня
опросили:
да – красный,
да – Пушкин,
конечно – Россия!

КАК РОЖДАЮТСЯ ГИМНЫ
В любезностях рассыпались взаимно
и постепенно даже впали в раж.
Просили написать слова для гимна,
а у меня сложился только марш.

Не пишутся победные куплеты,
не создается песня торжества,
коль даже вдохновенные поэты,
как по команде, делают: раз-два!

Толкаются в толпе себе подобных,
а - левый-правый, кто тут разберет!
Гимн сочинять, шагая, неудобно.
Но, слава Богу, мы идём - вперед!

Как Моисей евреев по пустыне,
вожди готовы сотни лет водить.
Всё это продолжается поныне.
Чтоб гимн родить, нам надо
                                   победить.

ПОЛОНЯНОЧКА
Не такая я красавица,
надо честно говорить.
Согрешу – не стану каяться,
а судьбу благодарить.
По повадкам – птица хищная,
осторожен, горд и смел,
ты, вниманием пресыщенный,
разглядеть меня сумел:
кроткий вид, на щечках ямочки,
сердце полное огня.
Образ юной полоняночки,
извини, не для меня.
Я – отчаянная женщина,
не терплю пустых обид.
Всё возьму, что наобещано –
Бог рассудит и простит.

ДЕНЬ И НОЧЬ
Стоит ли объяснять
причину твоих поступков?
Нужно ли обещать,
когда не в силах помочь?
Не спорил, но никогда
ни в чем не шел на уступки...
И я превратилась в День,
а ты превратился в Ночь.
Теперь существуем мы,
встречаясь
лишь в полумраке,
на линии света и тьмы,
на линии ночи и дня...
На горестный лик луны
тревожно воют собаки...
и день для меня уныл,
где ты позабыл меня.

***
Я за тобой
не закрывала двери…
Молила,
чтобы Бог тебя вернул.
Не страшно,
что меня ты обманул,
а страшно то,
что я тебе не верю.

ПРОЩАНИЕ
Жарко, светло и молодо
смотреть, как горят мосты.
Забуду названье города,
в котором остался ты!

Выкрашу - синим улицу
на карте. Будет – река.
Ты – рыба.
Не надо хмуриться!
Просто – плавай! Пока...

СБОРЫ
Мне теперь уже не избыть тоски.
Ну и что, что грядёт январь?
Тёплый свитер, варежки и носки,
томик Тютчева и словарь...
Не забудь ещё с собой положи
ручки, тапочки и тетрадь.
Не попомни зла, меня не держи,
и пустые слова не трать.
Всё старался радость во мне убить,
запереть меня на замок...
Когда понял,
что надо просто любить,
было поздно и ты не смог.
Завяжу рюкзак, перекину жгут
и в психушку уйду сама.
Я не знаю, как берегут и ждут,
но я знаю, как сводят с ума.

ПЫЛИНКА
Тот, кто умеряет свой блеск,
уподобляет себя пылинке. Лао Цзы
Ненужная всем
я – твоя половинка,
ушла насовсем,
превратилась в пылинку.
Сомненья долой,
вожделенья и страсти!
И нет надо мной
твоей пагубной власти.
И почести ложной
мне тоже не надо!
Зачем мне, ничтожной,
дары и награды?
Не буду зависеть –
меня не приблизить,
меня не возвысить,
меня не унизить.

РАЗРЫВ
Мой верный друг
отвергнут беспощадно
и изгнан, -
с глаз – долой, из сердца – вон.
Я, может, позову его обратно,
но никогда не возвратится он.
И как погибла дружба,
у которой,
мы были, что у птицы, –
два крыла?
Был друг – свидетель
моего позора.
Ему простить я это не смогла.

ЖЕНЩИНА – ОСЕНЬ
Гордо женщину-Осень праздную…
Что со мной? Расплясалась буйно.
То - лучистая, то - ненастная…
Вся в огне… Выбирай любую!

Мне недолго звенеть монистами…
Бабьим летом в прощальной ярости
остро любится и неистово.
Ты ж боишься зимы и старости.

Не желая ни с кем соперничать,
применяю уловки разные.
Ты – хитёр, Весна - опрометчива.
А я женщину-Осень праздную.

СНЕЖИНКИ
Снежинки летят – наготу прикрывать.
На руках, на щеках – тают.
Что же, мой милый, тебе опять
в доме моем не хватает?
Дорог? Так они по горло в снегу!
Зовут? Но не так громко!
Кинется в ноги, ворча на бегу,
как собачонка, – поземка.
Скроет грехи, запутает след...
Черное станет – белым!
Ты рыжим был, - ослепительно сед!
И я как зима поседела.
Ждём снежных дней, как небесных даров,
как волхвов ждут с благой вестью...
Ты снова ищешь морозных дорог.
Я – к огню! Нам не быть вместе.
Только там, где сугробы как облака,
и облака, как сугробы,
столкнемся – сверкающие бока –
снежинки с ладони Бога.

БОЛЬ
А жизнь идёт. Отсчитанные дни.
Отмерянные беды и страданья
на столько, сколько в силах унести,
и зачастую больше ожиданья.
Оценишь боль, шагнув через порог.
Тебе знаком порог у страшной боли?
Тот, за которым каждый одинок,
убит, разбит, раздавлен и безволен.
Безумная любовь, сквозная боль…
Им равных нет, им нет себе подобных.
И я, пока не встретилась с тобой,
не ведала, - на что душа способна.

ПАМЯТЬ
Я помню всё…
Я так устала помнить!
Забвенье призываю по утрам.
Но бродят тени в лабиринтах комнат,
следят глаза из золоченых рам.
То сквозняком повеет,
то пожаром,
а то нахлынет чувство пустоты…
Минувшее отдам почти задаром
и выброшу увядшие цветы.
Освобожусь от боли непременно,
не подпущу тебя в тревожном сне.
Беспамятство похоже на измену.
Ах, только б ты не вспомнил обо мне!

ЗЕВСУ
Не путай меня с рассветом!
Не путай меня с закатом!
Я – выдох прекрасной Леды,
которой была когда-то.

Не боги горшки лепили.
Их жены не знали хлеба.
А ты до того обилен, -
тебе не хватает Неба!

О, смертная участь женщин –
Любви ожидать, как Чуда!
Ты - Порождающий вещи
являешься ниоткуда.

К Европе – мощью бугая,
грозой и громом к Семеле,
дождём золотым к Данае,
а к Персефоне – змеем.

Рождаются полубоги,
и в этом – твоя победа.
Неисповедимы дороги.
Бессмертны Лебедь и Леда.

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную