Камилю Зиганшину - 65 лет!

15 марта 2015 года известному писателю Камилю Зиганшину исполняется 65 лет!
Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" сердечно поздравляют Камиля Фарухшиновича с юбилеем!
Желаем крепкого здоровья, благополучия и вдохновения!
С нетерпением ждем новых увлекательных и мудрых произведений!

Мир Камиля Зиганшина

В начале девяностых годов прошлого века появились первые произведения Камиля Зиганшина «Маха или история жизни куницы», «Боцман или история жизни рыси». Затем были опубликованы охотничья повесть «Щедрый Буге», роман «Скитники».

В литературу пришел новый писатель с очень своеобразным жизненным материалом. В его книгах перед читателем открылся совершенно новый мир, в которой до этого еще не проникал взгляд современных авторов. Описываемый Камилем Знганшиным мир - это потрясающая по своей необычайной красоте восточносибирская природа, это суровый быт старообрядческой общины, жизнь эвенков, якут, удэгейцев, это взаимопонимание человека, зверей и птиц.

Некоторые считают обязательным, чтобы писатель имел богатую па события биографию, прошел необычайные испытания бывалого человека. Можно поспорить с таким утверждением. Но бесспорно одно: писатель должен хорошо знать ту среду, о которой пишет. Только тогда появится настоящее произведение. Об этом ярко свидетельствует писательская судьба Камиля Зиганшина.

 

Камиль Фарухшинович Зиганшин родился 15 марта 1950 года в поселке Кандры Туймазинского района Башкортостана в семье кадрового офицера. Детство и юность прошли на Дальнем Востоке в военных городках, разбросанным по самым глухим таежным местам Хабаровского и Приморском краев.

Прежде чем взяться за перо и пробовать свои силы в творчестве, Камиля Зиганшин работал в геологических партиях, ходил матросом на китобойце, четыре сезона работал штатным охотником, промышлял соболя в Лозовском госпромхозе в отрогах Сихотэ-Алиня.

Этот богатый жизненный опыт, накопленные нелегким трудом в молодости наблюдения, знания и навыки дают возможность писателю так зримо и достоверно описать тайгу и жизнь ее обитателей, раскрыть великую мощь природы, вечную связь природы и человека. В своих произведениях автор с большой любовью и знанием рассказывает о повадках диких животных, о жизни северных народов, о нелегком труде охотника-промысловика, о своеобразном укладе старообрядческой общины, затерявшейся в дебрях Восточно-Сибирской тайги. В произведениях Камиля Зиганшина мы находим ответы на сложные вопросы взаимоотношения человека и окружающей его среды. Кто есть современный человек, царь природы или ее дитя? К чему приведет в конечном счете наши связи с природой: гармонии или дисгармонии, дружбе или вражде?

Читая повести и романы Камиля Зиганшина, я часто вспоминал строки Тютчева:

Не то, что мните вы, природа: 
Не слепок, не бездушный лик - 
В ней есть душа, в ней есть свобода, 
В ней есть любовь, в ней есть язык.

И как я был обрадован, когда услышал, что один из героев нового романа писателя «Золото Алдана» поручик Орлов в таежной глуши произносит эти слова великого лирика.

После знакомства с повестями и романами Камиля Зиганшина глубже понимаешь, что природа - это храм, а не фабрика по обслуживанию человека и начинаешь сознавать, что мы, люди - ее часть и наша задача не покорять природу, а только бережно использовать ее на службе человечеству там, где это необходимо и возможно.

Новым явлением в творческом росте писателя стал роман «Золото Алдана» - своеобразное продолжение «Скитников». Здесь прослеживается жизнь нового поколения старообрядческой общины - трудные судьбы целеустремленных людей огромной воли, физической выносливости и духовной стойкости. Их путь полон тяжелейших испытаний и потрясений, великих потерь и новых завоеваний, достигнутых упорным трудом. Крушения уносят последние бревна из налаженного уклада и люди с нового колышка снова начинают устраивать свою жизнь. В таких условиях невозможно жить безмятежно. Но для героев Зиганшина главное — духовная гармония, и внешне, и внутренне, и физически, и нравственно быть с миром в согласии. Они дружат с беркутом, с медведем, дорожат благами земли.

