| Страница: 1 2 Все |
| Андрей | 28.11.13 20:01 |
| Да всё так и есть. |
| Ольга Присекина | 28.11.13 18:22 |
| "Я кинулся к холодильнику, открыл его, совершенно молитвенно встав пред ним на колени. Рукой я теребил и поглаживал Марысины белые трусики, которые подхватил с пола в прихожей, конечно же, нисколько не удивившись, отчего они там лежат. Трусики были мягкими; холодильник — пустым. Мы с Марысей не были прожорливы, нет — просто мы никогда не готовили толком ничего, у нас было множество других забот. Мы не желали быть основательными, как борщ, мы жарили крепкие слитки мяса и тут же съедали или, мажась и целуясь, взбивали гоголь-моголь и, опять же сразу, съедали и его. "
"Мы молчали. Человек сопел, не глядя на меня. Неожиданно он закашлялся, стол задрожал, посуда зазвенела. Человек кашлял всеми своими внутренностями, легкими, бронхами, почками, желудком, носом, каждой порой. Все внутри его грохотало и клокотало, рассыпая вокруг слизь, слюну и желчь. Кислый воздух в квартире медленно задвигался и уплотнился вокруг меня. Я понял, что если один раз в полную грудь вздохну, то во мне поселится несколько неизлечимых болезней, которые в краткие сроки сделают меня глубоким инвалидом с гнойными глазами и неудержимым кровавым поносом. Я стоял навытяжку и не дыша перед кашляющим нищим, словно перед генералом, отчитывающим меня. Кашель утихал постепенно, в довершение всего нищий сам плюнул длинной слюной на пол и вытер рукавом рот. Наконец я решился пройти." "Брат смотрел, грызя яблочный черенок, как из-под плавок Кати выбилось несколько черных завитков, прилипнув к белой, сырой, в золотящихся, непросохших каплях ноге." “Я вроде бы и не молчу…” – подумал Захарка, с интересом разглядывая сестру. Ступнями он иногда чувствовал ее холодные, крепкие ягодицы. Она чуть раскачивала задком из стороны в сторону и вовсе неожиданно пересела выше, недопустимо высоко, – прижав ноги к его бедрам и тихо щекоча Захарку под мышками. – А щекотки ты боишься? – спросила она, и без перерыва: – Какая у тебя грудь волосатая… Как у матроса. Ты куда пойдешь в армии служить? В матросы? Тебя возьмут. Вид у Ксюши был совершенно спокойный, словно ничего удивительного не происходило. Но Захарка, когда она шевелилась и ерзала на нем, внятно чувствовал, что под тканью ее смешной, в бантиках, одежки живое, очень живое…" И т.д. И т.п. Это цитаты из двух разных рассказов Прилепина. Но в принципе их можно "прилепить" друг к другу (извиняюсь за каламбур) и получится один рассказ, и вы даже стыков не заметите. Потому что интонация однообразная, тема - липкая,навязчивая и очень монотонная: поток сознания на эротическую, плотскую, густо замешанную на довольно примитивных, животных ощущениях тему. Этакая эпигонская, весьма ленивая пародия на прозу Бунина. А уж про то, что клепает Шаргунов, я просто промолчу. Ну, и что тут "нового". Почему "новый реализм"? "Животный реализм", "плотский реализм", "хамский реализм" - да, это подходит. Даже в названии своего литературного направления они поленились найти что-то новое, а уж в самой прозе, вернее в том, что они называют прозой... Насколько я знаю, настоящие основатели "нового реализма" - Казначеев, Михаил Попов и другие - никаких преемников не называли и продолжают создавать новые, интересные произведения. А наши "големы", не постеснявшиеся своей тупости даже перед именем Кожинова (впрочем, чтО им это имя, они и читать-то вряд ли умеет!) сначала лениво вскарабкались на литературное поле по воле своих создателей: Сергея Филатова и Владислава Суркова, потом потопали в политику (точно также лениво и бездарно заняв место создателей некогда действительно великолепного сайта "Свободная пресса" - причем Прилепин не нашел ничего лучшего, как пообещать читателям: "Побузим!") Дальше, действительно, путь один - в "совести нации". Именно так, во множественном числе - "совести" - потому что даже это понятие в наше время расщепилось, а иначе я просто не смогу себе объяснить поведения тех старших товарищей (уважаемых когда-то), которые в журнале ли "Наш современник", в Армавире ли на Кожиновских чтениях девальвируют остатки патриотических убеждений, смешивая имена русских писателей с новорусским гламуром. |