Путевые заметки Камиля Зиганшина

Все записи

ЧП в Гватемале*

*Гватемала — самое северное государство Центральной Америки. Большая часть страны (её общая площадь около 181 тысячи кв. км.) покрыта отрогами Кордильер. Равнины имеются лишь вдоль Тихоокеанского побережья. Климат тропический. Численность населения — 13,5 миллиона человек. Из них 40% индейцы, остальные метисы.

К границе с Гватемалой — полосатому шлагбауму, перегораживающему узкую многоголосую улицу городка Лас Чамрес-Гватемала, запруженную людьми с неподъёмными тюками, менялами с толстенными пачками валюты, трёхколёсными моторикшами «тук-тук», размалёванными автомобилями и заставленную прилавками со всевозможным товаром,





подъехали 4 мая ближе к вечеру.

Шустрый парнишка, обработав с помощью распылителя дно нашей выносливой и трудолюбивой «лошадки» (вроде как дезинфекцию провёл), направил к небольшому зданию, где проверяли документы. Мы, обрадованные тем, что нет обычной на границе очереди, торопливо выложили приятного вида гватемальскому пограничнику свои красные с позолоченными орлами книжечки. Пролистав их, он вежливо разъяснил, что пропустить нас не имеет права, поскольку отсутствуют отметки о выезде из Мексики. Делать нечего, возвращаемся на мексиканский пограничный пост, и тут выясняется ужасное обстоятельство — при пересечении границы «США — Мексика» тамошние контролёры не удосужились поставить печать о въезде, а без неё здешние не могут поставить отметку о выезде из Мексики. Уладить эту проблему удалось только утром с помощью российского консула Андрея Маркелова (мексиканцы даже напоследок умудрились подпортить свою, и без того шаткую, репутацию — делать отметку о выезде при паспортном контроле — это прямая обязанность контролёра).

Гватемала — страна маленькая, может, поэтому в ней и долинки между тесно стоящих хребтов маленькие и узенькие, ещё более узенькие дороги, вьющиеся замысловатым серпантином над бездонными каньонами, по дну которых грохочут, ворочая валуны, мутно-зелёные потоки; миниатюрны и городки с тесными улочками, крошечными домами;



и даже люди малорослые (последнее связано с тем, что население здесь — сплошь индейцы, а они, по нашим наблюдениям, значительно уступают в росте европейцам). Единственное, что в Гватемале больших размеров — это величественные, изрубцованные шрамами промоин и осыпей горные кряжи и высоченные, как правило классической формы, вулканы.





На одном из поворотов нас тормознула полиция. Памятуя полученный в Мексике опыт, мы сразу мысленно взвыли: «Ну вот, опять начинается!». Но ребята, быстро проверив документы, только предупредили, что дорога сложная, и посоветовали быть повнимательней. Мы были растроганы. Кто-то не сдержался и воскликнул: «Да здравствует гватемальская полиция!».

Вокруг прилепившихся к склонам гор селений среди густого леса разбросаны в беспорядке рваные лоскутки наделов, засаженных маисом, бобами, горохом, местами плодовыми деревьями. И расположены они на таких крутых скатах, что мы без верёвок не отважились бы на них взойти, а гватемальские крестьяне как-то умудряются не только ходить, но и землю разрыхлить, и сорняки полоть, и урожай собрать, и к дому его перенести!


(вот где маленький рост выручает!)
Почвы на севере бедные — каменистый суглинок. Травы почти нет. Нет и скотины. Южнее и земля побогаче, и урожаи пощедрее, и животинка взор радует.



Ближе к обеду заскочили в один городок купить карту Гватемалы и пополнить запас продуктов. Я остался сторожить машину (едем пока на ней — заказанные велорюкзаки получим только в столице). От нечего делать наблюдаю за проходящими и проезжающими гватемальцами. Наблюдаю с удовольствием — до того приятные, открытые лица. Как заметят, что я смотрю, так просияют, приветливо заулыбаются и головой, как старому знакомому, кивнут.



Оказывается, это так здорово, когда тебе искренне радуются совершенно незнакомые люди.
Многие на мотоциклах (через несколько дней мы поняли, что Гватемала — страна мотоциклистов). Ездят и стар и млад.





Ездят довольно смело, на ходу по сотовому разговаривают. Даже женщины с грудничками не редкость. Кстати, гватемалки не уступают по красоте мексиканкам.