Все в мире взаимосвязано, нигде нельзя скрыться от бед и соблазнов столкновений и разрушений большого мира. И в таежных дебрях жизнь люден ломают и уродуют постигшие державу потрясения. Даже казалось бы непоколебимая старообрядческая община дает трещину. Возведенные с таким упорным трудом своеобразные селения - крепости пустеют, превращаются в скиты — призраки. Гибнет в огне маленький гарнизон белогвардейских офицеров. Рушатся древние заповеди эвенков и якут.

А ведь вначале казались непоколебимыми мир и покой в тайге. В памяти остается такая умиротворенная картина: «Установилась такая тишина, что было слышно позвякивание конской сбруи и чмокание жеребенка, припавшего к вымени матери». Но эта тишина полна тревоги, потому что «люди смотрят друг на друга через прицел винтовки».

Да, все в мире взаимосвязано. Даже такой стойкий человек как Корней не устоял перед сатанинскими соблазнами взбесившегося мира - изменил своей общине, своим близким людям, совершил великий грех.

Грехи наказуемы и Бог - высший судья. Если вдуматься, слова cуд, судить, судьба - все одного корня. Бог наказал и Корнея - человека с чистой душой. Двенадцать лет он провел в лагерях. И последняя страшная кара: • застрявшего в расщелине скалы Корнея волки загрызли ступни ног. Совершилось суровое возмездие. Невольно возникает ассоциация: самый сильный из старообрядцев Корней остался без ступней, лишился нормального движения. Значит, и его община лишена движения в будущее, она оказалась в тупике.

После чтения сцены такой жуткой трагедии, беспощадной расправы над человеком невольно вспоминаешь обглоданную рыбу - великана из рассказа Хемингуэя "Старик и море". В одном случае - рыба, в другом - обгрызанный человек.

О названии нового романа "Золото Алдана". "Алдан", "алтын" тюркских языках означает золото. Значит, здесь дважды повторяется слово золото.

Людей с древности притягивает к себе этот край обилием драгоценного металла. Золото в романе становится символом, источником зла и несчастий. Сколько людей гибнет из-за этого «желтого железа». Нажива ради наживы, грабежи ради наживы. Описываемые здесь столкновения порою страшнее эпизодов из фильма «Золото Маккени». Землетрясения есть и в «Золоте Алдана» Рушатся не только горы. Рушатся вековые устои, гибнут великие духовные ценности. События давних лет, описываемые в этом произведении перекликаются с грохотом обвалов в последнем романе Чингиза Айтматова «Когда падают горы».

Жизнь меняется, мир обновляется, но старые проблемы останемся актуальными и сегодня. Тревожные мысли, волновавшие героев повестей и романов Камиля Зиганшина, произносимые ими в монастырях и скитах слова очень созвучны с современностью. Вслушаемся в некоторые из них: «Кто затевает раскол, от него сам же и гибнет», «Если бы не раскол, то и смуты нынешней не случилось! Ведь до раскола все мы были вместе, как един кулак», «Завистливые и вороватые народились... Встарь на Руси не ведали эдакого воровства да пьянства. Это все - происки антихриста...»

А разве не поучителен такой разговор в келье настоятеля:

- Терпение, быть может, и есть ценнейшее качество нашего народа! подытожил старец.

- Но вместе с тем, пожалуй, и горе, - мягко возразил Игумен...

Камиль Зиганшин по образованию радиоинженер. Окончил Горьковский политехнический институт в 1973 году. С 1975 года постоянно живет в Уфе. Трудится в сфере связи. С 2004 года - учредитель и генеральный директор предприятия связи «ШОК», основными направлениями деятельности которого является проектирование, поставка и пуско-наладка сетей радио, радиотелефонной и спутниковой связи.

