| Михаил Попов (Архангельск) | 27.07.15 20:55 |
| Александр Илларионович!
Надеюсь, в Ишиме мы с Вами не злоупотребили вниманием зала. Разве за минуту напомнишь о роли Русского Севера в освоении Сибири, коли процесс длился века? Это я уже о своём слове на вручении премии. Здоровья, новых "тимофеистых" тем! |
| Александр Щербаков | 18.07.15 04:31 |
| Благодарю за внимание, Николай, и, конечно, Людмила Владимирова, читая которую, я каждый раз внутренне восклицаю: вот такую бы эрудицию да каждому литератору! |
| Людмила Владимирова | 18.07.15 00:44 |
|
Всё верно, как всегда, уважаемый Александр Илларионович. И – неверно. М.И. Белкина писала о М. Цветаевой: «Запомнился чей то рассказ о том, как Марина Ивановна в Париже приехала к друзьям на дачу. Было очень много народу. Пили в саду чай. Марина Ивановна села за стол рядом с незнакомой женщиной и стала ей говорить о стихах, об искусстве, о вечной трагедии жизни и так увлеклась, что проговорила с ней все время до отъезда в город, не заметив даже, что та ничего не понимает, ибо почти не знает русского языка!.. А уходя, Марина Ивановна сказала хозяйке дома, что давно у нее не было такого внимательного слушателя… Диалог – в диалоге она, казалось, не могла уместиться, он был ей тесен, она выплескивалась из его рамок и невольно переходила на монолог. Она не навязывала его, это получалось естественно, само собой, как только у нее появлялся благодарный слушатель. И потом, с кем она могла вести диалог? Кто был ей по росту – разве что Пастернак. Но и он тоже "грешил" монологом, и монолог его тоже был трудным.» …У меня, читавшей эти строки, больно сжималось сердце… А вот Василий Розанов: «"Человек о многом говорит с интересом, но с аппетитом – только о себе" (Тургенев). Сперва мы смеемся этому выражению, как очень удачному… Но потом (через год) становится как-то грустно: бедный человек, у него даже хотят отнять право говорить о себе… Я, напротив, замечал, что добрых от злых ни по чему так нельзя различить, как по выслушиванию ими этих рассказов чужого человека. Охотно слушают, не скучают – верный признак, что этот слушающий есть добрый человек. С ним можно водить дружбу. Можно ему довериться. Но не надейтесь на дружбу с человеком, который скучает, вас выслушивая: он думает только о себе и занят только собою. Столь же хороший признак о себе рассказывать: значит, человек чувствует в окружающих братьев себе. Рассказ другому есть расположение к другому.» …О, как часто это расположение, доверие бывает жестоко обмануто!... Но снова и снова – «человек – существо общественное» – тянется к себе подобным, особенно на закате, на Пороге. Желая не взять – ОТДАТЬ то, что накопил! И снова и снова – плеть! И – лютое одиночество. Тем паче – лютое, что… М.А. Осоргин писал, что в эмиграции, «там, где духовный уровень выше, где углублены интересы мысли и творчества, где калибр человека крупнее, – там русский испытывает одиночество национальное; там, где близких ему по крови больше, – одиночество культурное. Эту трагедию я и обозначаю словами <…> РУССКОЕ ОДИНОЧЕСТВО». «Я ни в какой мере не антисемит, но я в большой мере русский славянин… Свои, русские, мне ближе по духу, по чистоте языка и говора, по специфическим национальным достоинствам и недостаткам. Иметь их моими единомышленниками и соратниками мне ценнее, просто даже удобнее и приятнее». С надеждою на понимание, простите за многословие, Л. Владимирова (Одесса). |
| Николай | 17.07.15 19:37 |
| Спасибо! Говорил, крепко стоя на двух ногах, а все равно интересно, занимательно! Продолжайте! |