Многие носят колоритные национальные одежды (запашные юбки, красивые цветистые вышивки на рубашках и накидках украшены серебристыми и золотистыми нитями). Любимый цвет: фиолетово-коричневый с сиреневым. На головах «лежат» по особому сложенные груботканые, преимущественно красного цвета, платки.



При необходимости гватемалки прямо на них водружают тяжеленные корзины и идут, небрежно помахивая рукой.





Наконец, порадовали и мужчины — и они здесь облачены в экстравагантные национальные костюмы. Их необычность — в коротких штанишках из лёгкого цветистого материала, поверх которых надета шерстяная домотканая юбочка.





Правда, приверженцев национальной одежды пока меньшинство, но говорят, что следование канонам культуры майя становится всё более модным — сколько индейцев ни приобщали к европейской культуре, а их душа всё равно тянется к истокам. Вообще, индейские традиции, а особенно нравственные устои, здесь довольно сильны. Курящих почти нет, семьи прочные, разводы большая редкость, каждая пара имеет по пять-семь детей. Старые люди окружены вниманием, и, хотя пенсию получают немногие, они не бедствуют благодаря заботе детей и внуков.

У замечательных гватемальских дорог (они здесь бесплатные) есть интересная особенность — все крупные камни по обочинам покрашены. Где-то в оранжевый цвет, где-то сплошь в белый или жёлтый, зелёный.



А скалы раскрашены флагами ведущих партий, естественно, с многообещающими лозунгами по соседству.
Перемещаясь по змеевидным извивам серпантина на высоте две-две с половиной тысячи метров, 6 мая мы достигли прославившегося своей красотой горного озера Атитлан, зажатого между конусовидных вулканов.









Чтобы отснять на видеокамеру его живописную панораму, съехали с трассы и полезли на гребень по узкой дороге, усеянной острозубыми камнями (они то и дело со скрежетом раздирали днище). Подъёмы и повороты были такими крутыми (порой казалось, что вот вот опрокинемся или не впишемся в радиус), что дыхание перехватывало, а повернуть обратно уже никак — развернуться негде. Так и ехали, замирая то от восторга, то от ужаса, пока не выбрались на седловину, где дорога стала пошире.
И опять наша безотказная труженица-лошадка не подвела.



Ей уже пятнадцатый год, привод только один — задний, а тащит, как добротный джип. Недаром имя у неё такое звучное и многообещающее — «САФАРИ». Ничего не скажешь — умеет Дженерал Моторс делать хорошие машины!

Чтобы выбраться на трассу, нам пришлось въехать в узкую, предназначенную только для мотоциклов улочку старого городка и, сложив зеркала заднего вида, осторожно протискиваться, иногда всё же царапая бока, между сложенных из дикого камня построек. Их обитатели были в шоке — наша машина была первой в этом селении. Но и этот экзамен железная лошадка сдала на пять с плюсом. Надо отдать должное и мастерству водителей — Илье с Костей.

Заночевали у дороги в нескольких километрах от тропы, ведущей к вулкану Акантинага (3900 метров) и примыкающему к нему вулкану Фуэго (3700 метров).



Их голые вершины, окутанные голубоватой дымкой и венчиком из белых облачков, со стороны напоминали головы седеющих великанов.

Утром по холмистому нагорью быстро добрались до последних жилых построек и, договорившись с хозяином крайней, оставили машину у него во дворе. На восхождение вышли налегке, взяв только воды и небольшой запас продуктов. Первые сотни метров тропа полого шла по меже среди огородов, и мы шли резво, но, упершись в густой тропический лес, взлетала на такие крутояры, что приходилось, цепляясь за выступы камней, корни, стволы бамбука, буквально подтягиваться на руках вверх.


Чтобы справиться с резко возросшей нагрузкой, сердце набирало обороты и вскоре забухало в грудной клетке, как рвущаяся на волю птица. Пот заливал глаза, по спине потекли ручьи. Горные ботинки, выдирая валуны, скользили по влажной земле.

Молодёжь задала такой темп, что я еле поспевал. Чтобы восстановить дыхание, приходилось то и дело останавливаться. После отметки 3000 метров тропа опять пошла пологим траверсом. Я взбодрился. Ну, думаю, хоть дух переведу, но через метров пятьдесят она опять взмыла круто вверх. Я настроился было на очередной рывок, как вдруг шедшие впереди ребята остановились и сгрудились в кучу. До меня донеслись сдавленные стоны. Подойдя ближе, увидел распластанного на тропе мужчину лет сорока.