Наряду с бизнесом постоянно ведет благотворительную работу. Являясь учредителем и председателем Фонда защиты диких животных Республики Башкортостан, занимается материальной Поддержкой охотинспекторов, егерей, охотоведов, лесников, писателей и журналистов, активно борющихся с браконьерством или занимающихся изучением биологии диких животных Фонд регулярно проводит конкурсы на звание «Рыцарь леса».

Своей главной удачей в жизни Камиль Зиганшин считает безошибочный выбор умной, очаровательной жены Татьяны, которая подарила ему пятерых детей (двух сыновей и трех дочерей). А главной ошибкой-то, что в свое время не согласился с мнением жены, что в семье должно быть семеро детей.

Писатель убежден, что осуществление невозможного - возможно, все приходит вовремя тому, кто умеет ждать и успех - это награда за труд.

И в своей профессиональной деятельности и по писательском} призванию Камиль Зиганшин остается связистом, объединяя людей, сближая события давно минувших дней с современностью. От произведения к произведению творческий мир писателя расширяется, углубляются его художественные и философские искания. Его произведения - это воспевание природы, гимн мужеству и нравственной стойкости человека, призыв к гуманизму и доброте. Творчество Камиля Зиганшина озарено добротой и любовью.

Равиль БИКБАЕВ (Народный поэт Башкортостана)

Камиль ЗИГАНШИН

СВОРА
(Рассказ)

В один из долгих июльских вечеров волчья стая томилась на лесистом утесе  в ожидании сигнала разведчиков. Над ней клубилась туча безжалостной, надоедливо-звенящей мошкары. Сгоняя наседавших кровососов,  серые трясли головами и  совали морды,  кто в траву, кто в еловый лапник,

Наконец от подножья Южного хребта донесся вой, густой и немного расхлябанный. Он не срывался на последней ноте, а завершался плавно гаснущим звуком, возвещавшим - «чую добычу». Спустя некоторое время  призывный вой вновь поплыл над тайгой, наводя на все живое безотчетную тоску.

Отвечая вразброд, потянулись ввысь голоса встрепенувшихся хищников: «Слышим, жди!»

«Видящие» носом не хуже, чем глазами, волки затрусили цепочкой, то опуская, то вскидывая морды, стремясь не пропустить ни единого  запаха. Мягко  перепрыгивая через поваленные стволы и рытвины, бесшумно скользя сквозь непролазные заросли, звери  готовы были в любой миг замереть либо молнией ринуться на жертву.

Вел стаю матерый волчище - Дед. Он даже издали заметно выделялся среди прочих более мощным загривком, широкой грудью с проседью по бокам.

Звери, поначалу семенившие не спеша, учуяв вожделенный запах добычи, перешли в намёт. Густой лес  не замедлял их бег: подсобляя хвостом-правилом, они ловко маневрировали среди стволов и переплетений веток…

Горбоносый лось, дремавший в нише скалистого обрыва, заслышав вой, вскочил, беспокойно затоптался на месте. Увидев множество приближающихся из темноты огоньков, он  понял, что схватки не избежать. Прижавшись задом к отвесной стене и опустив голову, вооруженную мощными рогами, бык приготовился к  бою.

         Опытные волки взяли сохатого в полукольцо. Дальше все должно было развиваться по хорошо отработанному сценарию: вожак, отвлекая жертву, всем своим видом демонстрирует готовность вцепиться ему в глотку, а остальные в это время нападают с боков и режут сухожилия задних ног. Но, разгоряченный бегом и предвкушением горячей крови, Дед совершил ошибку: прыгнул на быка  прямо с ходу, угодив под сокрушительный встречный удар - острое копыто проломило грудь. Зато подскочившие с боков волки сработали четко и молниеносно: лось  беспомощно осел на землю. Воспользовавшись промашкой вожака, его давний соперник - Смельчак первым сомкнул мощные челюсти на горле поверженного быка и, дождавшись, когда тот, захлебываясь хлынувшей кровью, перестанет бить ногами, взобрался на поверженного гиганта. Мельком глянув на раненого Деда, Смельчак понял, что тот  не жилец, и победно вскинул голову: наконец пробил и его час! «Отныне я вожак!» - говорили его поза и грозный оскал.