Низ его рубахи и штаны были залиты кровью. Андрей (наш доктор) уже склонился над ним и делал осмотр.


Сквозная, предположительно огнестрельная, рана, проходящая через ногу и нижнюю часть живота, выглядела настолько страшно, что я не выдержал и отвернулся. Тем временем Андрей открыл походную аптечку, надел перчатки и одновременно, набрав в шприц какое-то лекарство, сделал укол и приступил к остановке пульсирующей из ран крови.

По его команде мы подавали ему то ножницы, то салфетки, то тампоны. Лицо раненного тем временем порозовело, пульс стал прощупываться. Но когда ему стали вводить в рану тампон, его так скрючило от боли, что пришлось вдвоём прижимать его руки и ноги к земле. Когда кровь была остановлена, индеец открыл глаза и стал, пересиливая боль, что-то торопливо рассказывать нам на своём языке. Сообразив, что мы его не понимаем, умолк и только постанывал.

Костя с Лёхой тем временем мастерили носилки, а мы рубили для них жерди и нарезали вязки. Когда они были готовы, застелили перекладины стеблями молодого бамбука с длинными листьями. Потом подняли и понесли раненого. На наше счастье, он весил не больше 60 килограммов. На самых крутых спусках несли Костя с Лёхой.





В тех местах, где тропа выполаживалась, несли по очереди остальные. Чем ниже спускались, тем суше становилась земля, и последние километры мы шли в облаке вулканической пыли, поднимаемой шестью парами ботинков.



Она разъедала глаза, забивала лёгкие, но мы не сбавляли темп. Увидев шедшего с мотыгой местного земледельца, попросили его бежать в деревню и вызвать скорую помощь, полицию.
Когда мы вышли к дороге, нас там уже поджидала вся деревня, а через минуту подъехали и полицейские.



Когда они записали в блокнот показания раненого, мы погрузили его в машину.





После того, как она уехала, местный учитель,

немного знающий английский, рассказал нам, что раненый работает в охране национального парка. Во время обхода он заметил на тропе обросшего человека. Поскольку последнее время здесь было несколько нападений на туристические группы (отбирали все вещи, снаряжение и деньги), он попытался задержать его для выяснения личности, но ему на выручку из-за деревьев вышли вооружённые подельники. Один из них выстрелил почти в упор. Охранник скатился с обрыва и упал в колючий кустарник. Это его и спасло. Бандиты решили, что он убит, и разыскивать не стали.

Выслушав перевод, мы переглянулись — выходило, что индеец спас нас от неминуемой встречи с караулившей туристов бандой, — мы ведь шли первыми, американцы с бельгийцами вышли намного позже. Господь очередной раз отвёл от нас беду. Слава Ему, милостивому и справедливому!
После этого трагического события Костя решил перенести восхождение на более поздний срок, а пока ехать в столицу страны — город Гватемалу. Нас там уже давно ожидал друг Алексея Ярошевского (координатора экспедиции в Москве) — гватемалец Хуан-Пабло Авенданьо. Он учился в Санкт-Петербургском педагогическом университете и прекрасно владел русским. У него же находились высланные Ярошевским из Москвы велорюкзаки. Созвонившись с ним, Костя договорился о встрече возле торгового центра, и после обеда мы запетляли по серпантину к гватемальской столице.

Пабло оказался эрудированным, располагающим с первого взгляда молодым парнем с гривой чёрных волос на голове. О России и её людях он отзывался с такой теплотой, что мы даже загордились. Следуя за его машиной, мы быстро добрались до места. На наше счастье, дом находился в так называемой «колонии» — охраняемом квартале в лесной зоне. Возле него имелась лужайка, на которой мы и разбили свой палаточный лагерь. Жена Пабло — русоволосая ленинградка Екатерина — могла бы смело претендовать на титул самой красивой женщины Гватемалы.

За ужином Пабло предложил организовать пресс конференцию с местными журналистами, на которой мы рассказали бы о целях и ходе кругосветной экспедиции по вулканическому поясу земли. Костя дал согласие, обговорили время. Известно, за беседой время летит незаметно, так что легли спать ближе к полночи. Завтра идём на самый активный и буйный «гнойник» Центральной Америки — вулкан Пакайя (в прошлом году он залил магмой несколько деревень и завалил столицу десятисантиметровым слоем пепла). А последний серьёзный выброс лавы произошёл всего полтора месяца назад, и наверняка ещё остались неостывшие участки.

Все записи


Комментариев:

Вернуться на главную