Смельчак,  выделяясь отвагой и силой, несомненно, являлся достойным приемником. Он был настолько ловок, что умудрялся прямо на ходу вырывать куски мяса от бегущей жертвы. А главное, обладал сверхъестественной способностью подчинять собратьев своей воле.

Воцарив, новый вожак стал действовать по правилу - «как хочу, так и ворочу», поправ справедливые порядки, устоявшиеся в стае за годы предводительства Деда. И волки безоговорочно подчинились Смельчаку. Это  стало доставлять ему особое, ранее не веданное наслаждение – наслаждение властью.

Уступчивость стаи подпитывалась тем, что в первые  годы правления Смельчака сложились очень благоприятные условия для сытной жизни. Оленей во Впадине расплодилось так много, что хищники безо всяких усилий резали их каждый день. Обильная  добыча помогла упрочить владычество Смельчака и нескольких приближенных  угодников: вокруг вожака образовалась как бы стая в стае.

Власть и  превосходство над всеми, довольно скоро растлили деспота. Предпочитая, чтобы, высунув языки, рыскали и охотились рядовые волки, Смельчак со свитой угодников выходили из-за деревьев только тогда, когда жертва уже дымилась кровью. Поначалу они отнимали ее силой, но мало-помалу сами добытчики свыклись с этим беспределом и, завершив набег, послушно отходили в сторону, в ожидании своей очереди. Изредка, когда охота ожидалась необременительно-лёгкой, шайка Смельчака, чтобы размяться, тоже участвовала.

Питались звери так хорошо, что их шерсть приобрела особый блеск, от чего при свете луны казалась серебристо-белой. Ум и хитрость Смельчака позволяли успешно завершать все набеги, отличавшиеся, как правило, бессмысленной жестокостью. Возможность играючи, без усилий добывать поживу, привела к тому, что и остальные, доселе вроде  нормальные волки, втянулись в этот дикий разбой.

Промышлявшие в этих местах охотники из староверческого села Варлаамовка стали то и дело натыкаться в лесу на зарезанных, но не тронутых телят. Как-то даже обнаружили растерзанного волками медвежонка. Рядом, уткнув морду в живот, сидела оглушенная потерей медведица. Безвольно опустив передние лапы, она раскачивалась из стороны в сторону, как человек. Тяжко вздыхала, горестно поскуливала. Жаль было мамашу и люди  в сердцах  проклинали серых, но в тоже время полагали, что «на все воля Божья».

Стая чувствовала себя хозяйкой всей Впадины и бесцеремонно промышляла даже возле селения: затравленные олени, ища  защиту, всё ближе жались к  нему.

Однажды олений табунок, в надежде, что волки не посмеют подойти  к строениям вплотную, расположился на ночь прямо у бревенчатого частокола, окружавшего поселение. Не успели они задремать, как встревожено захоркал бык-вожак.  Напуганные животные вскочили,  притиснулись друг к другу. Один из них, ни с того ни с сего начал вдруг с силой, словно от кого-то отбиваясь, лягать воздух. Но сколько олени ни всматривались в безмолвный мрак, так и не смогли  разглядеть ничего подозрительного. Тем временем рогач, взвившись на дыбы, упал и начал кататься по траве. Воздух наполнился запахом смерти.

А серые тени, уже не таясь, выныривали из тьмы леса со всех сторон, и вскоре табунок превратился в метущийся хаос: обезумевшие животные вскидывались, падали, хрипели, захлебываясь кровью. Вся эта резня продолжалось не дольше десяти минут. Когда разбуженные лаем собак  мужики уяснили, что происходит и пальнули  для острастки в чёрноту,  все  уже закончилось.

Утром при виде множества  туш, лежащих на примятой, бурой от крови траве, потрясенные скитники окаменели. Казалось, что даже горы и те с немым укором  взирали на столь бессмысленное  побоище.

- Сие - проделки диавола в волчьем обличии! Пора дать ему укорот! - воскликнул  общинный староста.

Еще до этой трагедии, время от времени, изучая по следам жизнь стаи, первостатейный стрелок  Колода – кряжистый бородач лет сорока, смекнул, что ею верховодит умный и кровожадный зверь. Он был уверен, что если  удастся выследить и уничтожить вожака, то разбой прекратится. Распутывая паутину следов, опытный промысловик не единожды выходил на место отдыха волков, но вожак - умная бестия, всегда ускользал со стаей раньше, чем можно было  сделать верный выстрел.

 Сам же Смельчак скрытно наблюдал за охотником довольно часто. Колода чувствовал это, и несколько раз их взоры даже скрещивались, но за то мгновение, пока он вскидывал ружье, зверь успевал исчезнуть - словно растворялся в воздухе.

Кровожадность стаи так  возмутила охотника, что он, не колеблясь, первым присоединился к праведному делу восстановления справедливости и покоя в окрестностях их селения, полагая, что всем миром  удастся быстро избавиться от шайки серых разбойников.

Изучив район обитания стаи и определив  наиболее часто посещаемые ею места, охотники устроили с вечера засады на всех возможных проходах.

Колоде с братом Матвеем достался караул возле ключа, отделявшего кедрач от осинника. Натеревшись хвоей, они сели в кустах, старясь не смыкать глаз, держа ружья наготове. Вот  привидениям проплыл над  головами филин. Вышли на прогалину олени. Сопя и пыхтя, карабкался на косогор упитанный барсук. И только волков не было видно, хотя  стая все это время бродила здесь же, искусно минуя засады.

Среди ночи у Колоды однажды возникало  ощущение чьего-то пристального взгляда, но он так и не разглядел Смельчака, вышедшего почти прямо на него. Волк некоторое время понаблюдал из за куста за давним соперником и, развернувшись, увел стаю  в путаную сеть отрогов и распадков.

Последующие засады также не дали результата. Попробовали насторожить самострелы. Одного из волков стрела пробила насквозь. Живучий зверь с  версту бежал, временами ложась на траву и пытаясь зубами вытащить стрелу, но рана была смертельной, и он вскоре околел. Охотники нашли его по голосу ворона-вещуна, каркающего в таких случаях по-особому. Шкуру снимать не стали - от волка исходила невыносимая вонь.

- Питаются хорошим мясом, а пахнут дурно, - удивился Матвей.

- А что ты хочешь? Они же слуги диавола? - пояснил кто-то из стариков.

После потери собрата стая словно испарилась. Ставшие уже забывать о ее существовании люди через несколько месяцев вновь были потрясены жестокой и бессмысленной резней: большинство зарезанных оленей лежало не тронутыми. Повторные облавы, пасти, луки на тропах и на привадах теперь вообще не давали результата. Предыдущие уроки явно не пропали даром. Поднаторевший Смельчак запросто разгадывал хитроумные замыслы  охотников и всегда обходил ловушки.

Смекалка вожака проявлялась порой самым неожиданным образом. Он, например, догадался, как избавиться от постоянно мучивших волков блох.

Как-то раз, переплывая речку, Смельчак заметил, что сотни паразитов, спасаясь от воды, собрались у него на носу. Выйдя на берег, волк взял в зубы кусок коры и стал медленно погружаться с ним в воду. Дождавшись, когда все блохи переберутся на кору, Смельчак разжал зубы…

А  однажды зимой серые, обежав в поисках оленей все окрестные горы, обнаружили наконец-то небольшое стадо, но никак не могли подкрасться к нему для успешной атаки: приученные к бдительности животные не позволяли приближаться.  Догнать же их по глубокому снегу узколапые хищники не могли. Вот если бы весной  по насту!

Инстинкт подсказал Смельчаку, что стаю выдает резкий волчий запах. И тогда перед набегом звери, следуя примеру вожака, долго терлись о снег, политый мочой  оленей и их свежий помёт. Эта немудреная процедура позволила подойти к табуну настолько близко, что удалось зарезать разом важенку и престарелого рогача. Стая попировала и залегла на долгожданный отдых. Случайно наткнувшиеся на место трапезы, охотники вспугнули зверей. Объевшиеся волки убегали поначалу   не торопясь,  грузно прыгая, но, когда меткий выстрел Колоды уложил одного из них, они изрыгнули съеденные куски мяса на снег и махом оторвались от преследователей. Одна из пущенных вдогонку пуль настигла  отстававшего волка. Раненый зверь зашатался. Изнемогая, повернулся к бегущим на снегоступах стрелкам и, злобно оскалившись, пошёл навстречу смерти… Остальные члены стаи укрылись в окрестностях пещер, куда люди  никогда не заходили: считали, что там обитает нечистая сила.

Колода, изучивший повадки стаи, уверовал, что их вожак и в самом деле порождение дьявола. Не мог же Господь наделить столь выдающимися способностями  такую бездушное тварь!

Смельчак тоже хорошо знал своих гонителей. Особенно Колоду, чуя в нем сильного противника, тушуясь, порой от  его  уверенного и проницательного взора. Волк привык видеть в глубине зрачков любого встретившегося ему  существа панический страх. В глазах же этого человека горел особый, неустрашимый огонь. Он  бесил Смельчака, но вместе с тем  и непостижимым образом  притягивал, порождал желание вновь  схлестнуться, помериться силой.

Осмотрительно избегая прямой стычки волк, дабы доказать свое превосходство, замыслил прикончить его верного товарища – ручную рысь по кличке Лютый.  Маленьким, умирающим котенком Колода подобрал его в лесу. Живя рядом с Колодой, рысёнок превратился в его самого преданного друга, понимавшего человека с полуслова. Да и сама стая давно точила клыки на  независимого и изворотливого кота. Но котяра, в те дни когда уходил  из селения постранствовать, спал  только на деревьях, а уж чуткости у него было несравненно больше, чем у волков. Однако удобный случай своре вскоре всё же представился.

По изменениям в следах Лютого серые  поняли, что кот повредил лапу. И действительно, когда они  встретили рысь на склоне отрога, она заметно  прихрамывала. Не воспользоваться этим было глупо, и вожак с ближайшими сподручниками пустились в погоню. Спасаясь от преследователей, рысь помчалась к внушительному скалистому останцу. Бежала она с трудом, а  споткнувшись, даже неловко растянулась на камнях. Свора, окрыленная доступностью жертвы, прибавила ходу и уже предвкушала скорую расправу, но, почти настигнутый кот успел заскочить на узкую горную тропу и скрыться за скалистым ребром, где в засаде терпеливо караулил Колода с дубиной. Он пропустил рысь, а затем по очереди молча посшибал в пропасть всех волков, выбегавших из-за поворота.

Благодаря понятливости и бесстрашию Лютого, хитроумный замысел охотника удался на славу. Кот, гордый убедительным исполнением роли увечного, подошел к другу. На дне пропасти лежали разбившиеся о камни окровавленные  разбойники. Но самым невероятным во всей этой истории было то, что  Смельчак, повинуясь своему особому чутью, остался внизу. Увидев сияющего Колоду, спускавшегося с вполне здоровым Лютым, он понял, что предчувствие его и на этот раз не обмануло. Проводив недругов ненавидящим взглядом, волк осторожно поднялся по тропе и обнаружил, что все его  сподручники погибли.

Утрата своры приближённых  стала для Смельчака потрясением. Лишь на следующий день он вернулся в  стаю,  отдыхавшую в глухом распадке. Волки дремали, блаженно развалившись в самых немыслимых позах, в тени деревьев. Увидев Смельчака, они по привычке встали, но смотрели на него напряженно, иные даже враждебно. Воспользовавшись его отсутствием, главенство в стае захватил Широколобый. Видя, что вожак один, без свиты, он совсем осмелел и открыто демонстрировал свое непочтение.

-Ну что, померяемся силой?  Давай! Я готов! - говорил он всем своим видом.

Смельчак понимал, что должен, во что бы то ни стало осадить самозванца, но праздный образ жизни последних лет не прошел даром: он утратил былую силу и ловкость. Однако, даже отдавая отчет, что скорее всего  уступит Широколобому, Смельчак не мог добровольно сдать власть - гордыня не позволяла.

Склонив голову набок, Широколобый настороженно следил за каждым движением вожака. Чуть приоткрытая пасть придавала его морде выражение уверенности в победе. Взбешённый Смельчак подскочил к самозванцу. Соперники, ощерившись, встали друг против друга, выражая решимость отстаивать право быть вожаком. Стая внимательно наблюдала.

Уже были показаны белые, как снег, клыки, поднята дыбом на загривке шерсть, гармошкой сморщен нос, неоднократно прозвучало устрашающее рычание, но  звери с места не сходили. Наконец Широколобый, отступая назад, принудил Смельчака сделать бросок. А противник только и ждал этого - отпрянув в сторону, он неуловимым боковым ударом лапы сбил вожака с ног и, нависнув над ним, принялся остервенело трепать ненавистный  загривок.

Смельчак вырвался, но сильно ударился головой о ствол березы и, метнувшись в чащу, умчался прочь. Еще никогда он не чувствовал себя таким  опозоренным…

Давно заглохли последние верховые запахи стаи, а Смельчак все бежал и бежал, кипя от  бессильной злобы. Наконец он добрался до местности, где зияли темные глазницы пещер. Эта окраина Впадины была богата зверьем, а следы пребывания людей  отсутствовали.

Постепенно Смельчак свыкся с участью изгоя и стал жить бирюком. Иногда, правда, наваливалась невыносимая тоска, но, не желая выдавать себя, он воздерживался от исполнения заунывной песни о своей горькой доле. В такие минуты он лишь тихо и жалобно скулил, уткнув морду в мох.

Как-то стая Широколобого, перемещаясь по Впадине  за стадом оленей, случайно столкнулась со Смельчаком. Волки  с показным безразличием прошли мимо низвергнутого вожака. Даже бывшая подруга отвернула морду. От унижения Смельчак заскрежетал зубами, да так, что на одном из них скололась эмаль. Ему, всю жизнь одержимому стремлением к главенству, жаждой превзойти других, видеть такое нарочитое пренебрежение было невыносимой мукой, но приходилось терпеть. Невольно вспомнилась волчица Деда: та не отходила от смертельно раненого супруга ни на шаг, а когда тот околел, еще долго тихо лежала рядом, положив передние лапы на  остывающее тело.

Утратив за время царствования охотничью сноровку, Смельчак вынужден был довольствоваться мелкой и, как правило, случайной поживой. Зато, хорошо разбираясь в оттенках голоса ворона-вещуна, он легко определял, что тот обнаружил падаль, и по его подсказке, не гнушался сбегать подкрепиться на халяву.

Однажды, переев протухшего мяса, Смельчак чуть не околел. А после поправки уже не мог даже приближаться к падали - его тут же начинало рвать. Не способный  быстро бегать, он приноровился размеренно и упорно, с присущей волкам неутомимостью и упорством преследовать добычу часами, а порой и сутками. Безостановочно шел и шел, не давая намеченной жертве возможности передохнуть, подкрепиться. Преследуемое животное поначалу уходило резво, металось с перепугу, напрасно тратило силы, но постепенно шаг его тяжелел, клонилась к земле голова. Расстояние между хищником и добычей  неуклонно сокращалось. Страх приближающейся смерти парализовывал жертву, лишал последних сила. А Смельчака же близость добычи наоборот будоражила, придавала силы. Наконец  наступал момент, когда до предела  измотанное, загнанное животное, чуя неминуемость гибели, смирялось с уготованной участью и покорно останавливалось, уже безучастное ко всему. И, когда Смельчак подходил к нему, как правило, даже не пыталось сопротивляться -  расставалась с жизнью безропотно…

Волк потихоньку восстанавливал былую форму и к следующей зиме нехватку в пище не испытывал: мало кому удавалось уйти от его клыков.

В один из знойных полудней дремавший на лесине Смельчак проснулся от хруста гальки и плеска воды: кто-то переходил речку. Похватав пролетные запахи, волк уловил чарующий аромат стельной лосихи*. Точно она! Брюхатая  осторожно брела по перекату прямо на него. Волк сглотнул слюну. От предвкушения возможности поесть свеженины в голову ударила кровь.

Когда лосиха остановилась под обрывом, чтобы дать стечь воде, Смельчак выверенным прыжком оседлал ее и вонзил клыки в шею. Очумевшая от внезапности нападения корова, оберегая бесценное содержимое  живота, опрокинулась на спину и с ожесточением принялась кататься по хищнику. Тот, разжав челюсти, чуть живой пополз к воде, а потрясенная мамаша удалилась в лесную чащу…

Выполняя просьбу отца-травозная, Колода, после Тихонова дня, когда солнышко дольше всего по небу катится и от долгого света Господня все травы животворным соком наливаются и вплоть до Иванова дня высшую меру целебности имеют, шел по высокому берегу, собирая лапчатку серебристую, необходимую для приготовления лечебного сбора прихворнувшей матушки. Приседая на корточки, охотник с именем Христовым да  именем Пресвятой Богородицы срывал ту траву аккуратно, чтобы не повредить корни.

Неожиданно Колода ощутил на себе до боли знакомый взгляд:  по голове и спине аж холодок пробежал. Не уж то Смельчак?! Он резко обернулся и внизу, у воды, увидел невзрачного, всклокоченного волка, но глаза, вернее один полуоткрытый глаз, сразу выдал его - точно, Смельчак!

- Вот это встреча! Так ты, старый вурдалак, оказывается, жив?! - воскликнул человек.

Зверь вздрогнул, еще сильнее прижал к загривку уши и втиснул голову в песок. В его взгляде засквозили испуг, тоска, чувство полной беспомощности: не было сил даже оскалить когда-то страшные клыки. Глаза заслезились - то ли от жалости к самому себе, то ли от того, что  было трудно смириться с бесславной участью обреченной жертвы.

А охотник смотрел на старого поседевшего зверя сочувственно, можно сказать, с грустью. Смельчак  отвел глаз, тяжело вздохнул. Они поняли друг друга. В какой-то момент во взгляде Колоды вместе с жалостью невольно мелькнула мстительная удовлетворенность. Смельчак, словно почуяв перемену в настрое человека,  едва слышно заскулил.

- Нечего плакаться, получил ты, браток, по заслугам.

Но просьба волка о пощаде и помощи была настолько откровенно выраженной, что охотник даже смутился. Он спрыгнул с обрыва на прибрежную косу и направился к Смельчаку. Тот в ужасе съёжился, дернул грязным, как дворовая метелка, хвостом и   как будто всхлипнул. Шумно вздохнул  и замер.

- Не робей, лежачих не бью, - охотник склонился над зверем и… наткнулся на угасающий взгляд .  Волк был мертв…

Набрав травы, Колода вернулся в хижину и рассказал отцу о неожиданной встрече.

- Все как у людей, - задумчиво растягивая слова, проговорил старик,  - Кто затевает раскол, тот от него сам же и гибнет.

* Период рождения телят у лосей растянут. Отёл, порой, случается в июне и даже в июле.
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную